На 4 кулака

Маргарита Малинина, 2019

Все было в жизни скромной семнадцатилетней Юлии Образцовой однообразно и монотонно, пока не повстречался на ее дороге самый настоящий труп. Все кинулись разыскивать убийцу преуспевающего банкира: и следственные органы, и сама Юля вместе со своей закадычной подругой Катей, неподалеку от деревенского домика которой и найден усопший, и друг убитого, который свалился на Юлию как снег на голову вкупе с воспылавшими в ее груди чувствами к нему. На первый взгляд, смерть банкира связана с его трудовой деятельностью, но что если к убийству имеет отношение недавно объявившийся в этих краях маньяк? «На 4 кулака» – первая книга в серии о Юле и Кате. Предыдущая версия романа была издана под названием «Первая мрачная ночь» в 2013 году издательством Эксмо. Роман переработан автором.

Глава 5

Стоило переступить порог квартиры, как внутри моей дамской сумочки раздался звонок. Я долго не могла откопать телефон среди кучи бесполезных, но зачем-то носимых с собой предметов, но, слава богу, абонент был настойчив.

— Юля, это Николай, — прозвучал в трубке до потери пульса приятный голос. — Как дела?

— Превосходно! — Но дела были такими именно потому, что он позвонил. А еще потому, что никаких чужеродных ботинок в прихожей не было.

— Ну как насчет ресторана? Давай я через час подъеду. Тебе хватит времени?

— Угу. Уже бегу собираться.

Мать слышала конец разговора, так как вышла с кухни на звуки моего голоса, и теперь спросила:

— Ты идешь куда-то?

— Я разулась, это означает, что я, напротив, пришла откуда-то. — Я как раз вешала ветровку, а мама покачала головой, сложив руки на груди. Она не любит, когда я ее высмеиваю. Вздохнув, я все же ответила нормально: — Да, звонил Коля и пригласил меня на свидание.

— Тот самый парень, о котором ты говорила вчера?

— Да. — Я боком протиснулась в кухню, потому что мама так и стояла в дверях, и налила себе чай.

— А он надежный? Ты уверена в нем?

Я сначала сделала глоток, а после кивнула.

— Что ж, удачи. Тебе придется доказать это твоему отцу.

Да, мой папа не был в курсе, что мне семнадцать и что даже те, кто помладше, давно уже встречаются с парнями. В семье военного дочь, по обычаю, воспитывается в строгости.

— Я когда-нибудь все равно должна была пойти на первое свидание!

— Да, но ни один день не будет подходящим для твоего отца, и ты знаешь это.

Я даже отставила свою лишь наполовину опустевшую чашку.

— Это нечестно! Если бы вы не начали встречаться, я бы никогда не родилась! Почему вам можно, а мне нет?

Мама опустила глаза и вздохнула. Мы молчали, глядя в одну точку. Мама что-то усиленно обдумывала, а я возвращалась мысленно к посиделкам с Вованом на этой самой кухне. Если бы я согласилась встречаться с «их» парнем, они не были бы против? Или это только мамина затея и папу она в свои своднические намерения не посвящала?

— Ты права, — наконец изрекла она. — Вот что мы сделаем…

Так как папа все это время мылся, мы могли свободно обсуждать придуманный мамой план, после чего родительница повела меня к гардеробу.

— Давай оденем тебя во что-то более соответствующее приличному ресторану.

Я в ресторане раньше никогда не была (дешевые кафешки и доставка еды на дом не считаются, да?), а мама была лишь раз, да и то на собственной свадьбе, так что мы обе не совсем понимали, как в эти дни одеваются для похода в дорогие заведения, но, каким-то чудом найдя в моем шкафу скромное черное платье (я даже не знала, что кроме свитеров и джинсов там вообще что-то еще обитает), мы решили, что эта вещь вполне подойдет.

Видя, как я полезла за коробкой новеньких кроссовок, мама схватилась за сердце.

— Нет? — спросила я, невинно моргая глазками, с малой толикой надежды в голосе: а ну как я ее жест неправильно истолковала?

— Нет!

Она прошлась еще раз по моему гардеробу и нашла в самом углу пару неношенных черных туфель на небольшом и устойчивом каблуке.

— Ты уверена, что я в них выживу?! — Надежда чувствовать себя комфортно на первом свидании таяла секунда за секундой.

— Да! Хватит уже в джинсах да в брюках ходить! Хоть в ресторане, овца, не позорься! — Здесь следует уточнить, что «овца» — мамимо обожаемое слово-паразит. Хотя она не применяет его почему-то ни к кому другому, кроме своей дочери. — И волосы-то распусти. И накрути. Хоть раз в жизни на человека похожа будешь! — И она дала мне что-то железное, что я могла классифицировать не иначе как орудие Инквизиции. — Это щипцы для завивки! — Видя что-то в моих глазах, возможно, страх, пояснила мама.

И тут вода в ванной перестала литься. Я замерла на месте и бросила взгляд на часы. Мне оставалось на сборы двадцать пять минут.

— Иди на кухню, я разрулю, — положив мне в руки щипцы и косметичку, сказала мама и подтолкнула в нужном направлении. Уже из-за двери я услышала: — Серж, ты не забыл, что купил свой любимый журнал про рыбалку? Вот он!

— Ой, Люсенька, спасибо. Я и впрямь забыл. Вот и почитаю сейчас. Люблю после ванны почитать…

Есть у железобетонно-непробиваемого папы одна слабость: когда он читает любимый журнал про рыбалку, он готов согласиться на что угодно, лишь бы его не отвлекали от интересного чтива. На любой вопрос, пусть он даже адресован не ему, отец автоматически отвечает лаконичным «угу», чаще всего особо не вникая в суть самого вопроса. В общем, это нам и было нужно.

Мама нарисовалась в кухне, когда я успела, пользуясь миниатюрным зеркальцем, накрутить локоны и тронуть губы блеском: в этот раз я решила не перебарщивать с косметикой, ибо прошлый эксперимент вышел явно неудачным и рисковать я больше не хотела.

Открывая дверь кухни, мама впустила звук перелистываемых глянцевых страниц, но все равно я спросила:

— Готово?

— Да, — вздохнула она. — Лучше бы учебой занималась, овца, к экзаменам готовилась!

Я только махнула рукой и вернулась в комнату. Папа лежал на кровати со стороны тумбочки с включенным бра, уткнувшись в журнал с рыбаком на обложке. Я встала над ним, и он даже не заметил. Это был хороший знак: в любое другое время он бы обязательно потребовал объяснения, куда это я намылилась такая разодетая.

— Пап?

— Угу, — произнес он в ответ, чем меня очень порадовал.

— Меня пригласили в ресторан, — уже увереннее продолжила я.

— Угу, — снова донеслось в ответ.

— Ну тогда я пойду?

— Угу… Чего? — Домашний тиран отвлекся наконец от чтения и крикнул мне в спину: — Куда это ты собралась?

Но было поздно — уже через мгновение меня в квартире не было. Мама только и успела открыть передо мной дверь и сунуть мне в руки красный клатч, куда она предварительно переложила мой телефон и ключи. Продумали мы все просто замечательно. Если что — «папа, ты ж меня отпустил, ты что, забыл?» Мама подтвердит, мол, взял и ни с того ни с сего согласился, даже я (мама) и то удивилась. И все. С меня взятки гладки.

На условленном месте, то есть у моего подъезда, я появилась без трех минут шесть, как я уже говорила, в собранности и пунктуальности мне не откажешь. К счастью, мой кавалер оказался таким же, и ждать пришлось всего полминуты.

Черный «БМВ» притормозил рядом со мной, дверь открылась, и высунулся на свет божий его обладатель, то бишь мой принц. На нем сиял чистотой потрясающий черный в тонкую полоску костюм. Из-под пиджака выглядывали ворот темно-красной рубашки и строгий галстук. Я в этом не разбираюсь, но как-то чувствовалось, что прикид не из барахолочных.

Видя, что мы в одном цвете, одновременно друг другу улыбнулись.

— Ты уже готова? Так быстро? Извини, не думал, что… А то бы раньше подъехал.

Понятно, считает всех женщин копушами. Что ж, это исключительно их проблемы, главное, чтобы обо мне так не думал.

Принц открыл мне дверь, захлопнул, когда я удобно уселась на сиденье, залез сам, завел мотор, и мы тронулись.

— Мы ненадолго? — робко поинтересовалась я. — А то мне нужно вернуться засветло: родители будут беспокоиться, да и завтра рано вставать.

— М-да, во встречах со школьницами есть свои минусы… — усмехнулся он и уже серьезно добавил: — Хорошо, будет сделано. Но я решил свозить тебя в столицу, а то в нашем городе приличных ресторанов почти нет, сплошные забегаловки.

— А мы в пробку не встанем?

— Нет, ресторан за МКАДом, в одном тихом месте, дорога займет минут тридцать от силы. К тому же, я сам не смогу долго отдыхать: жду важного звонка сегодня.

Мне бы, дуре, порадоваться, но нежданно-негаданно, на ровном, так сказать, месте меня пребольно кольнул укол ревности.

— Какого еще звонка? От кого?

Я всегда презирала женщин, пытающихся контролировать каждый шаг своих мужчин. Я считала их жалкими и тупыми. И вот я одна из них. Памятуя о том, что это лишь первое свидание, страшно представить, как я дальше себя поведу.

— М-м… — невнятно промычал Николай, чрезвычайно моему поведению удивившись. Вопрос ему явно не понравился. Что и говорить — мне тоже, и, если я бы могла, я бы нажала на кнопку «вернуться назад». — Да так, по работе.

— Ты по воскресеньям работаешь?

— Да, пока Жорика нет, я за главного, так что мне приходится работать всегда и отовсюду. Но документы остались дома, да и потом, решать вопросы в зале ресторана некомильфо.

Чтобы я боле не доматывалась, он включил радио. Сначала я его не слушала, но потом от скуки пришлось. Как назло, диктор вместо чего-нибудь успокаивающего нервную систему зашелся в предупреждениях о маньяке-душегубе, который безраздельно властвует над Щукинским районом Московской области, насилуя и убивая девушек и женщин, возраст которых варьируется от шестнадцати до шестидесяти лет. То, что я попадаю под эту категорию, мне несильно понравилось.

Жертв было уже семь.

— Вы можете стать восьмой! — обрадовал диктор, переходя к кровавым подробностям относительно вида растерзанных жертв: выколотым глазам, отрубленным частям тела… Хрякин сморщился, точно его заставили жевать лимон без наркоза, и выключил приемник.

…С виду ресторан действительно казался роскошным, здание было отделано темным стеклом, создавая иллюзию, что брось камень — и оно разлетится на мелкие осколки, точно зеркало. Крупные буквы вывески горели неоновым светом, что в темноте, конечно, выглядело бы куда более впечатляюще.

— Ресторан «Лещенко», — прочитала я. — А почему его назвали в честь певца?

— Какого певца?

— Ну, Лев Лещенко… И с по-лей уносится печаль, из ду-ши уходит прочь тревога, — представив себя застрявшей в водосточной трубе кошкой, передразнила я певца.

Николай хохотнул.

— А, нет, Лещенко — фамилия хозяина ресторана. Теперь поняла?

— Да, поняла, что этот Лещенко самовлюбленный болванообразный тип. Назвать ресторан собственной фамилией! Несусветная глупость!

Конец ознакомительного фрагмента.