Жертва Гименея

Маргарита Южина, 2009

Похоже, голубая мечта Алиссии выйти замуж наконец исполнилась. И вот уже, надушенная, накрашенная и счастливая, она спешит в дорогой ресторан на свидание с мужчиной из каталога службы знакомств. Ну и что, что в результате избранник оказался пугливенький и плюгавенький. И сбежал, как только увидел устрашающе темпераментную Алиссию. Зато она застукала мужа племянницы Фому – перспективного хирурга и прекрасного семьянина – с какой-то богатенькой фифой. Теперь ему не уйти от возмездия! Алиссия припирает зятя к стенке и… узнает невероятные вещи. Первое: Фома не был в ресторане. Второе: его обвиняют в убийстве той самой фифы, равно как и двух других женщин. И самое главное: все жертвы являлись его пациентками…

Глава 3

Как украшает щедрость кавалера!

Ближе к вечеру Аллочка стала готовиться к свиданию. Сегодня она уже не с таким безоблачным настроением наряжалась в костюм, не так легкомысленно малевала щеки и даже осторожнее накрасила глаза — кто его знает, а вдруг у Максима Михайловича… у Максима опять что-то не срастется?

Однако он позвонил. Робко поздоровался и попросил к телефону Аллу.

— М-да, это я, — Аллочка постаралась ответить с полным равнодушием, хотя от напряжения ее левая нога выбивала тапком «Танец с саблями».

Максим Михайлович, вероятно, тоже ощущал некоторое волнение, потому что голос его был негромок и даже чуть дрожал:

— Аллочка, я могу сегодня с вами увидеться?

— Это вы меня спрашиваете? — искренне удивилась Аллочка. — Откуда я знаю? Я-то всегда готова, в том смысле, что я никогда не меняю своих решений, а вот вы!..

— Я тоже не меняю, их меняют обстоятельства. Если вы свободны, тогда я заеду к вам через часок. Вы успеете собраться?

— Заедете? М-м-м, я даже не знаю, — пила кровь за вчерашнее коварная дама. — Пожалуй, смогу… или нет.

— Но как же? — растерялся кавалер. — Вы же только что сказали, что не меняете своих решений? И я уже решил, как вас побаловать.

— Ну так что же вы? Приезжайте! Когда, вы сказали, через десять минут? Так я выхожу.

Максим отключился, а Аллочка, уже целый час сидевшая в полной боевой готовности, бешено заметалась по комнатам.

— Гутя! Гутя же! Где у Варьки духи?

— На ее столике, — вышла из своей комнаты сестра.

— Да нету их тут! У нее тут не те какие-то! Мне нужны французские, которые ей Фомка подарил, помнишь? Такие пузатенькие! Ну куда она их сунула-то?

— Ах, эти… с собой взяла, она их всегда в сумочке носит. А тебе зачем?

— Как это мне зачем? — взвилась Аллочка. — Как это мне зачем, если я сей момент ухожу на свидание? В кои-то веки мужик порядочный, а мне… Слушай, а может, мне Фомкиным одеколоном, а? Он ведь у него тоже из Франции.

— Можешь и Фомкиным, но если тебе все равно, брызнись освежителем воздуха, тоже приятный.

— Ну, знаешь! Твои шуточки!

Пришлось выйти без всякого парфюма, надеясь только на свой природный аромат. Но Аллочка уже твердо решила: первую же получку Максима они потратят на ее духи!

Максим ждал ее возле подъезда, а возле него стояла… нет, это была не машина, это была мечта! Алла Власовна никогда не разбиралась в автомобильных марках, но здесь и не нужно было что-то соображать: все соседи высунулись из окон, чтобы посмотреть — к кому приехали на эдакой красоте? Неужели опять к Дашке с третьего этажа?

Аллочка выгнула спину, оттопырила ручки и засеменила к Максиму Михайловичу, робко опустив глазки — ни дать ни взять Аленушка на выданье.

— Аллочка! А я уж испугался, что вы не выйдете, — негромко проговорил Максим, и Алла Власовна искренне пожалела — отчего мужику бог голоса не дал, все соседи услышали бы, как он трепетно к ней относится!

— Ну отчего же, — нежно качнула головой прелестница, изо всех сил изображая тургеневскую Асю. — Мне сюда?

— Нет-нет, — засуетился Максим, и у Аллочки ухнуло сердце — как пить дать, за этим красавцем прячется какой-нибудь «Запорожец»! — Не сюда, на переднее сиденье, пожалуйста!

Уф-ф! Сказка продолжалась.

Он уселся за руль, нажал на газ, машина плавно тронулась и стала набирать обороты. А Максим уже крутил ручку магнитолы, и ему даже удалось в считанные секунды поймать какую-то славную мелодию. А вот Фомка бы крутил до позеленения, и все равно бы ничего не нашел. Аллочка благодарно улыбнулась, повернулась к водителю и поняла, что пропала. Влюбилась! Втрескалась. Без памяти. И, наверное, в первый раз за долгие-долгие два месяца. Да и как можно было не влюбиться — Максим за рулем этой громадины смотрелся просто… да! Он был похож на гангстера. Но только на настоящего — чернобрового, с черными усиками, с горящими глазами, и обязательно в шляпе. Хотя, с этой стороны у Максима имелась явная недоработка — шляпы не было.

— А почему вы не носите шляпу? — спросила дама.

— Шля…пу? — растерянно повернулся к ней Максим. — А зачем?

— Это просто необходимо, неужели вы на себя в зеркало не смотрите? Надо шляпу. Все хорошо, но вот без нее…

Максим отчего-то резко повернул машину в сторону и остановился возле здоровенного магазина. О-о! Аллочка прекрасно знала это место. Она частенько устраивала себе экскурсии по богатым бутикам и салонам, но сюда она просто не отваживалась заходить. Да что там — ее туда попросту не пускали, потому что там требовались специальные карты, о коих Аллочка и знать не знала.

Но Максима не пугали никакие карты, он уверенно вошел в стеклянные двери, что-то сунул красавцу, парнишке на входе, и взял Аллочку под локоток.

— Тебе нужно купить новое пальто, — шепнул он ей в самое ухо и тут же спохватился: — Это ничего? Что я осмелился перейти на «ты»?

— Ничего-ничего, — быстро проговорила Аллочка, задыхаясь от приятного предчувствия. — Мне даже нравится, а что ты про пальто говорил? Купить нужно? Ты знаешь, я согласна полностью! Полностью согласна. Я вообще очень покладистая. А еще мне нужны сапоги. Ну, чтобы пальто не портить.

— Ботильоны, — кивнул Максим Михайлович, куда-то увлекая свою даму.

— А что это — ботильоны? Боты, что ли? — скривилась она. — Ну, если хочешь, можно и их, но и сапоги тоже.

Не обращая внимания на возрастающие потребности своей спутницы, кавалер подвел Аллочку к приятной молодой женщине.

— Верочка, помоги девушке одеться. Нам нужна верхняя одежда.

И тут Аллочка смогла почувствовать, как это сладко — быть миллионершей! А в том, что Максим — миллионер, она уже ни минуты не сомневалась. И в том, что он через неделю поведет ее под венец — тоже. Максим куда-то удалился, зато вместо одной прекрасной женщины появилось сразу несколько. И все они порхали возле Аллочки, прикладывали к ее тыквенной груди самые лучшие модели, пытались втиснуть ее щедрые телеса в дорогие ткани, облагородить ее фигурку тонкими шарфами, шляпами и даже перчатками.

Уже на пятнадцатой минуте Аллочка так прониклась этим щебетанием вокруг своей особы, что даже позволила себе скривить губы:

— Нет, это совсем не мой цвет! Неужели не видно, что он меня старит? А это… уберите немедленно этот фасон. Я в нем похожа на паучиху. А давайте вон то пальтишко примерим. Нет, я влезу! Я лучше знаю свои размеры.

К тому времени, когда в примерочной появился Максим, на его суд было выбрано четыре пальто разных цветов и моделей. Максим Михайлович не одобрил ни одно из них, а очень быстро выдернул вешалку с длинным пальто бархатного черного цвета, изумительного классического фасона, длиною до пят и ценою в несколько нулей.

— Примерь.

Аллочка даже боялась посмотреть на такую красоту. Стоит ли говорить, что вещь сидела на ней, как влитая, а объемные формы куда-то подевались, оставляя взору только подтянутую, строгую фигуру.

— Нравится? — спросил он.

Она только лихорадочно закивала головой.

— Берем.

Потом они взяли маленькие аккуратненькие полусапожки, которые Максим упрямо называл ботильонами. А еще были куплены перчатки и широкополая шляпа. Вот шляпу можно было и не брать. Стоила она, как две Фомкины зарплаты, а носить ее было ужасно неудобно, того и гляди ветер с головы сдует, и плакали тогда денежки. Да и поля Аллочка все время поднимала, потому что ни фига из-под них не было видно. Все лицо закрывала. Максим еще поинтересовался, какое у нее зрение, потому что для полноты образа вознамерился купить и очки, но тут Аллочка проявила стойкость — очки не нужны, иначе придется купить и собаку-поводыря. Она и так уже в этой шляпе ходит на ощупь.

— А теперь подберем платье, — окончательно добил Аллу Власовну потенциальный жених. — В субботу у нас прием, я хочу, чтобы ты была в нем.

Аллочка, забыв о тургеневской скромности, завизжала, как поросеночек, и кинулась на шею благодетелю.

— Уй-й-й-й! Точно! Мне нужно платье! И туфли! И духи! Французские, чтобы с запахом!

Максим Михайлович только тихо улыбнулся и попытался высвободиться из ее бурных объятий.

— Ну, Аллочка, тише, к чему столько радости, это так, мелочи, шелуха, фантики!

— Я с тобой опять по-о-олностью согласна! — ошалела от счастья Аллочка. — Но заявляю — с сегодняшнего дня я собираю именно фантики. Это у меня увлечение с самого детства.

Платье Аллочка могла бы выбирать целые сутки, потому что ей приносили все новые и новые модели, и одно было лучше другого. Сразу же захотелось взять, как минимум, штук семь. Но на лице Максима опять не выразилось ничего утешительного, он нырнул в недра красок и фасонов и выудил то, что ему больше всего приглянулось.

Это было строгое платье с длинными рукавами, глубокого черного цвета, без всяких бантов и рюшечек. Единственным его украшением был интересный воротник, который Аллочке подошел безукоризненно. Она даже помолодела лет на… два! На два года помолодела, не меньше.

— Я поняла! Вы — Зайцев! Я по телевизору вас видела, — восторженно выдохнула Аллочка, увидев себя в зеркале. — А я почему-то думала, что черный цвет меня старит и полнит.

— Полнить может любой цвет, если неправильно выбран фасон, — негромко произнес Максим Михайлович и распорядился, чтобы коробки поднесли к их машине.

Аллочка настолько была шокирована покупками, что даже забыла про духи и туфли. Да и у Максима они вылетели из головы, потому что, как выяснилось, думал он вовсе не о тряпках.

— Ну, теперь ты меня за вчерашнее простила? — улыбнулся он, снова ухватив Аллу Власовну под локоть и направляясь к выходу.

— Ой, боже мой! Ну конечно же! — воскликнула счастливая женщина. — И знаешь, Максим, мне так нравятся прогулки с тобой! Давай это станет нашей доброй традицией!

— Непременно, — склонил голову кавалер, и Аллочка улетела на седьмое небо.

Когда нагруженный коробками молодой человек провожал их до машины, Аллочка уже не могла оторваться от локтя своего нового знакомого.

«Нет, какая я молодец, — хвалила она себя. — Это ж надо — урвать себе такого мужчину! Гутя сойдет с ума!»

— Максим, ты не знаешь, где у нас поблизости сумасшедший дом?

Потом они ехали по городу. Опускались сентябрьские сумерки, а в салон патокой лилась медленная, такая сладкая мелодия. У Аллочки от любви защемило сердце. Вот сейчас бы в самый раз познакомиться с его домиком, усесться к камину и попивать грог. Или что там попивают возле камина? Кажется, грог, это уж совсем что-то зимнее, лучше побаловать себя шампанским. И она наденет новое платье, и будет кружиться под музыку по гладкой плитке, а Максим будет смотреть на нее и любоваться, и влюбляться в нее еще больше. Это уж обязательно, потому что попробуй-ка не влюбись в даму, когда на ней такое платье!

Уй! А пальто какое! Надо Гуте сказать, чтобы она организовала у себя в клубе какой-нибудь вечер. Ну просто не терпится показать обновки девицам. Господи, как же она любит этого Максима!

— А мы куда едем? — играла она глазками, вглядываясь в знакомые городские пейзажи.

— Хочу тебе показать мои любимые места, — с долей грусти в голосе проговорил Максим.

— А-а, я тоже места люблю… в городе. А то знаешь, раньше, когда я в деревне жила, там и мест-то никаких не было! Даже выйти было невозможно осенью. Так и ходишь только за трактором, потому что иначе через грязь не пролезешь. А здесь хорошо. Льет ли, нет ли — топай хоть в носках по асфальту.

— Да нет, в деревне тоже есть места красивые, нетронутые прогрессом.

— Вот-вот, я тебе как раз о такой красоте и рассказываю. Нетронутые. А уже давно надо бы хоть как-то их тронуть, хоть чем-то! Конечно, кому-то, может, и красиво, а вот когда там живешь, так…

Но Аллочке не хватило времени, чтобы высказать все наболевшие вопросы современного крестьянства — машина остановилась, и Максим открыл дверцу.

Это был старый парк. Только не центральный, где днем визжат дети, а ночью молодежь забывается под хрипы модных групп, нет. Это был неухоженный, даже заброшенный кусок земли, где деревья росли, как хотели, не ведая ножниц садовника, кусты сплели мощную изгородь из ветвей, а под ноги улегся толстый ковер из разноцветных листьев. И никого не было слышно, даже шум машин не доносился с ближайшей дороги.

— Ты куда меня привез? — насторожилась Аллочка, испуганно озираясь по сторонам. — Какие-то у тебя любимые места подозрительные…

И она вдруг стала мыслить критически. А с чего это ее ухажер так необдуманно расщедрился? Так ли уж хороша собой Аллочка, что ради нее можно уже на втором свидании выкинуть целую прорву денег? А если все это неспроста?

— Ты, наверное, маньяк, да? — откровенно спросила она. — Хочешь меня здесь зарезать?

— Почему? — испуганно вытаращился Максим. — Зачем мне тебя резать? Я просто хочу тебе показать… понимаешь, ведь любимые места… я просто хотел, чтобы ты лучше поняла мое настроение, что ли, что у меня сейчас на душе.

— А с чего у тебя на душе такой мрак? У меня, например, праздник! — недоуменно пожала плечиком Аллочка. Вообще, ей стало даже чуточку обидно — у них, можно сказать, свидание, жених должен прыгать от счастья, а тут — коряги, вывороченные корни и сухие листья. Ну и настроение у него.

— Это старый пансионат для детей с заторможенным умственным развитием, — пояснил Максим Михайлович. — Раньше был. А потом его кто-то купил, детей переселили, а хозяин… черт знает, что с ним стало, обанкротился, наверное. Место красивое, скоро его купят, а пока…

— А ты тоже в том пансионате был, да? — сочувственно приникла к его плечу Аллочка. — И теперь тебя мучает ностальгия, правда?

— Почему это? — даже отодвинулся Максим. — У меня было нормальное развитие!

— Ой, ну что ты сразу обижаешься? Я же с тобой совсем недавно познакомилась. Откуда мне знать, как ты развивался? Поедем лучше куда-нибудь к фонарям поближе.

И они отправились смотреть городские фонтаны. А потом завернули в часовню, проехались по старому мосту, и только Аллочка стала забывать скрюченные деревья пансионата, как Максим вторично едва не довел ее до истерики.

Он остановился возле старого городского кладбища, находившегося чуть ли не в самом центре. Страха здесь почти не ощущалось, в любом уголке слышались звуки города, но и удовольствие было сомнительным.

— Нет, я не могу! — чуть не разревелась Аллочка. — Ты что, специально со мной познакомился, чтобы меня только по кладбищам таскать и по пансионатам для недоразвитых? Я думала, мы накупили всяких вещей, поедем к тебе домой… Стану я их примерять, хоть рассмотрю все как следует. Винца выпьем, спляшем танго, а ты…

— К себе я тебя уже пригласил. В субботу. А здесь… Алла! Ну как же ты не понимаешь? Здесь, именно здесь так ощущается связь с прошлым, — попытался объяснить ей Максим Михайлович. — Вот посмотри, — он быстро подошел к чьей-то заброшенной могиле и провел рукой по памятнику. — Смотри, время захоронения — восьмисотый год. Это же история! А я этой истории касаюсь. Неужели тебе не интересно? Здесь же таинство времен! Мост между прошлым и настоящим. Магия. Мистика, если угодно. Ну попробуй, прикоснись!

— Ну его, — испуганно отдернула руку Аллочка. — Я, если захочу, легко могу к любому зданию в центре города подойти и пощупать эту связь времен. Гутя говорила, что некоторым домам лет по двести, а то и больше. Да я в нашей квартире каждый день с этой магией встречаюсь. Тоже, знаешь, какое старье.

Максим уныло вздохнул и побрел по едва видной тропинке куда-то в глубь кладбища.

Аллочка минут пять его подождала, но, поскольку одной среди могил оставаться было очень уж жутко, кинулась догонять.

— Ничего, — уцепилась она за его локоть. — Это потому, что ты один все время был, вот тебя и тянет на кладбище, а когда я буду рядом с тобой, ты сюда и дорожку забудешь.

— Смотри, — прервал ее Максим. — Дворянин похоронен. А буквы-то как вынаписаны! А вон там — там женщина, как давно ее похоронили, и прожила так мало. Знаешь, Алла, я тоже хочу, чтобы меня здесь похоронили. Вот именно здесь.

— Даже не надейся, здесь уже не хоронят лет пятьдесят, или сто, — поежилась Аллочка. — И вообще, пойдем туда, там машина, люди, а здесь…Слушай! Я слышала, здесь какие-то группировки кучкуются, сейчас как набегут — и сбудется твоя светлая мечта. Пойдем отсюда!

Конец ознакомительного фрагмента.