Моя! или ничья

Мари Князева, 2022

Эта книга для нежных читательниц (и читателей, разумеется), в ней не планируется ни одного матерного слова и ни одной постельной сцены. Только чистая романтика про нежные чувства, порой внешне грубых людей. В речи главного плохого мальчика все нецензурные слова намеренно заменены на более мягкие формы, и даже среди них самые грубые будут зап*каны. Сюжет прост. Главная героиня – чиста, возвышенна и сеет вокруг себя только добро и счастье, а герой – высокомерный нахал, грубиян и тайно сходит по ней с ума. Ну и как же без соперников? Скучно. Но наша ягодка честна и моногамна;) студенческая жизнь романтика и юмор решительная героиня и ещё более решительный герой много поклонников Однотомник! Хэппиэнд!

Глава 8. Латино-вечеринка

Данил

Начиналось всё замечательно. Я решил, что пора хоть чем-то отплатить моей доброй жилетке за её сострадание и повёл в магаз за платьем для танцев. Там неожиданно выяснилось, что у Катерины есть и талия, и даже стройные ноги — просто икры чуть гипертрофированы, такое бывает. А ведь я её ни разу не видел без этого бесформенного пальто и предположить не мог, как всё обстоит на самом деле.

— Ты почему так по-дурацки одеваешься? — строго спросил я её, оглядывая ладную фигурку в новом, красивом и ярком, но приличном платье. — Ты посмотри, зашибенная же девчонка, нафига это всё под балахонами бесформенными прятать?

Катя нахмурилась:

— Я себя в такой одежде неуютно чувствую. Как будто на меня все смотрят.

— Ну и пусть смотрят, это же классно!

— Нет-нет, это меня смущает. К тому же, я хочу, чтобы меня ценили за внутреннее содержание, а не за внешние прелести…

— Так ты дай шанс-то людям! Помнишь народную мудрость: встречают по одёжке?

Катя вздохнула и посмотрела на ценник. Глаза её за круглыми стёклами очков расширились до размеров очков, и она пискнула:

— Ни за что! Это же целое состояние!

— Да расслабься ты! Я плачу.

— С какой стати?

— Подарок тебе. За терпение и понимание.

Катя фыркнула и поспешила снять подарок. А я забрал и оплатил на кассе.

До последнего момента сомневался, наденет ли, но Катюха не подвела. Пришла на вечеринку красивая и всех там покорила. Я нарочно следил — многие парни на неё залипали, и даже мужики.

Сам я устроился на баре, заправился маргаритой и стал наблюдать за танцующими. Народу было не то чтоб очень много, но и не мало. Девушки в платьях различной степени фривольности, парни — в основном в стиле кэжуал. Джинсы или брюки. Кусака в платье… СТОП! ЧТО???!!! Кусака? Здесь?! В ПЛАТЬЕ?!!!

Но заметил я её слишком поздно — как раз заиграла очередная латиноамериканская мелодия, к Алине подскочил какой-то тощий длинный субъект и, подхватив её за талию, принялся кружить в танце.

У меня в глазах потемнело. Это что такое? Это вот так она хранит себя для науки? С каким-то, прости Тесла, сморчком?! То есть, я недостаточно хорош, а вот это недоразумение…

Кровь ударила мне в голову и залила взгляд красным туманом. Не помня себя, я дёрнулся вперёд. Сочкочил с барного стула, в несколько шагов преодолел расстояние между нами и, ухватив неприятного субъекта за плечо, оторвал от Кусаки. От моей, чтоб вас всех, Кусаки!!! Я её никому трогать не разрешал!!!

Алина пискнула что-то — я не разобрал. В ушах шумело.

— А ну, свалил отсюда по-быстрому, г**а кусок, пока я тебя по стенке не размазал! — заорал я не своим голосом на тощего гуманоида.

— Че-го? — испуганно, но пытаясь изобразить наезд, промямлил он. — Ты кто такой? — и перевёл взгляд на Кусаку: — Алин, это что, твой парень?

Разумеется, я тоже свирепо уставился на неё.

Она выпучила глазищи и замотала головой. Тоже испуганно, как мне показалось.

— Даня, ты что творишь?! — запищала она. — Ты зачем Семёна трогаешь?

— Это ты мне объясни, зачем ты его трогаешь! Танцуешь с ним… вы… вместе, что ли?

— Вовсе нет! — пискнула она затравленно, но потом вдруг встряхнулась и сказала уже совсем другим тоном: — А вообще-то, это тебя не касается. По какому праву ты хватаешь моего партнёра и устраиваешь мне допрос?

— Да по такому..! — я не нашёлся, что ответить по существу вопроса, и решил просто продолжить наезд: — Давай-ка поговорим с глазу на глаз! — грозно. В этом деле главное — не сдавать позиций и открыто демонстрировать недовольство. Тогда все вокруг непроизвольно подчиняются.

— Никуда я с тобой не пойду! — насупилась Кусака. — И отпусти Семёна!

— Тогда Семён пойдёт со мной, но поверь, это будет намного травматичнее! — пообещал я, разумеется, не собираясь причинять вред этому мальчишке. Я убогих не бью. Но запугать Кусаку было необходимо.

Она прищурилась и, гневно стиснув челюсти, потопала куда-то прочь, не оглядываясь. Я тут же бросил плечо сморчка за ненадобностью и, разрезая собравшуюся толпу зевак, последовал за Кусакой.

Алина

На занятия по танцам я ходила в привычных леггинсах и просторной футболке — так удобнее. Но на вечеринку решила надеть мамино платье. Это был почти сакральный жест с моей стороны: я никогда не надевала её вещи, не только потому, что у нас размер отличался на пару ступеней, но и из этических соображений. Чтобы не бередить себе и папе душу…

А тут вдруг решилась. Во-первых, это всё-таки вечеринка, во-вторых, стиль танцев — традиционный, а сама я не владела ничем настолько нарядным и женственным. Мне будто бы страшно было раскрыть это в себе, я словно пряталась от мира за своей невзрачной, практичной одеждой… я так хотела, чтобы меня воспринимали всерьёз, не как капризную девчонку, возомнившую себя учёным, а как вполне осознанного и умного человека. Потому и одевалась по-мужски.

Но здесь — совсем другой случай.

Я отнесла выбранное платье (светлое, до колен, с широкой юбкой и изящным пояском) к старой маминой подруге, и она аккуратно подогнала его под мою фигуру. На ноги надела туфли — пока на совсем небольшом каблуке, но надо начинать привыкать… Семён и слушать не захотел мои притязания на выступление в кедах или балетках. Только танцевальные босоножки на каблуках! Тиран…

Ну да ладно, может, мне этот опыт когда-то в жизни пригодится. Папа всегда учил меня встречать трудности с энтузиазмом, потому что именно они делают человека сильнее и умнее.

Вечеринка была замечательная: хорошая музыка, трезвая весёлая публика, все танцуют в стиле латино… Семён тоже буквально сиял. Мы с ним сначала немного побродили по залу, чтобы освоиться, потом чуть-чуть порепетировали выученную за неделю связку. Выпили на баре лимонада и двинули на танцпол. Вот тут-то и проявилось в моём партнёре что-то странное.

Я улыбалась ему дежурно, как нас учили на занятиях. Точнее, учили сохранять на лице довольное выражение, но оно же не может быть вечным и при этом искренним. Поэтому я научилась просто держать губы растянутыми, а вот Семён… мне почудилось в выражении его лица что-то непривычное: какой-то излишний ажиотаж, и смущение, и… нежность? Не слишком я в таких вещах разбираюсь, чтоб определить с первого взгляда, но на второй мне времени не дали.

Непонятно откуда взявшийся чокнутый Гаршин налетел на нас из темноты, дёрнул и встряхнул Семёна, а потом понёс такой бред, что я даже не знаю, как его интерпретировать…

— Что за нелепые претензии, Данил? — налетела на него уже я, когда мы отошли в тёмный и более или менее тихий уголок. — По какому праву ты…

— Ты!.. — грозно перебил он меня. — Это ты ещё будешь меня в чём-то обвинять! Сама обжимаешься тут с каким-то…

— Да твоё-то какое дело, с кем я обжимаюсь?! Чёртов орангутанг! Тебе негде побить кулаками об землю? Что ты ко мне пристал?!

— Я ведь обещал, помнишь? Увижу тебя с кем-то — дам люлей!

Ну просто слов нет…

— Даня, послушай, ну это же какой-то полный неадекват… С какой стати тебе бить кого-то из-за меня?

— А ты не помнишь, Кусака? Как клялась и божилась полтора года назад, что не будешь ни с кем встречаться в универе, чтобы полностью посвятить себя учёбе..?

Бред какой!

— Во-первых, я не клялась. Во-вторых, я не имела в виду"вообще никогда", а в-третьих — почему это тебя так беспокоит?

Мотив напрашивался сам собой, только вот — очень уж невероятный…

— Ты же… не ревнуешь меня..?

Он неожиданно фыркнул:

— А что, я не живой человек?

— Чтобы ревновать, нужно ведь… это… ну… чувства какие-то питать к человеку… положительные я имею в виду, а не только ненависть и раздражение…

Молча смотрит на меня, дико сверкая глазами и играя желваками. В свете клубных мигалок это выглядит очень зловеще. Нее, ну не похож он на симпатизирующего мне парня. Скорее уж на готового меня прибить. Придушить, там, или свернуть тонкую шейку.

— Или… — осеняет меня, — ты что, так обиделся на мою фразу про поцелуй? С тобой… Что я только через труп..?

Опять молчит и сверлит демоническим взглядом. Я вздыхаю:

— Да не переживай ты. Я с Семёном не целуюсь. Мы просто… танцуем.

— Какого рожна? — излечивается наконец от немоты Гаршин.

— Ты уверен, что я должна давать тебе в этом отчёт?

— Абсолютно.

— А что мне за это будет?

Его глаза темнеют ещё сильнее, пугая меня до дрожи.

— Ладно! — пищу я, сама не своя от страха. — Скажу, а ты тогда оставишь нас в покое…

— Сегодня! — добавляет, надвигаясь на меня огромной тёмной глыбой.

И как можно быть таким невыносимым? Бесславно сдуваюсь:

— Мы с Семёном будем выступать на Студвесне с перфомансом, часть которого составляет танец.

Гаршин пару секунд настороженно переваривал эту инфу, а потом разродился очередной претензией:

— Что, не могла себе партнёра попредставительнее найти? — и выпятил мускулистую грудь, будто бы предлагая себя.

Я хохотнула:

— Нет, это не для меня, это для него. Я ему помогаю просто.

— А ты бы не могла ему помогать на расстоянии трёх метров и более?

— Бачата так не танцуется!

— А других танцовщиц бачаты, кроме тебя, в N-ск не завезли? И вообще, с каких пор ты танцуешь?

— Вот, две недели как. И по-прежнему считаю твои претензии необоснованными. Я не твоя девушка, чтобы их выдвигать!

Гаршинское лицо как-то странно дрогнуло. Потом скривилось надменно:

— Всё ясно! Два ботаника собираются зажигать на ботаническом конкурсе… — он с особым ехидством выделил слово"зажигать".

— А ты что тут делаешь? — спохватилась я. — Тоже бачату танцуешь? Интересно было бы посмотреть…

Почему-то этот танец, впрочем, как и любой другой, не особенно вязался в моей голове с образом Гаршина.

— Дань! — вдруг окликнул его женский голос из зала. — Ой, а я тебя обыскалась!

К нам подошла невысокая стройная девушка в ярком платье, очках и с тёмным каре. Почему-то при виде неё во мне всё упало. Я, вообще-то, тоже никаких положительных чувств к Дане не испытываю и к тому же прекрасно знаю, что он весьма востребован среди прекрасной половины человечества, и сам, конечно, падок на оную. Но вот эта девушка… вызвала во мне тяжёлое неприятное чувство. Будь она более вычурна и ненатуральна — я б не так расстроилась. Но Данина спутница — сама естественность. Есть в ней даже что-то трогательное. И у меня внезапно защипало в носу…

— Аа… ну ясно… — пробормотала я, пряча взгляд. — Ладно, желаю вам хорошо повеселиться…