Ты меня (не) любишь

Мари Са, 2023

– Чей это сын?… Хотя не важно! Папаша его наверняка идиот!Закусываю губу, потому что согласна. Ведь этот папаша он сам.– Но это ничего не меняет. Мне нужен фиктивный брак, а тебе деньги. Будешь послушной, и с твоим отчимом ничего не случится.– Я не собираюсь этого делать! Справлюсь без твоей… помощи! Жаль, что мы вообще встретились.Разворачиваюсь, но боль пронзает запястье. А его дорогие часы царапают нежную кожу.– Послушай! – рывок и меня притягивают, чуть руку не отрывают, – или ты соглашаешься. Или я превращу твою жизнь и жизнь твоего сына в ад!Он предал меня. Воспользовался наивной молоденькой девушкой, а потом посмеялся. Я думала, что любима, а оказалась лишь очередной игрушкой в руках богатого мальчика-мажора. С трудом собрала свою жизнь по кусочкам, чтобы двигаться дальше. И была уверена – судьба будет столь милосердна и больше никогда не столкнет нас вновь…

Глава 7

Уныло бреду по улице. Меня даже слушать не стали. Не спросили мою версию событий. Просто дали пинок под зад. Без всякой двухнедельной отработки. Что там нашептал Богдан начальнику, не знаю. Но лицо у последнего белое как мел стало. Знает ли он, что меня сюда по знакомству приняли? И если знает, неужели слова Богдана страшнее риска быть уволенным.

Впрочем, я бежать и жаловаться не собираюсь. Легко пришло, легко ушло, как говорится. Не заслужила я такую работу. Ничего. Найду другую. Город большой. А первое время можно и официанткой устроиться или администратором в какой-нибудь салон, если возьмут.

Зарплату, конечно, жалко. Такую я не скоро найду. Если вообще получится. Ну и ладно. Никогда я в сказке не жила. И привыкать не стоит. У таких обычных работяг как мы легко в жизни не бывает. Этому меня еще Борис научил.

Мысль об отчиме греет сильнее горячей чашки чая, которая бы сейчас не помешала. Осень вступает в свои права. Зябко ежусь в тоненькой курточке. Под юбку неприятно задувает холодный ветер. Похоже вчерашний день последний из теплых денечков ушедшего лета. А впереди нас ждет зима. Она здесь сурова. Настоящая. Северная. С огромными сугробами. Метелью и морозом.

Подпрыгиваю, когда из мыслей резко вырывает пронзительный звук. Сигналят с дороги. Может и не мне. А нет. Все верно. Через пару секунд красивая иномарка уже тормозит на обочине. Дверца открывается. Внутрь приглашает. Но я не сажусь. И не потому, что водитель мне не знаком. Скорее наоборот. Потому что знаком. К серийному маньяку я села бы с большей вероятностью, чем к Богдану.

Сбрасываю легкое оцепенение и дальше идти продолжаю. Он дверцу закрывает, но открывает окно и ползет за мной на черепашьей скорости. Прохожие оглядываются. Машины на дороге сигналят, и я не выдерживаю.

Торможу снова и к машине приближаюсь. Злости столько, что убить готова, или как минимум врезать по наглой вновь ухмыляющейся физиономии. Хорошо, что руки пакетом заняты с немногочисленными вещами. А то даже не знаю, сдержалась бы или нет.

Молча смотрю на него и жду. Жду что скажет. Может ли он меня еще чем-то удивить? Может ли унизить еще больше? И у него получается.

— Зря ты меня вчера не послушала, — кривит губами и снова карточкой своей тычет, визиткой явно, — взяла бы вчера и, может быть, мы бы договорились. А теперь вряд ли.

— Я ни о чем с тобой договариваться не собираюсь, — цежу сквозь зубы.

Сил сдерживаться все меньше и меньше. Он что меня запугать пытается? Только вряд ли получится? Рычагов давления у него на меня больше нет. Правда ведь? А о сыне он ничего не знает. И не узнает никогда!

— Все такая же упрямая. Тебя жизнь ничему не учит что ли, Ангелина? — мое имя на его губах как сладкий сироп переливается, а он вдобавок облизывается, словно и правда его на вкус пробует, — Сюда придешь! Завтра! В девять! Смотри без опозданий!

Плоская карточка летит мне в лицо и только чудом увернуться получается. Иначе без пореза на коже не обошлось бы. Она похоже из пластика. И края острые словно заточенные. Падает на землю как опавшая сухая листва к моим ногам.

— Ты глухой? — спрашиваю серьезно, — никуда я не приду, Богдан! Да я тебя видеть не хочу! Знать не хочу! Ты мне противен!

Каждая моя фраза как пощечина. Я вижу это. Вижу, как вздрагивает. Морщится. А на что рассчитывал? Что в ножки ему упаду? Благодарить буду? Только он в себя быстро приходит. Гораздо быстрее меня. Мне теперь на неделю отходняк обеспечен.

— Это ты глухая! Ан-ге-ли-на! Это не просьба! Ты, наверное, что-то попутала. Или просто дурой притворяешься? Только этот номер со мной больше не пройдет. Можешь не стараться.

Он возвращает мне все пощечины сторицей. Стою как оплеванная. Давно я такого унижения не испытывала. С тех самых времен как узнала про спор. Он словно задачу себе поставил, при каждой нашей встрече втаптывать меня в грязь. Что ж? У него это отлично получается.

— Никуда я не приду! — произношу почти по слогам.

Чтобы дошло наконец. И уже разворачиваюсь, как в спину летит противное, выбивающее почву из-под ног.

— Действительно не придешь! Приползешь ко мне. А знаешь почему? — на миг поворачиваюсь, чтобы вновь окунуться в омуты злобы и ненависти, за что же ты меня так ненавидишь? — Потому что никакой другой работы у тебя в этом городе с сегодняшнего дня не будет. Тебя даже путаной на трассу не возьмут! Поняла?!

Он заводит мотор, а стекло начинает медленно подниматься.

— Даю тебе неделю. И купи уже себе нормальной одежды! От одного взгляда на тебя холодно пробирает.

Так и хочется крикнуть: а ты не смотри! Но он уже уносится, срываясь с места как заправский гонщик. А я продолжаю глупо стоять на обочине. В голове бьется множество мыслей. Его слова жалят, как уколы острой иглы.

От всего произошедшего мозг немного заторможен, но продолжает работу. Продолжает искать выход из всей этой ситуации. Ищет и не находит. Бежать к кому-то за помощью не мой вариант. Впутывать в это Бориса тем более. Да и толку.

Здесь он ничем не поможет. Я прекрасно помню, кем в студенческие годы был Богдан. И кто его родители. И пусть тогда я не придавала его деньгам какого-то веса. Просто была наивной, влюбленной дурочкой. Но сейчас то я прекрасно понимаю. Если он захочет — сотрет меня в порошок. И ладно бы только меня. Под удар попадут и близкие. А этого я никак допустить не могу.

Всю неделю тяну до последнего. В наивной попытке обзваниваю всевозможные места. Пытаюсь найти хоть какую-то работу. Хоть крошечную вакансию. Уж лучше уборщицей пойти или посудомойкой, чем снова встречаться с Богданом. Грязной работой я никогда не брезговала. Жизнь меня вообще не баловала. Поэтому я была готова ко всему. Но только не к многочисленным отказом.

Как и сказал Богдан: никто в этом городе не хотел со мной связываться. Сложно представить как у него это получилось. Поставить всех на уши. А главное добыть мои новые данные. Ведь фамилия и отчество поменялись. Как и сам паспорт много лет назад. Но тем не менее факт остается фактом. Здесь работы мне не найти.

Может быть переехать? Не будет же он преследовать меня и там? И будь я одна, наверное, так бы и поступила. Но у меня есть сын. И в первую очередь я должна думать о нем. А не срываться с места, как только впереди забрезжили проблемы. Чтобы ни задумал Богдан, уверена, я выдержу. Второй раз у него не получится меня сломать.

Именно с такими мыслями в понедельник рано утром я предстаю в его кабинете под тяжелым взглядом кристально чистых, как озера, глаз. Глаз, готовых карать. Меня.