Маски. Книга 3. Дрозд и малиновка

Марианна Красовская, 2023

Мальва – Хозяйка Дивного Сада, закрытой и очень престижной школы для девочек. Она считает себя счастливой, ведь у неё есть деньги, любимая работа, нелюбимая дочь и вечная молодость. Но когда в зачарованном саду появляется раненый незнакомец, идеальная жизнь начинает рушиться, как песочный замок. Кто он? Как попал в школу? От кого прячется? И почему в его присутствии давно застывшее сердце начинает биться чаще?

10. Загадочный Кейташи

Утром следующего дня я собиралась ехать в город. Перья, бумага, чернила… заглянуть на рынок и в лавку тканей, проверить цветочный лоток, где торгуют свежими цветами из нашего сада для экибан и украшения домов. Я слишком прижимиста, чтобы позволять такой красоте пропадать втуне, а розы и лилии слишком красивы. Они достойны стоять в вазах самых почтенных домов Шейнара.

Возле кабинета меня ждала лея Нориэ, юная учительница математики и законов.

— Лея Мальва, я просила об отпуске. Мне нужно две недели, чтобы проведать матушку. Она с Восточного Острова, от неё уже месяц нет писем, я волнуюсь!

Молодая женщина выпалила все это очень быстро, явно волнуясь. Руки, сложённые у груди в молельный жест, дрожали.

— Лея Нориэ, ты ведь знаешь наши правила. Отпуск тебе полагается только через два года. Отправь гонца или напиши соседям, я не знаю. Твое жалование позволяет что-то придумать. Впрочем, если тебе так надо уехать, ты всегда можешь уволиться.

Я точно знала, что она не рискнёт. Во-первых, устроиться работать в Дивный Сад не так уж и просто. Во-вторых, платим мы тут более, чем щедро, учитывая, что жильё и еда из жалования не вычитаются. Ну а в-третьих, по контракту, который она подписала, ей не будет никаких рекомендаций до тех пор, пока она не отработает упомянутые уже два года. При следующем устройстве на работу ее непременно спросят, почему так вышло. Что ответит?

Чисто теоретически, отпустить я ее могла, взяв на себя две недели уроков математики и попросив матушку учить девочек законам. Но почему я должна брать на себя лишние обязанности? У меня и без того дел достаточно! Я нанимала учителя не для того, чтобы выполнять его работу.

— Лея Мальва, молю! У меня просто нет времени! А вдруг матушка моя больна или при смерти?

Я с удивлением поглядела на молодую женщину. Ей не больше двадцати пяти. Сколько может быть лет матушке? Пятьдесят? Самое большее — шестьдесят? Для идеально здоровых ильхонцев это самый расцвет жизни!

— Ты меня услышала, лея Нориэ. Решай свои проблемы сама и впредь меня не вмешивай.

— Это потому, что ты сама — сирота! — зло бросила мне Нориэ. — Не знаешь, что такое — дочерняя любовь! И вообще любить не умеешь.

Я только пожала плечами, сделав мысленно пометку вписать в личное дело этой женщины несколько недобрых слов. Будет она ещё спорить с хозяйкой школы! Захлопнула дверь кабинета перед ее наглым носом, собрала нужные бумаги в небольшую кожаную папку, прикрепила к поясу кошелёк и внимательно оглядела себя в зеркале. Белая блузка с воротничком под горло, широкая бежевая юбка с карманами, традиционная ильхонская соломенная шляпа, завязанная лентами под подбородок. Обычный строгий наряд, ничего лишнего. Можно ехать. Возьму с собой Тайхана и Ираки. Ей поездка в город — всегда награда.

Тайхан тоже не возражал, кинул мне только небрежно:

— Кей про тебя спрашивал. Ты к нему два дня не приходила.

— А зачем? — удивилась я. — Ему плохо? Раны воспалились? Некому покормить?

— С ранами в порядке все. И я его кормил, вернее, он сам прекрасно держит ложку. Правда, требовал рыбы, салата с чукой и маринованного кальмара. Я предложил пойти наловить и замариновать, он почему-то не согласился.

Я хихикнула. Так этому привереде и надо! Кальмаров он захотел! Пусть в ресторан едет, у нас еда простая, но сытная и вкусная. Картофель, морковь, лук и капусту выращиваем сами, между прочим. А рыбу и мясо нам привозят торговцы раз в неделю. Раньше у нас ещё курятник был, старый Пако ловко рубил головы этим крикливым тварям, но потом куры передохли от какой-то болезни, и я решила, что вполне могу себе позволить яйца и птицу покупать на рынке, а не заставлять учениц ещё и птицеводством заниматься. Хватит с них четырех коз и огорода.

— Узнаю в городе, не ищут ли какого пропавшего аристократа. Очень любопытно, кто же все-таки такой наш Кейташи.

— Я догадываюсь, но пока не уверен, — хитро прищурился Тай.

— Поделишься догадкой?

— Не-е-е, если промахнусь, то буду выглядеть глупо. Никуда Кей не денется, рано или поздно ему придётся признаться.

— Надеюсь, ты прав. Хотя я, признаться, думаю, что он попытается сбежать в одну из ночей.

Тайхан неопределенно пожал плечами и отправился запрягать кобылку. Я же разыскала Ираки и велела ей одеваться. Она очень обрадовалась поездке и собрала целую сумку метательных ножей: затупились от частых тренировок. Сама она точила их неважно, это дело долгое и нудное. А в городе есть точильщик сточильной машиной.

Мысль о том, что Кей и вправду может сбежать, меня теперь тревожила. Раны ему Мэйгут залечила очень неплохо, ест он с завидным аппетитом, скоро начнёт подниматься с постели и все… улетит как ветер. Видимо, зачарованные стены его не остановят. И удержать мне его нечем, не ложиться же с ним в постель, в самом деле!

***

В городе всегда находится куча дел. Для начала мы заехали в ратушу, где я уплатила положенные налоги и сдала расчетные бумаги. Потом в банк — положила на счёт деньги, полученные за обучение Лейзи. В писчую лавку — за перьями и чернилами. Заодно купила несколько чистых тетрадей. Навестила и мясника, уточнила, не вышли ли мы за пределы оговорённой суммы. Выписала ему расписку для банка, заверила личной печатью. Мне очень нравилась эта система: не нужно таскать с собой кучу наличных, можно просто выдать в оплату товара бланк, с которым продавец потом придёт в банк Шейнара и, скорее всего, не будет получать эти деньги, а запишет их себе на счёт.

Заехали и к городской страже, якобы для того, чтобы Ираки поприветствовала своих будущих соратников. Она и в самом деле очень радовалась их вниманию и комплиментам. Ножи они у неё отобрали и заточили сами. В городскую стражу чаще всего идут работать молодые и смелые, а те, кто постарше, уже не бегают по улицам, а сидят в кабинетах или переходят в охранную службу. Неудивительно, что мне выложили все новости (меня тут любили, я всегда приезжала с пакетом булок), а после поспорили с моей ученицей, что она не сможет попасть ножом во-о-он в то крошечное зелёное яблочко.

Про пропавшего молодого воина никто ничего не знал, а в яблочко Ираки попала с первой попытки.

Тайхан отправился по самым дорогим гостиницам, резонно предположив, что наш чужак должен был где-то остановиться. Вряд ли с его аристократическими привычками он прибыл пешком и без сменной одежды, а мы с Ираки поехали в лавку с тканями: поглядеть на новинки, купить хлопка, шерсти и шелка для шитья одеял и послушать сплетни. Впрочем, ничего нужного не узнали, хотя денег потратили больше, чем я рассчитывала. И зачем мне, спрашивается, ильхонская шелковая мужская рубашка?

Тайхана мы дожидались в небольшом уличном ресторанчике. Пили чай, вкушали морские деликатесы (включая того самого маринованного кальмара), обсуждали новую моду: женщины теперь носили халаты с крупной вышивкой. Раньше шелковые одежды были все больше разрисованные красками. Изменились и прически, стали более гладкими, сдержанными. Никто уже не носил в волосах целые икебаны, достаточно жемчужного, а то и деревянного гребня. Надо признать, выглядело очень достойно. Скажу Тайхану, что нужно заехать ещё в лавку с украшениями, не стоит отставать от моды.

Мой сынок появился, когда мы уже откровенно заскучали. Тайхан был не один, если можно так выразиться. Он вёл на поводу лошадь, да какую лошадь! Вороную длинноногую кобылку красоты неописуемой, наша скромная лошадка рядом с ней выглядела, что старая дворняжка в сравнении с борзой. Через холку вороной были перекинуты кожаные сумки. Нетрудно было догадаться, кому принадлежала лошадь.

Тай плюхнулся на стул, с сомнением заглянул в пустой чайник, утащил с тарелки Ираки остатки тофу и принялся сосредоточенно жевать с самым невинным видом. Мне немедленно захотелось стукнуть его ложкой по лбу.

— Кто? — не утерпела я. — Кто он?

— Кейташи Кио.

Было от чего ахнуть. Кио! Императорская фамилия! Да, все-таки заполучу я своё гражданство, в этом нет сомнений.

— Покойный Кейташи Кио, — остудил меня сын, — два дня назад найден изуродованным до неузнаваемости в канаве. Опознали по волосам и нагрудному медальону. Тело отправили в столицу, где его, я думаю, предадут ритуальному сожжению.

Мы с Ираки переглянулись с самым изумленным видом. А кто тогда у нас в конюшне? За беседой с ученицей я как раз успела узнать, что на секретного раненого уже поглядела вся школа.

Выходит, или наш Кейташи — не Кио, или удачно замел следы. И я склоняюсь ко второму варианту. Единственное, что меня смущало…

— Он похож на полукровку.

— Матушка, ты вообще Императоров видела? Или их портреты хотя бы?

— Видела. В учебниках. Не сказать, что что-то выдающееся.

— Ну хотя бы историю бы вспомнила… Первая Императрица была дочерью ниххонского воина и эльзанской графини. А ее супруг — лис-оборотень. Ты хочешь, чтобы их потомки были сплошь узкоглазы и черноволосы?

— Учебники…

— Печатаются с клише. Попробуй передать на крошечной гравюре разрез и цвет глаз.

— Допустим, наш Кей…

— Я думаю, да. Кстати, его лошадь и пожитки обошлись в семьсот рюпов. Надеюсь, мне воздастся.

— Надеюсь, ты стребуешь долг не со школы, а с Кея. У меня совсем нет денег сейчас.

— Ну да, а в банк мы заезжали исключительно для того, чтобы поболтать с банкирами. Так чай мне будет или нет?

— Уже поздно. Если ты хочешь нарваться на ночной дороге на грабителей, пей, конечно.

— Просто мечтаю, да и Ири тоже, верно, дорогуша?

Ираки молча кивнула и улыбнулась как-то кровожадно.

— Но я знаю, тебе дурно от вида крови, поэтому я переживу без чая. Поехали. Ири, хочешь верхом?

— Неприлично незамужней девушке ездить верхом, — вздохнула ученица. — Лея Мальва, может быть, вы?

— По сумеркам и на незнакомой лошади? Не смешите меня. Я еду в повозке.

К счастью для меня и к сожалению для моих спутников, домой мы вернулись хоть и в темноте, но без происшествий. Несмотря на то, что в повозке лежало несколько тюков с дорогими тканями, шкатулка с гребнями и заколками, мешочек с иголками и нитками для вышивания, а ещё сундучок с письменными принадлежностями, никто не покусился на эти богатства. Возможно, городская стража знала свою работу, а возможно, мы уже примелькались тут. Пару лет назад на нас уже нападали, и закончилось это очень печально. Для разбойников, разумеется. Кстати, тот случай пошёл на пользу нашей репутации. Весь Шейнар увидел моих девочек-воительниц в деле, а им тогда было всего четырнадцать лет.