Стульчики. Книга стихов

Марина Александрова

Для каждого – своя высота. Звука… Роста… Прыжка… Стремлений… Эта книга – попытка наполнить (или заменить?) высоту глубиной. Мысли… Чувства… Духа… Сомнений… Когда созерцание становится жизненной моделью, но жаждешь азарта и волнения стоящего на стульчике ребёнка; когда балансируешь между словом и музыкой, но готов отдаться стихийности – обретаешь credoустойчивость… Ты уже не зеркало… Ты амальгама…

Иллюстратор Анастасия Братцева

Иллюстратор обложки Ия Иобидзе

© Марина Александрова, 2018

© Анастасия Братцева, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4493-8723-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жажда познания

Кто есть автор? Что он такое представляет из себя в тот момент, когда, преодолев все земные и космические трудности, Читатель — царь и бог библиотек — отказывается от библиотеки и берет в руки свою, окончательно выбранную им и полностью, кажется, принадлежащую ему книгу?

Может быть, автор — это писатель, рупор, всё знающий наперед до читателя и наставляющий его на путь прочтения текста? Да, может быть. Но такое уже было в традиции ХIХ века в повестях Ги де Мопассана, в обширных и заслуженно прославленных романах Оноре Бальзака. Традиция золотого девятнадцатого века литературы имеет мировую значимость, но она уже отдала всю новизну восприятия и ценна сейчас как кладезь художественного слова и мудрости. Однако tempora mutantur et nos mutamur iniis. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Традиция повествования должна была неизбежно измениться и изменилась, так как мы живем в XXI веке и скорости жизни поменялись: выросли, ускорились, замедлились. В зависимости от предмета рассмотрения, от точки отсчета. Из чего и кого состоит процесс чтения? — Автор — Читатель? — Нет. Не только. Если внимательно присмотреться, то в процессе чтения участвуют еще некоторые персонажи: Автор может распадаться на рассказчика (фиктивного или реального в действительности литературы), повествователя, который не тождественен рассказчику, а может быть сторонним, измысленным, придуманным, включенным Автором в цепь персонажей Книги. Задумка хитрейшего и искуснейшего версификатора может быть и должна быть весьма изобретательна и доведена до некой степени приблИженного совершенства.

Так возникает Литературная Игра. Так проявляется Философия Текста. И всё-таки нынешний практичный Читатель с полным правом может задать вопрос: ДЛЯ ЧЕГО автор пишет книгу? А я, мол, слышал, (я — продвинутый Читатель), что Автор вообще умер, как Творец! Некоторые критики говорят о «смерти автора», имея в виду, что в дискурсе XXI века Автор органически не может создать ничего НОВОГО. Принципиально НОВОГО в Литературе. Мол, всё уже было. Но каждый раз такая радикальная позиция подготовленного Читателя обрушивается так или иначе. По одной простой причине: радикальный Читатель упускает из виду одну важнейшую деталь — стержень Текста и Книги — Индивидуальность каждого Автора в мозаике других индивидуальностей. Нет и не будет второго И.С.Баха, хотя у И.С.Баха было много детей и они даже были музыкантами. Но они НЕ СМОГЛИ его даже повторить!

Сравнивать тексты Этой книги в предисловии с какими-нибудь текстами иных авторов было бы можно. Но не хочется красть возможность к размышлениям у Читателя. Намечу только основную линию, сплошную, а не пунктирную, посетившую меня во время чтения. Для этого стоит вернуться к первоначалу вопроса: Кто есть Автор? Мы уже попытались выяснить, кто есть автор в Литературе, в функционировании литературного произведения. Но нельзя не заметить, что в текстах книги Марины Александровой кроется нечто большее: Музыкальность сплетается с буквенно-вербальным семиотическим кодом, Текстом как последовательностью предложений и механизмом Игры. Автор играет на клавишах Знаний Читателя. Знания Читателя порождают его ассоциации. Ассоциации порождают Восприятие… Восприятие формирует картину мира Читателя… Его мозаику мыслей и действий. Действия бывают не только внешние: пошел, купил, прочитал, поставил на полку. Но и внутренними: подумал, принял решение, помог кому-то осознать важность Жизни…

Так кто же есть Автор?

Лучше всех об этом сказал на рубеже ХIХ — ХХ веков австрийский философ, заложивший основы философии мирового искусства, Эрнст Мах: Человек есть субъект и объект ощущений. Вот и Автор есть Субъект и Объект ощущений. Но Автор есть Субъект и Объект утонченных, тончайших ощущений: от мыслительных до музыкальных ощущений и предощущений искусства — интуиции, мечтаний, намеков, судьбоносных озарений, тончайших возвышенных помыслов и желаний… И эти не всегда высказанные желания во всех их разновидностях Автор передает, стремится передать Читателю…

Вот теперь продолжу линию сравнения с текстами, сходными независимо от их объема с текстами Марины (Морское оно, морское — так и всплывает строчка Марины Цветаевой) и слышится шум волн! Но в данном случае — это волны восприятия различных сред: воды, воздуха, широчайших просторов Урала, его камней, которые, как на Луне, — живы, кажутся живыми. Ведь горы состоят из камней, а камни и горы оказываются холмами…

Так вот Автор — Субъект ощущений и концентратор этих ощущений от Патрика Зюскинда и его героя романа «Парфюмер» (ведь он, Жан Батист Гренуй, не хотел ничего плохого, а только собрать, изучить запах женщины, девушки, человека и ВСЕХ окружающих человека предметов, чтобы создать свой неповторимо индивидуальный замкнутый в запахах мир) до героя романа Александра Беляева «Человек-амфибия» Ихтиандра.

Но все-таки есть еще один уровень, объясняющий практическую цель написания Текста (Для Чего Текст написан?). Автор есть не только и не столько Субъект Ощущений, но важнее, что Автор есть Субъект, жаждующий Познания мира. Осознав этот факт, Читатель сможет убедиться, что прав не Фрейд с его ложным толкованием снов, а, скорее, прав Фридрих Ницше, странный полуполяк, полунемец, родившийся на поле боя поляков и немцев, и всю жизнь жаждавший в музыке и книгах одного — познания. Объективного познания мира через искусство.

Знание и восприятие — относительно.

Приглашаю к Чтению. Вдумчивому, созерцательному, неторопливому, неспешному. Игривому. Рождающему Игру чувств, эмоций, восприятий и Смыслов. Философскую Игру…

Sunt flumina verba… Ибо слова — это реки…

Михаил Клочковский,филолог-германист (г. Санкт-Петербург)