Ангелы на факультете… контрразведки. Финал

Марина Андреева, 2020

Я Даниса, и я ангел. Недавно моя семья угодила в опалу. Наказание было суровым, но меня пощадили, определив в Вирскую академию на факультет контрразведки. Кто же знал, что для создания идеального контрразведчика меня будут ломать морально и физически до тех пор, пока не лишусь чувств, эмоций, желаний. Смогу ли я преодолеть всё и сохранить себя? Обрести любовь и пойти против системы? Время покажет…

Глава 5 Сладкие муки лечения

Обратный путь преодолела в разы легче как ни странно. И вот она, та самая, ещё недавно показавшаяся мне неимоверно тяжёлой дверь, а сейчас «упс», и она уже позади! Чудеса да и только! Самое интересное, что идти действительно стало легче, будто отступил на второй план давивший на сознание страх перед вполне вероятной встречей с той демоницей, или может это случайное столкновение с Салором так сказалось? Не знаю. Но полегчало — это однозначно.

Не успела подойти ко входу в обиталище смотрительницы за местным правопорядком, как дверь распахнулась, и на меня удивлённо уставилась комендантша:

— Быстро ты, — произносит. — Или так и не дошла?

— Однокурсника встретила, — вполне честно отвечаю. — Обещал сам всё принести.

— А-а-а… — протянула та. — Ну хорошо, что предупредила, а то не пустила бы. Ох! — всплеснула руками она и метнулась куда-то за небольшую дверцу, расположенную в дальней стене её каморки. — Ты входи, входи! — кричит оттуда. — Как раз всё готово!

Вхожу. Помещение раза в два больше моей комнатушки, вот только свободного места не так и много. У дальней стены, возле той самой дверки, за которой скрылась женщина, приютилась узкая кровать, над ней небольшое окошко, рядом со входом столик совмещающий в себе и столовый, и рабочий, полки с какими-то журналами. Одну из стен полностью занял стеллаж с бесчисленным количеством аккуратно сложенных подушек, одеял, постельных принадлежностей, и последняя стенка представляет собой один большой встроенный шкаф. При этом всё как-то строго функционально, никакого отпечатка личности: ни цветов в горшочках, ни вазочек, или вязанных салфеток. Всё это странно для далеко уже немолодой обладательницы этого помещения, очевидно исполняющего не только роль рабочего места, но и жилища.

Тут же вспомнилась наша сегодняшняя встреча, там, на моём этаже. Не каждый Анхе осмелится высказаться, а уж тем более начать командовать находящимся в своей истинной ипостаси демоном, но она не побоялась. Почему? Так ли проста наша комендантша? Что скрывается в её прошлом? А кстати, может ли здесь работать простой ангел? Ведь четверть из студентов, занимающих ни много ни мало три этажа, это учащиеся факультета контрразведки. Так кто же она? Контрразведчица в отставке? Или же при исполнении? Ведь в чём-то та девица возле душевой была права, не все, но многие из моих сокурсников — бывшие преступники, а значит, не каждый сумеет совладать с их… Как бы мягче сказать? Пусть будет — привычками и характерами.

— Вот, выпей-ка, — выдёргивая меня из размышлений, произносит вернувшаяся хозяйка каморки, протягивая глиняную кружку, от которой исходит пар и пахнет какими-то травами. — Не бойся, проверенное средство, — говорит.

— А от чего оно? — робко принимая подношение, интересуюсь.

— От того, что тебе сейчас и надо, — уклончиво отвечает.

— Вы видели? — заливаясь краской стыда, вспоминаю свои похождения по всему учебному корпусу, а потом и академическому двору под прикрытием одной лишь набедренной повязки и крыльев.

— Да, — кивает в сторону окна. — А потом и тех девиц тоже. Кстати, в ближайшую неделю они тебя не потревожат.

— Думаете? — с сомнением спрашиваю, делая первый глоток, и с удивлением отмечая, что это нечто непонятное совершенно не обжигает.

— Сложно это сделать сидя в карцере. А вот потом… Потом, будь осторожна. Пей давай, пока не остыло.

Сказано пить — выпила. Ни то, чтобы отвар оказался таким уж противным — ни горечи, ни кислоты, ни неприятного запаха, но в горло не лезет, так и норовит наружу выйти, уж больно густое варево. Тянется. Бр-р-р… Кажется, ты его не пьёшь, а что-то цельное глотать пытаешься.

— Густеет? — заметив моё выражение лица, интересуется комендантша. — Допивай быстрее.

— Обязательно всё? — спрашиваю, не без труда подавляя рвотный рефлекс после очередного глотка.

— Да, это нужная норма, давай… — произносит, и кончиками пальцев подталкивает кружку вверх, заставляя меня продолжить глотать становящуюся всё более вязкой субстанцию.

Схватилась за горло, словно это может остановить рвущуюся в обратном направлении мерзкую микстуру. Сдержалась. Выдохнула с облегчением и вдруг осознала — боль уходит. Вот прямо ощущаю, как она растворяется, прекращая мучить моё тело, лишь в области лопаток немного ломает, но это ничто в сравнении с тем, что я ощущала прежде. Даже не верится, эти мучения наконец-то позади. Странно что лекари ничего подобного сделать не смогли.

— Поотпустило? — окидывая меня внимательным взглядом, констатирует комендантша, и я киваю. — Вот и хорошо. Утром, ровно за полчаса перед занятиями зайди, ещё выпьешь разок и хватит, думаю, — а меня передёргивает от мысли о том, что опять придётся запихивать в себя эту гадость. — Это не к тебе ли, случаем? — спрашивает, кивая в сторону окна.

Взглянула. Солнце почти зашло, во дворе то тут то там зажглись фонари, и на фоне их, в сторону общежития идёт Салор с подносом в руках.

— Ко мне, — отозвалась я, ощущая, что опять начинаю краснеть.

— Твой первый? — неожиданно понятливо усмехается женщина.

— Вы из наших? — не остаюсь в долгу я.

— Из тебя выйдет толк, — кивает каким-то своим мыслям. — Беги уж. И это… — произносит, когда я уже оказалась возле дверей. — Дружка можешь особо-то не выпроваживать. Сделаю вид, что не заметила постороннего. Но утром не забудь прийти.

— Да-да, спасибо, — сгорая от стыда, отвечаю, и тут же выскальзываю в холл, куда как раз в этот момент входит Салор.

И опять, одного взгляда на парня хватило, чтобы ощутить желание. Да что же это со мной происходит? Ведь раньше никогда ничего подобного не испытывала, а сейчас… Одержимость какая-то! Может это и есть любовь? И если так, то как скрывать это чувство, если я от одного вида Салора лужицей расплываюсь и ни на чём кроме него сосредоточиться не в состоянии?

Видимо не зря нам, контрразведчикам, запрещены такие чувства как любовь. Это может стать слабым местом, а мы не имеем права быть уязвимыми.

— Ты ещё тут? — завидев меня, молвил демон. — Этаж какой?

— Третий.

— Сил совсем нету?

— Есть, — смущённо произношу. — Немного.

— Вижу я как немного, — буркнул он, ставя поднос на подоконник, подходит ко мне, и…

Краткий миг, и моё бренное тельце уже покоится у него на руках. Испугавшись, ухватила парня за шею, невольно коснулась лицом его волос, втянула носом воздух, запоминая запах. А голова идёт кругом от прикосновения его рук, близости сводящего с ума тела. Всё это лишает остатков рассудка. Держась из последних сил, хотела возмутиться подобным обращением, вот только в горле вмиг пересохло, и язык к нёбу прилип, не желая повиноваться.

— Молчи, — словно угадав мои желания, приказывает Салор, минуя один пролёт за другим. — Какая? — спрашивает, оказавшись на моём этаже.

Сложно сосредоточиться на значении слов, если ты просто наслаждаешься звуками чьего-то голоса. И да, именно этим я сейчас и занималась, если не считать того, что я едва ли не лужицей растекаюсь, тая в его объятиях.

— Какая комната твоя? — видимо уже не в первый раз спрашивает.

Кивая на дверь, ведущую в мою коморку, нехотя убираю одну из рук от его шеи. Выуживаю из кармана ключ.

Войдя внутрь, парень не растерялся, мгновенно нашёл где именно включается свет, поднёс меня к кровати, держа одной рукой, осторожно полуприсел, откидывая второй рукой покрывало, после чего аккуратно уложил меня в постель. Приподнял подушку к изголовью, подхватил меня под мышки, немного подтянул повыше, так что я заняла полусидящее положение, обувь снял.

Стыдно до безумия, ведь я уже вполне хорошо себя чувствую после выпитого зелья, но признаться в этом ни каких сил нет. Ведь тогда, он уйдёт, и я не смогу больше вдыхать его запах, ощущать его близость, прикосновение столь желанных рук на своём теле… И пусть речь не о ласке, сам факт того что он здесь, рядом, уже будоражит сознание.

— Лежи, я за едой. Потом помогу раздеться, и массаж сделаю, — пообещал парень, и не дожидаясь ответа выскользнул из комнаты.

С его уходом сознание немного прояснилось и до меня с запозданием начал доходить смысл последних слов. Эм… Как это поможет раздеться? Он? Меня? Здесь?!

Уши вспыхнули от смущения, а по телу разлилась предательская нега.

Какой массаж? — мелькнула мысль, а в следующий миг дверь распахнулась и в комнату вошёл виновник моего не самого адекватного состояния. И вот он, в нескольких метрах от меня, а кажется воздух между нами сгустился, стоит рукой по нему провести и ощутишь изгибы тела стоящего неподалёку парня. Такого близкого, и такого далёкого. Неимоверно привлекательного, желанного, и не моего…

Дыхание учащается. Сердце вот-вот выскочит из груди. Так хочется оказаться рядом, ощутить его близость… Тело тут же вспоминает некогда подаренные вот этими руками ласки, то как эти губы…

— Сначала поешь, — произносит, то ли заметив мои плотоядные взгляды, то ли угадав обуревающие моё сознание противоестественные для ангела желания.

Пододвигает к кровати стул, ставя на него поднос, садится рядом со мной, касаясь покрывала, и у меня дрожь по всему телу от столь невинного движения. Какое тут поешь? Вот только желудок — предатель, как назло начинает урчать. Салор, обратив внимание, что я не проявляю никакой активности, берёт в руки ложку, и… Начинает меня кормить!

Словно во сне наблюдаю как его сжимающие ложечку пальцы, приближаются к моему лицу. Как же стыдно! И ка-а-ак приятно осознавать, что он это делает. Зачем? Почему? Чувство вины? Или что-то большее? Как бы хотелось, чтобы это была пусть не любовь, но хотя бы симпатия…

— Открой ротик, — хрипловато шепчет, и я послушно выполняю требуемое, глотая какое-то варево не разбирая вкуса, и тянусь навстречу за очередной порцией.

Ложка, за ней ещё одна, вот уж и дно тарелки виднеется. Эх… Жалко, что скоро всё закончится. И вот уже последняя ложечка оказалась у меня во рту. Не желая завершения этого волнующего действа обхватила её губами, отметив как глаза сидящего рядом демона полыхнули красным. Желание? Страсть? Или мне показалось? А он не спешит убирать руку. Вспомнились начальные занятия по дисциплине обольщения, казавшиеся в тот момент глупыми, нелепыми движения, сейчас наполнились новым смыслом. Раскрыла ротик, облизнула донышко ложечки, и слух тут же уловил звуки учащённого дыхания. Чьего? Моего? Его? Важно ли это?

— Хватит, — едва слышно шепчет Салор, как-то поспешно отставляя тарелку и громко звякая по ней брошенной ложкой.

Встаёт. Скидывает с меня покрывало. Слегка склоняется, нависая надо мной, и так хочется, чтобы его тело оказалось тут, рядом, нет, не просто рядом, вплотную ко мне. Взялся за края юбки, тянет её к талии, заодно прихватив и ткань нижней рубашки. Пытаясь помочь ему слегка приподнимаю бёдра.

— Не напрягайся, я сам, — хрипловато произносит.

Отдаюсь на волю его сильных, умелых рук, вскоре оказываясь совершенно нагой. Это так волнительно: смущение смешалось с желанием, грудь вздымается в такт дыханию, его взгляд скользит по моим бёдрам, животу… А мне хочется, чтобы это делали вот эти руки. Хочется молить его о прикосновениях, ласках… Но он сжал крепко челюсти, так что желваки на лице заиграли, и подхватив моё плавящееся от желания тело, перевернул его на живот. Прикусываю губу, в попытке скрыть рвущийся наружу стон разочарования.

Мгновения растягиваются в вечность, кажется все мои чувства сейчас сосредоточились на коже в ожидании прикосновения, но секунда сменяется секундой и ничего не происходит. А потом… Его руки коснулись моих стоп. Поглаживают их, сжимают, перебирая кажется каждую косточку. Уверенными, чёткими движениями, сильно, но не болезненно. Одна стопа, вторая, пришёл черёд ног. Щиколотки, икры… От каждого нажатия, поглаживания, волны мурашек разбегаются по всему телу, а в животе разгорается самый настоящий пожар. Колени… И вот его руки начинают массировать бёдра, и я невольно ёрзаю, пытаясь хоть как-то уменьшить охвативший мою промежность жар, но Салор будто бы этого и не замечает.

То время пока он разминал мои бёдра, превратилось в сладкую пытку, а когда его руки легли на ягодицы, сжав их, я не вынесла и прогнувшись в спине застонала в голос. Тут же ощутив прикосновение мужского тела к своей спине, и с горечью осознавая, что нас разделяет ткань его одежды.

— Тс-с-с, моя девочка, тихо, — шепчет на ухо демон и… К моему величайшему сожалению — отстраняется.

Дальнейшее превратилось в муку. Каково это ощущать столь желанные прикосновения, и знать, что в них нет ни малейшего сексуального контекста несмотря на все твои желания? Салор терпеливо перебирает каждую мышцу на моём теле, вот уже спина, руки и шея позади, его руки подхватывают меня, переворачивая животом вверх.

Дыхание сбивает в надежде что вот сейчас… Но, он продолжает массировать мои ноги, бёдра, живот, плечи, старательно обходя вниманием грудь. Я невольно прогибаюсь в его руках, тянусь навстречу, а он мягко, но настойчиво заставляет принять горизонтальное положение.

В этот миг я уже и забыла, что у меня что-то болело, и спина прошла, и между лопаток уже ничто не напоминает о недавних муках и страданиях.

— Потерпи, уже немного осталось, — шепчет, проводя руками по внешней стороне рук от плеч до самых бёдер, соскальзывая на ноги, и так до кончиков пальцев.

А в следующее мгновение я не сдерживаю стон. Да и кто бы сдержал? Если его горячий упругий язык лизнул мой большой палец на ноге, затем губы обхватили его, и так каждый пальчик. Потом такая же неимоверно трепетная и чувственная ласка настигла каждый участок моей кожи. Не разом конечно, поочерёдно, но в какой-то момент я не вынесла и задрожала от неминуемо приближающегося оргазма. А Салор, тут же раздвинул мои бёдра, ухватился руками за ягодицы, сжимая их, и уткнувшись лицом в истекающие соками, набухшие и полыхающие от вожделения складочки между ног, впился в них поцелуем, заставив тут же забиться в неимоверно сладких, затмевающих всё и вся конвульсиях.

— Вот и всё, моя хорошая, — доносится голос Салора, и я ощущаю, как меня накрывают покрывалом. — Спи, завтра тебе будет легче… — говорит, и я сама того не замечая проваливаюсь в сон.