Меценат

Марина Бердс, 2022

Роман написан в детективном жанре. Целью книги является призыв к проблемам ветеранов чеченской войны и поствоенных конфликтов, которые получили серьезные травмы с отдаленными последствиями в психиатрическом плане. Эти последствия могут быть внешне не заметны до поры до времени, но могут стать причиной неосознанной преступной деятельности. Наиболее уязвимыми здесь являются тонкие честолюбивые творческие люди. Автором является частно практикующий врач-гипнолог, психиатр, неоднократно участвующий в конкурсах ЛитРес, написавший ряд книг и рассказов, которые были изданы за свой счет и положительно оценивались читателями. За последние несколько месяцев в этом городе происходят странные события: исчезают богатые люди; перед их исчезновением в неизвестном направлении исчезают деньги с их счетов, а в детские дома поступает солидная благотворительная помощь от неизвестного человека, который именует себя Меценат…

Глава пятая

«Мерзавкин» ерзал на своем троне, а трон скрипел под натиском своего короля.

— Да нет у него никого в этом городе, кроме меня. Какой курьер? Что за старорежимные понятия! Вы еще скажите, что он связист. Все связи я прекрасно знаю, все его связи — это я. Он был мне как сын.

— Да что Вы говорите! — поднял брови «Коломбо». — А как, что он моложе Вас всего на пять лет?

— Ну, я не так выразился. Ну, правая рука, ну, друг, ну, самый дорогой… человек…

— Вы были с ним в половых отношениях?

Мерзликин понял, что сказал лишнее и покраснел.

— А что тут криминального? Это не Сталинские времена! И вообще, если Вы попытаетесь об этом кому-то рассказать, особенно моей жене и детям — я Вас уничтожу.

— Ну, о таких вещах никак нельзя рассказывать, даже Вашей жене и детям. Можете быть спокойны. Только я не понимаю: у Вас и жена, и секретарша, и баня, а тут еще и Коля…

— На что Вы намекаете? Да, я полигам. И это тоже не для распространения слухов.

— Скажите, а Вы своему Коле не подавали повода для ревности?

— О, нет. Никогда! К моим увлечениям женщинами он относился, как к легкому массажу. А на других, кроме Коли, я смотрел не лучше, чем сейчас смотрю на Вас. И Вы это никогда не поймете: когда сближаются особи не только одного вида, одной крови. но и одного пола — это абсолютное единение двух душ. Мы — как два в одном. Мы — единая монада.

— Понятно, правда, не очень. Ну, и как же Вы упустили половину такой монады? Когда и почему?

— Ну, мы отрывались иногда, чтобы напитаться новыми впечатлениями. Вот и тогда, в тот злополучный день, Коля попросил меня оставить его до завтра, чтобы он побыл один и набросал несколько строф.

— Он писал стихи?

— О, да еще какие! «Мой странный гений меж холмов летающий порыв хватает; скажи, чего мне не хватает, когда я в поисках твоих долгов»…

— Он что, Ваши долги выбивал? По внешности не очень похоже.

— Какой Вы неотесанный человек! Он писал о высоком моральном чувстве долга!

— Так все-таки: где и когда Вы последний раз контактировали с Колей?

— В тот день я отпустил его после длительного разговора о предстоящей поездке на острова. Это было пятого в начале пятого. Коля отправил водилу и сел сам за руль. Я же еще немного позанимался медитацией и поехал к садистке.

— Куда-куда?

— К садистке. Массаж мне по возрасту уже не показан, даже легкий, но ведь я должен как-то снимать недельную телесную усталость!

— Я думал, что эти оздоровительные процедуры потеряли свою популярность еще лет пятнадцать назад.

— Популярность — быть может. Но не актуальность. Просто в рекламных акциях этот вид услуг больше не нуждается — у каждого специалиста своя постоянная клиентура, а молодежь туда не стремится, потому что это тяжелый физический труд, а молодежь совершенно не приучена к физическому труду. Разве что секс по смартфону, а физических оздоровительных процедур от этого не получишь. Так вот. Когда я вернулся, сразу же позвонил Коле спросить, когда он сможет выйти на скайп, чтобы прочитать в лицах свой новый стих. Он не ответил. Я решил, что творец находится в творческом раздумье, и больше не стал его беспокоить. Он, чтобы войти в созидательный экстаз, отключает все средства связи.

— И видео-наблюдение тоже?

— Почти. Он включает обратную связь: если кто-то решает к нему наведаться, на воротах включается плазма, и оттуда Чебурашка страшным голосом говорит: «Пошел на… Коля с Музой вошли в шлюзы».

— А охранники, наемный обслуживающий персонал?

— Да что ты, Коломбо, наивный, как носок! У нас не Москва и даже не Питер. У нас спокойная жизнь. И не такие деньги, чтобы рисковать здоровьем — лезть через трехметровый забор со стеклышками и ловить собачьи зубы на ягодицы. У Коли маленький домик, квадратов триста, не больше. Для одного человека хватит. Да, он живет один. И никаких чужих людей не подпускает. И я тоже. Нам противно, когда к нашим интимным вещам прикасаются чужие руки. А дом — это и есть интимная вещь. Как убирает? Да он и не сорит. Ну, раз в месяц приходит генералить Галина. Это его многолетняя гейша, а заодно и моя сестра. А в ней я уверен, как в себе: мы вышли из одного чрева в один день и даже в один час.

— Да, сложная система. А позвольте поинтересоваться, а у Галины тоже есть что-то наподобие Вашего Коли?

— Не «что-то», а «кто-то». Конечно, есть, мы же с ней близнецы.

— Да-а, — протянул Райкин на отчет Константина на следующий день. — Тя-желый случай. А что Санек, молчит?

— Нет, не молчит. Он между делом поручил своим подростковым операм по возможным камерам проследить весь последний путь Бреха. Даже с его личной камеры, пока он ее не перезапустил наизнанку к плазме. Ничего: как вошел, так больше и не вышел. Но, однако, мы не знаем, что было дальше: наружки все отключены.

— А «внутрюшки»?

— А вот это пока не проверяли. Официально же в розыск никто не подавал, а проникать в чужую собственность незаконно. За это и схлопотать можно.

— А надо бросить клич, чьи машины с регистраторами стояли так, что могли что-то подозрительное записать. Звоним Мерзавкину!

— Да ребята, да что вы прямо обижаете! — надулся но том конце связи Мерзликин. — Колин дом стоит так, что ни одна собака ближе, чем на полкилометра, туда не проедет. И шлагбаум там только на Колю настроен. Да, в глуши он, в глуши! И я в глуши. Только в другой. Тишины нам в преклонном возрасте не хватает, вот почему! Сами такие же, понимать должны.

— Иван Емельянович! — обратился к Мерзликину Константин. — А вот не слабо под Вашим чутким руководством нам всем посетить этот домик в деревне? Вдруг там что-то есть для наших расследований. У Вас есть ключ. Если что — Вы забеспокоились о своей «правой руке», потому что она не выходит на работу и не выходит на связь: вдруг с ней что-то случилось, вдруг стало плохо, вдруг там уже труп.

— Что Вы такое говорите?! — Константин с Райкиным почувствовали, как на той стороне связи Мерзликин вспотел. — Ах, я старый бегемот, я же даже и не подумал проведать его на дому! Наверное, у меня начинается старость. Конечно, нужно ехать к Коле! Немедленно! Сейчас!

Мерзликин приехал один («Шифруется», — шепнул Константину Райкин). И тщательно осмотрелся: нет ли за ним «хвоста». Снаружи все следы были тщательно уничтожены дождем. Внутри не нашлось ни трупа, ни следов преступления.

— Здесь должны поработать специалисты, — сказал Константин. — Собрать отпечатки, может, еще что-то обнаружат. Мы не имеем таких полномочий, и у нас глаз не наметан на такие дела. Почему Вы не хотите этому делу придать официальный ход, ведь все-таки пропал человек, прошло уже намного больше трех дней? Пора бить тревогу!

— Не надо, — зажеманничал заказчик, опустив крашенные реснички. — Ну, не надо! Я же могу упасть в своих собственных глазах.

— Это как?

— Это так, если это так, то значит, что я не смог обойтись своими собственными средствами защищенности.

(«Боится, что ему придется рассказать про единение душ», — шепнул Константину Райкин).