Аssистент с причудами

Марина Весенняя, 2018

У всех секретари как секретари, а мой – с причудами. Избалованный мажор, у которого в жизни две цели – не работать и доводить меня. Наивный! Думает, что если между нами что-то было, то у него получится и впредь оставаться сверху. Нет, я, конечно, новичок среди боссов, но где это видано, чтобы начальники от подчиненных бегали? Обойдется. У меня в арсенале найдутся методы, как сделать из мажора человека. Фантазия богатая, характер строгий, рука тяжелая. Так что посмотрим, кто кого. Автор обложки: knesart.

Глава 8

— Ну наконец-то!

Я взвизгнула от неожиданности и чуть не выронила коробку.

— Я уж решил, что ты там ночевать решила, — Коржаненко… обнял меня со спины и устроил подбородок на плечо.

Даже стукнуть его не могу. Руки-то заняты. Держу коробку из-под офисной бумаги с конвертами и распечатанными письмами.

— Коржаненко, ты… ты… Руки убери! — гаркнула я строго.

Парень отцепился, обогнул меня и забрал мою нелегкую ношу.

— Ты чего здесь забыл? — посмотрела на часы, хотя и так знала время. Начало девятого. Офисные давно все разбрелись, я уходила последней, как только закончила с новым контрактом по Египту и по поставкам мебели для офисов продаж. Документы отправила юристам на проверку в восемь-ноль одну, и сразу домой.

А тут… этот.

На улицу не успела выйти, а меня уже хватают.

— Тебя, — улыбнулся Андрей. — Хотел проводить до дома. Нечего девушке одной в такое время по городу шататься.

Он? Меня? До дома?

Первая мысль была — какой ужас, ведь Коржаненко увидит какой у меня в квартире бардак.

Вторая — ужас в том, что он увидит, в какой квартире я живу. Гостей никогда не приглашаю, потому что у меня просто нет для них места. Тринадцать квадратных метров на комнату, кухню и ванную — это вам не шутки.

И только в третью очередь меня накрыло — а что я переживаю-то? Будто собираюсь пускать Коржаненко к себе. Хочет играть в носильщика? Пожалуйста. Бонусов за это от меня все равно не получит.

— Я разве не четко обрисовала свою позицию? — если я соглашаюсь на сопровождение, это не значит, что стану милой и любезной.

— Очень четко, — Андрей шел рядом. Мне только плюс — руки освободились, так что я смогла достать из сумки зонт и раскрыть его. На улице моросил дождь. Асфальт успел не только промокнуть, но и покрыться неглубокими лужами. Каблуки оставила в кабинете, но из сменной обуви у меня оказались с собой только балетки. Почти уверена, что ноги промокнут насквозь еще до того, как мы дойдем до метро.

–… Но ты говорила, что суперзлобной букой будешь только в офисе. А вне его…

«Ты мне никто», — как сейчас помню.

–… Мы незнакомы, так что я подумал… почему бы не познакомиться с милой девушкой?

— Никогда не сдаешься? — уточнила я у парня.

— Считай, что это еще одно мое положительное качество, — Андрей легонько толкнул меня плечом. — Ну как, тебе понравилось то, что ты нашла на своем столе?

— На столе? — у меня там столько «сюрпризов» было от коллег за этот день, что не сразу вспомнила, что так и не похвалила Андрея за визитки.

— Да, — кивнула и посмотрела на эту каланчу. Ему бы тоже зонт вручить, пока… документы не промокли. Коробку я, конечно, крышкой накрыла, да и дождь вроде несильный. Но все равно боязно. — Спасибо.

Глаза Андрея вылезли из орбит.

— Только «спасибо»?

— Прости, а ты чего ожидал услышать? — поинтересовалась я осторожно у этого блаженного. Не в ноги же ему кланяться за то, что заказать именно те визитки, которые должен был.

— Ничего. Это я так… Как прошел твой день?

Дайте мне терпения, хоть кто-нибудь.

— Убегалась по встречам, выгнала секретаря домой пораньше, чтобы глаза не мозолил, разгребала хренову тучу бумаг. Хотела отдохнуть по пути домой, где буду складывать тысячу — полторы писем по конвертам, потому что кто-то не умеет пользоваться «рассылками»…. Но тут навязался ты.

— Ясно, — как будто я только что мило щебетала, ответил Андрей добродушно. — Я тоже замотался. Начальница загоняла со списком задач, которые, как я узнал, за один день выполнить невозможно, потому что там работы на неделю минимум. Спина болит от неудобного кресла, пальцы изрезаны бумагой, хочется напиться, но завтра на работу ни свет ни заря. Но не жалуюсь, потому что вечер скрашивает такая замечательная спутница.

Ой подлиза, ой подлиза…

— Тебе самому от себя не противно? — уточнила я у Андрея. — Вечно пытаться всем понравиться…

Скривила лицо в отвращении.

— Всем? Только тебе, Анют, — перехватив коробку одной рукой, парень обнял меня за плечи.

— Зачем?

— Затем, что «давайте жить дружно!», — голосом кота из мультика продекламировал Коржаненко.

«Шарик — ты балбес», — захотелось вторить ему, раз уж пошли по цитатам.

— Ну вот ты нравишься мне, — Андрей вроде как попытался ответить без дурачеств. Но получилось не очень.

С одной стороны, внутри мое сердце йокнуло. Но это ж глупый бесполезный орган. Ему кинули косточку, а он и ведется. Плохое, сердце, плохое.

С другой — уши не развешиваем, лапшу снимаем. Могз-то от работы у меня еще не окончательно сплавился, чтобы верить в это «нравишься ты мне». Не вчера родилась, на одни и те же грабли два раза не наступаю.

Последнее заявление Андрея оставила без комментариев. Потому что мы дошли до метро.

— Ты не на машине? — удивился парень.

— Самой обидно, — буркнула я невесело. Хотя я-то что? А товарищ Коржаненко почему без авто? Уж если ему работать не приходилось ни дня в жизни, то странно, что у баловня нет какой-нибудь люксовой иномарки.

Кстати, надо бы на этого товарища информацию поискать. Подозрительный тип. Аргумент «уволю», конечно, железный, но козырей в рукаве хотелось бы держать побольше. Люблю, когда все ясно, четко и понятно.

А с Андреем ничего не понятно.

Турникеты прошли быстро, несмотря на то что в метро народа было валом.

— В какую сторону едем? — все стараясь оказаться как можно ближе и нагло пользуясь давкой, спросил парень, пока мы спускались к поездам.

— Выхино! — ответ пришлось практически выкрикнуть. Чем глубже мы спускались, тем гул метро все сильнее заглушал речь. Или собственные мысли. Андрей, узнав конечный пункт назначения, несколько скривился. — Тебя никто не заставляет ехать.

Напомнила, а то мало ли.

Кстати, а заставлять его работать сопровождением и личным курьером я тоже могу? Никифоров, например, позволял себе подобные номера. Позвонит часов в одиннадцать вечера в субботу, потому что не помнит куда положил очередной договор. И будьте добры, Анечка, бросить всё и ехать в офис искать документы.

«Заодно можешь заехать в тот ресторан, заказать ту вкусную штуку, которую я ел недели три назад», — любимый номер бывшего начальника. И ничего, что тот самый ресторан — в часе езды в другую сторону, «та вкусная штука» была вообще из другого места и чеки с наименованием блюда, я-дурочка, хранила только две недели.

Да Андрею еще повезло, что я человек добрый. С той школой руководства, что была у меня, я вообще сама нежность и трепет.

Показать Коржаненко разницу что ли? Чтобы вопрос «ты мне мстишь» больше не поднимался.

До Выхино ехали без разговоров. Между нами была зажата коробка с бумагами. Я прислонилась к дверям, к которым прислоняться нельзя, Андрей держался за поручень. Мы оба бросали друг на друга короткие взгляды. Я все больше украдкой, а вот парень — не стеснялся демонстрировать свой интерес.

Так что старалась не смотреть на него вообще. Даже наушники достала, чтобы ехать с музыкой и забыть, что Коржаненко рядом. Со своим дурацким приятным парфюмом. Нельзя же мужчинам так вкусно пахнуть!

— Приехали. Дальше я сама, — выйдя на платформу, попробовала забрать у парня коробку.

— Конечно нет, — возразил он твердо. Пока поднимались, мне этот «ценный» кадр начал лекцию читать о безопасности. Он. Мне. — Уже темнеет. Не могу же я тебя одну бросить. Райончик у тебя тот еще…

— Это все байки, — отмахнулась я. — Нормальный район. Я здесь уже года три живу, и никогда ничего не случалось.

Андрей одарил меня взглядом, полным сомнений.

— Конечно, — протянул парень. — По всей Москве вечно что-то случается, и только в Выхино за три года — ни разу.

Если быть совсем честной, то я действительно не любила бродить одна в сумерках. По ночам — тем более. В сумочке всегда лежал перцовый баллончик. На всякий случай. И, тьфу-тьфу-тьфу, я им так ни разу и не воспользовалась. Однажды думала, что придется собак разгонять, которые недобро тявкали и подкрадывались со спины. Но все обошлось.

Так что переживания Андрея — наиграны.

И только я хотела рассказать парню, насколько неправдоподобно он устраивает игры в ковбоя, как плечо отозвалось резкой болью. Чуть не потеряла равновесие, вцепилась в руку Андрея, чтобы не упасть.

— Сумка… — Выдохнула, до конца не осознавая произошедшее.

Вернее, вроде понимала: вон парень, который дернул мою сумку, убегает. Меня ограбили. В сумке ключи, документы, кошелек…Не ясно, как теперь в квартиру попасть. И что вообще дальше делать.

Все словно не со мной происходит. Сердце колотится словно обезумевшее, перед глазами… будто не я стою. Словно смотрю на все со стороны. Как в фильме. Или как во сне, когда хочешь двигаться, а не можешь. Я не могла. Напал какой-то ступор, с которым я не в состоянии справиться.

Следом пришла волна жара, опалившая лицо.

Проморгалась. И обнаружила, что руки тянет от тяжести коробки, которую мне вручил Коржаненко, чтобы броситься за воришкой следом.

— Андрей! — крикнула. Не знаю зачем.

Все еще находилась в прострации. Видела, как парень быстро догоняет вора. Даже, оказывается, сама побежала. Медленно, неловко.

И было страшно. Очень страшно. Настолько, что хотелось спрятаться. Забиться куда-нибудь в угол и ничего не видеть. Ни проплывающих мимо лиц прохожих, ни то, как Андрей догнал мерзавца и, схватив за плечо, развернул к себе лицом.

И я точно не хотела видеть ножа в руке пойманного парня.

— Андрей, — выдохнула понимая, что сейчас произойдет. Только сделать уже ничего не могла. Бросить коробку, побежать быстрее… И все равно услышать, как Коржаненко глухо застонал, когда получил удар в живот.

Тело сковал новый ступор.

Андрей согнулся пополам, и не представлял никакой угрозы. Но парень с ножом считал иначе, ударив ножом еще два раза.

Женские визги где-то на фоне, крики «вызовите милицию»… Наверное, они спугнули преступника, который вновь бросился наутек. И на этот раз в погоню никто не бросился.

— Кто-нибудь, вызовите скорую, — уже отчетливее услышала женский голос где-то за своей спиной.

Андрей упал на спину, а я подбежала к нему. Ноги едва слушались, но, может, оно и к лучшему. С такими ватными конечностями, я совсем не почувствовала боли, когда упала на колени перед Коржаненко.

— Андрей, Андрей, — позвала его, похлопала по щекам.

Ему же нельзя терять сознание, разве не так?

— Андрей, — пыталась растормошить парня, убрала его руку от живота. Ладонь была вся в крови. Как и рубашка.

Боже, что делать? Стянула с шеи платок, приложила к месту раны (ран?) и прижала посильнее.

— А-а-а, — Андрей застонал, я почувствовала, как все тело парня сократилось, как напряглись мышцы его живота.

— Тш-ш-ш, все будет хорошо, скорая уже едет, — понятия не имею, что можно и нужно говорить в таких ситуациях. Не то, чтобы я жила в мире розовых единорогов и радуг, в котором не бывает зла… Но все-таки что-то такое максимум в кино видела. Ну, может быть, в новостях пролистывала.

А тут…

— Все будет хорошо, — повторяла я по кругу. — Ты, главное, сознание не теряй.

— Почему ты их не надела?

— Что? — посмотрела на бледное лицо Андрея.

— Сказала, что понравилось, и даже не взяла с собой? — Коржаненко грустно улыбнулся.

— О чем ты? — кажется, он бредит. Это же плохо? Где там эта скорая.

— Я оставил на столе…

— Визитки? — точно бредит. Зачем мне их брать с собой? Или надевать?? — Слушай, ты не умирай, ладно? И буду я носить твои чертовы визитки хоть в каждой сумке.

— Визитки? Черт, женщина, ты нормальная? — гаркнул на меня Андрей и даже попробовал привстать, но только сильнее застонал и упал обратно на асфальт. — Я тебе подарок оставил на столе, ты сказала, что тебе понравилось.

— Андрюш, ты не переживай так, ты просто бредишь, — попробовала успокоить я раненого. Говорила мягко, нежно, негромко — мало ли, вдруг у него голова болит?

— Брежу? Я тебе часы купил, умные. Как ты…

Сирена скорой помощи не дала мне возможности отреагировать на слова Андрея. Все равно не было ясно — говорит он серьезно, или это коктейль из адреналина, боли и кровопотери взял главенство над ослабленным организмом.

— Они здесь! — кто-то из добрых наблюдателей подсказал врачам, где нас искать.

— Все хорошо, помощь уже здесь, — продолжила успокаивать Андрея. — Сейчас поедешь в больницу, тебя подлатают.

— Ты же поедешь со мной? — попросил парень, перехватывая меня за руку.

Конечно поеду, как не поехать?

— Девушка, отойдите, — приказал один из медиков, помогая мне встать на ноги. Оглянулась. Две скорых стояли на тротуаре, из одной уже выкатили лежанку.

— Вы ранены? — мужчина поймал мое лицо ладонями. — Посмотрите на меня.

— Я в порядке. Андрею нужна помощь, — отстранилась.

— Кровь? — фельдшер кивнул на ладони.

— Его. Я пыталась зажать рану…

— Ладно, — от меня отошли, сосредоточив все внимание на Андрее. Рядом с ним на земле уже сидели двое других медиков, раскладывали чемоданчик. — Что случилось?

— Его ножом ударили. Три раза, вроде… — поняла, что голос срывается. А меня трясет. — Он… он за вором погнался.

Дуралей… Ну сумка и сумка, подумаешь, какие мелочи…

— Едем. Наташ, запроси, где места есть. Пусть готовят операционную…

Операционную?

Кажется, я сейчас упаду. Как-то мир вокруг слишком резко поплыл, а дома по правую руку — менять свое положение.