Распутин: черное и белое

Марина Кравцова (2024)

Молодой следователь Аркадий Максимов сам становится участником печальной детективной истории. Его любимая жена покончила с собой, и все указывает на то, что виновником ее гибели стал старец Григорий Распутин, о котором повсюду разнеслась мрачная слава. Аркадий решает восстановить справедливость, вывести на чистую воду авантюриста и покарать его. Во время следствия он знакомится с девушкой, называющей себя дочерью Распутина. Но все оказывается не так просто. Ведь то, что выглядит черным, порой оказывается белым, и наоборот…

Глава 5. Дочь Распутина

Свежим весенним утром Денис Агеев отправился на вокзал и вернулся в свою квартиру уже не один. С ним была девушка, улыбающаяся во весь свой пухлый ярко-розовый ротик, как живое олицетворение погожего апрельского денька.

— Что ты так веселишься, Матреша? — не вытерпев, поинтересовался Агеев, угощая гостью с дороги наливкой.

— Я счастлива, Дениска, — девушка сцепила пальцы на затылке и прогнулась назад гибким телом, откидываясь на спинку стула. — Свобода! Ты не представляешь, что это значит!

— Отчего же не представляю?

— Оттого, что ты всегда был свободен. Ведь когда не испытываешь недостатка в чем-то, конечно же, этому и не знаешь цены.

— Да-а-а, свободы уж у меня всегда было с избытком, — усмехнулся Денис. — Ни отца, ни матери, никому не нужен, гуляй не хочу, и дела никому нет.

— Ой, не прибедняйся, Дениска. Все равно мою судьбу с твоей не равнять.

— Видела Гришку? — поменял тему Агеев.

— Да, приходилось. И впрямь, темный человек. Непонятный какой-то.

— Ну, не нам его с тобой разгадывать, Матреша. Отдыхать будешь? Или сразу за дело?

— Я не устала. Да если б и устала, пожалела бы тебя — ты ж от нетерпения на стенку лезешь.

— Так дело-то какое! Сама напишешь?

— Не люблю писать. Сам знаешь, меня этому без большой охоты учили.

— Не беда. Пойдем-ка в кабинет.

В кабинете Агеева Матрена забралась в мягкое кресло и, расслабившись, даже зевнула пару раз.

— Не спи! — предупредил Денис, усаживаясь за печатную машинку. — Говорил же — отдохни сперва…

— Я не сплю, — сказала девушка, закрывая глаза. — Записывай. Зовут меня Матрена. Отчество своего не назову, так же, как и фамилии, ибо они вымышлены людьми. Сколько себя помню, жила я при женском монастыре под Тобольском. Родителей не знала. Но недобрые земляки со мной не церемонились — им известно было, что я чья-то нагулянная дочка. Когда мне исполнилось шестнадцать, окружающие вдруг стали странно на меня поглядывать и как-то по-особому со мной разговаривать.

Агеев, с завидной скоростью барабаня по клавишам печатной машинки, одобрительно кивал. А Матреша продолжала:

— Однажды я поссорилась со старой бабкой, монастырской приживалкой. Я никогда не была кроткой и смиренной, и мне не доставляло никакого удовольствия выполнять навязанные работы. Сестры думали, что я непременно постригусь, что у меня не может быть другой судьбы, но мне этого ужасно не хотелось. Вот и заспорила со старухой. Очень уж ей моя молодость и живость не нравились.

Матрена приостановилась и о чем-то задумалась. Улыбка давно уже сошла с пухлых губ. Правдив ли был ее рассказ? Сейчас, во всяком случае, она вспоминала что-то по-настоящему пережитое.

— Матрешка, не грусти. Давай дальше, — подбодрил Агеев. До переживаний девушки ему не было дела, но он вошел в азарт.

— Не грущу. Так вот… Я в сердцах высказала все, что думаю о монастырях и об их послушаниях. Сказала, что убегу с первым же встречным. — Матрена, поморщившись, передернула плечами, и продолжила уже бойко и уверенно: — Старушка сильно рассердилась и в сердцах выкрикнула, что, мол, яблочко от яблони недалеко падает. Что я такая же выросла, как и папенька мой. Тогда я вцепилась в нее, кричала во все горло, и сама уже не помню, что кричала. Она перепугалась, несколько раз назвала меня бесноватой. А потом призналась, что я Гришки Распутина дочь. Что будучи в этих местах на богомолье, он соблазнил здешнюю крестьянку. И назвала мне имя моей матери… Денис, обойдемся без имени.

— Да, можно и так.

— Тем более, что в деревне ее в то время уже не было. Да-да, так и пиши. Она, родив меня и подкинув в монастырь, скоренько из наших мест испарилась. Но родственников нетрудно было разыскать, они мне все рассказали. По словам моей матушки, Гришка прикинулся боголюбцем и нищим странником, увлек девицу, говорил ей о Божественном, а потом взял ее чуть ли не силой. Я, когда родилась, оказалась никому не нужна. В монастыре меня не столько любили, сколько жалели. А вообще-то, скорее, терпели, у меня вздорный характер. Узнав, что я дочь мужика, который вошел сейчас в такую силу, решилась попытать счастья. Раздобыла денег, приехала в столицу, чтобы добиться встречи с отцом. Но меня не пустили даже на порог…

Тут Матрена сладко зевнула, устроилась поудобнее и, прижавшись щекой к спинке кресла, явно собралась задремать.

— Ты сам все это как-то покрасивее преподнеси, Дениска, — пробормотала она. — На то и работа твоя.

Агеев, довольно ухмыляясь, несколько раз перечитал Матрешин рассказ. Потом он принес плед и накрыл им спящую девушку.

— Отдохни, отдохни… неплохо поработала. А теперь мне надо поработать. В редакцию вместе пойдем.