Бруклинский мост

Марина Кужман

«Спонтанность, самобытность всякого происходящего события – это высшее выражение индивидуальности; ее соответственная субъектная форма. Свежесть, энергия, исключительная интенсивность порождаются ею. В ряду событий, через которые проходит личность, устремляясь к идеалу совершенства, всматриваясь в конечную цель, восхождение дает возбуждение более острое, чем долгое пребывание на стадии уже достигнутого, когда все главные вариации уже исчерпаны».А. Н. Уайтхед

«LIVING IN»

/ЖИВУЩАЯ ВНУТРИ/

Семья, куда я попала: у них был маленький ребёнок, который начинал ходить, очень худенький и нервный, ещё у мужа было трое детей от первого брака: две девочки и мальчик — 8, 10 и 12лет, они ходили в школу. Когда девочки остались со мной, всё время плакали, они скучали по их маме, с которой отец не разрешал встречаться, мне было тяжело это видеть, я оставила в России свою восьми c половиной лет дочь и моя тоска по моей дочери усиливалась ещё мыслями что и она может вот как эти девочки скучает по мне. Мне была тяжела первая несвобода: весь день я должна была

23

что-то делать: стирать, убирать и даже когда нечего делать, должна была делать вид, что занята, мне нельзя было просто выйти не на минуту за пределы дома, даже у заключённых есть время на прогулки, здесь ничего не предусматривалось, я почувствовала себя как в рабстве. Я смотрела иногда в окно, там вдалеке была река, и на меня находила такая тоска. Так я у них пробыла около недели, но тут вернулась их бывшая няня — израильская девушка, которая работала у них около года, потом ушла на фабрику, но ей там не понравилось. Меня уволили, ничего не заплатив, но я была не в обиде, всё-таки они мне дали кров и помогли вернуть мои почти пятьсот долларов.

Я вернулась в общежитие, пошла в то же самое агенство и тут же попала в семью богатых иранских евреев в Лонг-

24

Айленде, условия были лучше, люди мягче, семья счастливее и платили не много, но без задержек, в неделю я получала в пять раз больше, чем за месяц, работая главным бухгалтером в новоиспечённом кооперативе частных предпринимателей в России. В семье было двое мальчиков, одному четыре, другому два. Старшего отвозили в школу. Глава семьи — доктор. Он уезжал очень рано и возвращался поздно и так шесть дней в неделю и у меня был один выходной.

Но днём мне разрешали гулять почти два часа, вокруг был лес, деревья покрытые жёлтой листвой — золотая осень. Иногда, вечером они уезжали в гости и оставляли меня одну с детьми, мне нравилось смотреть детские мультфильмы, особенно запомнился

25

Beauty and the beast-Красота и чудовище. Потом я смотрела этот спектакль на Бродвее. Хозяйка была почти моего возраста, она не работала и очень любила ездить в гости к своей многочисленной родне и я сопровождала её. Часто они устраивали застолья, вечеринки, на очередной они курили гашиш из одной трубки по очереди, а мне налили водку, они почему-то думали, что если я русская, должна стаканами пить водку, когда я отказалась, удивились. Они постоянно объясняли мне, что они иранские евреи, а не арабы. Для меня это не имело никакого значения, я была из Советского Союза, где вирусы национализма и расизма были давно истреблены.

Мой английский оставался

26

ограниченным, прочесть какую-нибудь книгу я не могла, телевизора не понимала, в конце-концов к тоске по дочери началась тоска по полноценному общению. Один выходной я проводила в общежитии, куда я приехала из аэропорта. Наговориться и насмеяться с такими же одинокими женщинами, как и я, которые также работали с проживанием.

После нескольких недель работы с проживанием в иранской семье мой бытовой английский постепенно улучшился. Собственно, не так много языка требуется, чтобы выполнять домашнюю работу. Чем дольше я находилась в этой дружелюбной семье, тем тоскливее мне становилось, но мне хотелось вернуться домой с деньгами. Платили мне 160 долларов в неделю, не

27

так много по американским меркам, но я была довольна, сравнивая зарплату, которую я получала в России, как высокооплачиваемый специалист работая главным бухгалтером, 30 — 20 долларов в месяц или $5-$6 долларов в неделю, а здесь 160 долл. в неделю плюс бесплатное проживание и питание, и я могла складывать деньги. После распада Союза новое холуйское ельцинское правление, — забота только о личном благополучии своих родных и близких, погрузило в беспросветную нищету большинство населения России.

В очередной мой приезд в общежитие, я узнала, что можно взять более оплачиваемую работу. Моё желание взять новую работу укрепилось ещё больше после того как моя хозяйка стала уезжать в гости без детей и при

28

этом привозили ещё четверых детей её беременной тридцати восьмилетней сестры и её пятидесяти трёх летнего мужа, все мальчики 8-6-5-4 и все неуправляемые, удержать их чтобы они не поубивали друг друга или не спалили дом стоило больших трудов, физические наказания в Америке запрещены, но я иногда шлёпала их чтоб привести в чувство, я как-то справлялась с ними и мои хозяева стали этим злоупотреблять, при этом никакой дополнительной платы не предлагалось.

Я позвонила в агенство, и мне предложили работу 350 долларов в неделю и без детей, только убирать дом. Это было в Нью Джерси. Я поехала, с трудом нашла нужный автобус, две чёрные женщины объяснили мне как пройти к остановке, они так же

29

внимательно посмотрели на мои до блеска начищенные сапоги, как смотрел чёрный полицейский, помогший вернуть мне украденные деньги.

Я вышла на условленной остановке и тут же увидела как затормозила бежевая машина моих будущих работодателей, из машины выскочила пожилая полная женщина с жирными ляжками, одетая в короткую юбочку, как трёхлетняя девочка и она приветливое замахала мне рукой.

Я села в машину на заднее сидение, мы познакомились и поехали в дом. Меня провели в комнату с люксом благоустроенным под жильё подвале. Хозяйка — выглядела бабушкой за шестьдесят и то что она жирная в короткой юбке делало её карикатурно нелепой, а муж был стройный подтянутый моложавый, ему легко

30

можно было дать сорок с небольшим; Хозяйка посмотрела на меня невидящим взглядом, может прочитав произведённое впечатление, отразившееся в моём мозгу и сказала, что сегодня я могу отдыхать и проводила меня в предназначенную мне комнату. Я смотрела телевизор, вечером она принесла огромный кусок необыкновенно красивого и вкусного торта. Утром, рано, неожиданно постучали в мою дверь, я успела накинуть кофту, даже не успела одеть бюзгалтер, ей нужно было срочно вести меня на верх, то что я полураздета её не волновало она была сосредоточена на том чтобы объяснить мне мои функции. Она стала показывать дом и что я должна делать. Дом был огромный, что-то типа Дома князя Воронцова в Крыму и

31

куча всяких дорогих статуэток, и тут ещё появился её муж, увидев меня заулыбался. Меня всё очень смутило, что я стою без лифчика перед чужим мужчиной, я скрестила руки, чтобы прикрыть грудь, но это не уничтожило у меня чувство неловкости, а он не уходил и смотрел на меня, как будто я была одета очень даже отлично и он не отрывал от меня взгляда, продолжая улыбаться. Она тоже притормозила с объяснениями как чистить её многочисленные дорогие статуэтки нимф и Афродит, ей тоже что-то не понравилось в этой ситуации, и она сказала, что я ей не подхожу, потому что у меня недостаточный английский. Они довезли меня до остановки и я поехала в общежитие в Нью Йорк. Я была уверена, что меня возьмут на новую

32

работу и предварительно рассчиталась в иранской семье. В результате я оказалась без работы, особенно я не расстраивалась, за месяц с проживанием я скопила какие-то деньги, а ощущение свободы, что я принадлежу себе, окрыляло.