И штиль, и бури…

Марина Куликова

Екатерина – девушка из небольшого провинциального городка, ведущая уединенный образ жизни. Она целиком погружена в работу в своем небольшом ателье, где ремонтирует одежду и шьет новую. Подруга Ольга, желая помочь Кате устроить личную жизнь, хотя Катя и не нуждается в столь сомнительной помощи, хитростью знакомит ее со своим давним другом по имени Максим. С тех пор в жизнь Кати врываются перемены, которые она совсем не жаждет…

— И…?

— Он был с тетей. Она заказывала у меня платье. — Катя выдержала паузу. — То самое, которое ты заставила меня надеть на вчерашнюю вечеринку!

— Неужели? — Ахнула Ольга. — Как же так? Что он сказал? Он ведь узнал это платье?!

— Возможно. — Пожала плечами Катя. — Но не подал виду.

— Настоящий мужчина! — Торжественно провозгласила Ольга.

Катя испытывала к подруге благодарность за то, что та не осуждала ее, не учила, не завидовала. Не в силах сдержать чувств, она шагнула к Ольге и обняла ее.

— Ты чего? — Удивилась подруга.

— Знаешь, Оля, сегодня наш герой был без маски. — Не разжимая объятий, продолжила Катя.

— О, безусловно, без нее он еще краше?

Катя не ответила. Сказать просто: «у него ужасный шрам на лице» казалось ей кощунством, а нужные слова на ум не приходили.

— Почему ты молчишь? Его умопомрачительная, мужская красота лишила тебя дара речи? — Пошутила Ольга.

— Боюсь, ты будешь разочарована…

— Ты боишься меня огорчить? — фыркнула Ольга. — Какая нелепость! Да и отпусти же меня, наконец, а то я скоро задохнусь в твоих объятиях! Ты так напряжена. У нашего «мачо» не все в порядке с внешностью?

— Его лицо изуродовано шрамом… — Выдохнула Катя и подумала: «сейчас Ольга скажет, что на меня клюют только неудачники».

Но, обычно словоохотливая, Ольга промолчала. Катя прочла на лице подруги разочарование и… раздражение.

— Так уж он ужасен, этот шрам? — Наконец, отреагировала Ольга. Вопрос прозвучал как усмешка.

— Ты бы тоже испугалась.

— Скажем так: не испугалась, а была бы впечатлена. — Железным тоном отрезала Ольга. — Считается, что шрамы украшают мужчину.

— Но все хорошо в меру.

— Извини, я пойду. — Устало попрощалась Ольга, хватая сумочку. — Уже поздно, а у меня завтра много дел.

Она холодно чмокнула растерянную Катю в щеку и скрылась за дверью мастерской.

Катя не могла понять причин столь резкой перемены в поведении лучшей подруги. Точнее, причина была: шрам на лице Максима. Как только девушка заговорила о нем, Ольгу будто подменили. Катя рассчитывала на дружескую поддержку, а получила холодное осуждение.

Подавленная, девушка медленно брела по улочкам вечернего, суетливого города. Летнее, все еще жаркое, солнце медленно уходило за горизонт, окрасив кромку неба в яркий, кроваво-красный цвет. Следующий день ожидался, судя по всему, ярким и теплым. Но прежде предстояло пережить темную, холодную ночь. Все — как в жизни.

Работа, связанная с починкой плаща Максима не требовала больших усилий, но Кате она давалась нелегко. Каждое движение иглы, каждый стежок, малейший шорох ткани плаща, уносили девушку в ту роковую ночь на пляже, заставляя ее вновь и вновь испытывать пережитые чувства. Руки Кати дрожали от непонятного волнения, однако, стоит отдать должное ее мастерству, на качестве работы это не сказалось.

Да, починка плаща Максима, такая простая и незатейливая, превратилась для Кати в целое событие, полное то ли тревоги, то ли надежды, то ли радости, то ли страха… Вот так: пытаясь разобраться в себе, Катя только окончательно запуталась.

Девушка поймала себя на мысли, что ждет от прихода мужчины чего — то большего, нежели визит обычного клиента.

Катя отложила плащ в сторону и подперла кулаком подбородок. Что-что, но она должна выкинуть из головы мысли о Максиме. Этот мужчина не подходит ей, а она не подходит ему. «И вообще, мужчины такой народ, которому трудно угодить, особенно такой невзрачной девушке, как я», — решила Катя. Она вновь взялась за шитье, но мысли ее, и так окончательно запутавшиеся, были далеко.

Порой Катя бросала взгляды на дверь и тяжело вздыхала. Она ждала визита Ольги или, хотя бы, звонка от нее, но и телефон и дверной колокольчик хранили упорное молчание.

Максим появился в мастерской Кати вечером. Вид его вызвал у девушки непонятный трепет. Она отвернулась, чтобы собраться с мыслями. Нужно было срочно взять себя в руки.

— Добрый вечер, Катя.

И вновь этот чарующий, низкий голос с хрипотцой заставил девушку забыть обо всем на свете.

Стараясь казаться равнодушной, Катя пробормотала ответное приветствие. Бросив взгляд в лицо мужчины, она невольно отвела глаза: ужасный шрам все еще пугал ее.

— Как дела с плащом? — Как ни в чем не бывало, осведомился Максим, но Катя уловила в его голосе печальные нотки.

Девушка кивнула в ответ и со словами «Где же он? Минутку, сейчас я его найду», принялась шарить по полкам стеллажа. На самом деле, Катя прекрасно помнила, куда положила плащ после починки. Разыгрывая спектакль с поисками, она хотела дать понять Максу, что он для нее такой же клиент, как и все остальные.

Наконец, «поиски» увенчались успехом. Передавая плащ Максиму, Катя отдернула руки, словно от укуса пчелы. Но тот невозмутимо улыбнулся в ответ. В улыбке его читались и печаль, и ирония, и радость от новой встречи.

— Вы смеетесь надо мной? — Строгим тоном, выступающим скорее как самозащита, спросила девушка.

Она быстро провела рукой по волосам, опасаясь, что в процессе поисков плаща они спутались и теперь ее внешний вид был смешен и нелеп.

— Ты.. так забавна сегодня. — Продолжая улыбаться, пояснил Максим. — Твои движения порывисты и резки, ты бросаешь на меня короткие взгляды и тут же отводишь глаза, будто я — безобразное чудовище. Ты похожа на трясогузку, легкую, неловкую птичку, уж прости меня за это сравнение.

— Вижу, вы внимательно наблюдали за мной. — Сраженная прямотой мужчины, резко выпалила Катя. Она старалась держаться независимо, но боялась, как бы пылающие щеки не выдали ее смятения. В глубине души Катя полагала, что, испытывая симпатию, Максим будет обращаться с ней, словно с принцессой, но, видимо, жестоко ошиблась.

— Не сердись, — спокойно отозвался мужчина. — Я не хотел тебя обидеть.

Катя была уязвлена. Она чувствовала, что первенство в разговоре, которое она всеми силами старалась удержать, плавно переходит в руки Максима. Следовало срочно закончить этот никчемный разговор, пока он еще к чему-нибудь не привел.

— Вы будете расплачиваться?

— Сколько я должен?

— Сумма указана в квитанции.

Максим уткнулся в клочок бумажки и у Кати появилась новая возможность разглядеть его получше. Он по-прежнему улыбался. Девушка не могла не отметить, что улыбка преобразила его черты: сделала их более мягкими и в то же время более мужественными. Да, улыбка, безусловно, очень шла Максиму, но шрам… он портил все впечатление: устрашал, отталкивал… «Если бы не шрам, — подумала Катя, — женщины бы перед Максимом штабелями падали. А так как теперь он этого лишен, он выбрал меня, простую дурнушку… Он, наверное, полагает, будто я, не будучи избалованной мужским вниманием, тут же упаду к его ногам. Как бы не так! Не на тех напали, дорогой друг!»

Максим поднял голову. Глаза мужчины и женщины встретились, но лишь на одно короткое мгновение. Смутившись, Катя машинально отвела взгляд и занялась складированием разбросанных по столу лоскутков и обрывок ниток.

Максим молча расплатился за заказ и, сунув сложенный плащ под мышку, удалился. Наступившая вслед за этим тишина оглушила девушку. Мысль, что он больше не придет, пронзила ее сердце острым копьем. Катя медленно опустилась на стул. Почему она испытывает сожаление? Почему уход Максима вызвал в ее душе грусть? Разве не этого она хотела? Да, с его уходом пропала необходимость защищаться, напуская на себя вид холодной, неприступной женщины, исчезло чувство неловкого смущения. Но что пришло на смену? Грусть, сожаление и… пустота. Что ни говори, а короткий эпизод с Максимом разнообразил жизнь Кати, заставил ее почувствовать свою значимость, как женщины, как красивой женщины…

Катя взялась за работу, но мысли ее были далеки от обыденных дел. Максим лишь мелькнул в ее жизни, но этого хватило, чтобы заставить Катю задуматься о своем существовании. Девушка бросила шитье. Она подошла к зеркалу, а потом долго и с пристрастием разглядывала свое отражение, будто заново изучая лицо, волосы, фигуру. То, что вполне устраивало Катю в прошлом, теперь казалось ей нелепым и устаревшим. Почему ее кудри бесформенно торчат в разные стороны, а не струятся по плечам упругими, блестящими локонами? Почему ее губы бледны, а не сияют розовым цветом? Почему в больших, зеленых глазах таится грусть? Испытывая жалость к себе, Катя отвернулась от зеркала. Мысли об иллюзии собственной никчемности вызвали на ее глазах слезы. На смену жалости пришла злость, что было более правильным в данный момент. «Сменю свой убогий гардероб в ближайшие же выходные». — Твердо решила Катя. Мысль о предстоящем шопинге, хотя прежде девушка не особо жаловала подобные мероприятия, воодушевила ее, избавив от неприятных размышлений на тему собственной несостоятельности, как женщины. Катя представила, как, элегантно одетая, она пройдется по залитому солнцем и пестрящему бьющими фонтанами летнему бульвару, и услышит восхищенный шепот за своей спиной. Да, наконец-то Катя осознала, что остро нуждается в переменах, хотя прежде они ее пугали.

***

Летний теплый вечер был хорош как никогда. Приятно пахло листвой, в брызгах фонтанов отражалось застывшее над горизонтом огненно-красное солнце. Оживленные улицы пестрели яркими нарядами прохожих, то и дело слышался веселый смех, радостные голоса или бодрая музыка.

Наслаждаясь вечерней прохладой, погруженная в приятные мысли, Катя не сразу услышала звук собственного имени. Девушка машинально обернулась. Максим! Он, что, следил за ней?

— Вы? — Катя поймала себя на мысли, что рада встрече с молодым человеком, но, боясь выдать свои чувства, тут же сделала строгое лицо.

— Как видите, я… — Мужчина улыбнулся и словно в растерянности развел руками.

— Вы следили за мной?

— Скажем так: я надеялся встретить вас и мои надежды оправдались.

Лицо мужчины озарила довольная улыбка. Будучи довольно проницательным, он понимал, что равнодушие, которое с таким старанием демонстрирует Катя, служит лишь ширмой, прикрывающей ее истинные чувства. Безусловно, она испытывала трепетное волнение, осторожную радость, и, быть может, ожидала от случайной встречи на улице чего-то большего, нежели обычный разговор.

— Что-то не верится…

— Катя… Почему бы нам не поболтать вон в том кафе на углу? — Не теряя времени даром предложил Максим. — Надеюсь, вы не станете возражать, хотя это как раз в вашей манере.

«Этот тип не так уж прост. — Подозревая подвох, подумала девушка. — Он не стесняется резать правду-матку в глаза. Быть может, благодаря этому он и заработал свой страшный шрам?»

— Вижу, вы колеблетесь… Вы боитесь меня, Катя?

— Вовсе нет! — Фыркнула девушка и ляпнула первое, что пришло в голову. — Я же иду с вами в кафе, а не в темный переулок.

— Что ж, тогда прошу. — И Максим сделал приглашающий жест рукой в сторону пресловутого кафе на углу.

— Только ненадолго. — Пожала плечами Катя. — Завтра мне предстоит насыщенный делами день.

***

Маленькое, но очень уютное кафе пустовало. Несмотря на возражения спутницы, Максим выбрал удаленный столик у окна. Приглашая Катю занять место за столиком, он с галантностью кавалера отодвинул обитый бархатной тканью стул, но девушка лишь отмахнулась, бросив с насмешкой:

— Давайте без церемоний!

Усевшись возле окна, Катя принялась тщательно изучать меню. Ее интересовал не только выбор блюд, но и их стоимость, так как свою часть ужина она намеревалась оплатить сама. Максим тоже углубился в меню, но не надолго.

— Что будете пить? — поинтересовался он.

— А вы?

— Я спросил первым.

— Дурачитесь? — Хмыкнула девушка.

Выросший словно из-под земли официант помешал Максиму ответить. Когда, получив заказ, тот удалился, за столиком повисла напряженная тишина. Облокотившись об стол, Катя смотрела в окно с видом, будто ничего, кроме городского пейзажа, в этом мире ее больше не интересует. Она презирала себя за вдруг сковавшую тело робость, за гордость, переросшую с годами в манеру вести себя с преувеличенным чувством собственного достоинства, за одиночество, что породила эта гордость. Даже верная подруга Ольга, дружба с которой строилась и крепла не один год и в которой Катя была уверена, отвернулась от нее. «Нелепо, — подумалось Кате, — что именно я нахожусь в кафе с мужчиной. Гораздо лучше рядом с ним смотрелась бы эффектная красотка».

— Скажите, Максим, — решилась на прямой вопрос Катя. — Что заставило вас обратить внимание на мою скромную персону?

— Не каждому мужчине удается встретить на своем пути фею. — Ответ Максима был туманен и загадочен.

Катя тут же пожалела о том, что завела этот разговор. Сейчас Максим вспомнит о платье, которое было на ней в их первую встречу и наверняка выскажет мнение, будто оно очень уж похоже на платье его тети.

Катя поспешила перевести разговор и иное русло.

— Вы бывали здесь раньше?

— Случалось. А вы?

— Я здесь впервые.

— Удивительно, ведь кафе находится рядом с вашей мастерской.

— У меня нет привычки обедать в кафе.

— Почему? — Катя не ответила и Максим продолжил. — Потому что в подобных заведениях обычно полно людей и это не дает вам расслабиться?

Катя вспыхнула. Неужели такие качества как нерешительность, боязнь многолюдных мест, которые она так тщательно скрывала, на самом деле видны невооруженным глазом?

— Вы проницательны, Максим. — У Кати едва хватило выдержки, чтобы произнести эту фразу твердым, холодным тоном.

— Это все жизненный опыт.

«Видимо, у тебя было много женщин, раз ты все о них знаешь». — С сарказмом подумала Катя. Она вдруг нашла объяснение всему происходящему: Максим устал от эффектных, гламурных барышень, поэтому решил переключиться на что-то более противоположное, например, на такую, как она. «Сейчас его привлекает новизна, — размышляла девушка, — но пройдет время и он потеряет интерес к такой, как я. Не думаю, что он долго продержится».

Наконец, официант принес заказ и, пожелав приятного аппетита, удалился.

— А вы не из тех, кто сидит на диете, — улыбнулся Максим, наблюдая, как Катя лакомится пирожным.

— Я не нуждаюсь в диетах! — С вызовом ответила девушка.

— Да, вы и без нее стройны, как русская березка.

Катя едва не поперхнулась. Она не могла понять, шутит ли молодой человек или говорит серьезно. Но в присутствии ноток иронии в его голосе девушка точно не сомневалась.

— Давайте поговорим о вас. — Осмелела Катя. — Где вы заработали… этот ужасный шрам? Позвольте заметить, он вас ничуть не красит…

Катя осеклась, поняв, что перегнула палку, но поезд уже ушел…

— Наверное, вы хотели оскорбить меня. — Сказал Максим после недолгого молчания. — Но вам это не удалось.

— Прошу прощения, — с искренним раскаянием пробормотала Катя. — Вы… разозлили меня.

— Вы предложили поговорить обо мне. Я готов удовлетворить ваше любопытство.

— Мне интересны судьбы других людей.

— Это от того, что ваша жизнь… немного скучна?

— В настоящий момент речь идет о вас, а не обо мне.

— Насколько я понял, вас интересуют обстоятельства, при которых я получил шрам? Чтобы вас не мучили угрызения совести, скажу: те, кто впервые видят этот шрам, только и ищут удобного момента, чтобы спросить о том, откуда он взялся.

— Если вам неприятна эта тема, мы можем поговорить о чем-нибудь другом. — Проявила великодушие Катя. Но любопытство так и жгло ее.

— И все же я расскажу.

Мужчина глотнул кофе, поставил локти на стол и, глядя исподлобья куда-то в сторону, произнес:

— Я рос и учился здесь, но вскоре уехал в другой город, что за несколько сот километров отсюда. Думал попытать счастье в крупном городе. — Максим усмехнулся.

— Подобные мысли свойственны многим. — Заметила Катя.

— В то время я был слишком молод, чтобы задумываться над тем, что такое счастье. Мне казалось, что человек может быть счастлив только в большом городе.

— Распространенное заблуждение, — Прокомментировала девушка с ехидной улыбкой. — А я-то уж решила, что вы не такой, как все.

— Кем только я не работал, — игнорируя ехидные слова Кати, продолжил Максим. — А вскоре устроился в пожарную часть.

— Так, значит, ваш шрам…

— Мой шрам можно назвать производственной травмой, только и всего. — Развел руками Максим. — Пожар, старый деревянный дом, балка обрушившаяся прямо на меня… Гвоздь, что торчал из балки, оцарапал лицо и теперь вы видите то, что вы видите…

Катя молчала. Она пребывала в растерянности, не зная, стоит ли верить рассказу Максима или нет.

— Должно быть, история возникновения шрама показалась вам слишком скучной, — Грустно улыбнулся Максим. — Наверное, вы ожидали услышать нечто необычное, грандиозное, может быть, даже криминальное…

— Честно признаться, вы правы, — Не стала скрывать Катя.

— Вы втайне подозревали меня в тайных грехах?

— Хорошего же вы обо мне мнения. — Катя была сконфужена. Казалось, будто Максим видит ее насквозь, читает ее мысли.

— Катя… Я вижу, точнее, чувствую, что вы не доверяете мне. — Голос мужчины посерьезнел. — Почему?

— Мы с вами практически незнакомы, а вы так хорошо изучили меня. — С озабоченным видом ответила Катя. — Меня это пугает.

— Меня очень огорчает то, что я невольно стал причиной ваших страхов.

— Страхов… это громко сказано. Скорее, вы вызываете небольшой дискомфорт…

— Извини.

Максим и правда был огорчен. И хотя он пытался это скрыть, Катя заметила затаившуюся в глазах собеседника грусть.

Кате не нравился этот разговор. К чему слова о доверии друг ко другу, об отношении к этим самым словам? Девушке было не по себе от того, что броня, так прочно установленная между ее внутренним миром и миром реальности начинает расшатываться. Следовало положить этому конец.

— Что же заставило вас вернуться?

— Обстоятельства. — Последовал короткий ответ. — Моя тетушка не очень хорошо себя чувствует.

— А где же ваши родители?

— Они… Их уже нет в живых… Я был поздним ребенком в семье…

— Извините… — Пробормотала девушка.

— А вы, Катя? Не поверю, что вы в этом городе одна-одинешенька.

— Мои родители переехали в деревню несколько лет назад. Здесь, в городе, я живу одна.

— Но подруги у вас наверняка есть.

— Да, то есть, нет. — Катя махнула рукой. — Была подруга, я даже считала ее лучшей. Но с недавних пор она куда-то пропала: не приходит, не звонит. Мне остается только догадываться, чем же я ей не угодила.

При мысли об Ольге у Кати сжалось сердце. Безусловно, она очень скучала по ней, а недопонимание причин их размолвки ранило еще больнее.

— Может быть, вам стоит позвонить ей? Неизвестность — хуже всего.

— Да, вы правы, Максим. Наверное, я все же позвоню, но позже.

Музыка, играющая в кафе для фона, сменилась с энергичной на красивую медленную композицию.

— Чудесная музыка. — Невольно заметила девушка. — Такая спокойная и романтичная.

Максим кивнул, прислушиваясь.

— Потанцуем? — Неожиданно предложил он.

— Н-не знаю, — смутилась Катя. — Это же кафе. Разве здесь можно танцевать?

— Что за глупости? — Улыбнулся мужчина. — Идем, милая.

Он протянул руку и девушке ничего не оставалось, как ответить на приглашение согласием.

Оказавшись в объятиях Максима, Катя вновь почувствовала себя слабой и безвольной. Она невольно напряглась, словно пытаясь создать твердую оболочку, сквозь которую не мог бы прорваться ни один мужчина на свете.

— Катя, если что-то не так… мы можем вернуться за столик.

Девушка хотела было согласиться, но, заметив, что за ними наблюдает одна из официанток, передумала. Не хватало еще стать объектом злословий и пересудов работников кафе.

— Ну что вы, Максим. Все хорошо. Могу я попросить вас кое о чем?

— Все, что угодно.

— Не зарекайтесь, прошу вас. Вы же не знаете, в чем будет заключаться моя просьба.

— Неужели что-то нереальное? — Лукаво предположил Максим, сжимая объятия.

— О, нет, моя просьба вполне безобидна. Я лишь попрошу вас не называть меня больше милой.