Четвертое измерение

Марина Мельникова, 2019

Судьба – это то, что нам навязывают; а то, что получилось, называется биографией. Михаил Жванецкий

Глава 7

Всё предопределено. Но можно сказать, что и нет, так как мы не знаем, что же именно предопределено.

Стивен Хокинг

Впервые Владимир Новгородцев столкнулся с нищетой и убожеством. Парень в сопровождении старожил вошел в помещение, больше походившее на солдатскую казарму по присутствию пяти или шести кроватей, узкого шкафа с открытой дверцей и нескольких старых стульев, тёмными пятнами выделяющихся на фоне грязно-жёлтых стен. Дальше за отворенной дверью виднелось помещение, служившее очевидно комнатой для омовения с тазами и кувшинами. Быт «братьев по разуму» смущал своей примитивностью. На двух кроватях у окна в полной отключке лежали сослуживцы Пато. Рабочие спали так крепко, что их не подняла бы и пушка. Они, казалось, рухнули без сил, даже не сняв грязной одежды.

Бросив ключи на полочку и оставив дверь открытой, Пато неопределённо спросил:

— Тебе надо поесть?

Почти одновременно прозвучали два ответа: «Нет, благодарю вас» и «Ой не надо уговаривать, я и так соглашусь!». Хозяин удивленно обернулся и то, что он прочитал на лицах Влада и Радиша, заставило его расхохотаться. Гости застыли и мгновение просто смотрели друг на друга, а после тоже дружно рассмеялись. Такой незначительный эпизод в один момент разрядил атмосферу. Из глубины комнаты донеслось сердитое бормотание.

— Совесть имейте, дайте поспать.

Отдыхающий еще что-то пробормотал, но уже невнятно, и недовольное ворчание сменилось громким храпом. Пато меж тем деловито сновал по комнате, и на столе, как по волшебству возникли примитивные, похожие на деревенскую глиняную посуду, тарелки и пиалы. В центр столешницы была поставлена большая сковорода с аппетитно шкворчащими и дразняще пахнущими деликатесами. Влад так и не понял, что это — овощи или мясо.

— Ешь, парень, а то благодарю… В большой семье не щелкай клювом, — силясь сдержать улыбку, произнёс Пато. — Бери пример с Радиша, он никогда не упустит возможность на халяву набить брюхо. Как звать-то тебя?

Краем глаза молодой человек заметил, как недовольно заёрзал Радиш.

— Лад-Имир, — опередил его расторопный тролль.

— Владимир, — уточнил молодой человек.

— Хорошо, Лад, — отозвался Пато, все-таки по-своему интерпретировав имя гостя, — ешь и рассказывай всё, что с тобой произошло.

Молодой человек не заставил просить себя дважды. Ведь наблюдать, как жадно Радиш уплетает угощение, было невмоготу, тем более что от благоухания еды свело желудок и заурчало в животе. Поначалу он ел молча. Влад, казалось, тысячный раз прокручивал в голове не поддающееся анализу происшествие, пытаясь вычленить полезную информацию из хаоса эмоций. Обдумывал и переосмысливал события. Однако находясь под столь мощным ударом, он совершенно не мог заставить себя сосредоточится на главном. Наконец, сглотнул застрявший в горле комок, он начал свой невесёлый рассказ. Когда же Влад дошёл до встречи с Фреей, рабочий удивлённо переспросил:

— Я так понимаю, что вы с ней куда-то переместились?

Молодой человек утвердительно качнул головой, а Пато продолжил:

— Всё, что она тебе рассказала, действительно касается Высших. Только их представители могут менять внешность, перемещаться между мирами, не прибегая к помощи техники и по желанию переносить людей. Они много чего умеют, но таких — единицы. Только не понимаю, как сделал это ты — создание, не принадлежащее к Высшему семейству Салитона. А что Фрея сказала про твою ауру?

Влад натянуто усмехнулся, пожал плечами и пробормотал:

— Она не успела ничего сказать. За мной пришли, и всё вернулось: мы опять оказались в деревенской избе, а девушка стала бабой Шурой.

— Ну и дела!

Пато пружинисто встал и начал нервно мерить шагами комнату. Он в глубокой задумчивости ерошил свои коротко стриженные с сединой на висках волосы и что-то шептал, словно рассуждал.

— Нет! — был вынесен вердикт. — Перемещаться обычный человек, не принадлежащий к высшей касте, не может. Но от этого не легче.

— Я вас не понимаю, — прошептал Влад, чувствуя, что еще немного, и он потеряет над собой контроль и расплачется.

— Тебе сможет помочь разобраться со способностями только Высший. Очевидно, что они у тебя есть, только не развиты, ведь ты жил в обществе не способном к телепортации. Не кажется ли тебе, Лад-Имир, что ты не в милости у Вселенной?

Пато опять принялся теребить волосы, а потом, словно собравшись с мыслями, уселся на свой стул и, сложив пальцы в замок, уже неотрывно смотрел на молодого человека. Даже Радиш перестал жевать, тупо сидел и глядел в одну точку. Всё вокруг замерло, словно остановилось мгновение. Настоящее господина Новгородцева застыло, а прошлое, как и грядущее, затянулось туманной дымкой. Не прозвучит уже трубный «подъём» мобильника, не услышит он тихий, но очень настойчивый голос Софьи. Исчезли старые неприятности и передряги, но появились новые серьёзные проблемы.

— Мы находимся на Кроне, пятой планете звёздной системы Седна, — прервал молчание Пато. — Здесь живут наёмные рабочие, добывающие в шахтах праксидиум, универсальное и очень ценное топливо, обладающее антигравитационными свойствами.

Явно пришедшый в ужас от услышанного, Влад выпалил на одном дыхании:

— Я думал, что эта планета входит в систему Салитона! Тогда где живут Высшие, и можно ли до них добраться?

— В том-то и дело, что никто не знает. Может, это просто формальное разделение на миры Порядка и Хаоса? Знаю только то, что рабочих для работы в шахтах и на рудниках вербуют на Тефии, и там я видел Высших. Они похожи на тебя, такие же гладенькие и чистенькие… — Пато чертыхнулся, — да и внешне, как андроиды, идеальные куклы, одним словом.

— А может, есть транспортное сообщение с Тефией?

Не открывая глаз от лица парня, Пато отрицательно качнул головой.

— Значит, рано или поздно сюда привезут рабочих, и я попрошусь взять меня с собой, — Влад неопределённо ткнул пальцем в небо.

— Нет, парень, твои надежды напрасны. Штат укомплектован, тем более, что здесь появились постоянные поселенцы, и рабов для шахт достаточно, а транспортное сообщение между Кроном и Тефией невыгодно Корпорации. Всё необходимое для жизнедеятельности на Крон доставляется грузовыми модулями, и ими же отправляют праксидиум. Эта техника непригодна для путешествия человека. Работодатели могут сюда заявиться, если отгрузка антиграва будет приостановлена, но на это никто из рабочих не пойдет. Сам понимаешь, время простоя «Прокситрон» не оплатит, — и, потеребив подбородок, Пато задумчиво добавил, — правда, на моём веку несколько раз доставляли рабов в торсионных лифтах, запрограммированных на «безысходность».

— Это как?

— Выйти можно, а войти нельзя. Здесь столько желающих убраться из этого пекла! А сами работодатели не прилетают, боятся, что им морды набьют.

— А как же окончание контрактов? Ведь работники должны как-то попасть домой…

Пато раздраженно мотнул головой и, помрачнев, проговорил:

— Народ просто не доживает до их окончания, на моей памяти такого не было. Заработанные деньги по согласованному с наёмными графику отправляют их семьям, часть средств на пропитание присылают сюда. Вот и всё. Мы добровольные рабы без прав, без желаний, без стремлений. Машины по добыче отравы, убивающей нас молодыми.

— Но как же… Вы достигли такого уровня цивилизации, путешествуете между планетами, а смерть не победили?

Влад осёкся. Его мозг отказывался переваривать свалившуюся на голову информацию, он просто отключился. Только сейчас парень осознал, насколько поступил опрометчиво, пожелав убраться из ставшего таким ненавистным дома — хоть на край света, хоть за океан, хоть к чёрту на тусовку, лишь бы быть подальше от него.

— Ты наивно полагаешь, что наниматели всех выстроят, сделают укол, и умирать перехочется? Мы станем молодыми и бессмертными? — оторвав его от грустных дум, язвительно ответил Пато. — Мы просто пешки в большой и давней игре. Концерн формирует целые планетарные колонии и выбросит их, когда они больше не будут нужны для осуществления их планов и замыслов, так же спокойно, как мы выбрасываем сломанную лопату. А как потом выживают люди — никого больше не занимает.

Влада пробрала ледяная волна, он замер как под гипнозом, не смея пошевелиться. На Пато смотрели глаза, полные отчаяния, страха и боли.

— Что же мне делать?

Сейчас человек, сидящий перед ним в нарочито расслабленной позе, был для него и братом, и другом, и господом Богом. Не выдержав напряжения, Влад опустил лицо в ладони.

— Не дрейфь, сынок! Прорвёмся! Тебе надо начать работать. Сам посуди, кто будет кормить и одевать совершенно постороннего человека? Тем более, что мы продаём свои жизни за гроши.

— Я готов работать, только как без документов, без… — он хотел сказать: «без прописки», но понял, какими смешными покажутся его аргументы, — наниматели ведь на Тефии?

— У поселенцев есть ректутёр, он оформляет на работу и транслирует информацию в «Пракситрон».

— Спасибо, я…

— Э, нет, парень, за это спасибо не говорят. Ты попал в пекло, впрочем… хм, сам увидишь, куда тебя занесло.