Солонго. Том 2

Марина Новицкая, 2023

Неожиданные повороты судьбы, драматические события и любовь помогают раскрыться потенциалу главной героини, ее встреча с непревзойденным буддийским Учителем Бадмажунаем, дорога, полная препятствий, которую преодолевают главные герои романа, взаимодействие со спутниками Бадмажуная, все это погрузит читателя в мир Учения Будды.

Глава 12

Айзере родилась в семье писаря. Она была единственная девочка, остальные пять братьев были подвижными, озорными мальчишками, но только у нее было желание и способности овладеть грамотой. Она рано научилась читать и чуть позже писать и стала помогать отцу, засиживаясь с ним в библиотеке, так называлось место, где хранились различные рукописи. Отец был писарем царя и часто был занят до самой ночи, ведя записи и беседуя с главным священником. Отец следовал учению Заратуштры, как и большинство жителей Персии, но вот уже несколько лет, как арабы пытались насадить там другую Веру и сломить население, принудив их отказаться от единственно верного Учения о нравственности людей, Учение о свободе выбора между Добром и Злом. Представители Зла, духи войны нападали на Персию, стараясь захватить умы людей. Они повсеместно сжигали тайные тексты и убивали священников, но люди были верны непреложной Истине и прятали священную книгу, где были описаны все секреты Мироздания и основы основ жизни человека, которые состояли в том, что осознав в чем суть учения Заратуштры, человек применяет Законы Любви и Сострадания даже к тем, кто посмел попрать эту Истину. Следуя этой Вере в то, что Праведные догмы победят зло и ложь, можно помочь всем людям достичь высот благости и счастья. Для всех людей Заратуштра собрал святые тексты и объединил в одной книге — Авесте. Книга эта была не только в храмах, где были проповеди и праздничные ритуалы, посвященные Богу, воплощением которого был негасимый огонь, дающий свет, но и в домах знати, где все почитали священные тексты и прибегали к ним. Книга эта была написана на древнем языке, она считалась живой и кто познает полностью ее Истину, тот обретет сияющее счастье, наполняющее умы и сердца верующим светом, который подобно огню, уничтожит всю тьму и зло. Когда полчища арабских воинов, как туча, очередной раз налетели на города Персии, захватывая и сжигая их и казня священников и знать чтобы искоренить это Учение, Айзере вместе с другими женщинами спрятали в подземном дворце, где многочисленные галереи и ходы делали его неприступным для захватчиков. Отца Айзере убили, ее жених со всеми мужчинами и братьями защищал город и кто из них остался жив, Айзере не знала. Последний раз она видела их когда они, доведя женщин и детей к подземному дворцу, закрыли за ними массивную дверь и заперли снаружи. Дни тянулись и было непонятно сколько времени прошло, негасимый огонь, который удалось спасти и вынести из Храма, горел, освещая высокие своды залов. Постепенно еда закончилась, в одном из залов был подземный источник, оформленный в красивый фонтан, вода в нем весело журчала днем и ночью, за счет нее люди могли продержаться еще какое-то время, но неизвестность и полное отсутствие связи с родными, наполнили тревогой умы людей. Все молились днем и ночью, совершая обязательные омовения в фонтане. Наконец они решили выйти наружу и посмотреть что происходит. Приняв такое решение, вперед вызвался пойти один старец, с ним его жена, престарелая мать семейства, не хотела отпускать его одного, так она настояла и они вместе вышли в город, закрыв за собой дверь и обещая вернуться. Люди прождали долго, время тянулось, даже фонтан, казалось стал медленнее лить воду, когда дверь наконец открылась и вошел старец, жены с ним не было. На лице сиял свежий рубец от удара плетью. Все собрались вокруг него и он рассказал, что арабское войско заняло город, что его супругу затоптали конями всадники, а он едва спасся прижавшись к стене дома. Со слезами в голосе рассказал, что город почти весь разрушен, а Храмы сожжены, он чудом вырвался и под покровом ночи сумел вернуться. Что если они выйдут, то их всех или убьют, или возьмут в рабство, что возвращаться им некуда и нужно думать, что делать. Решили выходить по одному, ведь держаться вместе в городе опасно, это привлечет внимание, а по одному можно спрятаться, или найти своих. Айзере вышла и направилась в свой квартал уже ближе к рассвету. Она закуталась в шаль чтобы не видно было лица и пошла по улицам, где стоял запах дыма от недавних пожаров. По дороге ей попадались трупы людей и животных, было тихо, измученный город спал и она крадучись дошла до своего дома. Он не очень пострадал, выбита была дверь, видимо мародеры хотели поживиться добром и воспользовались нападением захватчиков. Она проскользнула в большой холл. В доме, где она жила с рождения и знала каждый уголок царил беспорядок, мебель была перевернута, вещи и посуда валялись на полу, его залили чем-то липким и на эти пятна наклеилась пыль и грязь. Она прошла, заглядывая в каждую комнату, дом был большой, в свое время царь пожаловал своему писарю и его семье в благодарность за службу этот дом, ранее принадлежащий купцу. Дом находился недалеко от царского дворца в центре города. Стены его были толстые, из пористого камня и облицованы мрамором, в доме не было жарко летом и холодно зимой. Айзере не встретила ни души. Но может ли она остаться здесь? Где ее мать? Где братья?… надо собрать необходимые вещи и уходить… куда? Куда она пойдет? В другом городе жил ее дядя с семьей, но сможет ли она незамеченной преодолеть это расстояние? Айзере находилась в смятении, она опасалась выйти на улицу и решила все же переждать в родном доме, укрывшись в подвале, вход в который был из кухни, там хранились вино и продукты, запасенные впрок. Она пробралась, пригибаясь под окнами, с трудом открыла проход в подвал и очутилась в прохладном, пахнущем сыростью помещении. С собой она захватила масляный светильник, но близилось утро и скудного света, проникающего из небольшого пыльного оконца было достаточно. Она пригнулась и прошла внутрь. В углу почудилось какое-то шевеление, она замерла… крыса?! звук повторился, она всмотрелась и увидела силуэт.

— Кто здесь? — дрожащим голосом спросила она.

— Это я, госпожа, — услышала она голос повара.

Айзере обрадовалась. Повар давно служил у них, с ним была и жена, помогающая по хозяйству и дети, вечно снующие по кухне. Вся их семья тоже жила в этом доме, занимая две низкие комнаты со входом с другой стороны.

— А где твоя жена и дети?

— Не знаю. Когда воины выбили дверь, я был на кухне, а жена и дети дома. Я успел спрятаться здесь, сижу в подвале уже давно, боюсь выйти.

— В доме сейчас пусто. Твою семью я не видела. Я решила спрятаться, потому что не знаю, что делать дальше. Здесь оставаться наверное опасно, но и выходить тоже нельзя. Вокруг снуют воины. На улицах много убитых…

— Я выйду, посмотрю, — сказал повар, если найду своих, приведу их сюда. Из подвала есть выход за стенами города, так сюда загружали зерно и масло, селяне могли не въезжая в город выгрузить все.

— Я и не знала об этом.

— Незачем господам знать такие мелочи, — сказал повар и приоткрыв дверь, тихо вышел, притворив ее за собой.

Айзере села на сундук с зерном и огляделась. Она не была частой гостьей в подвале. В детстве она боялась темноты, что не считалось зазорным, ведь тьма олицетворяеет зло, а кто же из детей его не боится. Повзрослев, ее братья и жених, друживший с мальчишками, повели ее туда и она перестала бояться. Но о выходе за стены города она не знала. А ведь так она сможет спастись. Она прошлась по подвалу и увидела связку сушеных фруктов. Айзере забыла о том, что давно ничего не ела и сейчас голод вдруг дал о себе знать. Засосало под ложечкой и она, сняв с крюка связку, положила ее на колени и стала поедать сушеную хурму, сладкую и сытную. Вскоре вернулся повар. Он был взволнован. В его жилище кто-то побывал, дверь была настежь открыта и ни жены, ни детей там не было. Айзере попыталась успокоить его, ведь он не видел мертвых тел, значит они живы, возможно где-то спрятались… Но он был безутешен. Решили переждать и к ночи выбраться через другой вход и попробовать уйти берегом реки, прячась в лесу в сторону небольших горных селений, где опасности было меньше. Весь день Айзере проспала на сундуке, накрывшись с головой шалью, так в маленьком мирке, как в детстве, когда слушая рассказы отца о том, что люди делятся н тех, кто выбрал нести в мир добро и приверженцев врагов, которые покорились злому духу Ахриману, как добро борется с губителем человеческого сознания, она засыпала, свернувшись калачиком под одеялом. Напряжение последних дней дало о себе знать, а здесь, в подвале родного дома она расслабилась и никак не могла проснуться. Наконец, ближе к вечеру повар потеребил ее за плечо, сказав, что надо поужинать и собираться в дорогу. Повар не изменил себе и смог из того, что было в подвале приготовить вкусное блюдо, принеся из кухни маленькую масляную горелку. Он вскипятил воду и приготовил еду из крупы и сушеных овощей. Айзере с удовольствием съела большую порцию и с сожалением видя, что еда закончилась, поблагодарила повара. Иникуда не хотелось, хотелось спать, но повар настаивал, говоря, что ночь лунная и они найдут дорогу по звездам. Она согласилась, завернувшись поплотнее в шали, собрав необходимые вещи, обязательную белую рубашку для смены, ведь чистые помыслы тяжело сохранить в грязном теле, облаченном в грязную одежду. Так говорилось в Учении и все свято следовали ему. А еще пояс, он был специальный, особенный, его плели, повторяя молитвы. Он поддерживал Чистоту Духа и помыслов. Взяла и маленькую масляную лампу. Эх, не получилось сохранить огонь, а ведь его многие годы поддерживали на Алтаре отец и мать. Но все же маленький масляный светильник, он был священной реликвией семьи, она взяла, заботливо обтерев его и положив в узел. Повар набрал разной еды и пустую бутыль, воду наберем в реке, необходимую посуду и они, пройдя по длинному низкому коридору, вдоль которого тянулись полки с бутылями и коробами, дошли до двери и с усилием приоткрыв ее, вышли за городской стеной, дверь выходила в один из низких складских домиков, жавшихся друг к другу, рядом был скотный двор и навес для путников, ночующих в дороге. Они беспрепятственно вышли на берег реки, берег был поросший разным кустарником и деревьями, они прошли и скрылись в нем, изредка наблюдая за движением звезд. К утру вдали показалось первое небольшое селение на склоне горы, пастух уже выгнал стадо и все казалось мирным в этом краю. Айзере обрадовалась, может быть здесь удастся переждать, ведь в конце концов арабское войско покинет город, разве у них нет своего дома, своих городов? — так думала Айзере, подгоняемая надеждой. Свежий утренний ветерок и пение птиц успокоили и повара тоже. Они добрались до первого маленького домика, грубо сложенного из крупных камней, на его плоской крыше спала собака, увидев путников она заливисто залаяла. Повар прикрикнул на нее, она замолчала, завиляв хвостом. В дверях показался заспанный хозяин, глянув недовольно на путников, спросил:

— Кто вы? Зачем пришли?

— Мы из города, он разорен, я и моя молодая госпожа спаслись, нам нужен приют, — сказал повар.

— Приют просто так дать не могу, детей полный дом. Что делать умеете?

— Я повар, а госпожа умеет читать святую книгу Авесту. Ее отец убит, он был писарь царя, уважаемый человек в городе.

— Значит она важная особа? — переспросил селянин.

— Да, очень важная, — подтвердил он.

— Ну что ж, проходите.

В доме было прохладно, пахло молоком и навозом. Печь, стоящая посередине и занимающую половину дома, видно топили кизяком. Сейчас была весна и ее протапливали только ночью, ведь они были еще прохладны. Земляной топчан, застеленный потертым цветным ковром, древний алтарь с теплящимся светильником, все это было привычным бытом персидских народностей, населяющих эту местность. Расположиться здесь путникам было негде и хозяин предложил пожить им в хлеву для животных, там было больше места и одна лошадь околела, было свободное стойло. Повар сразу предложил свою помощь, ведь сам он был из селян, хоть и прожил большую часть жизни в городе. Так прошло несколько дней в течение которых повар брал на себя всю самую тяжелую работу чтобы не быть обузой большой семье, а Айзере не знала сельского труда и большую часть времени слонялась по двору, или читала молитвы, стараясь заполнить свободное время. Вся семья селянина работала с утра до ночи не покладая рук и Айзере чувствовала себя неудобно, поэтому она решила попросить его жену научить ее доить козу. Но жена с презрением посмотрела на нее что-то пробормотав. Через несколько дней наступил базарный день в городе и несмотря ни на что селяне, собрав все товары — сыр, молоко и глиняные изделия, которые делала его невестка, навьючил двух ослов и отправился в город, взяв с собой в помощники сыновей. Днем Айзере осмотрела окрестности, селение было небольшим, люди в нем были мрачные, они работали с утра до позднего вечера, чумазые дети проводили время на пыльной улице, поедая уже начавшие созревать фрукты. Она никогда не выезжала из города и сельская жизнь была ей чужда. В ее семье все заботились друг о друге и привычный уклад жизни сильно отличался от того. что она видела сейчас. Ее братья и жених, происходивший из семьи знатного ювелира, вместе читали Авесту, собираясь вместе мальчишки шалили, но всегда были уважительны и вежливы со старшими, их воспитывали в духе общепринятой нравственности, основой которой было Учение Заратуштры. Сейчас все ее братья и жених без колебаний встали на защиту города. Но здесь люди были другими, Айзере подумала, что их мысли непонятны ей. К ночи возвратился хозяин с сыновьями, с ним прибыло три всадника. Айзере и повар уже устроились на ночлег, подстелив соломы, она накрылась шалью и стала уже засыпать когда топот копыт и тихий голос хозяина разбудил ее. Она привстала, вглядываясь во тьму. В хлев вошли мужчины и хозяин, осветив факелом помещение. Повар вскочил, мужчины направились к Айзере, один саблей подцепил шаль и открыл ее лицо. Повар подскочил и закрыл ее собой, один из мужчин подошел и с силой толкнул его.

— Эта девушка? — повернувшись спросил у хозяина.

— Эта, эта. Она знатного рода. Красавица!

— Угу, хороша, — обходя ее, сказал один из них.

— Даю за нее три монеты и достав из кожаного мешочка серебряные монеты, кинул их хозяину.

— Нет, за три не отдам! — возмущенно запричитал он.

— Ах, так ты еще и недоволен?! — замахнувшись плетью, сказал один из них, — тогда ничего не получишь! Заберу и второго. Видно, что он чистый и работящий.

— Он мой работник! Оставь его мне! — взмолился хозяин.

Не обращая больше внимания на него, мужчины, подталкивая Айзере к выходу, вышли из хлева. Она была ни жива, ни мертва, такого вероломного предательства она не ожидала. Повар семенил рядом:

— Оставьте госпожу! Зачем она вам?! Если Царь узнает, отрубит вам головы!

— Царь? Ты опоздал,мирянин! Царь теперь в темнице, ему самому скоро отрубят голову, а те, кто хочет жить, чтобы остаться в городе должны присягнуть арабскому Халифу и сменить веру!

Они посадили Айзере на лошадь и повезли в город. К утру всадники въехали во двор управителя городом. Там толпились военные и простые люди, согнанные туда. Большой прямоугольный двор, некогда чистый и красивый, где собирались люди, послушать Главу и увидеть знатных гостей, которых он принимал, сейчас был заплеванным и пыльным. У стены стояла группа девушек, лица которых закрывали покрывала. Один из привезших Айзере всадников, подвел ее туда и сказав закрыть лицо, оставил. Девушки молчали, они были испуганы, все незнакомки были горожанками, это видно было по украшениям, кольцам и браслетам, надетым на пальцы. Вскоре пришел один их охранников и приказал всем войти в дом, где их ожидал тот, который распределит их. Кого-то продадут в рабство, кого-то оставят для местной власти, как наложниц, а кого-то возьмут прислугой. Их провели в просторное помещение, посередине зала был красивый фонтан, мраморный пол был затоптан пыльной обувью военных и великолепие приемной залы, где собирались послы и местная знать, в которой бывал и Царь, теперь стало похоже на постоялый двор. В зал вошел невысокий человек в тюрбане и полосатом халате и что-то сказав одному из стражей, подошел к девушкам. По очереди откидывая покрывала, разглядывал их, говоря ему на незнакомом гортанном языке, распределяя девушек направо и налево, так он подошел к Айзере и, откинув покрывало, замолчал, разглядывая ее. Она не поднимала на него глаз, он повернулся к стражу и что-то сказал, тот быстро вышел и вернулся с толстым, пузатым человеком с лоснящимся красным лицом. Тот, переваливаясь, подошел и уставился на Айзере, поднял ее лицо за подбородок, она посмотрела ему в глаза, он бесцеремонно обошел ее, щупая и разглядывая и поцокал языком, опять что-то сказав человеку в тюрбане, тот закивал. Толстяк что-то властно крикнул одному из стражей и тот повел Айзере, подталкивая в спину в одну из комнат. В комнате была девушка, она горько плакала, забившись в угол. Айзере оставили там, заперев комнату и оставив снаружи стража. Через какое-то время. девушка перестала плакать и подняла на Айзере заплаканные красные глаза. Девушка была совсем юной, лет тринадцати. Она бросилась на грудь Айзере и очень страстно поведала как ее мать и младшую сестру разлучили с ней, что ее заперли здесь и она не знает, что будет с ней, а вдруг ее убьют?

— Что ты?! Что ты?! Тогда зачем было запирать тебя здесь? — постаралась урезонить ее Айзере, — наверное нас продадут в рабство, продолжала рассуждать вслух она.

— А давай убежим? Сейчас мы уже вдвоем и мне не так страшно.

— Нет, тогда нас могут поймать и убить. Знаешь, я старалась переждать в одном селе, нам с поваром удалось выйти из города незамеченными, но потом селяне продали меня за три монеты…

— Но мы не можем здесь оставаться! Я не хочу быть рабой! Тогда лучше умереть, — продолжала девушка.

— Как тебя зовут и откуда ты? — решила отвлечь девушку Айзере

— Меня зовут Паризад, я дочь советника. Мой отец после Царя главный! — надменно воскликнула она, как бы обращаясь к тем, кто похитил ее и разлучил с семьей.

— А я Айзере, дочь писаря.

— Я не смирюсь! Я все расскажу отцу!

— А ты знаешь, где твой отец?

— Нет… не знаю… он не пришел ночевать, а утром напали на наш дом…

— Нам нужно узнать, что они хотят с нами сделать. А потом продумать побег, лучше не рисковать сейчас, ведь вокруг стража, нас поймают, улицы освещены факелами.

— Хорошо, давай так и сделаем. Но если они отдадут меня в рабство, то я хочу умереть. Это лучше, чем быть чьей-то собственностью, — с горечью сказала Паризад.

Девушки сели на брошенный на пол тюфяк и решили читать молитвы, так их Бог точно поможет им и накажет злодеев. Вскоре их стало клонить ко сну, сначала Айзере, не спавшая всю ночь, а потом и Паризад заснули. Их разбудит страж, принесший еду на большом подносе. Он что-то спросил у них, но девушки, переглянувшись, пожали плечами, они не знали этот гортанный язык. Он закрыл дверь и девушки принялись за еду. И Паризад и Айзере были очень голодны, еда была вкусной, не все блюда были знакомы, им подали даже восхитительное сладкое питье и запеченые в медовой глазури фрукты. Девушки повеселели. Айзере с детства играла на барбате и пела. Голос ее, высокий и вибрирующий ласкал слух отца и нередко посещающих их дом гостей. Она пожалела, что у нее нет этого инструмента, она бы сейчас сыграла грустную тягучую песню, которой ее научила бабушка. Насытившись, они сели у окна, наблюдая за тем, что происходит на улице. Бои уже закончились и завоеватели осваивали город, насаждая свои порядки. С улиц убирали трупы и мусор, арабы чувствовали себя хозяевами, многие дома и дворцы были уже заняты их военачальниками и вельможами. Главный Храм же, в котором происходили все значимые события, отмечались праздники и победы, был полностью разрушен.

— Как ты думаешь, Айзере, удалось ли спасти негасимый Огонь? — обратилась к Айзере Паризад.

— Ох, не знаю, но если злодеи загасили его, то быть беде. Это разгневает Богов.

— Вот бы нам выбраться и пойти посмотреть. Вдруг они не знают про Огонь и он сохранился. Может Алтарь завалило руинами, но он там ждет, когда мы придем и спасем его, — с надеждой в голосе сказала девушка.

— И думать забудь, чтобы выбраться сейчас! Нужно ждать! Что толку, если мы убежим, а нас поймают и убьют?! Так мы Огню не поможем и сами погибнем! — пыталась урезонить девушку Айзере.

— Но сидеть здесь и бездействовать разве лучше? — настаивала Паризад.

— Иногда нужно набраться терпения. Спешка — это не всегда хорошо. Будем ждать.

Паризад села на широкий подоконник и надулась. Айзере была старше, ей исполнилось недавно шестнадцать и она была рассудительна и послушна, всегда слушала отца и бабушку. Она была мечтательной девушкой с покладистым арактером, у нее было желание познавать новое. Иногда она представляла, какой будет ее замужняя жизнь, она, как и любая девушка хотела обрести семейное счастье. Паризад наоборот, была строптива, легкомысленна и упряма, да еще ей хотелось казаться старше, она была избалована, а тут Айзере настаивала на своем. Но долго обижаться ей не хотелось, ведь кроме Айзере общаться было не с кем и она быстро успокоилась. Ближе к вечеру опять пришел страж и принес кувшин воды и легкий ужин, следом за ним в комнату вошел толстяк и отдуваясь, встал у входа, пытливо глядя на девушек, будто прикидывая что-то. Паризад сделала недовольную гримасу и повелительно махнула рукой, мол, уйди! Она привыкла повелевать прислугой. Толстяк гневно зыркнул на нее и подойдя дернул за руку чтобы поднялась, она постаралась вырваться, но он крепко держал ее, что-то говоря. Она извернулась и лягнула его в пах, толстяк на минуту замер, потом повернулся и наотмашь ударил Паризад по щеке, она громко заголосила, призывая на помощь. Толстяк поволок ее и, прижав толстым животом к стене, стал наносить ей удары по голове и лицу, из носа девушки потекла струйка крови, Айзере подскочила и повисла у него на руке, он старался стряхнуть ее, Паризад извернулась и укусила злодея за руку. На шум прибежал вчерашний распределитель в тюрбане и прикрикнул на толстяка, что-то гневно говоря ему. Толстяк отпустил девушку и поклонившись тюрбану быстро вышел, сопя и бормоча что-то под нос. Мужчина в тюрбане вышел и вскоре вернулся с долговязым худым персом, который стал переводить девушкам.

— Вы выбраны мной в подарок нашему Халифу. Если будете хорошо себя вести, жизнь ваша будет сытой, будете жить во дворцовых покоях вместе с другими, если будете противиться, то проще задушить вас. Сейчас вас поведут в бассейн и приведут в порядок, на рассвете в повозке поедете в нашу страну, где будете учить язык и ждать Халифа из похода, научитесь красиво и правильно вести себя, освоите правила и научитесь танцам, больше от вас ничего не потребуется. Небо подарило вам красоту, вы счастливицы, теперь будете радовать Повелителя всех Земель. Немедленно собирайтесь и радуйтесь своей Удаче.

Утром девушек посадили в крытую повозку и в составе целой вереницы рабов, подгоняемых воинами, скотом, отборными породистыми жеребцами, а также повозок, груженых товаром, они медленно направились в незнакомую юго-восточную страну, к девушкам, кроме возницы, приставили немого стража, он ехал в повозке сзади и на остановках сопровождал по нужде и снабжал девушек едой и водой. Остальных рабов кормили плохо и обращались не лучше, чем со скотом. Видя это, девушки притихли, но Паризад не оставила идею сбежать. Хотя куда бежать, если не знаешь местности и вокруг могут быть если не арабы, то дикие звери. Понимая это, Айзере урезонивала подругу, но та была упряма и периодически старалась цеплять немого стража, по-всякому обзываясь и грубя ему. На третий день было пасмурно, низкое небо, отсутствие ветра предвещали непогоду, девушки дремали, трясясь в повозке по дорожным ухабам. Вдруг снаружи послышался какой-то шум и крики, в повозку ворвался немой стражник и что-то замычал, сделав большие испуганные глаза, за ним ввалился страшный огромный воин в кожаном черном нагруднике и волосатыми руками, в которых были лук, а в другой он сжимал острый гнутый кинжал, испачканный кровью, девушки забились в угол в ужасе глядя на него. Он, увидев их, на ходу выскочил из повозки, что-то крикнув и повозка остановилась, лошади заржали и возница, что-то пытавшийся сказать, коротко вскрикнул, повозка, закачавшись, со скрипом развернулась и с бешеной скоростью помчалась совсем в другом направлении.

— Что происходит, Айзере?! — прижимаясь к подруге и трясясь от страха, — зашептала Паризад.

— Не знаю, кажется, что мы едем в другую сторону…

— Куда? Куда они нас везут?! — Паризад попыталась встать и выглянуть наружу, но Айзере схватила ее за руку.

— Не выглядывай, вдруг тебя убьют?-

— Я осторожно. Отпусти меня!

Девушка осторожно отодвинула полог, закрывающий деревянную конструкцию и сказала:

— Айзере, всадники напали на наш караван, они перебили почти всех воинов, они пришли чтобы спасти нас, они освободят нас! Наверное это всадники из войска нашего Царя!

— Подожди, Паризад! Пусть утихнет бой! Мы не знаем кто эти всадники!

Но было поздно, девушка высунулась по плечи и стала смотреть. В это время раздался гром и крупные капли дождя забарабанили по повозке. Айзере тоже стало любопытно, она выглядывала из-за плеча Паризад, воины отбили рабов и скот и бой шел за красивых, породистых лошадей. Повозка уже остановилась и незнакомая речь возницы насторожила Айзере. Эти всадники не похожи на войско Персидского Царя! Но было поздно, всадники уже заметили высунувшуюся из повозки Паризад и один из них подскакал и нагнувшись, обхватил ее подмышки и с легкостью вытянул из повозки, перебросив ее через седло. Айзере успела отпрянуть и всадники не заметили ее. Айзере видела, что всадник с Паризад удаляется. Как же теперь быть? Она испугалась. Ах, Паризад! Что же теперь будет?! Девушка забилась в угол повозки, она остановилась, возница заглянул внутрь, позвав кого-то. Подоспел здоровый воин с бритой головой и большим черным чубом. Он осмотрел повозку и увидел Айзере, оглянулся и махнул рукой кому-то. В повозку заглянул еще один воин и запрыгнув внутрь, схватил ее за руку, Айзере вырывалась, стала кричать, он закрыл ей рот грязной широкой ладонью, запрокинув ее голову. Рука закрыла и нос тоже, перекрыв дыхание и Айзере стала терять сознание, задыхаясь.

Очнулась она в большом шатре, рядом с ней оказался мужчина, слушающий ее пульс. Увидев, что она открыла глаза, он приподнял ее голову и что-то влил ей в рот. Лекарство было едкое и Айзере поморщилась, лекарь удовлетворенно крякнул и позвал сидящего спиной к ним человека. Это был перс, он обратился к ней:

— Как зовут тебя, красавица?

— Айзере, я дочь царского писаря.

— Мы отбили караван у арабов.

— Благодарю вас, — обрадованно сказала она, — они везли меня и еще одну девушку, Паризад к арабскому Халифу.

— Ты не поедешь к Халифу, не волнуйся.

— Я так рада! Теперь нужно найти Паризад. Вы выгоните арабов из нашего города? Когда мы сможем вернуться домой?

— Ох, какая ты быстрая! — усмехнулся перс, — пока что ты отправишься в хазарский Каганат в большой город на великой реке.

— Но я хочу домой! Я не знаю, где моя мать и братья!

— Сейчас ты поедешь с нами, — уже тверже сказал перс.

— Зачем? Отпустите меня! Мне нужно найти Паризад!

— Паризад пожалуй мы найдем, но вернуться ты не можешь. Ты должна успокоиться, слезы и волнения вредят красоте. Ты очень красива, мы поднесем тебя в дар Кагану. Он оценит такой подарок, — погладив Айзере по щеке, сказал он.

— Я не раба! Я свободная горожанка! Я дочь писаря!

— Прекрасно! Ты не только красива, но еще и образована. Ты — то нам и нужна!

Айзере горько расплакалась.

— Ты предатель! — сказала она персу.

— Нет, я переводчик, служу Кагану. Он самый сильный и умный правитель. И для тебя лучше, если останешься с нами. Нельзя тебе сейчас в город, ты слишком красива. Для любой девушки сейчас небезопасно, а для тебя и подавно. Ты достойна радовать такого великого человека, как хазарский Каган. Он ценит образованных и умных женщин.Ты увидишь прекрасный город, который построили хазары, там сейчас центр мира. Все самое лучшее собрано в нем. Это большая удача попасть туда. Ты выучишь их язык и будешь жить в красивом дворце.

— Я хочу жить у себя дома. Мне уже обещали жить во дворце арабские захватчики.

— Твой город разорен, судьба его неизвестна, бежать отсюда бессмысленно, я не буду связывать тебя, думаю что ты слишком умна чтобы стараться убежать.

Айзере понимала, что он прав и смирилась со своей судьбой, решив молиться и просить помощи у Богов. В конце концов она верила, что Добро победит зло.

Через несколько дней пути, вечером, когда караван, сопровождаемый хазарами остановился, она вышла из шатра, который раскидывали на стоянках для нее, особенно важных женщин и лекарей. Вечер был теплый, пели сверчки и свежий ветерок легким прикосновением шевелил непослушные пряди, она решила немного пройтись. Завернув за угол шатра, она услышала голоса, говорили по-персидски, один голос принадлежал переводчику, а другой высокий и гундосый неизвестному человеку.

— Отдай мне ее, наш караван уходит, а я еще не нашел такую, которую можно отдать в дар королю государства Шанг — Шунг. Она подходит мне. Я заплачу… хорошо заплачу.

— Ты с ума сошел! Что я скажу начальнику войска?! Он видел ее, я отвечаю головой перед ним!

— Скажешь, что она сбежала.

— Куда?! Вокруг степи и леса, дорога одна, ее начнут искать.

— Может ее съели дикие звери, мы оставим следы.

— Какие следы?

— Например кусок ее шали на дороге. Отдай мне ее, прошу! Сколько хочешь за нее?

Айзере застыла. Она поняла, что речь идет о ней. В шатер возвращаться было нельзя и она крадучись пробралась из лагеря и слившись с темнотой, осторожно пошла в сторону от стоянки. Ей руководил страх, она не знала местности, не понимала по звездам, где они находятся, но если она смирилась со своей судьбой и приняла, что ее доставят в Хазарский Каганат, то стать даром для короля неизвестной страны, названия которой она никогда не слышала, было еще страшнее… Она побежала не разбирая дороги, но вскоре силы оставили ее и она села на землю. Где она? есть ли рядом какие-то поселения, где можно спрятаться, попросить приюта? Она вгляделась в тьму. Тонкий месяц мало освещал окрестности, вдали, едва различимы были очертания гор и она решила идти туда. Возможно ей все же удастся спрятаться и ее не найдут. Так она шла довольно долго, замирая и пригибаясь от любого шороха.

Небо на востоке посветлело, Айзере увидела, что совсем не приблизилась к горам и нужно найти укрытие, ведь в поле видно далеко, даже если и трава была уже высока. Вдалеке видны были кустарники, она прибавила шаг и почти бегом направилась туда, где можно было найти спасение среди густой зелени. Добежав до спасительных зарослей, она решила передохнуть и решить, что делать дальше. Ей почудилось журчание воды и она подумала, что добрые Боги послали ей спасительную влагу, ведь от быстрого бега во рту пересохло. Она пошла на звук и вскоре, раздвинув заросли, вышла к небольшому ручейку. Сняв кожаную обувь она ступила ногами в холодную воду. Постояв немного и остудив усталые ступни, нагнулась и зачерпнув воды, напилась, потом омыла лицо и решила, что нужно пройти по течению, ведь нередко поселения строили у воды, возможно ей повезет и она найдет такое. Взошло солнце, защебетали птицы, но никакого поселения не было, она устала и проголодалась, сколько она еще сможет пробыть без еды? Айзере устала и решила, что безопаснее будет идти ночью, сейчас она сориентируется и надо только решить, куда идти, в какую сторону, на юг, или на север и будет спать до вечера, девушка прислонилась к небольшому дереву и сама не заметила, как задремала под шелест листвы, то ли кружевная тень и легкий ветерок, то ли ласковые солнечные лучи, проникающие сквозь листья помогли расслабиться и безметежно заснуть. Ей снился дом и отец, он протягивал ей подарок, длинные ажурные серьги, их будто бы сделал для нее ювелир, отец ее жениха. С детства их брак был предопределен, родители были хорошо знакомы, семьи плотно общались и часто у женщин в их семье были украшение, изготовленные именно отцом ее жениха, радость от подарка и благодарность отцу она почувствовала во сне, потом будто кто-то провел по волосам, Это конечно отец, во сне подумалось ей, но просыпаться не хотелось, кто-то подхватил ее на руки и она разом проснулась, не сразу поняв, что происходит. Ее нес мужчина, голова Айзере мирно покоилась на его широком плече. Пробравшись сквозь кусты, он спросил у подоспевшего суетливого человека:

— Она?

— Да, да, она! Где ты нашел ее?

— Спала в кустах, — низким голосом ответил тот, кто нес на руках Айзере.

Она узнала высокий голос ночного собеседника перса.

— Убежать хотела от нас? — спросил он Айзере.

— Вы кто? Что вам надо от меня?

— Ах, я и забыл, что ты госпожа, знатного рода. Но ты не волнуйся, обращаться мы с тобой будем хорошо, если будешь вести себя смирно. Если еще раз попытаешься сбежать, свяжу и повезу в телеге, так что будь умницей, слушайся меня. Сейчас я твой хозяин.

— У меня нет хозяина. Я не раба.

Он засмеялся.

— Ты не раба, ты товар. Я купец, везу тебя в подарок, а могу передумать и продать. Повезло мне, даже платить за тебя не пришлось. Там кинулись, а тебя нет. А я вот нашел беглянку, спасибо моему помощнику. Сейчас доберемся до каравана, покормим тебя, оголодала наверное. И в путь, из-за тебя задержались, уж больно ты мне приглянулась. Хороша, ох, как хороша. Король будет доволен. Дорога предстоит длинная, поедешь в крытой повозке, чтоб лицо не обгорело, да и от посторонних глаз надо прятать тебя, не ровен час кто-то забрать захочет, а я хочу короля порадовать, а что может быть лучше красивой наложницы? Только породистая лошадь. Ты молодец, во время сбежала, так я сохранил много монет, за это подарю тебе серьги. Красивые, как раз для тебя, достойны царской жены.

Так они добрались до купеческого каравана, ее накормили и посадили в крытую повозку, охранял ее помощник суетливого купца, он был неприятен ей, но делать нечего, пришлось покориться. Айзере, отодвинув полог, смотрела на пыльную дорогу, стоянки сменялись и природа тоже изменилась, стало жарко, они пересекли горную долину и въехали в степь. Вокруг были бескрайние просторы, на их пути не было привычных поселений с загонами для скота и обязательными фруктовыми садами и колодцами, на одной стоянке к ним присоединился воинский отряд, гнавший товар и вереницу рабов, бредущих вместе со скотом по дороге. Однажды днем к купцу, мирно ехавшем на смирном мерине, подскакал гонец, он что-то сказал ему, после чего тот подобрался, взгляд его сделался серьезным, он подозвал помощника и дал несколько коротких распоряжений, а сам, подскакав к Айзере сказал, нагнувшись:

— Закрой лицо и ляг на лавку, лежи тихо, если хочешь жить, к нам скачет вооруженный отряд. Тебя будут охранять, а сейчас спрячься.

Воины налетели, как вихрь, громко гортанно крича. От этого звука ей стало жутко, кровь похолодела в жилах. Она лежала, вжавшись в скамью и накрыв голову руками. Вдруг полог откинулся и помощник купца выволок ее, перекинув через круп лошади и помчался, она лежала вниз лицом, была закутана в покрывало и ничего не видела, вдруг на него кто-то налетел, послышалось ржание коней, стычка, конь поднялся на дыбы, всадник упал, коня понесло, она нащупала ногой стремя и у нее получился хоть какой-то, но упор, руками она нашла болтающиеся поводья и изо всех сил схватилась за них, покрывало закрывало все лицо, но от бешеной скачки она стало сползать и она увидела бешено мелькающую перед лицом землю, кочки, поросшие травой, поднимающуюся из-под колес пыль, набивающуюся в нос и глаза, она услышала топот копыт мчавшейся рядом лошади и голос, погоняющий ее:” Гик — гик!” Страха не было, его заменило желание выжить, она изо всех сил старалась удержаться на крупе лошади, когда на повороте всадник сравнялся с ней и перебрался на ее лошадь, одной рукой держа своего коня, зажав тело Айзере между ногами, а другой рукой стараясь остановить лошадь. Наконец ход ее замедлился и она остановилась, тяжело дыша. Мужчина спешился и снял с лошади Айзере, волосы ее растрепались, заколки, держащие тугой тяжелый узел выпали, мужчина, немного встряхнув Айзере, убрал с ее лица волосы, глаза их встретились и она вдруг почувствовала себя в безопасности. Было в его взгляде что-то такое, что придало ей сил и уверенности, что все позади. Это был Тархан. Они вернулись к каравану уже медленно, он посадил ее на своего коня и вел под уздцы и ее лошадь тоже. Айзере увидела, что большинство воинов, которые сопровождали караван, а также купец и человек, который охранял ее, убиты, рабы сбились в круг от страха, женщины и дети плакали. Тархан что-то сказал воинам на незнакомом языке и они стали сновать вдоль каравана, ища кого-то. Наконец вышел мужчина средних лет с искалеченной, перевязанной грязной тряпкой, пропитанной кровью, ногой, поклонился Тархану и тот стал что-то говорить, а мужчина, знающий персидский язык, переводил Айзере:

— Девушка, ты в руках Тархана, Главы степного Племени, ты не должна бояться, он освободил тебя. Ты поедешь с ним и будешь под его личной защитой. Как твое имя?

— Меня зовут Айзере. Я горожанка, дочь писаря. Прошу, позвольте мне вернуться домой.

Мужчина перевел, Тархан, слегка поклонившись и глядя ей в глаза что-то ответил. Переводчик замешкался, но перевел:

— Вождь говорит, что исполнит любое твое желание, ты можешь просить, что хочешь, но домой поехать ты не сможешь. Больше никогда. Ты его добыча.

— Я не вещь, я знатного рода и не могу быть рабой.

— Ты не раба, в Племени Тархана всех рабов освобождают и позволяют остаться в кочевье. Вождь сказал, что пока что ты будешь жить в отдельной юрте, а по приезду он примет другое решение.

— Но я не хочу оставаться в его кочевье! Отпустите меня! — взмолилась Айзере, прижимая руки к груди.

— Сколько тебе лет? Есть ли у тебя супруг?

— У меня есть жених, я не замужем пока. Мне шестнадцать лет.

— Ты очень красива, ты понравилась Вождю, он, возможно возьмет тебя второй женой, если у тебя такой же хороший характер, как лицо и фигура, если будешь кроткой и послушной и радовать его, то он сделает тебя счастливой.

Переводчик поклонился в ожидании, что Тархан добавит что-то еще, но он сделал знак своим помощникам, они проводили Айзере и посадили в ту же повозку, тут же пришел воин и дал ей бутыль воды и кусок подсохшей лепешки. Так она попала к Тархану и он старался добиться ее расположения, он не взял ее силой, решив быть великодушным до конца. Он раскинул лагерь и старался узнать ее лучше, стараясь для нее и всячески угождая, но сердце ее молчало. Она была благодарна Тархану за спасение, но душа ее, казалось перестала чувствовать, девушка дни напролет проводила в маленькой походной удобной юрте, которую он раскинул для нее, поместив туда все необходимое. Ей прислуживала одна из девушек рабынь. Тархан был терпелив, он во что бы то ни стало хотел понравиться ей, готов был бросить к ее ногам весь мир, он даже попытался узнать какие-то слова по-персидски. К несчастью искалеченный толмач в дороге заболел, хороших лекарей не было и он умер от того, что воспаление в ноге не проходило, у него начался жар и он ушел к предкам, не приходя в сознание.

Тархан старался расшевелить девушку, он поставил лагерь в красивом месте, где тенистые ивы у реки, стекающей с гор, давали живительную прохладу, он был терпелив, брал ее за руку, вводя в смущение, рука была как будто говорящей, от так страстно сжимал ладонь Айзере, так красноречиво смотрел в глаза, иногда терпение изменяло ему, он с трудом справлялся с собой, убегая от нее в степь и не показываясь какое-то время, потом опять предпринимал попытки, но не добившись успеха, сникал.

Айзере видела это, но то, что ей сказал переводчик, что у Тархана есть жена, сама мысль о том, что ее хотят взять второй женой, претило ей. В Персии повсеместно, как и в ее семье, женщины пользовались уважением и почитанием, с ними считались и никому бы и в голову не пришло обращаться с ней, как с вещью, ставя ей условия и обещая сделать счастливой в обмен на послушание, такой варварский подход был невозможен и как бы не старался Тархан, но она воспринимала его, как дикаря, хоть и была благодарна ему. Он же распалялся еще больше от ее холодности. С возвращением в кочевье ей стало тяжело с ним справляться, а еще она увидела Солонго и детей, Айзере запретила входить в юрту и с ужасом ожидала того момента когда ему надоест ожидать от нее любви и он возьмет ее силой. А потом случилось страшное… Тархана не стало и та шаткая стабильность, которую давала его защита, разом рухнула и ее жизнь в очередной раз погрузилась в неопределенность.