Дети солнца #синдромлюбви

Марина Пелагеина

Что такое «ненормальность» и вдруг «ненормальность» – это просто другая реальность? Непостижимая «нормальными» и совершенно понятная «не таким, как все»?

© Марина Пелагеина, 2023

ISBN 978-5-0060-2165-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дети солнца. Синдром Любви.

Я всегда ненавидел больницы. И так случилось, что мой путь заканчивается именно здесь. Диагноз «лейкемия» поставили поздно, ведь место где я жил было скорее пристанищем, чем полноценным Домом. Мне всего 16 лет, но ухожу я без сожаления. Те знания и возможности, которые подарила мне судьба я разгадал и правильно использовал. Миссию, которую поручила мне жизнь, я выполнил.

Сегодня последний день курса химиотерапии. Медсестра помогла мне сесть в мягкое синее кресло, которое стало мне почти родным. (Я даже мысленно здороваюсь с ним). Пледом накрыла ноги, под голову положила подушку. Препарат, который планомерно поступает в мою кровь, заботливо греет изнутри, обманывая и тело, и разум. Я закрыл глаза, погружаясь в это тепло. Такое — же прекрасное как в первый день моей жизни.

Глава 1

В тот момент, когда я впервые вдохнул воздух, а мои глаза больно ослепило ярким светом, я ощутил бесконечную любовь к этому миру. Тонкие золотые нити струились из моего тела цепляясь за людей, за листочки деревьев, голубое небо и Солнце, которое заливало небольшое окошко комнаты, в которой я появился на свет. Это все, что я смог увидеть в те минуты и уже любил все это. Затем меня прижала к теплой коже и обняла нежными руками моя МАМА. Не спрашивайте откуда я знал, что это она. Я ЗНАЛ. Просто знал. Моя мама. Я почувствовал каждой клеточкой своего тела, своей души и даже мыслью как сильно она меня любит. Ее любовь безопасная и уютная. Как мягкое облако она окутала меня всего. Я увидел цвет ее любви. Это цвет бескрайней нежности. Светло-розовый. Золотая ниточка заструилась из моего тела и плотно вросла в тело моей мамочки. С этого момента я всегда чувствовал ее. Потом я увидел папу. Мое счастье стало еще огромнее! Я так сильно его люблю! Он подошел радостный, наклонился чтоб поцеловать маму и посмотрел на меня. Ниточка поползла к его груди, проникла сквозь его кожу, навсегда привязываясь к нему. Почему-то я не почувствовал ответа, как от мамы. Хотел разглядеть цвет его любви, но не смог. Вместо него я увидел новый цвет. Темно — фиолетовый. Папа отвел взгляд от меня, посмотрел на маму и на его глаза навернулись слезы. Он уткнулся в мамины волосы и его тело задрожало от сдерживаемых рыданий. Мама грустно улыбнулась мне, погладила отца по руке и прошептала «Ничего, ничего… Ничего не поделаешь.»

Дни в родильном доме были наполнены мукой и болью. В меня часто втыкали иголки, моя кровь с рождения была чрезвычайно важна для людей в белых халатах. Только моя любовь к родителям помогала переживать этот кошмар. Каждый раз после очередной такой процедуры, мама лежала, прижимая меня к себе, а папа расхаживал по палате из угла в угол причитая о том, что он не заслужил всего этого. Он никогда не смотрел на меня и не брал на руки.

Еще приходили какие-то люди. По цвету любви, которое они излучали в сторону моих мамы и папы, я понимал, что это их родители. Они все о чем-то громко спорили, даже ругались. Желания цепляться к ним своими ниточками не возникало. Просто я разглядел в них разные неприятные цвета — от коричневого до болотного. Я не слушал, что они говорили. Наша с мамой ниточка тревожно дрожала, и я старался ее защитить от этих людей, посылая ей поток солнечного света.

Как-то утром меня завернули в красивый колючий конверт, перевязали голубой лентой, и мама сказала: «Пора домой!»

Поездка домой принесла мне новые замечательные впечатления. Нити моего тела цеплялись за прекрасных созданий: птиц и животных, детей и взрослых, траву, цветы… Я хотел всех вокруг сделать счастливыми, ведь сам я был переполнен радостью от того что я есть.

Медсестра помогла встать. На дрожащих ногах доплелся до кресла — каталки. Рухнул в него, как мешок цемента, шумно выдыхая. Главное добраться до палаты и лечь. Лежа легче переносить приступы тошноты… Дождь за окном длинного и обшарпанного коридора больницы, упрямо стучит по стеклу. Капли врезаясь разбиваются в кляксы и вот так, невинно погибшими, печально скользят вниз. Раскаты грома вещают этому миру о своем недовольстве, молнии то и дело гневно вспыхивают, прожигая своими стрелами затянутое тучами небо. Наконец-то приехали. «Надо встать», — говорю я себе, — «два шага, и ты в кровати.» Шаг, еще один… все. Можно лечь… От прохладных подушек и простыни становится немного лучше.