Заоблачные сказки. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Марина Рубцова

Сказки – это безграничные возможности, которые позволяют заглянуть в заоблачные дали и построить новую реальность, такую, какую хотите Вы!Ведь Сказки в этом сборнике – поистине необычные. Они воплощают мечты в реальность, решают жизненные задачи, исцеляют, укрепляют, оздоравливают. А знаете почему?Потому что это – самоисполняющиеся сказки! И они способны круто изменить жизнь в лучшую сторону.Прочтите до конца и всё сами поймете.

Как Василиса себя искала

Сказка «Как Василиса себя искала» открывает трилогию сказок, где главная героиня — Василиса. Ох, уж эта Василиска! Пока я не написал про нее три сказки — она от меня не отстала. Это самая озорная, юморнАя и неугомонная героиня в этой книге сказок. Обожаю ее за настойчивость, решительность и энтузиазм! Первая сказка из трилогии о ней уже сбылась.

Сколько себя помню — всегда задавалась смыслами своей жизни… И один из них вроде и нашла — в своей работе. Я любила свою работу и она приносила мне радость, к тому же я применяла на ней свои таланты — усидчивость, внимательность, врожденную грамотность. И вот прошло уже 12 лет…

Я получила то, что можно было получить, и отдала то, что могла. Моя работа стала для меня просто работой, которая приносит мне денежный ресурс, но забирает другие не менее важные — время, силы, энергию… Нет радости, нет удовольствия… Внутренние терзания… И вопрос: Что делать дальше? Куда идти? Где себя искать? В чем моё Предназначение? После трилогии о Василисе я действительно обрела себя, я открылась себе навстречу, я избавилась от шор на глазах, которые ограничивали меня и обрезали крылья.

Моя Василиса открыла мне дверь в другой мир — волшебный, где всё возможно!!! Я, наконец, ответила на свой вопрос: «Что делать дальше?». Я обрела веру в себя и раскрыла себя в сказкотворчестве… Я нашла своё отдохновение и вдохновение. И, действительно, внутри меня зажегся свет, который согревает своим теплом, озаряет и наполняет собой пустоту внутри меня. Я чувствую себя наполненной, потому что я исполняю своё Предназначение. Теперь я иду вперед — к намеченной цели, зная, что всё преодолею и смогу, потому что со мной моя Василиса.

Жила-была Василиса… И не прекрасная и не премудрая, а простая красная девица Василиса.

— Как это я не прекрасная и не премудрая?! Очень даже прекрасная и премудрая, а еще и добрая, ну и конечно же с чувством собственного достоинства, и всегда полная энтузиазма!

— Ага, и сама простота.

— Да, я такая!

— Василиса-краса, длинная коса…

— Ну вот чего нет у меня, того уж нет, врать не буду.

— Василиса, я тут про тебя сказку рассказываю, а ты вмешиваешься…

— Ладно, простите, больше не буду… рассказывай дальше.

***

Вот такая и была наша Василиса. И была она решительная: постоянно что-то в своей голове решала-решала, думу думала-думала, да все никак придумать-то не могла, только еще больше и запутывалась… А что ей еще оставалось-то делать, ведь была она прикована оковами тяжелыми, цепями железными и томилась в темном и сыром подвале, света белого не видя, никого не слыша… и было ей горько и неуютно и очень хотелось на волю вольную. Только и был у нее в подвале единственный огонёк надежды — несгораемая свечка, которая своим тусклым светом освещала своды подвала. И были у нее соседки-сокамерницы — Тоска зеленая да Скука смертная — и чтобы Тоска не умерла с тоски, а Скука от скуки развлекала Василисушка их сказками и песнями.

И вот однажды, рассказывая новую сказку, услышала Василиса какой-то шум и шорох, который шёл прямо из стены. Прислушалась она, и, точно, в стене кто-то шубуршится. Постучала Василиса в стену, да и молвила: «Кто здесь? Коли с добром — заходи, гостем будешь, а коли с худом — так и мимо проходи».

— Я с добром — услышала она из стены быстрый испуганный голосок.

— Коли так, тогда милости просим к нам.

И вот в углу стены образовалась маленькая щелочка, которая расширялась и расширялась, и превратилась в маленькую норку, из которой щурясь выбежал зверек.

— Ты кто? — спросила его Василиса.

— Я — Шубуршунчик, — часто моргая своими большими глазками пропищал зверек.

— А я Василиса-краса — длинная коса.

— Так у тебя ж нет косы, — недоуменно произнес Шубуршунчик.

— Бывает, — ответила Василиса, — видимо болела в детстве, мог бы и не заметить, — и Василиса притворно надула губки.

— Яяя нннеее хотел тебя обидеть, — заикаясь взволнованно пропищал зверек.

— Да ладно ты, я же пошутила… Рада с тобой познакомиться Шубуршунчик, чуднОй ты, — улыбаясь во весь рот произнесла Василиса.

— Ты правда рада??? — изумлённо спросил Шубуршунчик.

— А что тебя так удивляет? — не поняла Василиса.

— Меня то боятся и начинают визжать, аж уши в трубочку сворачиваются, то гонят метлой поганой, потому что я постоянно шубуршу, а это никому не нравится.

— Здесь ты можешь шубуршать сколько твоей душе угодно — никто тебя отсюда не выгонит. — А мне и радость хоть с кем-то поговорить, а то вокруг меня только Тоска зелёная и Скука смертная, а с ними особо-то не пообщаешься — Тоска всё время тоскует, а Скуке всегда скучно. Аж выть хочется от такого соседства… сбежала бы давно, да не могу.

И только сейчас Шубуршунчик разглядел у нее на руках и ногах оковы и цепи…

— Ой, а кто ж тебя заковал-то здесь в подвале на явную гибель? — чуть не плача промолвил Шубуршунчик.

— А вот этого-то я и не знаю… Не помню я ничего — с печалью в голосе ответила Василиса. — Кто я такая? Откуда? Почему здесь оказалась? Кто это со мной сделал?… — Ничегошеньки не помню…

— Но имя-то своё помнишь! — воскликнул Шубуршунчик.

— Только имя-то своё и помню — с болью в голосе ответила Василиса. — И сижу я в этом подвале и кукую себе тихонечко…

— Помогу я тебе! — радостно воскликнул зверёк и юркнул в стену.

Через какое-то время он вернулся держа в лапках маленький сверток.

— Вот, — произнес он, протягивая ей сверток. — Это волшебная книга, в которой есть ответы на все вопросы, наверняка и на твои тоже найдутся ответы.

Василиса с сомнением взяла сверток и аккуратно ноготком открыла его, и в тот же миг сверток превратился в большущую и толстенную книжищу, которую Василиса не в силах была удержать в руках и книжища брякнулась на пол.

— Ого! — только и смогла произнести Василиса. — Это ж я до скончания века буду искать в ней себя…

— Отключи голову и открой книгу на любой странице — терпеливо объяснял своей собеседнице Шуршунчик.

Василиса закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Кто я такая и почему здесь оказалась? — и наугад открыла книгу.

— Что там? Читай скорей! — в нетерпении затараторил Шубуршунчик.

— Здесь ничего нет… пустые страницы…

— Как это нет?! — не веря ей, Шубуршунчик заглянул в книгу и искренне изумился. Страницы были чистые. — Первый раз такое вижу, — всё еще не веря своим глазам медленно протянул зверёк.

— А может она сломалась? Или волшебство в ней закончилось? — предположила Василиса.

— Не может быть… попробуй задать какой-нибудь другой вопрос…

— Как мне отсюда выбраться? — громко произнесла Василиса и открыла другую страницу.

— Ну что?!!!

— Ножками потопай — топ топ топ,

Ручками похлопай — хлоп хлоп хлоп,

Покрутись вокруг себя — раз два три,

И оковы на себе от-во-ри — прочитала Василиса. — Да ладно…, ну что, вот так просто?! Неее, не серьёзно как-то… Василиса все еще не веря, сделала так, как было написано в книге. И о, чудо, ее оковы, оковывающие ее крепко и цепи, цепляющие ее цепко, вдруг с грохотом рухнули на пол… Она была свободна!

— Ух, ты… — Василиса, растерянно озиралась вокруг…

— Ты свободна!!! — торжественно произнес Шубуршунчик.

— УРРААА!! — и Василиса стремглав бросилась вон из своей темницы… но тут же остановилась как вкопаная. — Бррр… что это я…, совсем девка одичала — и повернувшись побежала обратно. — Шубуршунчик! Ты спас меня от верной гибели! Спасибо тебе огромное-преогромное-самое-пресамое!

— Ой ну что ты… — залился краской Шубуршунчик, — я твое такое громадное спасибо и не донесу…

— Что я могу для тебя сделать? Чем я могу тебя отблагодарить за моё спасение?

— Да не нужно мне ничего. Что ты собираешься делать дальше?

— Как что?! Пойду искать себя. А то как же иначе жить-то…

Они обнялись, попрощались и Василиса вышла из своего заточения.

О, эта долгожданная свобода! Она упала в мягкую и сочную траву, вдыхая дивный аромат цветов и трав, любуясь на бескрайнее и бездонное небо, наслаждаясь солнечным светом и теплом… и не заметила как, уснула блаженным и безмятежным сном.

И снились ей сны яркие и красочные, будто оказалась она на сказочной поляне в лесу, а посреди поляны домик стоит — да не простой домик, резной-сказочный. А в домике огонёк горит, будто ждут кого в домике. А вокруг домика того ров широкий-широкий, глубокий-глубокий и плавают в этом рве злые и зубастые рыбы-пираньи… и нет другого пути к домику, кроме как через этот ров. Изумилась во сне Василиса, кто же сможет через ров-то перебраться?

И кто же такой в домике-то ждёт, верит и не теряет надежды, что кто-то сможет преодолеть этот ров… Проснулась Василиса и подивилась своему сну… Привидится же такое..

И пошла Василиса куда глаза глядят — искать себя. Долго ли коротко ли шла, а пришла она к камню, что на дороге стоял, а от камня-то того — три тропинки отходят. И написано было на камне:

Направо пойдёшь — в болотах сгинешь,

Налево пойдешь — в темных лесах пропадёшь,

А прямо пойдёшь — обманут будешь.

— Ого себе, ну и выбор.. Ладно пусть буду обманута — зато живая останусь. И Василиса пошла прямо по тропинке. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, видит Василиса в лесу избушку на курьих ножках и говорит: Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом… Да ладно, что уж, стой как, стоишь, не обойду я тебя что ли… Василиса обошла избушку и зашла внутрь.

— Здравствуйте вашему дому, — поклонилась она. Ей никто не ответил. — Алё, есть здесь кто? Тишина. Василиса обошла всю избу. Никого. — Может вышли куда? И растерялась Василисушка: то ли хозяев дождаться, то ли дальше идти… Пока думала, слышит кто-то, ходит по избе, а никого и не видно. Испугалась Василиса да и хотела побежать из дому да только в дверях-то и столкнулась с кем-то. Видит — старушка в дом входит…

— Куда это ты стремглав кинулась, али испугалась кого? — спросила участливым голосом старушка и что-то дунула ей с ладошки-то прямо в лицо.

— Да не испугалась я никого, привиделось просто, — почему-то солгала Василиса и сама себе удивилась. — Здравствуй бабулечка! — поклонилась бабушке Василиса. — Василисой меня кличут, вот, шла мимо, дай думаю, зайду, может помочь чем нужно? — на одном дыхании выпалила Василиса.

— Ух ты какая громкая да звонкая, — улыбнулась ей бабушка. — Зовут меня Бабулечка-Божий-Одуванчик. Живу я здесь. А ты далеко ли путь свой держишь?

— Потеряла я себя, Бабулечка-Божий-Одуванчик, вот иду себя искать.

— Ой, что это я с расспросами-то накинулась. Ты небось и устала с дороги-то… Сейчас я тебя в баньке-то попарю, накормлю, напою, да и спать уложу. А на утро и поговорим с тобой. Утро вечера-то мудренее.

И вот попарилась Василиса в баньке, накормила ее старушка, напоила, да и спать уложила. И вот лежит Василисушка на мягкой перинке и засыпает уже, да слышит снова шаги чьи-то, да и не видит никого… Странно… Прислышилось, наверное, устала я… да и уснула она крепким сном. И снится ей снова тот домик резной-сказочный на поляне в лесу со рвом вокруг, и не знает она как ей попасть в домик-то, как победить-то ей злых и зубастых пираний. И придумать-то ничего и не может…

И заплакала она во сне горькими слезами, потому как очень ей нужно было в этот домик попасть, ведь ждали ее там… надеялись и верили, что найдёт она домик и придёт. И проснулась Василисушка и снова подивилась сну своему чУднОму. И слышит она — шаги знакомые уже, да и не видит никого опять… Хотела она было испугаться, да вдруг видит, надпись огненную как будто кто в воздухе написал: «Уходи». Да и дальше что-то было написано, да не успела Василисушка прочитать… Слышит, бабушка ее кличет.

— Спасибо тебе, бабулечка за хлеб твой и соль, пойду дальше я себя искать. Может знаешь ты, где я могу себя найти?

— Знаю, отчего не знать — прочамкала старушка. Вот победишь Змей-Горыныча, так себя и обретешь, только не сразу, а немного погодя.

— Неужто правда? — не поверила Василисушка.

— Правда, отчего ж неправда, зуб даю, удачливая ты, видно, и на дорогу ту свернула, и меня встретила — ласково приговаривала старушка.

— Да нет у тебя зубов-то… — засмеялась Василиса. — Спасибо тебе, бабулечка.. А может знаешь ты, где живёт этот Змей-Горыныч и как мне его одолеть-то?

— И это знаю, внученька, помогу тебе. Живёт он на Кудыкиной горе, здесь недалече. Дам я тебе меч-кладенец его одолеть, латы волшебные, чтоб в огне его не сгореть, да и ковер-самолет, чтоб на Кудыкину Гору добраться.

— Да как же ж… — всё еще не верила такой удаче Василиса.

И вот дала ей старушка всё, что обещала, да и отправилась Василиса на ковре-самолете на Кудыкину Гору. А когда улетала, почудилось ей, будто кто бежит следом за ней, оглянулась, да и опять никого не увидала. И прилетела она на Кудыкину Гору. Надела она латы волшебные, а они оказались легкие, как пушинка, взяла она меч-кладинец в руку, а он и оказался ей по руке. Стоит она на горе — а Змей-то где? И слышит позади себя грохот сильный и жар пламенный. Оглянулась она — стоит перед ней огромный, о трёх головах Змей Горыныч, из каждой головы огонь вырывается. Замахнулась Василисушка мечом.. да и завертелось всё…

И вот бились они со Змеем Горынычем два дня и две ночи… и не могли одолеть друг друга. Не мог Змей Горыныч победить Василису, потому как большой он был и неповоротливый, а каждая голова тянула его в разные стороны… и только он голову повернёт и огонь на нее выпустит, а и нет ее уже там, она уже на другой стороне на него замахивается. И усталости Василиса не знала, ведь билась за себя она, очень уж обрести себя хотела, а решительность и энтузиазм ее нескончаемый придавал силу ей богатырскую. Да и латы у нее были волшебные — не брал их огонь-то. И вот устали они биться… присели на пенек отдышаться, да и сняла Василиса шлем-то свой. И увидел Змей Горыныч что не с мужиком-то дерётся, а с девкой и растерялся от изумления.

— О, да ты девка что ли… Едрён батон… ну, я так не играю…

— Не девка, а Василиса я, ты это, повежливей будь!

— Ишь ты, сама пигалица, а себя в обиду-то не даешь. Уважаю таких — прогремел Змей Горыныч. — А пришла-то зачем? Зачем убить-то меня хочешь? Самолюбие потешить что ли, да Гордыньку подкормить? Так те даже меч свой не успевали поднять, тут же и падали ниц от огня моего опаляющего. А с тобой вон уже два дня и две ночи сражаемся. Значит, не за тем ты пришла…

— Себя я ищу. Не знаю кто я, зачем я? Вот бабушка и сказала, что когда одолею я тебя, так и себя обрету.

— Эта какая же бабушка? Не та ли, что на прямой дорожке ты повстречала?

— Та самая, Бабулечка-Божий-Одуванчик.

— Э, да ты девка вроде решительная, с чувством собственного достоинства, да и ентого… как его… этнузиазима в тебе много…

— Энтузиазма — машинально поправила его Василиса, — ой, прости, вырвалось… ох, эта моя Поправляка — постоянно вклинивается когда не просят…

— Во-во, а сердце-то своё не слышишь и себе-то не доверяешь, видно, правда, не знаешь себя совсем. Та бабулечка-то и не бабулечка вовсе, а Кикимора Болотная. Неужели не поняла? Видно совсем она тебе мозги-то промыла в баньке, да пыль в глаза пустила.

— Прав ты, Змей Горыныч, и в баньке парила, и пыль в глаза тоже пускала, когда я возле порога-то на нее натолкнулась. Ёкнуло моё сердечко, что всё так складно да ладно получается, да не поверила я сердцу своему, а глазам своим поверила, да и болота-то совсем в другой стороне.

— Так и сгинула бы ты, причём зря… Ты в следующий раз, прежде чем мечом-то махать, скажи сначала зачем пришла, хочешь чего, а то сразу за меч, может и добром-то всё и порешали бы, да времени и сил столько не тратили.

— А зачем же Кикимора Болотная хочет убить-то тебя? Не понятно мне.

— Да отомстить она мне хочет, за то, что отказался я ей прислуживать. Хотела она меня подчинить себе, надеть на меня оглобли и запрячь как коня, чтоб всем потом как диковину показывать, мол, смотрите кто у меня в подчинении… Да отказался я, а она видимо злобу-то и затаила и решила твоими руками мне отмстить, а ты и не ведала даже. Эх, ты… ведь голова-то тебе дана, не только чтоб косу носить…

— Да нет у меня косы-то!!!

— Да ладно, не серчай, это я так, к словечку красному. Ты только не говори никому про нашу битву, а то ведь засмеёт меня нечисть поганая — не смог победить девку — умоляюще проголосил Змей Горыныч.

— Ладно уж, не скажу, — вздохнула Василиса, — Рот на замок — никому не говорок. Умею я хранить тайны.

— Откуда тебе знать что умеешь?

— Не могу я объяснить это, вот знаю и всё тут.

— Ладно, верю, и тебе верю и в тебя верю, что найдёшь ты себя. Но прежде придумать нам надо как Кикимору-то Болотную проучить, чтоб не повадно ей было других-то обманывать. Ты вот что: отруби мне одну голову, да и принеси ей как доказательство, что убила ты меня. А дальше уже импровизируй по ходу.

— А ты как же без одной головы-то будешь? Больно ведь будет. Нет, не буду я тебе голову рубить.

— Да ты еще и добрая, заботливая — с улыбкой пробухтел Змей Горыныч, — эх, если б не был я заядлым холостяком, женился бы на тебе. А за голову мою не беспокойся — другая голова на ее месте тут же и вырастит. Может с другой головой-то мир во мне будет, а то ведь никак головы между собой договорится не могут, все делят что-то, всё думаю, что обделяют их и другой голове больше достаётся…

И отрубила Василиса голову Змею Горынычу, тут же на месте отрубленной новая выросла, и полетела Василиса обратно к бабулечке — выводить ее на чистую воду.

Подлетела она к реченьке Мудреченьке, что рядом с домиком бубулечки-Кикиморы текла, искупалась в ней, умылась чистой водицей и смыла с себя пыль напущенную, из-за которой не могла увидеть истину, и прозрела тотчас. И поняла еще Василисушка, что не той дорогой она пошла.

Попросила она Мудреченьку помочь ей с Кикиморой, да водицы дать ей своей на дорожку. Дала ей Мудреченька водицы своей волшебной и благословила на дорожку. И вот зашла Василиса в дом на курьих ножках и видит — сидит Кикимора Болотная вместо бабулечки. Сдержала себя Василиса и не подала виду-то, что правду знает. Поздоровалась она с Кикиморой:

— Ну здравствуй, Бабулечка-Божий-Одуванчик, заждалась небось меня уж…

— Да конечно уж заждалась, подумала, что убил тебя Змей Горыныч-то… Хотела уж идти за своими волшебными вещами, которые дала-то тебе. Что ж добру пропадать-то.

Улыбнулась Василисушка: — Жива я, бубулечка, и вещи твой целёхоньки и невредимы.

— А Змея-то убила? — с прищуром в глазах посмотрела на нее старуха.

— А как же, убила и принесла тебе голову его в подарок.

— Ой молодец какая.. А голова-то где?

— Да здесь, недалече у реки оставила, чтоб в доме-то не напачкать.

— У реки? — испуганно воскликнула старуха. — Другого места не нашла что ли?

— А что ты так испугалась-то, а, Бабулечка-Божий-Одуванчик? Али что не так? Скрываешь что от меня? — посмотрела прямо в глаза Кикиморе Василиса. А у той глазки-то и забегали, по углам шарить начали, пока не вернула она их обратно.

— Ну что ты, внученька, — елейным голоском пропела старуха, — нечего мне от тебя скрывать-то. Пойдем скорей к речке.

И снова Василисе почудились чьи-то шаги за спиной…

Подошли они к Мудреченьке, увидела Кикимора голову Змея Горыныча, да и от радости, осторожность-то и обронила в траву. Подбежала Кикимора совсем близко к реке, а Мудреченька-то того и ждала и облила ее с ног до головы своей водицей. А Кикимора Болотная чистой воды-то боялась, ведь жила-то она в болотах и никогда не мылась, вот и растворилась она в тот же миг в чистой воде-то, без остатка растворилась, будто и не было ее вовсе. Поблагодарила Василиса Мудреченьку, хотела в дом вернуться, а дома-то и нет. Вместо него лежит на земле Палочка-выручалочка, видно из нее и смастерила Кикимора дом. Подняла она с земли Палочку, да и пошла обратно к трем дорогам. И опять почудились ей шаги чьи-то.

И подошла она к камню, от которого три дороги расходились и увидела, что другие две дороги в одну соединились, и пошла Василиса по этой единственной дороге.

Шла она близко ли далёко ли, да увидела впереди болота непроходимые, трясины непролазные. Улыбнулась Василисушка, достала водицы Мудреченьки, да и брызнула на болота. И тотчас болота превратились в озера прозрачные да гладкие. И достала она Палочку-выручалочку и превратилась Палочка в лодку, переправилась Василиса на лодке через озеро и пошла дальше.

И встали перед ней леса темные, непроходимые и непролазные. И задумалась Василиса как же ей леса-то эти преодолеть, да пока думала сморил ее сон. И снится ей Земля-матушка и говорит она Василисе: «Возьми землицу мою горстку и брось ее впереди себя-то». Проснулась Василиса, сделала так, как Земля-матушка говорила. Взяла горсть земли и бросила впереди себя и появилась перед ней тропинка на шаг, и вот сделает Василиса шаг по тропинке, а тропинка-то еще на шаг длиннее делается.

Так и вышла Василиса из леса целая и невредимая. И увидела Василиса впереди себя полянку знакомую, во сне видимую, а посреди поляны домик стоит — да не простой домик, резной-сказочный. А в домике огонёк горит, будто ждут кого в домике. А вокруг домика того ров широкий-широкий, глубокий-глубокий и плавают в этом рве злые и зубастые рыбы-пираньи… и нет другого пути к домику, кроме как через этот ров. Бросила Василиса ветку деревянную в ров, а кровожадные пираньи тут же раскололи ее в мелкие щепки.

Села возле рва Василиса думу думать, как же ей через ров тот перебраться-то. Так-так… не поможет здесь Палочка-выручалочка — рассуждала Василиса, — ведь она деревянная и может превращаться только в деревянные предметы… Думай Василиса, думай. Ну ничего-ничего, всё равно придумаю что-нибудь! Будет и в нашем тереме пир горой.

Вдруг потемнело небо, солнце спряталось. Подняла она голову и видит, летит Змей Горыныч о трёх головах. Увидел её, обрадовался.

— Привет, старая знакомая! Ловко ты вывела Кикимору-то на чистую воду и места мокрого от нее не осталось.

— Вот как раз только мокрое место и осталось от нее — улыбнулась Василиса Змею Горынычу. — Придумала!!! — закричала Василиса, да так что Змей Горыныч аж попятился. — Ну сейчас вы у меня попляшете, повыкрутасничайте, пираньи прожорливые! Змей Горыныч, не в службу, а в дружбу, дыхни огоньком своим на ровную воду.

— Какую ровную воду? — не понял Змей Горыныч.

— Ну воду во рве…

— Так бы и сказала сразу.

— Я так и сказала сразу… Разве нет?

И дыхнул своим дыханьем огнедышащим Змей Горыныч на ровную воду и загорелась вода во рве. Да и испарилась тут же вся. И закувыркались и заплясали пираньи без воды-то. И задохнулись вскоре, только зубы от них и остались.

А Василиса достала Палочку-выручалочку и превратилась Палочка в мост деревянный. Побежала Василиса по мосту и слышит опять шаги за собой. Обернулась она — нет никого. Да кто ж ты есть такой? Покажись уже на свет белый! Никто не ответил Василисе…

— Ну ладно, когда-нибудь свидимся — сказала Василиса в пустоту и побежала к домику.

Остановилась она возле двери. Сердечко ее застучало часто-часто. Была-ни-была… Василиса распахнула дверь и вошла внутрь. И увидела как навстречу ей выбежала… Василисушка… как две капли воды на нее похожая, как будто в зеркало на себя глядит. Но только эта Василисушка вся как будто светилась изнутри, и этот свет освещал всё вокруг.

— Ну вот ты и дома, дождалась я тебя — с теплотой и нежностью в голосе произнесла Василисушка и они обе протянули руки навстречу друг другу. И Василиса почувствовала, как золотистый свет проникает внутрь нее, согревая своим теплом, озаряя и наполняя собой пустоту внутри. Они стали одним целым, Нераздельным и Единым. Василиса нашла себя!

И с тех пор, Василиса светом своей души освещает Мир вокруг себя, и Мир оживает: наполняется яркими красками, волшебными звуками, дивными ароматами. В каждом человеке есть солнце. И Василиса своими лучиками счастья, любви, надежды, веры, доброты проникает внутрь каждого человека, помогая ему зажечь своё остывшее солнце. И его солнце начинает освещать Мир вокруг.