След погасшей звезды

Марина Серова, 2014

Новый клиент частного детектива Татьяны Ивановой Влад Яковлев, богатый бизнесмен, красавец-мужчина, всегда был разборчив в людях, но это не уберегло его от предательства. Кто-то из близких изо дня в день травит его редким, не поддающимся выявлению с помощью анализов ядом. Расследование Татьяны зашло в тупик. Никто из окружения Влада не имеет мотива для убийства. И тем не менее он медленно, но верно умирает. А ведь еще полгода назад Яковлев был здоровым, полным сил человеком. Именно тогда начали появляться первые симптомы странного заболевания. Сейчас бизнесмен находится в критическом состоянии, отравитель наслаждается успехом своего преступления. А Татьяне Ивановой приходится день за днем проверять всех, кто имел возможность так жестоко и безжалостно наказать красавца Влада Яковлева…

Глава 2

От некоторых запахов невозможно избавиться до конца. Ароматное мыло, горячая вода, освежитель воздуха — все впустую. В дамской комнате ресторана пахло карамелью, пока туда не вошла я. Оттирать платье перед умывальником под любопытными взглядами девушек, сменяющих друг друга в кабинках, было само по себе унизительно. Несколько не самых приятных минут спустя, с огромным мокрым пятном на подоле и непроницаемым выражением лица я вышла из туалета и направилась к выходу.

В дверях меня остановил охранник. Подавив желание уложить его лицом в пол, я заставила себя улыбнуться.

— Что случилось? — спросила я самым спокойным голосом, на который была способна.

— Вы забыли оплатить счет, — сказал охранник, самым невежливым образом рассматривая мой мокрый подол.

Я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Посетители в общем зале бросали заинтересованные взгляды, переговаривались, сокрушенно качали головами. Похоже, у меня есть все шансы попасть в завтрашние газеты — да уж, не такую рекламу я бы хотела получить. Целую вечность спустя передо мной появилась официантка со все той же доброжелательной улыбкой и папкой со счетом. Наверное, это выражение лица выдают им вместе с формой. Я приняла папку, раскрыла ее, пробежалась невидящим взглядом по перечню блюд, которыми потчевал меня Яковлев, к финальному «Итого».

— Сколько?!

Я была так поражена, что на секунду забыла обо всем. Посетители оживились, я снова оказалась в фокусе всеобщего внимания, а папка со счетом в моих руках создавала необходимый контекст. Несколько человек в зале неприятно захихикали.

— Пятнадцать тысяч триста двадцать рублей, — со все той же улыбкой произнесла официантка.

Это звучало так же невероятно, как выглядело на бумаге. Пожалуй, ничто уже не могло сделать ситуацию более неприятной. Я собрала остатки чувства собственного достоинства воедино.

— Вы принимаете к оплате карты? — спокойно спросила я.

— Да, конечно, — улыбка официантки стала шире, — одну минуту.

Она снова удалилась, оставив меня у входа с охранником, как преступницу, готовую в любой момент решиться на побег. Я принялась считать баранов в уме, пытаясь обрести духовное равновесие буддистского монаха экспресс-курсом. Официантка вернулась с устройством для карт в руках, я ввела пароль, и сумма, отложенная на Турцию, превратилась в сумму на поездку в Крым. Дикарем.

Мне вызвали такси, которое я предпочла ждать на улице. Было прохладно, мокрый шелк неприятно лип к ногам. Небольшая компания молодых девушек, вышедшая из заведения, притормозила у двери, чтобы лучше меня рассмотреть. Я повернулась к ним, смерила презрительным взглядом и кровожадно улыбнулась. Смешки стихли. Я отвернулась, и девушки устремились по проспекту, оживленно обсуждая увиденное. В долетевших до меня обрывках беседы фигурировали слова «Яковлев», «позор» и «любовница».

Лучше бы Владу выжить, потому что я намерена выполнить для него работу и предоставить счет, достойный человека, который дарит бриллианты девушкам еще до первого свидания. И стоимость ужина, нового маленького черного платья из шелка и морального ущерба я непременно включу в него.

Такси остановилось рядом со мной. Я открыла дверцу, опустилась на заднее сиденье, быстро назвала адрес и с облегчением наблюдала в тонированное окно, как растворяется в мерцании проспекта ресторан, уплывая все дальше и дальше. Порывшись в сумочке, я нашла мобильный телефон и позвонила в больницу, которую назвал врач «Скорой помощи». Яковлев был стабилен и находился в сознании.

Водитель морщил нос и бросал насмешливые взгляды в зеркало заднего вида. Я не сразу поняла, чем объяснялось его поведение: запах рвоты никуда не исчез. Ни мыло, ни вода, ни половина баллончика освежителя воздуха не помогли — просто со временем я перестала его так остро чувствовать.

— Хорошо погуляли, да? — глумливо заулыбался таксист, встретившись со мной взглядами.

Выражение моего лица вмиг отбило у него охоту продолжать иронизировать. Такси остановилось у подъезда. Я расплатилась, вышла вон и скрылась в спасительной темноте подъезда: кто-то опять выкрутил лампочку.

В квартире пахло, как в оранжерее: розами из гостиной и лилиями из спальни. Ароматы смешивались, причудливо и приятно. Я сбросила платье и отправила его в стиральную машинку — камеру пыток для натурального шелка — на полный курс с отжимом. Под мерное урчание бытовой техники я забралась под душ и с наслаждением дважды тщательно вымылась.

Около десяти вечера в пушистом халате из финского текстиля, с мокрыми волосами, я удобно расположилась в гостиной выпить чашку свежего кофе. Жизнь преподносит сюрпризы, порой — не самые приятные, но в ней случаются идеальные моменты, как этот. Романтические герои на экране пытались разобраться в своих чувствах. Мне быстро стало скучно, и я, сама того не замечая, начала анализировать события этого вечера.

Наверное, идея нанять меня в качестве частного детектива зародилась у Влада еще во время пробежки, а в ресторане он лишь укоренился в этой мысли. Он был богат и довольно известен, его моральный облик не выдерживал никакой критики — это ли не причины быть убитым. Я набрала номер Гарика.

— Папазян слушает, — раздался в трубке знакомый голос с почти неуловимым акцентом.

— Здравствуй, дорогой, — произнесла я, улыбаясь.

— Танечка, — сказал он протяжно, — звезда моя.

— Гарик, у меня очередная личная просьба.

— Для тебя — все, что угодно.

— Информация о клиенте, любая. Все, что найдешь.

— Не вопрос, — я услышала в трубке шорох бумаги. — Фамилия, имя, отчество, дата рождения…

— Яковлев Владимир Геннадьевич, известный как Влад Яковлев, сорока лет от роду.

— Тот самый? — присвистнул Гарик.

— Тот самый, — подтвердила я. — Когда сможешь сделать?

— К завтрашнему вечеру постараюсь, — ответил Гарик, продолжая перелистывать какие-то бумаги. — Таня, будь осторожна.

— Ему угрожает опасность? — встрепенулась я.

— Может угрожать тебе. — Голос Гарика стал суровым. — Бабник твой Яковлев тот еще. И пижон. Влад! Вовка.

Какое-то время мы оба смеялись.

— Гарик, об этом не беспокойся, моя добродетель вне опасности, — заверила я старого друга и вечного поклонника. — Звони завтра, когда соберешь информацию.

— Договорились. Сладких снов, принцесса!

Готовя постель ко сну, я думала о том, как приятно отправляться в царство Морфея, понимая, что с самого утра меня ожидает полное приключений и загадок новое дело. Стоило коснуться виском подушки, как я отключилась на восемь часов.

Первый рабочий день после долгого перерыва я начала с бодрящего контрастного душа и чашки хорошего кофе. Я выбрала удобные синие лодочки, похожие на лепестки цветка, укороченные брюки серого цвета, простой кардиган в тон с рукавами три четверти, белую блузку и пестрый шейный платок с бахромой, уложила волосы в тугой узел.

Договор еще не успел остыть после принтера, когда я положила его на больничную койку Яковлева. Влад взял договор в руку, в его мутных спросонья глазах не было никаких признаков понимания сути происходящего.

— Доброе утро, — отчеканила я, доставая из большой деловой сумки шариковую ручку и протягивая ему. — Поставь фамилию, инициалы и подпись в указанных местах.

— Что это? — хрипло прошептал Влад.

— Договор, обязывающий тебя оплачивать мои услуги, а меня — выполнять работу, сохраняя конфиденциальность во время и после завершения нашего сотрудничества.

Влад кивнул и попытался сосредоточиться на тексте договора. Хорошая привычка — ничего не подписывать, не прочитав.

Аромат в палате больного не уступал по крепости тому, что пропитал мою квартиру в последние дни: здесь находилось, по меньшей мере, в пять раз больше разнообразных цветов, в вазах и корзинах. Бесплатная медицина пахнет иначе: хлором, страхом, смертью. Яковлев размещался в коммерческой палате с персональным санузлом, телевизором вполстены и кроватью, какие я видела только в американских больницах, в кино. За окном сновали автомобили. Город проснулся, и жители торопились по делам.

— Готово, — Влад протянул мне договор, я забрала его. — Здесь говорится, что ты работаешь на меня со вчерашнего дня.

Я подняла бровь.

— Разве ты не вчера меня нанял?

Влад улыбнулся и поправил халат на груди, чтобы скрыть седеющие волосы.

— Что ж, верно.

Он выглядел бледным и измученным. По сравнению со снимками полугодовой давности, которые я видела в журнале, Влад сбросил от шести до восьми килограммов, и это явно не было происками диетологов.

— Итак, — я пододвинула стул к кровати пациента и заняла удобную позу с диктофоном в руке. — Приступим: тебя хотят убить — почему ты пришел к этому выводу?

— Все началось около полугода назад, — заговорил Влад. — Я почувствовал недомогание, потом состояние стало ухудшаться. Обратился к врачу, прошел диагностику, оплатил кучу анализов. Получил диагноз, затем — другой, третий. Принимал разные препараты, консультировался у столичных врачей. Состояние продолжало ухудшаться, причем какими-то скачками. В итоге никто не может объяснить, что со мной происходит, но внутренние органы продолжают сходить с ума. То что-то с печенью, то с почками — что именно, никто ответа дать не может. Говорят о том, что мой организм работает против самого себя.

— Аутоиммунное заболевание?

— Да, но ни одно из них не подтверждается. Тогда я и пришел к этой мысли — меня методично травят, Танечка. Не знаю, кто и как, очень многие люди видятся со мной каждый день, имеют доступ к еде, напиткам, вещам…

— Что говорят медики?

— Что это бы многое объяснило, но анализы ничего не показывают. Редкий яд, хитрый способ — это возможно. И если бы стало известно, что меня убивает, можно было бы остановить процесс.

— Мне нужно поговорить с твоим лечащим врачом, сотрудниками, друзьями, родственниками…

— Тебе будет оказано любое необходимое содействие, — заверил меня Влад. — Аркадий Степанович Ряжский, мой врач, первый человек, который заподозрил неладное во всем этом кошмаре. Игорь Малышев, мой заместитель, правая рука, даст тебе всю необходимую информацию о круге делового общения…

Разговор едва начался, но Влад уже выглядел утомленным. Его то мутило, то клонило в сон.

–…родственников у меня нет. Родители познакомились в детском доме, сироты. Их нет уже пять лет. После смерти матери отец недолго прожил.

— Соболезную, — ответила я. Тяжело расставаться с близкими, хоть это горе и ждет в будущем каждого из нас, подготовиться к нему невозможно. — Невосполнимая потеря в жизни каждого человека.

Влад тепло улыбнулся и коснулся моей руки.

— Они прожили долгую, счастливую жизнь, — взгляд его стал печальным, — жаль только, внуков не дождались. У нас с Наташкой детей нет и, судя по всему, уже не будет.

По всей видимости, я заблуждалась, диагностируя холодность между Яковлевыми по фотографии в прессе: несмотря на все побочные связи и невозможность иметь детей, эти двое продолжали супружескую жизнь. Наверное, Наталья была одной из тех женщин, которые измены супруга воспринимают как дань мужской природе, призвание самца. Годы совместной жизни сближают, и каким бы шатким ни выглядело положение жен обеспеченных ловеласов, не стоило сбрасывать их со счетов. «Наташка», — милое, детское уменьшительно-ласкательное. Чужих людей так ласково не называют.

— Влад, будет проще работать, если ты доверишься мне, — начала я. — Ни для кого в Тарасове не секрет, что у тебя случаются побочные романы.

— Какое это имеет отношение к делу? — безупречные брови Яковлева капризно изогнулись.

— Самое прямое. Затаенные обиды, ревнивицы, обманутые мужья…

— Танечка, уверяю тебя, в этой области моей жизни угрозы ждать неоткуда.

— Влад, — я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно более твердо, — ты должен предоставить мне полную свободу действий, иначе я этим делом заниматься не стану.

В палате словно стало чуть прохладнее. Наш молчаливый поединок велся при помощи холодных взглядов, выражающих нашу непримиримость. Так поступают хищные животные — они устанавливают, кто из них главный, с помощью визуального контакта. Несколько долгих секунд спустя Влад глубоко вздохнул, вновь поправил халат и кивнул головой. Хороший бизнесмен умеет принимать поражение.

— Как скажешь, — ответил он примирительно, — но я говорю то, в чем полностью уверен: ни одна из женщин, с которыми я встречался, не стала бы меня травить.

— Могу я узнать о причинах такой уверенности? — не выдержала я. Вопрос прозвучал язвительно, будто из уст самой настоящей обиженной женщины.

Влад улыбнулся, его глаза заблестели, и на какое-то время следы болезни словно исчезли с этого красивого, мужественного лица.

— Танюш, — заговорил он в самом снисходительном тоне, — я знаю это, потому что любил каждую из них и был любим. Мы прекрасно проводили время вместе. Это красивые, умные, мудрые женщины, которые, как и я, понимали, что жизнь дается всего лишь раз. Мы были счастливы и благодарны друг другу за это счастье.

— Все эти красивые слова впечатляют, но звучат неубедительно. Не так уж много в мире женщин, которые готовы делить свое счастье с другими.

— Это не яблоко, Танечка. Счастье ни с кем не нужно делить, оно принадлежит двоим.

Бог ты мой! На больничной койке, на волосок от смерти, Влад Яковлев очаровывал очередную жертву. Интересно — это генетическое? Нужно будет поискать исследования на данную тему. Какова точка зрения британских ученых?

— Все-таки я не стану спешить с выводами, — улыбнулась я, жестом руки останавливая попытку меня переубедить. — Я буду деликатна, потому что понимаю приватность этого дела.

— Ты — просто чудо, Танечка, — улыбнулся Яковлев и, тяжело откинувшись на подушки, ненадолго закрыл глаза.

— Пока этого достаточно, — подытожила я, выключая диктофон. — Если появятся дополнительные вопросы, я знаю, где тебя найти.

— Да, придется какое-то время провести в больнице, — сказал Влад печально, — голова идет кругом.

— Отдыхай. — Я встала и вернула стул на прежнее место. — А я пойду работать.

Аркадий Степанович Ряжский оказался мужчиной лет пятидесяти-шестидесяти, интеллигентного вида с седеющей светлой бородкой и залысинами. Он заведовал отделением неврологии, дополнительно специализировался по иммунологии и имел репутацию профессионала своего дела. В свое время Влад обратился к нему по рекомендации друзей и с тех пор ни разу не разочаровался в работе этого врача. Спокойные серые глаза Ряжского в лучиках мимических морщин придавали ему сходство с добрым волшебником. Диктофон его не смутил. Вертя в длинных сухих пальцах перьевую ручку, он внимательно выслушал мою самопрезентацию — Татьяна Иванова, лицензированный частный детектив, — и произнес: «Слушаю вас».

— Вижу, мое присутствие вас не удивляет, — отметила я, внимательно всматриваясь в лицо медика.

— Нет, не удивляет, — кивнул Аркадий Степанович. — Когда в организме Влада запустилась аутоиммунная реакция, я проработал все возможные версии, чтобы выявить, что именно ее вызвало. Полгода назад он был абсолютно здоровым человеком в самом расцвете сил, занимался спортом, не злоупотреблял спиртным, изредка курил, не принимал медикаменты. При рождении ему была поставлена первая группа здоровья, и до наступления сорокалетия он сохранял этот дар природы в первозданном состоянии. А потом что-то произошло. Мы делаем все возможное, но, признаюсь, я ума не приложу, чем ему помочь.

— Это вы предположили отравление?

— Мы рассматривали вариант аллергической реакции, делали тесты, — врач положил ручку на стол и свел пальцы. — Было разумно предположить, что в организм Яковлева время от времени поступают порции вещества, которое не до конца выводится организмом, накапливается в тканях и вызывает аутоиммунную реакцию. Я перевел пациента на экологически чистую бытовую химию, рекомендовал строгую диету, но результата это не принесло. Идея покушения пришла Владу, не мне, — отдельно подчеркнул Ряжский.

— Скажите, доктор, возможно ли, что заболевание Влада Яковлева никак не связано с попыткой его убить?

— Возможно? — Аркадий Степанович выглядел озадаченным. — Татьяна, я хочу, чтобы вы поняли меня правильно: существует вероятность того, что вашего клиента пытаются убить. Рабочая версия — аутоиммунное заболевание.

Я покидала кабинет врача в некотором смятении. Гораздо проще искать злоумышленника, чем доказывать, что покушения не было. Поверит ли мне Влад, если я скажу ему, что все дело в болезни? Согласно договору, рабочие часы будут оплачены, но как отразится на моей репутации смерть такого клиента?

Если состояние Влада вызвано заболеванием, современная медицина бессильна ему помочь. Аркадий Степанович не смог даже дать прогноз, чего ждать в будущем. Ясно одно: время работает против Яковлева. Для всех будет лучше, если речь идет о покушении на его жизнь. Тогда я сумею вычислить преступника, определить яд и спасти своему клиенту жизнь.

Я решила заглянуть к Владу перед уходом. По этажу распространялся запах молочной каши. На прикроватном столике моего клиента стоял серый пластмассовый поднос с едой. Масло на ломте белого хлеба, каша, стакан с какао.

Яковлев сидел в постели с газетой в руках и в дорогих стильных очках. Он читал настолько увлеченно, что не заметил, как я вошла.

— Приятного аппетита, — сказала я, намекая на время завтрака.

Влад отложил в сторону газету, улыбаясь.

— Тебе идут очки, — заметила я, пододвигая столик с подносом к постели.

— Спасибо, — сказал Влад, принимая ложку. — Какая забота. Ты ко всем клиентам так добра?

— Только к жертвам отравлений, — состроила гримасу я.

— Вообще-то я ждал Наташу, она обещала принести домашнюю еду и свежий апельсиновый сок. — Влад снял очки. — Кстати, я обычно линзы ношу.

Я взяла ложку из руки Влада и набрала немного каши. Он выглядел удивленным. Прежде, чем он понял, в чем дело, ложка отправилась ко мне в рот.

— Очень вкусно, — улыбнулась я, возвращая столовый прибор пациенту.

Влад рассмеялся, зачерпнул ложку каши, попробовал и изобразил комичный восторг. Я тоже засмеялась.

— Со вкусом твоих губ, — произнес он голосом, от которого по коже разливается трепет.

— Влад! — шутливо погрозила я пальцем.

— Какая милая картина, — произнес высокий женский голос за моей спиной.

Обернувшись, я увидела женщину в безупречном трикотажном платье, высокую, красивую и известную мне как Наталья Яковлева, супруга моего клиента. Влад отложил ложку и отодвинул столик, но улыбка его не поблекла. Двусмысленность ситуации, казалось, ничуть его не смущала.

— Наташка, — произнес он будничным голосом, — это Танечка, частный сыщик, о котором я говорил тебе по телефону.

Если бы я могла обжигать взглядом, незадачливый бизнесмен превратился бы сейчас в пепел. Что за обращение? Какая еще Танечка? Ах, Танечка, которая пробует его кашку.

— Татьяна Иванова, — произнесла я бодрым, уверенным голосом, поворачиваясь к Наталье Яковлевой и протягивая ладонь для рукопожатия.

После секундного колебания воспитание взяло верх над раздражением, и супруга клиента быстро пожала мою ладонь.

— Не сомневаюсь в вашем профессионализме, — холодно улыбнулась Наталья, ставя пакет с гостинцами на тумбочку, — в чем бы он ни заключался.

Помимо воли, я зарделась, как первоклассница. Я открыла рот и тут же его закрыла, осознав, что не могу подобрать слов. Тот редкий случай, когда мне нечего ответить. Но, как известно, если женщине нечего сказать, это еще не значит, что она промолчит.

— Послушайте…

Наталья перестала заниматься пакетом, они с мужем оба посмотрели на меня.

— Татьяна, — произнесла Яковлева, смерив меня взглядом сверху вниз, — вы не могли бы нас оставить? Мы с мужем хотели бы побыть наедине.

Собрав воедино остатки чувства собственного достоинства, я заставила себя улыбнуться, кивнуть и выйти из палаты, аккуратно закрыв за собой дверь. Чтобы отвлечься от пережитого унижения, я сконцентрировалась на работе. В больничном парке пахло жасмином и свежестью цветущего мая. Со стаканчиком не самого лучшего кофе из автомата в холле я прошлась по аллее, выбрала скамейку, с которой открывался вид на главный вход и парковку, и задумалась о единственной наследнице своего клиента — его супруге.

Наталья Яковлева обладала всеми качествами, присущими женщинам из высшего общества. Она прекрасно владела собой и сохраняла чувство собственного достоинства без видимых усилий. Я была уверена, что с моим уходом из палаты тон голоса Натальи не изменился. Наверняка она осталась такой же непоколебимо спокойной и выдержанной, и Влад не услышал ни единого упрека в неприличном поведении.

Яковлев годами изменял жене, и, судя по всему, она научилась с этим жить. В конечном счете, Наталья была уже не молода и, вероятно, бесплодна. Многие женщины уступают обстоятельствам, когда речь заходит о безбедной жизни и определенности. Она предпочла остаться женой, хотя давно могла получить развод. Наталья Яковлева ценила свой статус, она не стала бы избавляться от мужа — он был ей необходим. Возможно, даже больше, чем полный шкаф идеальных платьев и платиновая карта.

Пока я размышляла о возможной причастности супруги моего клиента к покушению на его жизнь, сама она вышла из дверей больничного корпуса и спускалась по ступенькам крыльца. Я догнала ее у самого автомобиля. Наталья рылась в сумочке с озабоченным видом — наверное, искала ключи от машины.

— Ах, это вы. — Лицо Яковлевой отразило презрение и тут же превратилось в камень. — Что вам нужно?

— Наталья, мы плохо начали, — заговорила я, демонстрируя ладони в примиряющем жесте, — но у нас с вами общие интересы.

— Вы о моем муже? — В голосе прозвучала плохо скрываемая насмешка.

— Да, — ответила я твердо, и брови Натальи едва заметно приподнялись. — Здоровье и жизнь моего клиента поставлены на карту. Помогая мне в расследовании, вы помогаете ему.

— В расследовании чего?

— Покушения на его жизнь.

— Девушка, — глаза Натальи блестели, как аквамарины, — здесь нечего расследовать, и вам прекрасно об этом известно.

— Вы торопитесь с выводами.

— Да что вы говорите! — всплеснула руками Яковлева. — Полгода обследований, анализов, десятки врачей, несколько диагнозов — есть из чего раздуть это ваше расследование и заработать на нем.

— Даже если вы не верите в возможность покушения…

— Не верю, — ответила Наталья резко. — Это не многосерийный фильм, в городе Тарасове не происходят загадочные отравления. Зато люди заболевают каждый день. И не всегда получается им помочь, даже если есть деньги и связи. Мой муж болен, а вы пользуетесь этим, чтобы набить карманы. Поддерживаете его фантазии.

Наталья открыла сумку, выудила из нее ключи и выключила сигнализацию.

— Что, если вы не правы? — Я изо всех сил старалась сохранить доброжелательный тон. — Что, если его пытаются убить?

Яковлева резко открыла дверцу машины — я едва успела отскочить в сторону.

— Послушайте, вы, — ее голос дрожал от презрения и злости, в глазах стояли слезы, — мужчине в сорок трудно поверить, что он серьезно болен. Влад боится умереть, а вы наживаетесь на этом страхе. Внушаете ложные надежды на волшебное исцеление.

— Это вполне реальная возможность, Наталья…

— Я и не ожидала понимания от кого-то вроде вас, — произнесла супруга моего клиента ядовито, села в машину и захлопнула дверцу.

Автомобиль покинул парковку и скрылся за поворотом. Оставалось только посетовать на женское упрямство. Реакция Натальи превзошла худшие ожидания: меня просто не восприняли всерьез. Недоверие жены клиента в этом деле могло сослужить дурную службу. Надеюсь, она не станет ставить расследованию палки в колеса.

Иногда приходится сожалеть о том, что вместо всей мощи закона у меня в руках только лицензия частного детектива. Работая в прокуратуре, я без особого труда могла бы заполучить Наталью в собеседники, хочет она того или нет.

По пути домой я купила упаковку воздушных пирожных. Мозгу необходим сахар. Удобно расположившись на диване в гостиной с чашкой свежего кофе и сладостями, я открыла ноутбук, завела новый текстовый документ и принялась делать пометки. Работа с диктофоном во многом упрощала мою задачу. Все три беседы были записаны: диалог с клиентом, неоднозначный разговор с врачом и короткая эмоциональная перепалка с Натальей. Набирая строчки в светящемся белизной экране текстового редактора, я еще раз прокручивала в мыслях детали произошедшего, расставляла акценты. Каждая встреча обрастала пестрыми ярлыками своеобразных маяков памяти. Я редко читаю собственные заметки по делу — самое важное происходит, пока я их составляю.

Прерывая мои мысли, раздался телефонный звонок.

— Добрый вечер, принцесса, — зазвучал в трубке сладкозвучный голос Гарика, выдающий улыбку.

— Добрый вечер, товарищ капитан, — ответила я, заканчивая финальный абзац.

— Отрываю от дел? — Гарик, очевидно, услышал стук моих пальцев по клавишам.

— Уже нет, милый друг, — улыбнулась я завершенности своих мыслей на экране ноутбука. — Как продвигается сбор информации?

— Все сделано, Танечка, — ответил Папазян.

На заднем плане с глухим стуком захлопнулась дверь и зазвучал гул нескольких голосов, тихая музыка.

— Когда ты сможешь передать мне данные?

— Да хоть сейчас. — И в сторону: «Бокал светлого и чесночные гренки… да…».

— Ты где?

— Я зашел в пивной ресторанчик в двух кварталах от тебя, по Красноармейской улице…

— «Шагалофф»?

— Да, верно. — Гарик извинился перед кем-то и снова обратился ко мне: — Если хочешь, можешь подойти сюда. У меня все документы с собой.

Я задумчиво хмыкнула.

— Или приходи завтра в участок, — продолжил Гарик будничным тоном.

Дверца мышеловки приветливо приоткрылась, повеяло бесплатным сыром.

На завтра я запланировала встречу с заместителем своего клиента, Игорем Малышевым, и мне хотелось прийти туда подготовленной. Гарику было удобно встретиться в первой половине дня, ехать в участок пришлось бы утром. Это означало, что вместо сорока минут из-за пробок дорога могла занять от часа до двух. Единственное место, где мы сможем спокойно поговорить с Гариком, комната для курения, больше похожая на газовую камеру. Нервно озираясь по сторонам, он будет торопливо перелистывать страницы, не выпуская папку из рук — мало ли кто может войти?

Не слишком удобно, верно?

Или же я могу освежить макияж, распустить волосы, надеть красивый жакет или кардиган и насладиться свежестью весеннего вечера. Пятнадцать минут прогулочным шагом — и передо мной откроются двери ресторана «Шагалофф» с его уютными маленькими залами, располагающей обстановкой и великолепным кофе. Никуда не торопясь, я смогу изучить все данные, сделать пометки и уточнить детали у одного из самых ответственных полицейских среди всех, кого мне доводилось встречать.

Выбор кажется простым, но дьявол кроется в деталях. Капитан Папазян живет на другом конце города, в получасе езды от работы и полутора часах — от ресторана «Шагалофф», без учета пробок и светофоров. Это место не было самым удобным вариантом для двух бокалов пива в конце долгого трудового дня. Вместо того, чтобы зайти в бар рядом с участком в компании друзей и коллег, Гарик проехал несколько километров в направлении, противоположном дому. Чем же замечателен был этот ресторан? Ничем. Кроме того, что я жила рядом.

Гарик спланировал свой вечер пятницы, и я должна была стать частью его плана. Очередная безобидная попытка ухаживаний, плохо замаскированная под деловую встречу. Можно, конечно, поставить его на место, отказавшись прийти в ресторан, и явиться в участок, но это было не так удобно. К тому же Гарик оказывал мне услугу, стоило принять это во внимание и провести с ним пару часов.

— Хорошо, зайду на чашку кофе и заодно полистаю бумаги, — ответила я.

— Да? — В голосе Гарика звучала по-детски искренняя радость. — Я тебя жду.

— До встречи.

Я выбрала дорогой бархатный жакет темно-зеленого цвета, втиснулась в узкие черные брюки, надела декольтированную блузку, мерцающую бисером, и распустила волосы. Тяжелые локоны тут же рассыпались по плечам. В том, как женщина себя чувствует, важную роль играет прическа. Как только мои волосы обрели свободу, пришла легкость, которой так недоставало в течение дня. Словно расправила крылья.

Вечер выдался влажным и безветренным. Прохладу тенистых двориков, растворяющихся в ночи, заполнил запах жасмина, травы и мокрого песка. Мои черные велюровые лодочки по удобству могли бы соперничать с теннисными туфлями, а с вечерними — по красоте. Тот, кто думает, что обувь без каблука не бывает изящной, заслуживает экскурсии в мой шкаф. По роду профессии я обязана, на благо клиента и себя самой, всегда быть готова и к пробежке по крыше, и к драке, и к бесшумному исчезновению, поэтому удобство — главный приоритет. К тому же вряд ли эта короткая прогулка по разбитым тротуарам Тарасова стала бы приятнее, будь я на высоких шпильках. Асфальтированные дорожки с заплатками и ямами представляли собой для местных модниц полосу препятствий, отнюдь не подиум.

Ресторан «Шагалофф» находился в цокольном этаже. Литые вензеля поддерживали красный козырек из прозрачного полимера над лестницей, ведущей ко входной двери. В холле располагались гардероб, вход в основной зал, из которого посетители попадали в приватную обстановку небольших кабинок, и огромный аквариум с представителями морской фауны. Я сообщила официантке у входа, что меня ожидают, и присмотрелась к веселой подводной компании: огромного розового краба, ветерана, полгода украшавшего холл, на месте не оказалось.

— Девушка, его недавно приготовили, — понимающе улыбнулась официантка и, увидев грусть на моем лице, продолжила: — Мы тоже скучаем.

Итак, главную достопримечательность ресторана съели. Какой неприятный день!

Гарик ожидал меня за столиком у бара. Здесь пахло едой, которую готовили на гриле, и было немного душно. Он был в красивой рубашке белого цвета, который превращал моего друга-армянина в персидского принца.

— Танечка! — расплылись в улыбке полные губы Гарика.

Мы приветственно обнялись, бегло поцеловали друг друга в щеку, и я почувствовала запах коньяка и крепких сигарет. Папазян пододвинул мне стул, и я присела. Официантка принесла еще один бокал.

— Эспрессо и тирамису, — улыбнулась я, отодвигая бокал в сторону.

— Кофе с коньяком, — подмигнул Гарик.

Графин на столе был полон наполовину, тарелка опустошена до последней крошки. Он был голоден, но испытывал финансовые затруднения. Гарик все же налил мне немного коньяку.

— Танечка, пятница, — развел руками молодой мужчина, старательно пряча хитрые искорки в глубине своих черных, как летняя ночь, глаз. — Сам бог велел, пять капель.

Я взяла бокал в руки, согрела его, качнула в руке, вдохнула букет.

— Не поминай всуе…

— За начало выходных!

Я пригубила коньяк. Гарик расцвел от счастья — нечасто увидишь в моей руке бокал со спиртным. Коньяк оказался хорошим. Капитан Папазян был слишком беден, чтобы заказать себе горячее блюдо, но не поскупился на напитки. Армяне умеют ухаживать за дамами — этого не отнять.

— Спасибо, дорогой, — улыбнулась я, снимая жакет и вешая его на спинку стула.

Одного вида моих голых рук оказалось достаточно, чтобы лицо Гарика приобрело более теплый оттенок.

— Документы, — напомнила я, и он переключился.

— Да, конечно, сейчас…

Несколько секунд копаний, бумажного шороха, и папка была у меня в руках.

— Я могу оставить это себе?

— Да, это копии, — кивнул Гарик, закуривая.

Я просмотрела содержимое папки, закрыла ее, открыла вновь. Волшебства не произошло: большинство документов в ней были совершенно бесполезны.

— Это все? — на всякий случай уточнила я.

— Нет, — улыбнулся Гарик. — Еще твой Яковлев разбил нос следователю, который отказывался заводить дело о покушении, но никаких упоминаний об этом инциденте ты нигде не найдешь.

— Это было уже после того, как Влад почувствовал симптомы отравления, — я захлопнула папку, — и не имеет никакого отношения к кругу подозреваемых.

— А будут подозреваемые? — Какое-то время мы состязались в поединке взглядов. Гарик сдался первым и продолжил мысль: — Танюш, дело заводить не стали, потому что состава преступления нет. Яковлев — богатый параноик, ему мерещатся заговоры, отравления… Тоже мне, король Франции. Заболел, запаниковал, завелся. А тут ты… вся такая красивая и… профессиональная.

Мой кофе и пирожное опустились на стол передо мной. Официантка улыбнулась и ушла.

— Гарик, — заговорила я спокойным голосом, — в этой папке нет ничего, о чем нельзя было бы сказать по телефону.

— Танечка, — выпитое не позволяло ему подавить довольную улыбку, — ты хотела посмотреть документы, я их принес. Почему ты сердишься?

Я сняла со спинки стула жакет и надела его. Об этом быстро пришлось пожалеть из-за близости горячего гриля и духоты, но разочарование Гарика того стоило. Откинув волосы за спину, я взялась за пирожное.

— Таня, — позвал Гарик нараспев, наполняя свой бокал и доливая коньяку в мой, — не злись.

Я глотнула кофе, обожглась и закашлялась.

— Танечка, ну что же ты так неосторожно, — нежно промурлыкал Гарик.

Я атаковала тирамису с удвоенной силой, но обожженный язык не мог передать всю глубину вкуса.

— Таня, — теперь его голос звучал грустно, — неужели так тяжело провести вечер со старым другом?

Пожалуй, он был прав, пусть я и не признала бы это вслух ни за что на свете. Нас многое связывало, и даже эти бесконечные попытки ухаживаний были настолько привычным делом, что я и представить не могла Гарика, прекратившего меня обольщать. Между тем в трудной ситуации я предпочла бы оказаться спиной к спине именно с ним. Нельзя осуждать человека лишь за то, что он обладает бурным темпераментом, если при этом он ведет себя как джентльмен. Мне не в чем было упрекнуть Гарика, с ним я чувствовала себя в безопасности. Как бы страстно он ни желал нашего сближения, это не мешало ему эффективно выполнять мелкие поручения, оказывать услуги и быть корректным.

— Извини, Гарик, был тяжелый день, и я устала, — сказала я, вооружившись самой доброжелательной своей улыбкой. — Хотела дома отдохнуть, расстроилась.

— Ох, Танюш, это ты меня прости, — оживился Папазян, — я не подумал как-то…

Теперь он выглядел растерянным и немного смущенным своей недальновидностью. В доказательство того, что говорю чистую правду, я потерла висок, печально опустив взгляд, и Гарик растаял. Женская уязвимость — всегда козырная карта в рукаве.

— Как продвигается дело? — вежливо поинтересовался Гарик.

— Работа только начинается, — улыбнулась я, доедая пирожное, — но уже очевидно, что дело будет интересным.

— Клиент колоритный, — забарабанил по столу пальцами капитан Папазян.

Ах, эта ревность восточных мужчин! Так неуместно, бессмысленно и приятно.

— Да, необычный человек, — кивнула я, — и в необычной ситуации.

— Думаешь, что покушение имело место?

— Это не так важно, что я думаю. Нужно от чего-то отталкиваться. Доказывать, что покушения не было, — занятие бесполезное. Проще и логичнее искать злоумышленника.

— И если ты никого не найдешь, значит…

–…Яковлев просто болен, — закончила мысль я.

— Для твоей почасовой оплаты такой вариант лучше, — улыбнулся Гарик. — Переберешь всех подозреваемых, рассмотришь все варианты. Кругленькая получится сумма.

— Не все так однозначно, друг мой, — ответила я, отодвигая пустую тарелку из-под десерта. — Если убийца — болезнь, моему клиенту недолго осталось.

— Танюш, а как вы познакомились?

Простой вопрос поставил меня в тупик. Рассказывать о том, как выскочила перед машиной Влада по пути из салона красоты, было долго и неинтересно. Потребовалось бы немало слов, чтобы описать все произошедшее, и в итоге ревнивый армянин превратил бы беседу в допрос. Мне не хотелось, чтобы Гарик сомневался в том, насколько близкие отношения у меня с клиентом, поэтому я выбрала самое простое: соврать.

— По рекомендации клиента, — сказала я, допивая вторую чашку кофе. — Что ж, мне пора.

— Я провожу тебя до дому, — встрепенулся Гарик.

— Это лишнее.

— Нет, не лишнее, — настоял он. — Я все еще в полиции работаю, знаю, что происходит по ночам на улицах с девушками, которые возвращаются домой одни за полночь.

Разумеется, я была в состоянии позаботиться о себе сама, но Гарик был так мил в своей решительности.

— Хорошо, — сдалась я. — Только загляну в туалет, и можем идти.

Гарик сел на стул, держа в руках куртку. Я перекинула сумочку через плечо и направилась к дамской комнате.

Бумажных полотенец в контейнере не оказалось. Пришлось пользоваться сушилкой. Проведя в туалете больше времени, чем хотелось, я вышла в душный зал, переполненный желающими отметить пятничный вечер спиртным в общественном месте. Я сделала Гарику жест следовать к выходу и отправилась в холл.

У входа мое внимание привлекла стойка с прессой. Среди журналов был и «Фокус», и на его обложке я обнаружила рекламу мебельной компании Яковлева с анонсом статьи на двенадцатой странице.

— Танечка, идем? — Гарик возник у меня за спиной, и его ладони коснулись моих плеч.

— Одну минуту, — я сделала шаг вперед, и прикосновение было разорвано.

Это был мартовский номер, приуроченный к международному женскому дню. Страницы издания пестрели поздравлениями. Среди прочих высказывался и Влад, обращаясь ко всем женщинам города, что прекрасно отражало особенности его мировоззрения. Я пролистала светскую хронику и заметила его на двух из трех мероприятий, попавших в журнал. Яковлев был там без супруги, но не один. Его сопровождали женщины в дорогих золотых колье и безупречных платьях, и лица обеих казались мне смутно знакомыми по страницам таблоидов. Роскошная брюнетка с томным взглядом имела какое-то отношение к торговле автомобилями, миниатюрная шатенка владела не то салоном красоты, не то спа.

Конец ознакомительного фрагмента.