Отсчёт. Жатва

Мария Андреевна Голобокова, 2023

И создано было Семерыми то Слово, что могло изменять суть мира, и вложили Они сыновьям и дочерям из числа смертных, коих было дюжину дюжин, в уста Его. И стали править Владеющие миром по праву дара. Но был также и Восьмой, отвергавший всякие устои и возжелавший великой силы без Слова… Так ли оно было?Хотелось бы верить, что полученный мною дар возник совсем не от Восьмого. Спасибо, хватило знакомства с его слугой. На всю оставшуюся жизнь.

(4)

Холод лизнул босые ступни, которым не хватило длины одеяла, и пришлось подтянуть колени к груди, чтобы оказаться в тепле целиком. Над ухом едва различимо потрескивало, но источником звука был вовсе не костёр — сквозь полуразомкнутые веки увидела расплывчатый, светящийся бирюзовый шар под серым каменным сводом. Запоздало осознала, что вокруг происходит что-то непонятное, и резко села. Боль пронзила затылок, заставив всхлипнуть и согнуться к коленям; дрожащие пальцы нащупали в волосах липкое и тёплое.

Лежавшая на боку лошадь вскинула голову, презрительно уставилась на меня и шумно выпустила воздух из ноздрей. В сине-зелёном свете серая шкура выглядела призрачной, а уж от отсветов в тёмных глазах становилось совсем не по себе. Я будто итшуу увидала — хитрые демоны принимали облик тонконогих коней и увлекали за собой в реки, неподалёку от которых чаще всего и появлялись. Вживую никогда этих чудищ не видела, но одних рассказов отца хватило, чтоб если и сбегать купаться на речку, то только днём.

— Спокойнее, Микель, — раздался в тишине, нарушаемой лишь надоедливым потрескиванием, голос магистра Раджети.

Я очутилась внутри древнего, почти развалившегося дольмена, а по ту сторону разрушенной стены сидел незнакомый мужчина. Что это и есть Раджети, смогла догадаться только по роскошному камзолу да зелёным мшистым глазам — чародей кинул строгий взгляд, стоило мне встать и, не отпуская одеяла, попытаться подойти ближе.

«Смотри в глаза, Марисса. Они не обманут». С чего вдруг вспомнились слова матери?

Внешность мага изменилась. Очертания лица, форма носа и глаз — совсем чуть-чуть, неуловимо, но этого было достаточно, чтобы казаться другим. А вот кожа стала заметно смуглее, волосы превратились в кучерявое гнездо, едва прикрывающее уши, и их оттенок потеплел из иссиня-чёрного до каштанового с рыжиной. Совсем как у отца.

Я испугалась, но виду старалась не подавать. Всё-таки Владеющие, по слухам, и не на такое способны. Кое-как успокоившись подобными мыслями, осмелилась с вызовом посмотреть в ответ — пусть уж соизволит объяснить, что происходит.

— Ты теперь и сама маг. Удивительно, правда? — Он медленно поднялся и дружелюбно улыбнулся.

Небо застилали низкие предгрозовые тучи, вот-вот готовые разродиться ливнем. У самого горизонта зловеще полыхнула молния, но гроза была ещё далеко — гром раздался лишь спустя тридцать ударов сердца. Чародей оказался прав: до замка барона мы так и не добрались, а дождь был уже совсем рядом, и хорошо, что нашлось место, где можно переждать.

— Вы шутите? — вымученно улыбнулась и нервно дёрнула плечом, отчего пульсирующая боль в затылке сделалась ощутимее.

Магистр повернулся боком и вытянул руку вперёд, ладонью к земле. То, что он не стал в чём-то меня убеждать, лишь подтвердило догадку насчёт шутки. Но вот его губы зашевелились, поначалу показалось — беззвучно, потом… достаточно было услышать одно слово, и по телу пробежались мурашки, к пересохшему горлу подступил склизкий ком, а вокруг заплясали уже знакомые радужные пятна и серое марево.

Athae.

От земли неясной дымкой поднялась стена света, окольцевав дольмен и тут же исчезнув. Чародей покачнулся, откинул длинную полу камзола и достал из скрытых за спиной ножен изогнутый кинжал. Взмах, и алые капли медленно скатились по раскрытой ладони к земле.

— Атай, — зачем-то повторила я услышанное слово и сделала несколько шагов, оказываясь по левую руку магистра Раджети, в которой был сжат клинок.

Круг света появился вновь, на этот раз — кроваво-красный. Маг резко обернулся, удивлённо вскинул брови, но больше ничего сделать не успел…

Из-под земли вылетела чёрная тень, накинулась на него и повалила с ног, а я даже с места двинуться не смогла, всё тело словно сковало льдом. Тварь с восьмью лапами, длинным хвостом с шипом на конце и перекрученной спиралью мордой, без ушей и глаз, распахнула огромную пасть и вцепилась в плечо магистра Раджети. Тот едва успел иначе перехватить кинжал и вогнать его в шею чудища.

Хотела кинуться и как-то помочь, но получилось только зажмуриться. В лицо дохнуло жаром, жуткий вой заставил стиснуть зубы, что-то сбило меня с ног, и голос чародея, зовущий по имени, слышался словно из-под толщи воды. Боль в затылке уже не тянула — вгрызалась в череп.

— Марисса! — прямо в ухо влетел недовольный окрик.

Раджети очутился рядом так быстро, что мы чуть было не стукнулись лбами, вцепился и со всей силы тряхнул. И не скажешь, что это на него напали!

— А вы сейчас настоящий, да? — только это и смогла произнести.

Взъерошенный, побледневший, с перекошенным от испуга лицом — такой маг отчего-то казался куда более надёжным и вызывающим доверие, чем тот, высокомерный и утончённый. В такой близи отчего-то возникло желание укусить за нос, и, наверное, это были признаки подступающей истерики.

Вновь полыхнула молния… семнадцать, восемнадцать… а вот и гром. Уже — ближе.

— Да, настоящий. Там была иллюзия. Личина. — Раджети отстранился, провёл ладонью — я заметила, что ногти у него обгрызены все подчистую — по лицу и нахмурился. — Ради Хеффы, что ты вообще творишь, а?

Поджала губы и виновато опустила очи долу. Боль прошла, но вот слабость во всём теле…

— Восьмой, я с тобой совсем так поседею! — пробормотал чародей и едва успел подхватить оседающую меня. — Не шевелись.

— Что… произошло?

— Я ошибся. Целых три раза, — зло выплюнул он, опустившись на корточки и помогая устроиться на земле. — То амулетом рядом с тобой воспользовался, теперь вот заклинание своё позволил исковеркать. Ничему меня жизнь не учит, вот ей-ей. Псина ещё эта!..

Тварь позади него лежала на боку и не шевелилась, стали видны выпирающие рёбра и россыпь подпалин под брюхом. Студенистые тёмные капли, будто вбирающие в себя свет, ползли вдоль мёртвой туши, из чёрной делающие её буро-красной, доходили в размере до какого-то предела и отрывались, чтобы спустя миг взорваться мелкой дробью, разбившись о… воздух? Было похоже на капель, только вверх тормашками. Жутко, противоестественно, но чарующе.

— Это ачйжи? — Название демонического существа само собой сорвалось с языка.

Магистр Раджети отвлёкся от ощупывания моей головы и внимательно посмотрел в глаза. Теперь я была уверена, что передо мной абсолютно другой человек. Внешне. Может, иллюзия ощущалась подсознательно и именно это и отталкивало? Правда, роскошный камзол был ему теперь не к лицу.

Подождав немного, будто собираясь с мыслями, чародей спросил:

— Как зовут твоих родителей?

— Грассэ и Ларице Ашэ, — замешкавшись, не сразу ответила я.

— Хорошо, — кивнул он и пояснил: — Да, это ачйжи. И я без понятия, откуда ты это знаешь, поэтому подумал, что в тебя вселился демон. Но обычно они не имеют доступа к человеческой памяти, когда используют чьё-то тело.

Я испуганно икнула. Так вот к чему вопрос про родителей?

— Обычно, — повторил маг и поднялся.

Попытка вскочить следом была остановлена тычком в лоб. Только сейчас заметила, что рубашка у магистра Раджети забрызгана чёрными пятнами, но это явно не кровь, что странно, учитывая, как лихо тварь впилась в плечо. А у неё вообще зубы были?..

— Да уж, ты одна сплошная беда-а-а, — совсем неаристократично протянул он и почесал кончик носа. — Теперь веришь, что имеешь дар?

Замотала головой, за что тут же поплатилась болью.

— Сиди спокойно. Сотрясения у тебя вроде нет, но приложилась ты знатно. Что ж у тебя с лошадьми вечно не ладится…

— М-м… магистр Раджети?..

— Зови меня Ардо. Ненавижу все эти расшаркивания.

— Кто такие ачйжи? — обращаться к Владеющему по имени не рискнула, поэтому просто задала мучавший меня вопрос.

Чародей не выглядел озадаченным. А вот я — ещё как. Откуда-то же возникло в моей голове знание, как называют этих чудищ. Но вот о том, кто они такие — нет. Что это какая-то демоническая тварь — ясно как белый день, и всё же демон демону рознь. Какие-то похищали людей на время, чтобы вернуть без памяти или только с жалкими осколками неё, другие именно нападали, третьи выбирали в жертвы детей, четвёртые — исключительно Владеющих. А некоторые сводили с ума, преследуя и только наблюдая, но от внимательного чуждого взгляда у кого угодно нервы постепенно сдадут.

— Низшие демоны, головная боль всех начинающих магов и их учителей, — поморщился Раджети. — Они приходят, когда какой-нибудь неосторожный маг не убирает после заклинания остатки энергии или слишком активно выплёскивает её абы как в пространство.

— Он пришёл за мной?

— Ничего страшного, — поспешили успокоить меня, но особой радости я в голосе не услышала, особенно после красноречивого взгляда на руку с меткой полумесяца. — У тебя оказался дар… или что-то на него похожее. Я очень неосторожно поступил, решив воспользоваться амулетом связи рядом с… не вполне стабильной тобой. Стоило мне начать творить заклинание, как знак на твоей руке потянулся к моей магии, вбирая в себя энергию. Но — не уместил. Вот и получился пшик во все стороны. Представила?

— Я не хотела! — испуганно выпалила и уставилась на мага большими глазами. Молния решила напомнить о себе в третий раз — пришлось зажмуриться от слишком яркой вспышки.

— Пути Семерых неисповедимы. Магия иной раз действует непостижимым даже для Владеющих способом. Особенно, если это какая-то неправильная магия.

Будто в подтверждение его слов, знак на руке напомнил о себе нестерпимым зудом.

— Надо убрать тут всё, пока на запах падали не явились другие, — тяжело вздохнул Ардо, склоняясь над чёрной тушей. — Ну, будешь исправлять свою промашку?

— Я не знаю, как…

От безысходности чуть не прокусила губу насквозь. Вроде хотела помочь, а получилось всё с точностью до наоборот.

— Было б странно, если бы знала, — усмехнулся чародей и взъерошил мои волосы.

Что-то сделать так и не успели — дождь неожиданно хлынул сплошной стеной воды, заставляя залезть глубже в дольмен, где крыша была целой. Микель, которую нападение демона, кажется, ничуть не потревожило, возмущённо зафыркала, когда Раджети полез через неё к сложенным у стены седельным сумкам. Из трёх одеял — не считая то, в которое была завёрнута я — удалось соорудить вполне пристойное лежбище, но устраиваться там не стала. Вместо этого не без любопытства наблюдала за тем, как чародей разводит настоящий магический костёр. Горсть трав, высушенные ягоды бузины, мелкие красноватые камушки — всё это было ссыпано в медную миску и окроплено кровью. Рана на руке затянулась сама собой, словно по волшебству. Хотя, почему «словно»?..

— Thay… riyss… athae, — неслышно произнёс заклинание маг. И тут же встрепенулся: — Не повторяй!

Одно длинное мгновение смотрели друг на друга, будто играли в гляделки или оба боялись взглянуть на весело танцующий огонь. А потом дружно рассмеялись, сбрасывая напряжение.

Разобравшись с источником тепла, Ардо помог промыть и распутать слипшиеся от крови волосы на затылке. Поколебавшись немного, лечить магией не стал — опасался, что сделает только хуже. Оказалось, даром исцеления обладало не так уж много Владеющих, а чтобы использовать его, одних только заклинаний не всегда достаточно. Поэтому решено было прибегнуть к более простому, но надёжному способу: заживляющая мазь и повязка.

О новой одежде маг уже позаботился, я была переодета, пока находилась без сознания. В другое время возмутилась бы подобному, но увидев, во что превратилась найденная на безлюдном хуторе одёжка, решила проглотить недовольство. С лошади я упала весьма неудачно, изгваздавшись в дорожной грязи. Рубаха Раджети висела на мне сарафаном до колен, и если бы не замоталась в одеяло, давно бы продрогла до костей. А так только пятки закоченели…

— В люльку! — до ужаса знакомым отцовским тоном произнёс Раджети, и его требованию вторили раскаты грома. Но, почти сразу смягчившись, он ободряюще улыбнулся. — Не бойся, дождь смоет то, что осталось от ачйжи, и другие демоны нас не найдут. Здесь ты в безопасности.

Я отвлеклась от растирания ледяных ступней, не сразу поняв, о чём говорил чародей. Ах, да. Демоны. Но ведь рядом со мной Владеющий, бояться нечего! И всё же сна ни в одном глазу — кажется, не из-за страха, а больше из любопытства. Что ещё интересного маг может сделать?

— Вот вы сказали, что есть те, чей дар — исцеление. А в чём тогда ваш? — положив голову на притянутые к груди колени, уставилась в пламя.

— А разве не догадалась уже? — испытующе взглянул маг.

— Огонь? — не задумываясь, ляпнула первое, что пришло в голову.

Ардо поморщился так, будто ему предложили ананас. Как-то отец из очередной долгой поездки привёз домой один, убеждая, что среди знати этот фрукт считается дорогущим лакомством. На деле оказался он той ещё кислой гадостью…

— Нет, бытовой магией владеет каждый, а стихии лично мне никогда не давались. Зато иллюзии!.. — В подтверждение своих слов Раджети взмахнул рукой, доставая буквально из воздуха ветку сирени. — Это очень тонкое и трудоёмкое искусство, потому что продумывать нужно всё до мелочей, особенно, если за основу не взято ничего и создавать нужно с нуля. Если я создам лишь видимость, то без труда будет понятно, что это — морок. Коснёшься его, и красоты как не бывало. Видимости следует добавлять форму, фактуру, подвижность, запахи…

Он говорил и одновременно с тем водил свободной рукой над веткой, и та всё больше походила на живую и настоящую — при малейшем движении цветки чуть колыхались, норовя вот-вот сорваться. В воздухе разлился пьянящий аромат. Когда же маг сжал кулак, раздался хруст, и вместе с тем иллюзия пропала. Я расстроенно захлопала ресницами и потянулась осматривать чародейскую руку, вертя её то так, то эдак — уж не прятал ли он в рукаве эту веточку? Хотя, откуда бы в разгар осени взяться цветущей сирени, пусть даже у Владеющего.

— Здесь почти как рисование картин, стихосложение или музицирование. Без должного таланта ничего не выйдет, сколько ни отрабатывай заклинание.

— А есть те, кто умеет подчинять демонов?

— Есть, — воодушевление на лице Ардо сменилось мрачной гримасой. — Колдуны.

— Но ведь их сжигают на кострах? — нахмурилась, отчасти недовольная подобной участью. Но определять судьбу Владеющих Словом мог только Конклав, и вмешиваться в его дела простым смертным было запрещено. Потому что Слово даровали боги, и судить магов могли только они. Или другие маги.

— Сжигают ведьм, — поправил чародей, найдя-таки в себе силы снять изрядно подранный камзол и осмотреть пострадавшее плечо.

Увидев край синяка, выглядывающий из-под ворота рубахи, поняла, почему Раджети пытался поскорее отправить меня спать — не хотел смущать и вызывать излишнее волнение. Маг осторожно пошевелил рукой, проверяя степень побитости сустава. Покривился немного, сделал несколько круговых движений плечом и полез рыться в сумках.

— А есть разница? — так и не дождавшись пояснений, спросила я.

— Есть, и существенная. Колдуны и колдуньи изучают демонов, берут над ними контроль или убивают. Этому не так просто обучиться, нужна огромная сила воли, иначе тёмная сущность может подчинить себе… и превратить в ведьму или ведьмака. Ачйжи — всего лишь низшие демоны, как гончие на охоте, выполняют роль ищеек и загонщиков. А вот высшие демоны… они опаснее. Могут извратить мысли, сущность, саму душу, поглотить без остатка и превратить в безвольную куклу.

Раджети испуганно распахнул глаза, но тут же рассмеялся. Со своей добычей — небольшим футляром из алого атласа — он перебрался на одеяло рядом со мной и щёлкнул по носу.

— Но бояться бессмысленно. Если тебе попадётся высший демон, а сама ты при этом не магистр демонологии, сделать хоть что-то вряд ли получится. Съедят без остатка.

Успокоил так успокоил! Нервно закусила губу и уставилась в холодную сырую мглу по ту сторону разрушенной стены. Отец тоже часто говорил, что бояться ночных подкроватных чудищ нет никакого резона — одеяло будет слабой преградой, если какой-то демон действительно нападёт.

— Поможешь? — виновато улыбнувшись, Ардо протянул вынутый из футляра нефритовый нож. — Сам вряд ли сделаю аккуратно.

Непонимающе уставилась на него, безмолвно прося объяснить. Маг объяснил. Плотью ачйжи не питались, им нужна была только магическая энергия, которую они высасывали прямо из тела жертвы, отравляя при этом кровь. Ничего сверхужасного в этом не было — если Раджети остался жив и в сознании, значит, отрава не проникла глубоко. И всё же была необходимость помочь телу очиститься.

— Сделай несколько параллельных надрезов, неглубоких… просто полосы, но не слишком близко друг к другу, трёх или четырёх, думаю, хватит. — Он ещё раз ощупал плечо и поморщился. Подумал немного, вытащил из сумки красивый расшитый узорами шарф и бросил мне. — Вот, эта тряпка сойдёт… приложишь её и нажмёшь, чтобы впитать кровь. Постарайся не касаться, если она окажется чёрной.

В конечном счёте, изгвазданная чёрными пятнами рубаха полетела в дальний угол, вместе с порванным камзолом. Чародей лёг на живот, торжественно вручив нож и безропотно подставив спину. Ещё ничего не сделала, а к горлу уже подступил противный ком, и повязка на голове показалась слишком давящей. Пока колебалась и пыталась собраться с духом, Ардо не торопил — наверное, понимал, что о помощи попросил ту ещё трусиху. Вот как маги сами себя режут, когда мне даже кого-то другого боязно, хоть и нужно?

Кровь и правда пошла чёрная, тягучая и липкая, словно смола. Приходилось выдавливать её, но шарф впитывал всё как воду, очень скоро набухнув и потяжелев раз в пять.

— Хватит, — просипел Раджети. На лбу чародея проступила испарина, лицо болезненно побледнело, и мне стало по-настоящему стыдно за свой опрометчивый поступок. Вот чтоб ещё хоть раз повторила что-то за Владеющим, не подумав как следует перед этим!..

Раны затянулись сами собой, как и тогда на руке, оставив после себя тонкие бледные полосы, отчётливо видимые в отсветах магического костра. Я невольно отметила, что паутинка схожих шрамов украшала не только спину Владеющего, но также живот и левое плечо до локтя. Кажется, с демонами Ардо встречался куда чаще, чем хотелось бы.

— Теперь точно спать, — переодевшись в чистую рубаху, маг устроился на одеяле у стенки, приглашающе похлопав по месту рядом с собой.

Я была слишком измучена, чтобы смущаться, поэтому без возмущений устроилась у него под боком. От рубахи Ардо уютно пахло корицей, и сон, которого ещё миг назад не было ни в одном глазу, увлёк исстрадавшийся разум за собой.

— Так теплее, — сквозь дрёму услышала бормотание чародея.

Действительно.

***

Талиссия стоит в распахнутых воротах замка и держит на вытянутой руке цепочку с маятником из сердолика. Я не учил её этому заклинанию, как и тому, что у каждого мага свой особенный камень. Девчонка, видимо, откуда-то вызнала не только необходимые слова, но и мелкие нюансы ритуала, а уж догадаться о том, что отцовский — жёлто-красный халцедон, труда не составило. Облицовка балдахина над кроватью, пресс-папье на столе в кабинете, любимая курительная трубка… сколько вещей с этим камнем было у Янкела?

Маятник едва заметно качается. Заклинание — вот досада! — никак не поддаётся. Но мелкой пигалице невдомёк, что дело не в её способностях, а в том, что горячо любимый отец мёртв. Надо бы остановить тщетные попытки, иначе догадается. Уж слишком сообразительная, не по годам. Видно, в мать пошла.

Над лесом раздаётся неслышный человеческому уху вой, Талиссия вздрагивает и начинает озираться. Интуитивно, потому что распознать ультразвук у неё не хватает дара. Девчонка не знает, что я наблюдаю за ней. Колеблется всего миг и делает шаг за ворота, на неразличимый зов из леса. Ей кажется, зовёт заклинание, хоть маятник и остаётся безвольно смотреть остриём в землю.

Я отступаю в тень башни над воротами — со стены слишком удобный обзор, чтобы так просто покидать её. Да и как оставить подопечную без должной защиты? Невольно хмыкаю, замечая, что во дворе уже рыскают обеспокоенная нянюшка и пара стражников. «Быстро» же они хватились наследницы. Девчонка успела не только отыскать маятник в кабинете отца, перерыв все ящики и полки, но и дойти до самой кромки леса — в целях безопасности вокруг замка вырубили все деревья аж на полверсты от стен.

А вот незваные гости оказались куда расторопнее — ещё миг назад они крутились где-то в сердце Топей. До вожделенной цели оставались уже полторы… нет, какая-то одна лига. Мерить расстояние мтисавскими единицами непривычно, но бывшему хозяину этого тела так, судя по всему, удобнее. Что же, тратить время на споры мы не будем. Лучше «вовремя» присоединимся к поискам наследницы.

Приходится сделать крюк, чтобы спуститься со стены с противоположной от ворот стороны, и напустить на себя заспанный недовольный вид. Будто бы проснулся только-только, из-за громких криков и прочего шума во дворе.

— Магистр Кирэй, что же это делается!.. — охает старшая нянька, тут же бросаясь ко мне. — Лиска пропала! Уже и подвалы все обыскали, и кабинет хозяйский, и спальню…

— А башни? — услужливо подсказываю, что ещё не помешало бы осмотреть, тихонько посмеиваясь про себя. Уж если бы до кого-то и дошло сделать это раньше, пока я ещё был там, придумать причину, по которой приехавшему из столицы опекуну захотелось подышать ночным воздухом, несложно.

— Башни!.. Ольхо, Ольхо!.. — женщина требовательно подозвала кого-то из стражи. — Скажи своим молодчикам и стены обыскать, а вдруг…

— Не утруждайтесь, — изображая высокомерие, прерываю причитания и обращаюсь уже к стражнику, молодому парнишке с капитанским амулетом. Любопытно, за какие заслуги он его получил? — Ольхо, верно?.. Соберите людей, госпожа направилась к лесу. Видимо, решила поискать отца сама.

Парень почтительно кивает, отдаёт честь и бежит исполнять приказ. «Приказ»… смешно даже. Неделю назад эти люди смотрели на меня, как на больного чародейской хворью, и только благодаря Талиссии их мнение всё-таки поменялось. Вряд ли бы они стали прислушиваться к словам чужака, случись подобная беда дней пять назад.

Спустя осьмушку лучины люди собраны. Ольхо оказался не только миловидным, но и сообразительным — привели гончих. Если девчонка ушла в лес, только так её и можно отыскать. К тому же, псы любили Талиссию. Случись беда, они выручат, хоть сколько-нибудь продержатся против зверья или даже демона, пока на лай не придут люди.

Вновь раздаётся неслышный вой, и гончие грозно рычат. Они-то не люди, они всё слышат. Но псарю кажется, что они чуят беду, о чём он не медлит сообщить остальным. Недалеко от истины, и всё же — не совсем она.

На секунду прикрыв глаза, безошибочно определяю, что «гости» уже почти добрались до девчонки.

«Не нападать. Сопроводить до границы леса».

Вой повторяется. На этот раз — жалобный. Ещё бы! Кто-то более могучий посмел запретить им охотиться на законную добычу, более того — приказывает сопровождать.

Талиссия, вопреки ожиданиям, успела уйти не так далеко. Гончие выводят к ней через пол-лучины, но замирают на краю небольшой поляны и надсадно облаивают то, что пока могут только учуять. Люди не понимают их предупреждений, ругаются и подгоняют. Никакой пользы это не приносит — псы начинают скулить и прятаться друг за другом, всё дальше отползая на брюхе от обычной на первый взгляд поляны.

Наконец, появляется Талиссия. За ней, махая хвостами подобно верным псам, идёт пара ачйжи — крупный, в холке ростом с девчонку, и совсем мелкий, едва достающий до колен. Юная наследница не выглядит напуганной, всё благодаря вовремя наложенному гипнозу.

— Ведьма! — выдыхает кто-то из толпы.

— Колдунья, — громко поправляю я.

Если всё и дальше пойдёт по плану, совсем скоро Талиссия окажется в Алитте, как и хотел колдун.

***

В предрассветных сумерках Микель — оказавшаяся неуёмно вредной! — решила, что ей всё это время не уделяли должного внимания. Сначала она вздумала покуситься на выглядывающие из-под одеяла пятки — облизывать сапоги чародея было неинтересно, поэтому пострадали мои босые ступни. Потом, когда в целях самосохранения коленки были притянуты к груди, кобыла перешла в ломовое наступление и принялась жевать одеяло, медленно, но верно его стаскивая. Попытки прогнать обнаглевшую животину не привели ни к чему, поэтому пришлось будить Раджети.

Маг выглядел ещё бледнее, чем ночью, но тут же подскочил и бодро стал отчитывать ничуть не сожалеющую о своём поступке лошадь. В конце концов, Ардо смирился с тем, что воспитательные меры не приносят должного результата, и выдал Микель несколько сухарей с сахаром. Кобыла, весело ими хрумкая, отправилась пастись на луг.

Аппетитные не только на вид, но и на хруст сухари я проводила тоскливым взглядом. За последние несколько дней ела нормально лишь у лесника, и то только поужинала, потом объявился Владеющий и стало не до того. Желудок уже не ныл, но при одной мысли о какой-либо еде начинало мутить. Под бдительным взором Ардо пришлось запихнуть в себя нехитрый завтрак: несколько плиток орехов в меду с сушёными ягодами, высохшие до состояния камней лепёшки и чересчур пересоленное вяленое мясо. Воды оставалась всего одна фляга, но маг знал, где по пути отыскать родник, и беречь запасы не пришлось.

Спохватившись, Раджети нашёл в, казалось, бездонных седельных сумках пару штанов для меня. Кое-как удалось затянуть их верёвкой, чтобы не сваливались, а штанины легко подвернули до нужной длины. Башмаки, найденные на хуторе, не пострадали, в отличие от одежды, но стояли у самого входа и за ночь ожидаемо отсырели. Идти пешком было не обязательно, и потому осталась как есть, босиком. Тем более, вон какое небо чистое, за день на солнце ботинки должны успеть высохнуть. А если нет — невелика потеря. Раджети обещал придумать, где достать новые.

Одно из одеял повязала на плечи как плащ, чтобы не замёрзнуть — несмотря на яркое солнце, дул пробирающий до костей ветер. Носом уже не шмыгала, но разболеться вновь не хотелось.

— Готова? — весело поинтересовался Ардо, закончив седлать Микель.

Придирчиво оглядела место, где ещё ночью валялась туша мёртвого демона, задержалась взглядом на дольмене с разрушенной стеной, словно пытаясь запомнить его во всех подробностях, до мельчайших трещинок и частичек мха. Прикрыла на секунду глаза, собираясь с духом.

И кивнула.