Авдотья. Кура-космонавт из поселка Гагарино

Мария Борисовна Шипулина, 2022

История захватывающего космического путешествия курочки Авдотьи, вдохновит каждого, кто утратил веру в исполнение собственной заветной мечты.

-2-

— Почему именно космонавтом? — Спросите вы.

— Почему, собственно, нет?! — Отвечу вам я.

— Ко-ко-ко, — вмешается Авдотья и будет совершенно права. Ведь мечты о космосе зародились в ее крохотнокурой головке не вчера. И даже не позавчера. А в тот роковой день, когда она вместе со своими пернатыми подружками смотрела телевизор в окне изрядно прикорнувшего Федота.

Но обо всем по порядку.

Начать следовало бы с того, что куры, как и все прочие обитатели славного поселка Гагарино, прекрасно ориентировались в космических вопросах и не придавали одноименной «Одиссее» какого-либо особого значения. Ну летал Гагарин, и летал. Он, конечно, первый. Но, не он последний. А посему, сидя в вышеупомянутый день на заборе, Авдотья клевала носом и не особо вслушивалась в то, что происходило на подрагивающем экране. Погода выдалась жаркой, и сухой горячий воздух нагревал коричневые пёрышки, точно янтарные доспехи, которые вопреки законам физики готовы были вновь обратиться в горящую смолу. И вдруг…

— Едрит-мадрит! Кажется, я опять перегрелась. Ты гляди!

Авдотья почувствовала как Машка проворно пихнула ее крылом в бок.

— Чего?

Она нехотя открыла один глаз и уставилась им на подружку.

— Та ты не на меня, ты туда! Туда гляди!

И она махнула крылом в сторону нетрезвого Федота. Нехотя Авдотья открыла второй глаз и уставилась в окно. Внимание ее привлек не Федот, а телевизор. Точнее, та самая передача, то ли о космосе, то ли о космонавтах, то ли еще о чем-то, что мерно убаюкивало их пернатую компанию на протяжении последних тридцати минут. Теперь же она глядела, приоткрыв клюв и не верила тому, что видит. Это была документальная съемка Белки и Стрелки недавно вернувшихся с космической орбиты.

— Нормально. Нормально. Полет прошел нормально, — повторяла собранная Белка, пока расслабленная Стрелка, широко улыбаясь вывалила язык. Потом ведущий перешел на Терешкову, и Авдотья перестала его слушать.

Повторяя про себя как зачарованная: «Нормально. Нормально. Полет прошел нормально…» она спрыгнула с забора и побрела домой вдоль тенистых улиц, густо засаженных акациями. Ей сложно было поверить в то, что такие, на ее взгляд не шибко умные существа как собаки, могут летать в космос. Да еще и отвечать на вопросы журналистов.

— Нормально… — протянула она и запрокинула головку вверх. Солнце светило так ярко, что ничего разобрать в небе было нельзя, но Авдотья знала, что за ним спрятаны звезды, а теперь, оказывается, еще и собаки.

— Полет прошел… — начала было она снова, но с сомнением уставилась на их сторожевого пса и недоговорила. Не могла она согласиться с тем, что из всех существующих животных в космос летают именно собаки — настолько велика была между ними пропасть непонимания.

Авдотья еще с раннего цыплятства привыкла всюду бродить, все грести и обо всем иметь свое собственное мнение. Не зря же Баба Дуся кормила своих курок исключительно пахучим одуваном?! А вот чем кормили Полкана, их породистую в девятом поколении овчарку, оставалось вопросом без ответа.

На этой мысли Авдотья поморщилась.

— Ты чаво встала-то? А? Ану тикай! Тикай отсюдава! А то щаз за жопку ухвачу! А-ха-ха-ха-ха… — Полкан залился своим привычным кашляющим смехом и Авдотья, неловко улыбаясь, всё так же задумчиво зашагала в противоположную сторону. Думала она по-прежнему о судьбе собачьей и поверить не могла: как так, один всю жизнь три метра мотает, а другой — в космос летает.

Очнулась кура только через три дома от монотонных перегавкиваний закадычных дружбанов Коляна и Серого. Словарный запас у них был еще более скудным, чем у вышеупомянутого Полкана. (Видимо варево Бабы Дуси все-таки имело свои неоспоримые плюсы).

— Колян! — Зеленый забор ржаво скрипнул под нажимом светло-серой морды.

— Чё?

— Колян!

— Та чё?

— Та Колян!

— Та чё?

— Мурка…

— Де?

— Там!

— Чё?

— Колян!..

И так — до бесконечности. Ну, точнее, до сумерек. А потом… уже с легким шепотком:

— Колян!

— Чё?

— Та Колян!

— Та чё?

— Ну Колян!

— А?

— Ёж…

И другие деревенские собаки ничем от них не отличались. Даже клички у них передавались из поколения в поколение вместе с ржавой цепью. И тут вдруг на тебе:

— Полет… нормально, — прошептала всё еще до конца несобранная кура и переведя взгляд со своих лап на возникшую перед ней стену, так и плюхнулась от неожиданности на нагретый солнцем песок. А потом, закрыв левым крылышком глаза — тяжело и прерывисто дышала, толи от увиденного, толи от пережитого. Но когда она наконец-то пришла в себя, выяснилось, что наваждение никуда-то и не делось, а напротив, — обернулось пресловутой явью.

На Доме культуры была нарисована кура-космонавт!