Глава восьмая
— И это ты называешь важным воспоминанием, Горх?! — прорычал Эльгендорф, когда воспоминание, всплывшее в голове, закончилось.
— Господин, но мы…
— Да вы понимаете, что они уничтожат нас раньше, чем я им это продемонстрирую? — кричал Почитатель, борясь с желанием чем-то бросить в подчиненного. — Если им даже сейчас человечество не нравится! Сейчас, с машинами, с компьютерами, до которых люди только недавно додумались, с такими разработками научными, которые даже на наши похожи, то что о Средневековье? Чему они обрадуются, музыке? Танцам? Может, им запись рыцарского турнира отправить? Или слепок с ноги висельника?
— Господин, но мы отбирали самые запоминающиеся! — пропищал Горх, ассистент из Академии. Он отдаленно напоминал изуродованного в пожаре одноногого человека, кожа которого свисала по-бульдожьи. Вторая его нога из переработанного экстракта урбания почти обросла мышцами и уже походила на настоящую, но все еще была слишком коротка.
— Запоминающиеся?! А геноцид — тоже запоминающийся? Давайте еще военные отчеты им отправим за все годы, а то они не обо всех бедах знают! Давайте напишем им о том, как завоеватели с завоеванными народами обходились! Давайте человеческие жертвоприношения покажем! — крикнул Вильгельм и бросил в Горха пластмассовым стаканчиком. Приспешники разбежались по углам и дрожали от страха. Все кроме Нуда, который сидел недалеко от Почитателя и перебирал недельные отчеты.
В подвале был хаос — вокруг аппарата воспоминаний, напоминавшего огромное яйцо, разбросаны бумаги, стаканчики из-под кофе и ботинки. Приспешники вбегали и выбегали из дырок туннелей, проходивших через весь город. Помещение погружено в полутьму. Пахло гнилыми грибами.
— Успокойся, Вил, дыши. Ты только пять штук пересмотрел, а уже злой. Это никуда не годится! — сказал стоявший поодаль Жак, который даже в подвале офиса Вильгельма не снимал яркой рубашки в цветочек. — Ты на Земле живешь дольше всех. Уж что-нибудь найдешь.
Вильгельм вздохнул и обхватил руками голову. Все шло не по плану: пролетела неделя, а у них нет материала, который можно послать в Академию, чтобы открыть слушание по делу. Один беспросветный мрак, кое-где мелькающий свет, но его мало — слишком мало, чтобы образумить тех, кого образумить по определению невозможно.
— Слушай, Жак, я, безусловно, признателен, что ты добрался до меня спустя три сотни лет нашего необщения.
— Вообще-то! — фыркнул Жак и взлохматил и кудрявые волосы. В полумраке подвала его кожа была совсем черной, даже чернильной.
Вильгельм же продолжил тираду.
— Пока ты нежился в Оазисе, я здесь крутился, словно белка в огненном колесе, а особенно — последнюю сотню, за которую мой мир постоянно сходил с ума! Да будто бы он когда-то с ума не сходил…
— Крутился? — переспросил Жак.
— Ну, выкручивался…
Жак улыбнулся, стянул с носа круглые солнцезащитные очки. Яркие глаза сверкнули во тьме. В темноте и сырости подвала он казался лишним.
— Я понял. — Жак подошел к креслу товарища и сел на подлокотник. — Раз ты ничего не знаешь, надо подходить к делу иначе. Тебе нужно попытаться абстрагироваться и самому вспомнить что-то приятное!
Лиловые глаза, уже залитые красным от напряжения, зыркнули так сурово, что Жак не решился продолжать монолог. А вот Нуд, который до этого беспорядочно шерстил листочками в своей огромной тетрадке, что-то пискнул и со всех ног поспешил залезть хозяину на колени.
— Смотрите, Господин, смотрите, я вывел формулу, по которой нужно выбирать воспоминание! — Он подпрыгнул на тонких коленях Вильгельма, а Жак даже испугался, что жирненькое тельце Нуда могло переломать Почитателю кости. — Нужно просто отсчитать определенное число от месяца, а потом умножить его на год. После чего посмотреть на цифры и прочитать их в обратном порядке!
Вильгельм нахмурился, посмотрел на огромную формулу, в которой не было никакого смысла, будто пытаясь его отыскать. А потом рассмеялся.
— И как ты до этого додумался, дурья башка? — спросил Вильгельм, потрепав карлика по макушке. — Почему ты так уверен, что это сработает?
— Не уверен, но больше ж и так ничего не работает! — Развел руками Нуд, а три его клетчатые рубашки расстегнулись и явили всем собравшимся футболку с кислотным блесточным котиком. — Да и вообще, Вам нужно передохнуть. Можно поесть чего-нибудь заказать или в кино сходить…
— В кино? — не веря своим ушам, прошептал Жак, а Вильгельм криво улыбнулся.
— Никаких кино и ресторанов, пока я не найду хотя бы одну зацепку, Нуд.
— А может там чего поглядите и вспомните!
— Нуд, напомни, сколько тебе лет было, когда я твой возраст заморозил?
— Мне? — Карлик закусил щеки изнутри, задумался. Думал так долго, что даже приспешники Вильгельма начали высовываться, проверить, не наладилось ли чего. — Ой, да не помню. Мало, наверное.
— У тебя хоть паспорт был?
— Паспорт?
— Проехали.
— Куда проехали?
— Забей, Нуд, — вздохнул Вильгельм и поднял голову к покрытому паутиной потолку.
Карлик насупился, но спорить не решился. Он не стал слезать с коленей Почитателя — лишь уселся поудобнее и достал из кармана пакетик семечек. Жак глядел молча.
— Может, Вам компанию найти? Не будет так скучно… — предложил Нуд и сплюнул очистки прямо на ботинки Вильгельма.
— Не думаю,что на это кому-то понравится смотреть, — протянул Вильгельм, а потом взглянул на хитрую мордаху подчиненного и воскликнул. — Я тебя не возьму, даже не думай! Мне ко всем проблемам только тебя не хватает!
Нуд оторвался от лузганья семечек и задумался. Вильгельм будто видел, как шестеренки крутятся в маленьком мозгу карлика. Кривые пальчики вертели упаковочку, а оттопыренные уши, кажется, шевелились.
— Вы чего? — вдруг совершенно серьезно начал он будто и не думал вовсе. — Решили, что я на себя намекаю? Я хотел предложить Вам взять кого-то из Вашего воспоминания! Ну, чтобы он слетал с Вами. Может, он чего посоветует…
Над головой Вильгельма будто лампочка зажглась.
— Нуд… Да ты умница! — воскликнул Почитатель и вскочил на ноги, а Нуд, явно не ожидавший такого, еле успел схватиться за свитер Хозяина и повис на нем, почти разрывая дорогую ткань. Семечки рассыпались. — Нужно не просто посмотреть на воспоминание, а попасть в него. Быть там, посмотреть и взаимодействовать!
— Господин, но у нас нет такой машины… — пропищал Горх, высунувшийся из-за круглой двери наполовину, а Вильгельм вновь посмотрел на него с ненавистью.
— А на кой черт нам тогда Ванрава подсунули? Раз уж он шлялся везде со мной раньше, пусть и за машиной слетает. Ему все равно, чем заниматься. Слетает в Академию, я дам ему код от двери, зайдет, когда никого не будет, засунет в мешок и притащит на время! Она все равно там никому уже не нужна.
— А она разве не…
— Жак, не надо сейчас вспоминать Закон!
— Доиграешься, Эльгендорф, вот ведь доиграешься же до тюремной скамьи, — прошептал Жак и прижался спиной к стене.
— А ты наслаждайся зрелищем, не тебе же отвечать, — ответил Вильгельм и неприятно улыбнулся. Такая же страшная и не предвещающая ничего хорошего улыбка, какую видели жители Единого Космического Государства в новостях до того, как Эльгендорф улетел заселять Землю. Этот репортаж они до сих пор не забыли и никогда, наверное, не забудут.
Пока Эльгендорф заполнял бланк на проход в Академию на одно из имен пропавших на Земле Аспирантов для Ванрава, даже решил, что указание Джуди оказалось не таким плохим. Во всяком случае, он снял с себя какую-то часть ответственности. Хотя бы за кражу Переместителя.
Когда бланк был готов и отправлен Ванраву с подробной инструкцией, Вильгельм сел в кресло и надел шлем. Ему казалось, что следующее воспоминание окажется полезнее, но Вильгельм не заметил, что почти не прокрутил время вперед.
