Учат в школе

Мария Валерьевна Макеева, 2020

Получив прекрасное музыкальное образование, героиня романа мечтает стать известной певицей. Но жизнь распорядилась иначе. Основной сюжет происходит в обычной школе, и повествование ведется от лица будущего учителя. Оно насыщено нагромождением смешных и нелепых историй, виновник которых простой человеческий фактор. Иногда – учителей, иногда – учеников. Ведь все живые люди, и даже великим педагогам свойственно ошибаться. Главное, допустив ошибку, найти быстрый способ ее исправить. Именно это успешно удается героям книги.

Глава 2. Встреча с депутатом

Я никогда не брала интервью у депутатов. И о чем разговаривать с ними не представляла. Чтоб не молчать на встрече, накидала на бумажку примерный перечень вопросов, надеясь, что какой-нибудь да сгодится. Несмотря на строго назначенное время, к которому мы с Падловной прибыли заблаговременно, депутат Михеев оказался занят. Нам велели ждать в кабинете секретаря. Мы присели на красивые стулья у стены и долго молчали. Хотя периодически Павловна кидала на меня презрительные взгляды и недовольно цокала. А я делала вид, что не замечаю. Наконец она не выдержала.

— Если завалишь встречу, я сделаю все, чтобы тебя выгнали. У нас не место таким как ты.

–И каким же? — поинтересовалась я, но узнать о себе «правду» не успела.

Секретарь пригласила нас в кабинет депутата.

На удивление Михеев оказался молодым и симпатичным. Меня охватило странное ощущение де жа вю. Как будто время повернулось вспять, и я оказалась в каком-то родном до боли месте. Там, где я под защитой. Где ничего плохого со мной не случится. Где никто не будет унижать. Неужели у всех депутатов кабинеты настолько воодушевляют добротой и гостеприимством? Михеев предложил присесть и пристально уставился на меня, пока Падловна здоровалась, расшаркивалась, заискивала и с роскошью данайца, мечтающего раскрутить «богатого Буратину» по максимуму, дарила ему примитивную офисную канцелярию с логотипом издательства.

— Давайте-ка, Владимир Николаевич, рассмотрим с вами вариант лонгрида, — как бы ненавязчиво ввернула она самую дорогую рекламную позицию. — По стоимости чуть выше, зато какая фундаментальная подача информации в статье.

Михеев ее явно не слушал. Обескураженный, он не сводил с меня глаз. Я смущенно стала озираться по сторонам и обомлела, увидев на стене, прямо над головой депутата, огромный портрет Владимира Ильича Ленина. Портрет Ленина. Сегодня. Когда у любого чиновника в кабинете висит портрет президента. В этот момент я выдохнула и поняла, каким будет мой первый вопрос.

— Тогда наша Ирина сейчас включит диктофон и возьмёт у вас интервью, — сквозь дебри моих мыслей донёсся голос Татьяны Павловны.

Сдерживая улыбку, я со всей серьёзностью в голосе, задала первый, практически судьбоносный для моего будущего вопрос.

— Портрет Ленина — вижу. Сохранил ты его, Вова. Молодец. А где же горн? — я не узнавала свой голос, он немного дрожал. — Где же самый звонкий инструмент пионерского отряда??

Мой вопрос повис в воздухе. В полной тишине мы с депутатом смотрели друг на друга. Падловна одной рукой схватилась за сердце, а второй быстро закинула в рот какую-то таблетку. В мгновение по кабинету разлетелся ядовитый запах ментола.

— Владимир Николаевич, не подумайте ничего плохого, но эта Ирина у нас вовсе не работает, — залепетала она. — Я ее совсем не знаю. Это кто-то свое протеже привёл, жалко же, убогая, где ей ещё работать? Мы сейчас уйдём, а потом я к вам хорошего журналиста приведу.

— Татьяна Павловна, подождите, пожалуйста, в кабинете секретаря. А мы пока сами поговорим, — улыбнулся ей депутат. — Да и я действительно должен найти горн…

На Падловну было жалко смотреть. Она явно не понимала, кто из нас сошёл с ума. Нелепо хрюкнув, она закашлялась и шатающейся походкой, без единого слова покинула кабинет. Михеев встал. Быстро подошёл к шкафу, распахнул его. Я увидела горн.

— Сохранил на память о том безумном времени.

А я так и не поняла, какое именно время он назвал безумным.

Утро в редакции было жарким. Едва я появилась, шеф меня сразу вызвал на ковер. Он шипел и орал одновременно, делясь своими мыслями обо мне после непонятного пересказа этой встречи Падловной.

–Значит, депутата зовут Вова? Не Владимир Николаевич, а Вова? Кто тебя научил на «ты» разговаривать с депутатами? Ты кого из себя возомнила?

Вошедшая в кабинет Падловна только подлила масла в огонь.

— Она еще к его увлечениям пристала. Не спросила, что ценного депутат сделал для общества, зато ее интересовало, какого хрена у него портрет Ленина висит. Хотя уж это журналиста никак волновать не должно. Захотел и повесил. На то он и депутат.

— Да дело в том…, — попыталась оправдаться я, но шеф перебил.

— Меня не интересует в чем. И почему у тебя сорвало крышу, тоже не интересует. Если мы провалим этот заказ, у тебя будут большие проблемы. А сейчас иди и пиши объяснительную своему бестактному, вызывающему поведению.

–Еще она его про горн спрашивала, говорила, дескать, к портрету Ильича горн нужен, чтоб полный комплект был что ли, — ябедничала Падловна.

Но директор ее уже не слушал.

–Я жду объяснительную по каждому пункту из этого интервью. А потом подумаю, что с тобой делать, — с этими словами шеф вытолкал меня за дверь.