Дыши

Мария Васильевна Коваль, 2018

Город полностью погребён под водой, вот только знает об этом лишь Ю Нарим, потому что только она тонет посреди бетонной улицы, только её лёгкие заполняются водой. А спасти её может лишь поцелуй такого же сумасшедшего, как и она сама. Ну прям как в сказках… Правда ли, что с ума поодиночке сходят?

Глава 1

День должен был выдаться чудесным. Он мог стать даже немного лучше предыдущих, в какой-то степени. Однако в этой истории что-то должно было пойти не так.

Коридоры университета вмиг заполнились нахлынувшими из всех возможных кабинетов студентами. Очередная пара была окончена, и одним счастливчикам лежал путь в сторону дома, а другим, кому повезло меньше, предстояло ещё сидеть да грызть гранит науки в течение последующих двух часов. Сегодня Ю Нарим входила в состав именно тех, кому посчастливилось возвращаться домой.

Плотный поток машин создавал жуткие пробки в час пик, вновь усиленно таранил главную дорогу, при этом, оставляя прилегающие практически без внимания. Вот он парадокс этого города: вся жизнь здесь протекает вдоль одной единственной главной дороги, лишь выйдя на которую можно почувствовать себя скорее в большом мегаполисе, чем в весьма скромных размеров городке в составе одной основной дороги и пяти улочек на каждую сторону. Город, обежать который вокруг реально за каких-то полчаса.

Большим количеством пешеходов эти места не славились, так как население либо разъезжало в своих огромных «железных коконах», либо усиленно сбегало в города побольше, поперспективнее. Люди всегда рвались в эти забитые до отказа муравейники, где на улицах в любое время дня и ночи на тротуарах не протолкнуться, а воздух переполнен выхлопными газами настолько, что не знаешь, куда бежать и чем подпитывать свои лёгкие. Нарим любила этот город именно потому, что здесь всё ещё было чем дышать. Разве нужно ей было что-то большее от этого места?

Погодные условия располагали. И если утром было прохладно, то сейчас спокойно можно было выходить на улицу в одной футболке, что, собственно, уже вовсю практиковали городские. Яркое полуденное солнце приятно опаляло оголённые участки кожи, играясь золотистыми лучами на огненно-рыжей копне прямых волос, спадающих на плечи. Девушка спешно шагала по тротуару вдоль чёрной кованой ограды родного учебного заведения, перебирая ногами в сторону дома.

— Я тебя очень прошу, Нарим, ну, чего тебе стоит? — зудел над ухом неугомонный парень.

Чон Чонук всё то время, что девушка себя помнит, являлся её одногодкой и, возможно, именно благодаря этому, лучшим другом. Сейчас же, по совместительству, ещё и одногруппником. Надоедливым одногруппником, которому либо конспекты дать, ибо кто-то проспал всю пару, либо реферат распечатать, либо «Я тебя очень прошу, Нарим, ну, чего тебе стоит? Позволь списать у тебя завтра контрольную!»

— А что бы ты делал, если б меня рядом не было? — ворчала девушка, пока парень шастал строго по часовой стрелке вокруг неё то ли гипнотизируя, то ли сбивая с толку.

— Я бы, наверное, учился… — задумался Чон, забавно скрутив свои губки в трубочку.

— Вот не смей сейчас обвинять меня в том, что ты лодырь, — нервно усмехнулась Нарим, поправив полную книг сумку на своём плече.

Чонук, в тот же миг, не растерялся и самым наглым образом отобрал у девушки тяжкий груз, а Нарим прекрасно знала, с какой целью. Именно так этот чертёнок обычно втирался в доверие, находил, так сказать, подход. Но, как говорится, хочешь жить — умей вертеться. Или заставь вращаться других. В случае Чона было, скорее, второе. Он из тех, кто умеет выживать, хватает жизнь за всё, что только можно, и берёт от неё, так же, всё. У него никогда не бывает проблем, ведь он, наверняка, знает, как и кто сможет их решить. Врождённый манипулятор.

— Я знаю, чего ты добиваешься, — бросив укорительный взгляд на парня, выгнула брови девушка, — я тебя как облупленного знаю. Со мной такой номер не прокатит.

Нарим ткнула парня пальцем в лоб и, раздражённо зашипев, обогнула того, ускорив шаг. Губы Чона растянулись в отчаянной ухмылке. Неужели он надеялся, что этот номер с ней пройдёт? Ну, конечно же, нет, ведь это Ю Нарим.

— Да брось, — Чон тряхнул густой чёрной шевелюрой и в три широких шага нагнал подругу. — Это же несложно. Тебе ничего делать не придётся, я просто спишу и всё, — бесконечно ныл он.

— Ладно, — коротко кивнула девушка, резко обернувшись в сторону юноши.

— И всё? — изумился Чонук, округлив большие чёрные глаза.

— Мы же друзья, почему нет? — пожала плечами Нарим. — Но будешь должен, понял? — предупредительно пригрозила пальцем она.

— Я обожаю тебя! — расплылся в довольной улыбке парень, подтянув на плече новоприобретённую сумку, которую так любезно отобрал. Отнимать её обратно девушка не стала. Пусть привыкает. Хоть какой-то прок от него будет.

Проходя мимо очередной сети магазинов под бурные рассказы парня о том, какой игрой он мучил свой компьютер на этих выходных, Нарим поймала себя на том, что с каждой секундой звуки вокруг неё становятся всё тише и тише. Она просто начинает не различать слов Чонука. И вовсе не потому, что задумалась или временно отключилась от реальности. Девушка на самом деле словно теряет слух!

Нарим остановилась посреди тротуара, озадаченно обернувшись на друга. В ушах зазвенело. Такой звон обычно появляется в полной тишине, когда кроме этой тишины больше слушать нечего. И сейчас, всё вокруг шумит, люди разговаривают, ветер по кронам деревьев шелестит, а она ничего из этого не слышит.

По стопам прошлась волна холода. Девушка резко опустила голову вниз, в полнейшем замешательстве уставившись на асфальт. От уровня земли вверх медленно поднималась вода, неприятно обволакивая ноги в районе лодыжек, и Нарим громко вскрикнула, сжавшись всем нутром своим. На крик в ту же секунду подлетел Чонук, в глазах которого читался откровенный испуг.

Звон в ушах начал отпускать, и до девушки теперь еле слышно начали доноситься окружающие звуки. Нарим подняла свои наполненные ужасом глаза на парня. Тот обеспокоенно смотрел, что-то говорил, но до ушей девушки доносилось лишь эхо.

— Что происходит? — задрожал голос Нарим, когда уровень воды поднялся до колен, а друг, стоящий напротив неё, никак на это не реагировал.

— Эй, что-то болит? — обеспокоенно схватил Чон девушку за плечи, принявшись осматривать ту со всех сторон.

— Вода… — с надрывом шептала Нарим, оглядывая ноги, уже почти по бедро ушедшие под слой полупрозрачной жидкости.

— Ты о чём?

Чонук отчаянно пытался разглядеть под собой нечто, что с ужасом высматривала девушка, взгляд которой судорожно бегал из стороны в сторону, однако совершенно ничего похожего не наблюдал.

— Ты что, не видишь? — почти рыдала Нарим, сжимая пальцы в кулак, ёжась от подступающей паники.

— Что вижу? — недоумевал парень, теряясь от чувства безысходности. Он совершенно не понимал, что ему сейчас следует делать, чтобы прекратить всё это безумие. Девушка, в самом деле, выглядит перепуганной. — Ты о чём? Нарим! Не пугай меня, пожалуйста! Скажи же нормально, я не понимаю!

Чонук сжимал пальцы в кулак, он пытался поймать на себе метающийся взгляд подруги, но безуспешно. Вода постепенно подступала к груди, и Нарим полностью поглотила паника.

— Я же не умею плавать… — тряслась девушка, разгребая дрожащими бледными пальцами горизонт поблёскивающей от яркого солнца водной глади. Её личный кошмар подбирался прямо к шее. — Я не умею плавать, боже, я не умею… — слёзно шептала она.

Страх охватил с ног до головы, как и вода, в пару секунд полностью погрузившая девушку на дно этого города. Сердце забилось так часто, словно готово было вот-вот разорваться. Через кристально-прозрачную жидкость Нарим отчётливо видела растерянного, до сих пор ничего не понимающего Чонука, который, как и другие, не видел и не чувствовал всего того, что сейчас приходилось ощущать ей. Во всей этой суматохе девушка совершенно забыла задержать дыхание. Она не может дышать. Ей нужен воздух! Пожалуйста, ей нужен воздух!

Нарим уже чувствовала, как гортань и лёгкие заполнялись водой, в глазах мутнело, а сознание медленно покидало. Ей оставалось лишь закрыть глаза, погрузив пространство вокруг себя в непроглядную тьму. Внезапно — тепло. Очень тепло. Чьи-то руки обвили спину и голову, а посиневших, без пяти секунд безжизненных губ, коснулись другие губы, впуская внутрь так остро необходимый воздух.

[Когда-нибудь я ворвусь в твою жизнь, и необходимость быть чем-то неделимым придёт вместе со мной.]