Кофе для олигарха. Месть на десерт

Мария Геррер, 2021

Первая любовь разбила мое сердце, сломала мою жизнь – я оказалась очередным трофеем самоуверенного мажора. В восемнадцать лет я потеряла все. Но научилась терпеть и ждать. На что способна женщина, которую предали и бросили? На изощренную месть. Десять долгих лет я мечтала о ней. Вот только смогу ли довести ее до конца? Ведь вопреки здравому смыслу я все еще люблю его.

Глава 10

Обошла врачей, сдала анализы через неделю вернулась к гинекологу. Врач посмотрела на меня, как на полную идиотку. Еще раз уточнила, буду ли я рожать. Ведь без мужа, и такая молодая. А надо ли мне это?

Ответила, что все решила, родители поддержат. Ее это вообще касаться не должно. Пусть наблюдает меня и не лезет в душу. Это только мое дело.

Врач пожала плечами и выписала мне кучу направления на анализы и к другим специалистам. Я начала ходить в поликлинику регулярно, стараясь не пересечься со знакомыми. Буду скрывать свое положение до последнего. Успеет еще мама вынести мне мозг.

В сентябре пошла на занятия. Меня уже начало тошнить по утрам. Настроение было ужасное. Я частенько плакала по ночам. Мне было одиноко и плохо.

Суровцева я встречала нечасто. Его семинары у нас закончились на первом курсе. Несколько раз видела, как Кирилл идет с Анжелой по двору института к автомобилю. Анжела несла себя город, с достоинством. У меня каждый раз при виде Кирилла сжималось сердце. Я не могла забыть его, как ни старалась.

Иногда думала, может, стоит сказать Суровцеву, что жду от него ребенка? Но понимала, это ни к чему. Денег от этого гада мне не надо. Обойдусь!

Как-то мне стало плохо на перемене. Я побежала в туалет. Меня сильно тошнило. Голова кружилась. Умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало — бледная, с кругами под глазами. Просто привидение.

Сзади ко мне подошла Анжела.

— Ты, часом не беременна? — участливо поинтересовалась она.

— Нет, — рыкнула я.

— Это хорошо, — протянула она, не поверив мне.

И чего лезет? Мы давно не общались, и возобновлять общение я не собиралась.

Но раз Анжела догадалась, скоро и другие сообразят — со мной что-то не так. Похоже, пришло время поговорить по душам с мамой.

Вечером я улучила момент, когда рядом не было Павла Борисовича.

— Мама, мне надо тебе кое-что сказать, — мне было страшно. Как она отреагирует на мою беременность?

— Что случилось? — мама оторвалась от телевизора.

— Пойдем ко мне в комнату. Не хочу, чтобы Павел Борисович помешал.

— Он не может помешать. У меня от него секретов нет. Так что там у тебя? Проблемы в институте? На рановато ли? Только семестр начался.

— Нет, в институте все нормально… Я… Не знаю, как сказать… Ты только не расстраивайся…

— Что ты мямлишь? — раздраженно вскинула брови мама. — Чего тебе надо? Денег?

— Нет… Да. Наверное, скоро надо будет… Пойдем ко мне, это серьезно… Вдруг Павел Борисович выйдет?

— Да что у тебя случилось? — насторожилась мама. — Надеюсь, ты не беременная?

— Да, — выпалили я.

— Что? — охнула она. — Что ты сказала? Повтори?

— У меня будет ребенок, — прошептала я, боясь поднять на нее взгляд.

— Так… — в ее голосе зазвучал металл. — А парень твой знает об этом?

— Нет. Я ему ничего не скажу. Мы недавно расстались.

Мама поднялась с кресла и нервно заходила по комнате.

— Дура, всегда знала, что ты дура! Нет, не дура — клиническая идиотка! — начала заводиться она. — Кто этот козел, что заделал тебе ребенка?

— Неважно, — едва слышно произнесла я.

— Еще как важно! Придется ему на тебе жениться.

— Я же сказала, мы расстались. Он на мне не женится. Я сама не хочу. Не нужен мне такой муж…

— Муж тебе не нужен? Тогда и ребенка не будет.

— Как же не будет? — не поняла я. — Уже двенадцать недель…

— Что?! — повысила голос мама. — Так много?!

Но осеклась. Побоялась, что Павел Борисович услышит ее вопли. Схватила меня за руку, сжала запястье до боли и потащила в мою комнату. Я едва поспевала за ней.

— Идиотка. Ты редкостная идиотка! — зловеще шептала она.

Толкнула меня на кровать, плотно закрыла дверь.

— Срок поджимает. Тебе могут отказаться делать аборт. Ты это понимаешь, ненормальная? Чего тянула столько? Завтра ко врачу, немедленно!

— Я была у врача. Я не буду делать аборт.

— Не будешь? Почему это? — не поняла мама.

— Не буду и все. Я рожать буду.

— Рожать? Рожать?! — закричала мама, забыв об осторожности. — Да ты рехнулась! Ты что удумала? Ты жить с ребенком где собираешься, если с мужиком разошлась? Ты об этом подумала?

— Здесь, — где же еще мне жить?

— Нет, милочка, здесь ты жить с ребенком не будешь. На хрена мне твой ублюдок? Ты хоть сейчас мозги включи! Я замуж выхожу. Никаких детей в моем доме не будет, даже не думай! Аборт и точка. Ты меня поняла?

Я почувствовала, как предательски задрожали мои губы. Такого от мамы я не ожидала. Но я не могу, не хочу и не буду делать аборт. Я уже люблю моего малыша.

— Но мама… — начала я.

— Ты слышала, что я только что сказала?

— Мама, пожалуйста, послушай… — слезы брызнули из глаз, голос сорвался.

— Нечего мне слушать. Завтра же отведу тебя в поликлинику. У меня там знакомая. Все сделают быстро. Сколько от тебя проблем! Вся в папашу пошла, такая же тупая!

— Нет, я никуда не пойду!

— Еще как пойдешь! — закричала мама. — Или ты мне не дочь!

— Мама, не надо! Не говори так! — разрыдалась я в голос.

— Ты меня до инфаркта доведешь, дрянная девчонка! За что, за что мне все это?!

Дверь распахнулась. Наши крики услышал Павле Борисович. Он стоял на пороге моей комнаты и сердито глядел на нас.

— Что тут происходит? — строго спросил он. — Что за вопли на ночь глядя?

— Эта дура залетела, представляешь? Вот так просто нагуляла ребенка. Мужик ее послал. А она отказывается делась аборт, — мама схватилась за сердце и рухнула на стул. — Она меня угробить решила!

— Пожалуйста, послушай меня, мама! — я пыталась докричаться до нее. Но понимала, что это бесполезно. Она не хочет меня слышать.

Павел Борисович подошел ко мне и отвесил звонкую пощечину. От нее у меня зазвенело в ушах. Я почувствовала вкус крови на губах.

— Дрянь, неблагодарная, испорченная дрянь! — прорычал он мне в лицо. — Мать пожалей. Только о себе и думаешь. Слушай, что она тебе говорит и не перечь!

Конец ознакомительного фрагмента.