Хеллоуин для генерала

Мария Зайцева (2022)

Она приближалась, легко, словно ногами не касалась пола, рыжие кудрявые волосы отливали красной медью. Саван мягко подчеркивал высокую грудь и гладкие бедра. Штатив в пробирками звенел в такт движениям. На контрасте горели потусторонне зеленые, чуть раскосые глаза… Генерал смотрел, оглушенный зрелищем, завороженный. А женщина остановилась, не дойдя до него пары метров, и приветливо сказала: — Добрый вечер… Голос ее был низким, мурлыкающим… Завораживающим. Савин глянул в зеленые глаза, и пол закачался под ногами… — Простите, — спокойно продолжала мурлыкать женщина, — вы заблудились? Савин открыл рот, чтоб что-то сказать… И не смог. Женщина улыбнулась, а затем, чуть помедлив и мягко звякнув штативом с кровавыми пробирками, спросила: — Простите… А какая у вас группа крови?..

3

Метро Выхино ничем не поражало. Савин был здесь первый раз, но в какой стороне находится здание института, знал.

Перешел небольшой рынок, вынырнул с обратной стороны здоровенного здания, прошел через огромную арку, связывающую два корпуса.

Он шел спокойно, привычно фиксируя обстановку и прикидывая, работает ли еще учебная часть.

Списки всех сотрудников института у него были с собой на телефоне, он их успел дополнительно посмотреть в метро. Никого знакомого, ни одной фамилии, а портретов не предоставили его горе-оперативники.

Конечно, было что-то неправильное в том, что он вот так, один, лезет куда-то в задницу… Отвык, что ли, без прикрытия?

Мелькнула мысль сообщить о своем местонахождении заместителю, но… Мелькнула и пропала. В конце концов, если здесь нет ничего, то его хождение трудно будет объяснить.

Генерал, все же, не оперативник, чтоб самому по объектам шарахаться.

Так у него здесь исключительно личное дело.

Посмотрит и уйдет.

Учебная часть уже не работала, естественно, восьмом часу вечера.

Да и вообще, администрация вся ушла по домам. Об этом Савину сообщил старичок-охранник, которому даже не потребовалось никакого удостоверения предъявлять.

Савин рассказал историю про дочь, которая хочет сюда поступать. Решила, дурында, после начала обучения в другом столичном вузе, что надо ей сюда.

Конечно, все шито белыми нитками, но Савин импровизировал и даже кайфанул от давно забытого адреналинчика в крови.

Старичок охотно поддержал про внуков, тоже раздолбаев, потом они вместе поругали современную, ничего в этой жизни еще не понимающую молодежь.

— Слушай, дед, а тут вообще преподаватели как, нормальные? — спросил Савин, провоцируя на развитие разговора в нужном направлении.

— Хорошие, да, — важно кивнул старичок, особенно Василь Дмитрич, он — декан химиков. Очень знающий мужчина. И заместитель у него, Аглая Петровна… Ох, хороша… И умная, главное, а это, знаешь ли, редкость среди красивых баб.

— Да, согласен… — ответил Савин, напряженно размышляя над знакомым именем. Аглая, значит… Аглая… Как же он, дурак, сразу внимания на имя не обратил… — А фамилия у нее какая?

— Федорова, а что, хочешь дочку на химический? Там парни в основном…

— Ну да, она тянет у меня.

— Ну, если тянет… Приходи завтра, все уже будут… А то сегодня по домам разошлись…

— А может, кто остался все же?

— Нет, последняя, кстати, Аглая Петровна, недавно ушла в общагу свою.

— Она в общежитии живет? Преподаватель?

— Да, беженка…

— Прямо с семьей?

— Да какая семья у нее? Одна… Странно даже, красивая ведь баба… Такая… Ух!

— А общежитие-то хорошее здесь?

— Да, хорошее, и близко, главное… Вон то здание, через дорогу. Там и преподаватели живут и студенты иногородние… А ты дочку, что ли, хочешь в общагу?

— Она сама хочет… Говорит, веселее будет…

— Ну да, ну да…

Савин, который уже выяснил все, что было нужно, и теперь ужасно хотел с этой информацией хоть как-то сжиться, торопливо попрощался со словоохотливым охранником и пошел по направлению к общежитию.

В голове билось знакомое, такое редкое имя. Аглая. Неужели… Неужели, она?