Око времён

Мария Лето, 2018

Полина обычная романтичная девчонка, ее друг Антон – безответственный и несерьезный подросток. Случайная находка перемещает их в далекое прошлое, где им придется пройти нелегкие испытания. Нападение пиратов, дворцовые интриги, спасение жизни королевских особ и зарождение новых чувств между друзьями – все это поможет иначе взглянуть на свою жизнь, научиться принимать важные решения, стать храбрыми и способными на сочувствие. Но как им вернуться домой в настоящее время? Ведь здесь даже телефоны не работают…

4.Лабелин

Солнце стояло высоко, дул ласковый ветер, стайки птичек резвились и щебетали в небе, под ногами зеленела молодая трава. В XVI веке была весна.

Выйдя на широкую и пыльную дорогу, пролегавшую меж двух лугов, путники зашагали бодрее.

— Предлагаю дойти до городских ворот, как и сказала Пепель, а там решим, что дальше, — Батон был увлечен необычным приключением, и совсем не замечал тоски в глазах подруги. — Есть хочется.

Полина молчала, и только крепче сжимала в руке мешочек с драгоценным грузом.

Вдалеке раздался неясный шум, похожий на раскаты грома.

— Что это? — Полина схватила Батона за рукав.

— Может гром? — оглядываясь по сторонам, ответил Батон. — А может, и нет…похоже на лошадей. Земля как будто дрожит, чувствуешь?

Через минуту на горизонте показались всадники, окруженные густым облаком пыли. Полина и Батон отскочили в сторону от дороги.

Всадников оказалось пятеро. Даже не знавшим толк в лошадях Полине и Батону было ясно, что эти, наверняка, редкой породы. Высокие, с тонкими ногами, четыре вороной масти и одна белая.

Хозяева лошадей блистали золотыми украшениями, бархатными тканями и мехами. На попонах лошадей были вышиты золотые короны. Полина и Антон стояли, открыв рты, и восхищенно разглядывали лошадей и всадников.

Один из всадников неожиданно остановил коня. Разогретый скачкой, он нервно перебирал ногами и беспокойно вскидывал голову, тряся прекрасной гривой.

— Чего уставились, оборванцы? — резко крикнул мужчина. Конь под ним продолжал выплясывать и вставать на дыбы. Казалось, что сейчас он забьет передними копытами стоявших у дороги путников. Полина спряталась за спину Батона, отчего тот тут же расхрабрился:

— Позвольте, ваша одежда, конечно, красивее нашей, но это не дает вам право так с нами разговаривать!

Похоже, всадник не понял его слов или не расслышал, но ответ не заставил себя ждать.

— Молчать, щенок, или ты не видишь, кто перед тобой? — удар хлыстом сбил Батона с ног. От неожиданности он вскрикнул.

Всадник развернул коня и помчался вслед за своими спутниками.

— Ах ты, гад! — Батон вскочил, держа в руке камень и собираясь запустить его в спину обидчику. Полина схватила его за руку и резко развернула к себе, от испуга у нее перехватило дыхание:

— Тебе что??? Мало удара хлыстом? Ты что не видишь, что это не наш мир?? Мы здесь ничто, а кто он нам не известно. Нас может ждать любая опасность!!.. Коровья морда…

— Точно, морда у него противная, это ты точно подметила, — лицо Батона покраснело от гнева и обиды, он потирал след от хлыста на плече.

— Я на его морду не смотрела, это обувь его называется «коровья морда», — Полина смотрела Батону в глаза. — Это сто процентов XVI век!

— Неужели обувь так называли?

— Называют, друг мой, называют, а не называли, сейчас это не прошлое, а настоящее, — Полина начала судорожно развязывать мешочек с шаром. — И я настоятельно рекомендую нам с тобой сейчас же убраться домой!

— Нет, Полечка, — Батон схватил Полину за руку. — Ну, прошу тебя, мы в любой момент сможем вернуться, мы еще ничего не видели здесь.

— Мы не видели? — задохнулась от возмущения Полина. — Спасибо, я насмотрелась по горло! Батон, я серьезно, я боюсь, можешь считать меня трусихой, но мне реально страшно здесь оставаться!!!

— Подумай сама, как часто такое происходит, как часто выпадает возможность посмотреть прошлое? Тебя я в обиду не дам никому, я тебе обещаю.

— Ох, и упертый же ты, — Полина снова завязала мешочек.

— Еще один инцидент…сразу домой. Клянись!

— Да.

— Ну, смотри.

Полина и Батон снова зашагали по дороге, на которой еще виднелись следы копыт, но уже не так бодро. Батон шел впереди, Полина, ворча, плелась позади, то и дело, спотыкаясь. Обувь была настолько неудобной и тонкой, что чувствовался каждый камешек и бугорок на дороге.

Вскоре показались высокие городские стены со сторожевыми башенками и бойницами, как в историческом кино. Большие деревянные ворота были открыты, трое мужчин играли в кости, сидя на бочонках, видимо это была стража. Полина и Батон, взявшись за руки, вошли в город, стражники даже не глянули в их сторону. Пройдя небольшую улочку, они попали на мощеную булыжником площадь. Люди, шум, грязь и неприятный запах скопились здесь с избытком. Везде валялись овощные очистки, солома, глиняные осколки, то и дело попадались грязные лужи.

— Похоже, это рынок, — Батон крепко держал подругу за руку, а та в свою очередь, крепко держала в другой руке мешочек с шаром.

Широкое пространство, действительно, напоминало площадь, здесь стояли прилавки с глиняными горшками, тканями, едой и прочими товарами. Люди бесцеремонно толкались и кричали, не обращая внимания на зловонную грязь под ногами.

— Ты, знаешь, Батон, я читала, что в это время в Европе еще не было никакой канализации, и многое выливалось на улицы.

— Что, помои?

— Угадай с трех раз! — Полина брезгливо ступала по грязи, пытаясь находить сухие островки.

— Ты имеешь в виду, что и содержимое туалетов?

— Ну, да. А ты думаешь, откуда этот аромат?

— Отлично, вот это антисанитария! — Батон, в своем времени, был крайне чистоплотным.

— А ты разве никогда не читал, сколько болезней было в средние века? Где-то в середине XIV века в Европе была бубонная чума. В Италии и Англии умерла половина населения, а в Германии, Франции и Испании — более трети, чума обошла только Россию, кстати, наверняка, потому, что у нас были бани. Вот так вот!..

— Ну, да, я тоже читал, что духи изобрели французы, чтобы забить свою вонь, потому что они не мылись, бээ. А в XVI что было?

— Чума, по-моему, тоже была во второй половине, а мы ведь даже не знаем точно какой сейчас год.

Слушай, так есть хочется, что же мы будем делать? Во-первых, у нас нет денег, чтобы купить еды, во-вторых, в такой грязи я не рискну есть.

— Понятия не имею, это твоя идея была остаться.

Полина, приподняв подол юбки, осторожно выбирала куда шагнуть, чтобы не оказаться в грязи по щиколотку.

— Придумал, — Батон повеселел. — Нам надо устроиться во дворец на какую-нибудь работу. Там, наверняка, чисто и кормят хорошо.

— А может, домой, пока не поздно? — Полина с большим интересом рассматривала местных жителей, одетых почти так же, как и они. Двое молодых парней заигрывали с двумя девушками, пытаясь ущипнуть их за ножки, выглядывающие из-под подоткнутых от грязи длинных юбок, а те кокетливо смеялись и шлепали ухажеров по рукам. Продавцы громко расхваливали свой товар, а покупатели настойчиво торговались. Стайка грязных собак крутилась возле прилавка с мясными вырезками, ножками и колбасами. Полине тоже захотелось есть.

— Что ты говоришь? — рассеянно переспросила Полина Антона, который что-то объяснял ей.

— Я говорю, что нужно идти во дворец.

— Ну, пойдем, — вздохнула Полина. XVI век, определенно, ей больше не нравился.

Выбравшись с площади, путники вздохнули свободнее, здесь было меньше людей, шума и грязи, но неприятный запах, казалось, пропитал все в этом городе. Они шли по очень узким улочкам, разглядывая дома и домики, с черепичными крышами, маленькие лавки, возле которых стояли продавцы и зазывали покупателей, из трактиров доносились песни и крики посетителей. Возле домов играли чумазые дети, их мамаши развешивали мокрое белье на натянутые через улицу веревки. Улицы были настолько узкими, что крыши домов чуть ли не соприкасались, свет солнца почти не проникал сюда, хотя день был ясным. Когда по улочке проезжал всадник, пешим прохожим приходилось прижиматься к стенам домов, а всаднику низко пригибаться к лошади, из-за развешенного мокрого белья.

— Подскажите, пожалуйста, как нам выйти к королевскому дворцу? Вежливо спросила Полина женщину в белоснежном переднике и чепце, стоящую возле бакалейной лавки с булкой в руке.

— Чего… нездешние, что ли? — довольно грубо отозвалась та.

— Прямо перед вашим носом! Женщина ткнула пальцем вверх.

Ребята подняли головы и, в небольшой просвет между крышами, увидели высокие белоснежные башенки, украшенные черными куполами, по всей видимости, принадлежащие королевскому дворцу. Ближе ко дворцу улочки становились шире, здесь уже не было такой грязи, дороги, вымощенные большими булыжниками, были гораздо чище.

Наконец друзья вышли на дворцовую площадь, в сравнении с рыночной, она была действительно королевская. Широкая, чистая, залитая солнечным светом, здесь и публика была совсем другая. К ступеням огромного дворца из белого камня, с множеством башен и башенок, подъехала карета, из которой вышла дама в белом атласном платье с пышной юбкой. Рукава с пуфами были расшиты золотыми шнурами и драгоценностями, кокетка платья представляла собой сетку из тонкого золотого шнура, украшенного жемчугом. Такая же сетка покрывала золотистые волосы дамы, собранные в высокую прическу.

— Батон, смотри какое платье, даже кисточки на поясе из мелкого жемчуга, — Полина не ошиблась, красивые платья в XVI веке были, не у всех, конечно, но были.

Город поражал контрастами, чудовищная грязь и нищета улиц соседствовали с атласными платьями, вышитыми золотом и белым дворцом с такой легкостью, как будто между ними проходила невидимая стена, чтобы грязь не запачкала роскошь, а роскошь не вызвала негодования у грязи.

— Пожалуй, нам сложно будет найти здесь работу, — задрав голову, Батон разглядывал большой купол, крытый черным сланцем, отливающим на солнце цветом вороненой стали, и увенчанный шпилем.

— Точно, — Полина улыбалась. — Теперь нам пора домой. Уже и есть хочется нестерпимо, ты хоть вчера чечевицы налопался, а я из дома ничего не ела.

— Мы, конечно, можем вернуться домой, но ты потом сама будешь жалеть, что посмотрела только на одно платье, — Батон был хитер, знал, чем подкупить девичье сердце.

— Ладно, — уступила Полина. — Но с одним условием — если ты найдешь нам приличную еду в течение часа.

— Идет, — обрадовался Батон и чмокнул Полину в щеку.

Друзья обошли дворец справа, восхищаясь его внушительными размерами и изящной красотой архитектуры Ренессанса, вышли на задний двор. Тут стояли конюшни: кареты, телеги, лошади. Вокруг сновало множество людей, по всей видимости, прислуга. Из сараев и курятников раздавались голоса животных: коров, свиней, петухов. Посреди двора в пыли кувыркались два дерущихся пацаненка, а молодая женщина в белом переднике с мокрой тряпкой в руке пыталась их расцепить, шлепая по спинам:

— Ах вы, бездельники, я за гусем вас послала, а вы что тут делаете? Вот расскажу старшему повару, он вас так выдерет, что мало не покажется!

Вокруг дерущихся с криками носился большой гусь и бил крыльями, будто собирался взлететь. Недолго думая, Батон кинулся за гусем вдогонку. Полина хохотала до слез, глядя, как Батон бегает за гусем, широко расставив руки и ноги.

— Штаны не потеряй, — заливалась смехом девушка.

Так как это был его первый в жизни пойманный гусь, то не обошлось без травм, гусь, защищаясь, прилично пощипал Батоновы ноги, но был пойман, и смирно сидел подмышкой у Батона с зажатым клювом. В это время дерущиеся разбежались в разные стороны, грозя, друг другу кулаками, а женщина стала поправлять растрепавшиеся из косы волосы. Тут она увидела Батона, протягивающего ей гуся и хохочущую Полину.

— Спасибо, дружок, — заулыбалась она. — А вы кто такие?

Сидя на кухне возле пылающего очага, в котором на вертеле крутился только что ощипанный гусь, и с удовольствием уминая пироги с капустой и пшенную кашу, Батон улыбался Полине:

— Остаемся?

— Ну, я же обещала, раз ты еду нашел…

Женщину звали Сольман, она была главным помощником королевского повара. Это была задорная и шустрая молодая женщина, лет двадцати пяти, с улыбкой на румяном лице, она успевала готовить еду, мыть пол в кухне и болтать с Полиной и Батоном. Она рассказала гостям, что с самого детства живет и работает во дворце, ее отец служит при дворе кузнецом, мать была поварихой и умерла, когда Сольман была совсем ребенком. Женщина пожаловалась, что никак не найдет толковых поварят, все попадаются бездельники, сорванцы и воришки. Она собиралась рассказать что-то еще, но неожиданно в кухню вошла маленькая старушка с белыми волосами, в чистом сером платье с большим белым воротником, на широком синем поясе висел мешочек и связка с ключами. Лицо и руки женщины покрывали морщины, но взгляд был живой и добрый, как у детей, двигалась она медленно и плавно, сложно было определить ее возраст.

— У нас гости? — она удивленно посмотрела на Сольман.

— Эти ребята помогли мне по хозяйству, я просто покормлю их, — вежливо ответила та.

— Как давно вы здесь? — старушка подошла к столу и стала рассматривать гостей.

— Они только зашли, позвольте им отобедать, — Сольман отложила тряпку и вытерла тыльной стороной руки вспотевший лоб.

— Оба светловолосые, около четырнадцати, у девочки над губой родинка, — тихо говорила старушка, разглядывая Полину и Батона.

Те испуганно переглянулись.

— Как давно вы в нашей стране?

— Второй день, — неуверенно ответил Батон и выронил из рук ложку.

— Кушайте, пожалуйста, я подожду, — старушка села на скамью у стены. — А потом я хотела бы, чтобы вы пошли со мной, кое-кто очень хочет вас видеть.

Поднимаясь по узкой винтовой лестнице за старушкой, Полина крепко сжимала в руке мешочек. Батон шел следом, крепко сжимая подругу за руку, взглядом говоря: «Не бойся, все будет хорошо». Они вышли в большой темный коридор, в конце которого поднялись по широкой лестнице из белого мрамора, украшенной всевозможными ангелочками, фавнами и нимфами. Лестница привела их в небольшой светлый зал.

— Подождите здесь, — сказала старушка и ушла, через другие двери зала.

На полу небольшого зала был выложен красивый цветочный узор из мозаичной черно-белой плитки, на стене справа висел гобелен внушительных размеров, потолок был украшен фреской со сценами охоты древнегреческой богини Дианы и влюбленного в нее охотника Актеона.

— Как в Эрмитаже!.. — шепнула Полина.

На гобелене был изображен всадник на белом коне, впереди коня бежали собаки, загоняющие оленя.

— Прикинь, сколько человек вышивало вручную этот гобелен, — Полина восхищенно гладила полотно.

— А сколько оно стоило бы в наше время, и прикидывать страшно, — Батон тоже потрогал гобелен.

С другой стороны зала, через три арки с колоннами, можно было выйти на балкон, мраморные перила которого были украшены балясинами с вензелями и ангелочками. Батон глянул вниз:

— Ого, Полина, глянь, с этого балкона весь город видно.

Полина в это время увлеченно ощупывала большое кресло с витыми ножками и резной спинкой из темного дерева, обитое темно-красным бархатом.

Не успела Полина опробовать кресло, как украшенные позолоченными цветами и листьями двери, через которые вышла старушка, отворились, и в зал вошла юная девушка. На вид ей было столько же лет, сколько и Полине. Ее темно-каштановые волосы были распущены и струились до талии, часть волос сверху была собрана в несколько изящных кос, закрепленных золотой заколкой в виде стрекозы. На девушке было темно-бардовое бархатное платье, расшитое золотыми птицами, спереди в разрез верхней юбки выглядывала белая нижняя юбка с кружевами. В разрезы на пышных рукавах выглядывала белая рубашка, тоже расшитая кружевом. В руке она держала сложенный белый веер из перьев и шелка с золотой ручкой. Полина и Батон стояли как зачарованные, не в силах произнести ни слова.

— Я знала, что вы придете… я очень вам рада. Меня зовут Лабелин.