По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

Мария Лунёва, 2019

«…Мы входили в атмосферу Титана. Изображение поддёргивалось оранжевой дымкой. Рядом со мной восторженно охали туристы, которых непонятно как занесло на экспресс для местных. Эту часть планеты приезжим не показывали. Не тот колорит. Бегло осмотрев их, пришла к выводу, что сии путешественники, скорее всего, с планет земной группы. Только их ещё можно было удивить ледяным миром наших спутников. Насмотрелись передач о диком туризме и сунулись не туда, куда стоило бы. Задние карманы залётных землян заманчиво оттопыривали, рюкзачки на магнитных липучках низко свисали с их плеч. Осталось только стрелочки над ними зажечь, чтобы наверняка обчистили…»

Глава 2

Экспресс мягко снижал скорость: над прочными дверями стремительно уменьшались красные цифры. Наконец, засветился ноль, и послышалось характерное шипение.

Вагон разгерметизировался.

Первыми на перрон выпрыгнули туристы и понеслись в сторону билетных терминальных касс, чем весьма позабавили остальных пассажиров.

Вагон медленно пустел.

Выйдя одной из последних на конечной станции, привычно углубилась в доки. Крыши огромных ангаров, подсвеченные отбликами купола, виднелись чуть поодаль от основной орбитальной трассы. Не самый лучший район, но, во всяком случае, здесь тихо. Местные крепко держали эти территории: сюда даже законники не лезли. Как ни странно, но таким, как я, это шло на пользу. Свои работодатели не тронут и залётных не впустят.

Сверху что-то громко лязгнуло, но я даже головы не подняла.

Очередной разваливающийся на ходу портовый погрузчик везёт к нам в док ящики с овощами. Обернувшись, заметила у причала несколько грузовых межпланетных тягачей. Все без опознавательных логотипов.

Пираты да контрабандисты.

Сброд, одним словом.

Свернув меж пустующих ангаров, вышла на нужную линию.

Впереди показалось длинное вытянутое здание, около него замерли три тяжёлых погрузчика. Товар завезли, значит, на спокойную смену можно не рассчитывать.

По мере приближения я заметила и грузчиков. Мужчины о чём-то переговаривались, но стоило мне поравняться с ними, как они умолкли и повернули головы. Я буквально кожей ощутила их неприятные липкие взгляды. Будто они ментально щупали мой зад.

— Красотка, а ты всё хорошеешь, — долетело до меня.

Вульгарно цыкнув, я вытянула руку и показала им всем разом средний палец.

— Ну, малыш, нельзя быть такой недотрогой.

Мой палец шаловливо покачался из стороны в сторону прежде, чем я опустила руку.

— А может, блондиночка, всё же сходит с таким, как я, в бар вечерком.

Я хрюкнула. Нет, ну блондиночке в моём лице всё же придётся в бар переться вечерком, но явно не для того, чтобы пропустить стаканчик.

— Ну, так как? — прилетело мне в спину.

Последний вопрос я проигнорировала. Не то, чтобы мне не нравились эти парни, которых я знала уже больше пяти лет, просто, ловить приличной девушке с ними нечего. Да и неприличной тоже. Почему? Да потому что передо мной стояли четыре здоровых крепких амбала, которых бы с руками и ногами забрал любой корабль, занимающейся и законной, и «серой» деятельностью. И платили бы им не хило, но ведь там нужно работать.

Пахать, потея в три ручья!

Зарабатывать. Вкалывать. Трудиться.

Доказывать, что ты достоин и хорошей зарплаты, и этого места.

А это не про них. Вот совсем.

Куда проще два раза в день груз привести из соседнего дока и препаться за углом часами напролёт, обсуждая и доставая работниц. А что оплата копеечная, так это ерунда. Это не они виноваты, а власти, работодатели, мамка, батька, жена-курица, сосед: короче, кто угодно, только не они.

Пройдя мимо этих работничков, я, остановившись у неприметной высокой ржавой двери, сунула карту-пропуск в специальное отверстие. Она тут же вспыхнула жёлтым и погасла.

Дверь со скрипом отворилась.

Бросив на мужиков мимолётный взгляд, вошла в огромный крытый док.

Здесь ни днём, ни ночью не умолкал гул конвейерной ленты, по которой медленно ползли земные и марсианские овощи и фрукты. Сортировка шла полным ходом: одна работница сменяла другую.

Вонь тут стояла та ещё.

Гниль, сырость и плесень.

Работа у меня была проста и сложна одновременно.

Никакого специального образования не требовалось. Главное, суметь сканировать скринкод с ящика, да различать цвета. Красным маркируют корнеплоды, жёлтым — ягоды, синим — фрукты с деревьев, оранжевым — кочаны, чёрным — бобы, белым — зелень салатную, а всё остальное — это не на мой конвейер.

Так вот работа моя была проста — стой себе и выгребай порченые продукты да откидывай их в коробки. Потом ящик отправляй на второй конвейер: там все разложат по размеру и степени свежести. Всё очень легко, но попробуй-ка отстоять на ногах, не сдвигаясь с места, восемь часов с правом отлучиться всего на десять минут раз в день. И никого не волнует — побежишь ты в туалет или перекусишь чем ни попадя.

У тебя есть десять минут и точка!

Текучка здесь была сильная, мало кто выдерживал. Лица менялись с такой скоростью, что и запоминать их смысла не имело. Только грузчики не менялись. Ну и охрана. Хотя эти больше совмещали.

Пожаловаться на такие условия труда — это даже звучало смешно. Этой базы даже не существовало. Здесь заведовали пираты. И условия диктовали они.

Хочешь получить деньги — паши. Нет! Иди и ищи, что получше.

А на твоё место быстро придёт другой: тот, кому деньги были нужнее.

Очередь нелегалов, пытающихся пристроиться здесь, никогда не уменьшалась.

Подойдя к своему рабочему месту, я всунула индивидуальную карту оплаты труда в терминал под лентой и дождалась сигнала.

Всё, мой рабочий день начался.

Теперь всё зависело от того, как я буду работать и сколько смогу продержаться на ногах. Зарплата выдавалась ежедневно: после каждого часа работы на карте вспыхивала сумма, что зачислялась автоматически.

Всё было донельзя просто, но в то же время стоило остановить конвейер хоть на минуту, и всё. Час нам не засчитывали.

Надев допотопные гелевые перчатки и надвинув на глаза очки-анализаторы, я принялась методично убирать с ленты всё, что вспыхивало красным на них.

В такие моменты я просто отключалась от всего. Разгружала мозг и действовала механически. Это помогало, время бежало быстрее.

Но сегодня меня грызла тревога. Не по себе было оттого, что я отвела свою девочку в приют. Ей бы дома отлежаться, мультики посмотреть в тишине и спокойствии.

Вот как там сейчас моя Юла?

Почему воспитатель не сообщает, пришёл ли доктор или нет?

Что с моей малышкой?

— Криста, — я вздрогнула и подняла взгляд на напарницу, что стояла напротив.

Грузная рыжеволосая женщина венерянка под пятьдесят укоризненно покачала головой и указала на пропущенную гниль.

Встряхнувшись, я медленно кивнула, давая понять, что буду внимательней.

Закатив глаза, она выгребла несколько луковиц с моей стороны. Мне стало стыдно. Оплошаю я, а с зарплаты вычтут обеим. Мои руки заработали быстрее. Убирая очередной гнилой овощ, тяжело вздохнула. Меня откровенно качало из стороны в сторону. В глазах бегали чёрные мушки.

— Что ты сегодня совсем никакая, случилось что? — негромко проворчала женщина. Мы редко разговаривали и в основном только по делу.

— Нет, — я отмахнулась от неё. Мне было немного совестно — мы уже больше месяца работали в паре, а я постоянно забывала её имя. У меня, вообще, с этим были проблемы.

— А что такая? — женщина прищурилась. — Под глазами у тебя мешки, хоть картошку в них складывай.

— Не преувеличивай, их там не видать, — пробурчала, скидывая неликвид с ленты.

— Ну, так ты бы штукатурилась поменьше, а как умоешься, так и на работу не пустят. Не признаёт родной сканер работницу месяца.

Я скептически приподняла бровь, мне до той работницы как до Марса вплавь.