Вживление

Мария Назаркина (2025)

По мнению своих знакомых, Никита — бесперспективный лентяй. Но ради любви он решился на необычную процедуру, которую провели впервые в истории медицины. Ему вживили чип, который позволяет пользоваться интернетом и телефоном без физических гаджетов. Никита моментально стал сенсацией, звездой и народным героем. Однако, за внезапную славу придется заплатить слишком дорогую цену.

Глава 1

Глава 1. Вживление

Пустота. Точнее даже будет сказать полное ничто — место, где оказался герой этой истории. Когда он соглашался на это, у него были совершенно другие представления о данном месте. Он читал о других людях, которые подвергались похожим процедурам. Эти люди говорили о том, что в момент процедуры они испытывали умиротворение, легкость во всем теле, невероятное спокойствие. Кто-то из них встречался со своими умершими родственниками, кто-то — наслаждался солнечным днем на зеленом лугу. Были и те, кто видел пресловутый свет, который приведет к встрече с Богом, если двигаться в его направлении. Каждый описывал ощущения во время наркоза по-своему. Нашему герою не удалось попасть ни на цветущий луг, ни увидеться с почившим родственником. Его поглотила пустота. Хотя, может быть, так на самом деле чувствуется настоящее умиротворение. Место, где нет времени, пространства, чувств, света и тьмы.

А потом его словно потянуло наверх, как будто он тонул, но его спасли. Сквозь веки был виден свет. Доносились голоса, но кому они принадлежали и что говорили их носители — было не разобрать.

Тело постепенно “включалось”. И вот уже наш герой ощутил сильнейшую жажду. Он с большим трудом сомкнул и разомкнул челюсти. Этого хватило, чтобы оценить свое состояние. Он понял, что встать и пойти куда-то в поисках воды не представляется возможным. Поэтому он сделал то, на что сейчас был способен его организм. Он прохрипел “Аааа”. Наш герой не подозревал, что все это время на него смотрели двое. Молодая медсестра 25-27 лет с темно-каштановыми волосами, собранными в тугой пучок. Она внимательно осматривала пациента и поняла, что он начинает приходить в себя еще до того, как он смог прохрипеть.

— Он приходит в себя! — негромко, но с явной радостью и ноткой облегчения произнесла медсестра.

Напротив нее, по другую сторону кровати стоял врач. На вид ему было лет 60, но фактически всего 53. Он изучал медицинскую карту героя, нахмурив густые брови с проседью.

— Да, — подвел итог доктор. Он закрыл медицинскую карту и обратил взор на своего пациента.

Перед ним лежал высокий молодой мужчина. Рост 187 см, вес 79 кг. Выглядел не младше и не старше своих 29 лет. Скуластый, широкоплечий, с длинными изящными пальцами на руках. Бинты на голове скрывали светлые волосы. Абсолютно здоровый, но выглядящий болезненно в данный момент из-за наркоза и перенесенной операции.

— Ить, — слабо и шепотом произнес герой.

— Что? — переспросила медсестра.

— Пить, — собрав все силы, проговорил пациент.

Медсестра взяла небольшую губку и смочила ее в воде из графина, который стоял на тумбе рядом с кроватью. Она аккуратно увлажнила губы пациента и выдавила несколько капель в рот нашего героя.

Герой почувствовал живительную влагу во рту и стал причмокивать.

— Немного погодя я дам вам попить. Нужно чуть-чуть потерпеть.

Герой протяжно выдохнул. Говорить не было сил, кивнуть он тоже пока не мог. Все, что оставалось делать — подчиниться женскому голосу.

Вместе с ощущением жажды стали просыпаться и другие. Например, странная боль в голове. Как будто в левую часть черепа воткнули иголку, и болело только там. Такого раньше не было. В остальном же тело ничем больше не удивляло. Руки и ноги на месте, но пошевелить ими пока не было сил. Герой продолжил лежать с закрытыми глазами.

— Я не вижу никаких осложнений, — произнес доктор, еще раз окинув взглядом своего пациента. — Пойдем.

Они с медсестрой вышли из палаты и закрыли дверь. В больничном коридоре они были совершенно одни. Это не удивительно, в элитном медицинском центре почти никогда не происходит ничего из ряда вон в такое время. А время приближалось к трем часам ночи. И самым важным событием этого медцентра за последнее время был выход из наркоза этого пациента. А может быть, это было самое важное событие за всю историю медицины.

— Честно говоря, я боялся, что он не переживет эту операцию, — произнес доктор, будто исповедовался священнику.

— Да, мне тоже было страшно, — ответила на исповедь медсестра.

— Зайди к нему попозже, дай воды и сделай все необходимые процедуры, — раздал поручения доктор. — А мне сейчас нужно сделать пометки в его карте.

Молодая женщина приняла поручения и направилась в сестринское крыло, чтобы приготовить все необходимое. Доктор же направился к себе в кабинет.

В кабинете все было так, как он оставил полтора часа назад. Просторный кабинет освещала только настольная лампа. Панорамные окна не были зашторены, и открывали вид на подсвеченную ночными огнями столицу. На письменном столе лежали кипы бумаг.

Доктор сел в свое дорогое эргономичное кресло, и хотел заполнить все показатели в журнал той необычной процедуры, которой подвергся наш герой. Но, наконец-то, эмоции взяли верх. Доктор отложил ручку и журнал, встал и подошел к книжному шкафу. Открыл нижнюю дверцу и достал то, что полагается в момент триумфа — коньяк 50-ти летней выдержки Шато де Монтифо. Доктор также достал бокал из того же шкафа и наполнил его напитком медного цвета, который искрился при свете настольной лампы.

Доктор подошел с бокалом к окну и сделал глоток. От волнения он даже не почувствовал пряного вкуса напитка. Доктор много раз представлял себе этот момент. Но сейчас в его крови еще бушевал адреналин, и только начал потихоньку отступать. Доктор сделал еще один глоток и почувствовал, как по его телу разливаются тепло и расслабление. Он словно выступил на спортивной Олимпиаде, а сейчас, наконец-то, осознал, что самое сложное позади. А впереди — награда и овации. В его глазах затанцевали искры гордости. Плечи расслабились. Уголки губ растянулись в неширокой, но уверенной улыбке.

— Никита, прошу вас, сконцентрируйтесь, — обратился молодой врач к нашему герою.

С того момента, как Никита вышел из наркоза, прошла неделя. За это время он восстановил силы и приступил к реабилитации. Хотя, уместно ли определение “реабилитация” для того, чтобы описать, что пациент учится жить с новой частью своего тела? Допустим, что да.

Никита лежал в кабинете врача, но кабинет был весьма необычным. Если кушетку, стол, шкаф с папками и инструментами он видеть привык, то отдельный стол для компьютера с тремя мониторами — это что-то новенькое. Никита лежал на кушетке. К его голове было прикреплено множество разных датчиков. Данные с этих датчиков

отображалась на мониторах, за которыми наблюдал врач. Это были какие-то графики и таблицы, в которых непосвященному человеку было не разобраться. Никиту эти графики не занимали. Он смотрел в потолок и пытался сосредоточиться, как и просил доктор.

— Не получается, — с грустью произнес Никита. В его голосе угадывались нотки растерянности и досады. Неужели, все было зря?

— Так, не паникуй, — спокойно произнес врач. Он отъехал от мониторов к кушетке. Он по-доброму посмотрел на Никиту, как отец смотрит на сына, который только учится ездить на велосипеде.

Никита увидел мелкие морщинки в уголках глаз доктора и горизонтальные морщинки на лбу. Пожалуй, врач не настолько молодой, насколько казался Никите раньше. Он впервые за несколько дней увидел его так близко. Если верить тому, что морщины отражают наши самые частые эмоции, то, похоже, этот врач часто удивлялся и улыбался.

— Никто не ждет, что все получится так скоро. К этому нужно привыкнуть. Это как дополнительная мышца, которую нужно накачать. Ты ведь не поднимешь штангу в сто килограмм в первый же день тренировки? Здесь все то же самое. Мы только начали. Если хочешь, можем на сегодня закончить.

— Нет, давайте еще попробуем, — предложил Никита.

— Ладно, — ответил доктор и вернулся обратно к мониторам.

Никита сконцентрировался. Он уставился в одну точку на потолке. Потолок был идеально белым, поэтому через какое-то время он стал как будто расплываться перед глазами. В мозгу чувствовалось напряжение, причем такое, как будто он тягал вышеупомянутую штангу, только не мышцами, а извилинами. То место, которое было прооперировано,, дало о себе знать. Небольшой кусочек мозга с левой стороны снова заболел так, как будто в него воткнули иголку. Острая, но терпимая боль.

В это время доктор наблюдал за графиками на мониторах. Они уже не были стабильны, как несколько минут назад. Доктор с волнением смотрел на прогресс. Он поджал губы, а ладони вспотели и стали мерзнуть. Но сейчас врача это не волновало. Еще немного. Еще совсем чуть-чуть…

Никита был максимально сконцентрирован. И, наконец, получилось. Перед его взором, поверх расплывшегося потолка, возник интерфейс. Как будто транслировали через проектор, но его мог видеть только Никита.

Интерфейс был похож на рабочий стол Ipad. Иконки телефонной книги, мессенджеров, камеры, галереи. Все это возникло у него перед глазами, хотя в руках не было никакого гаджета.

Никита устал и расслабил мозг. Боль в левой части мозга начала слегка пульсировать, а потом пошла на спад.

Никита лежал на кушетке с блаженной улыбкой и тяжело дышал.

— Получилось! — воскликнул он.

— Вижу! — Так же радостно ответил ему доктор. Он все это время наблюдал за графиками. Нервное напряжение начало его отпускать. Он обратил внимание на то, что его ладони дико вспотели и оставили мокрые следы на столе. Доктор незаметно промокнул их о халат.

— Ну что, поздравляю! — с энтузиазмом произнес врач, подъезжая на стуле к Никите. — Сейчас освобожу тебя от датчиков, и можешь бежать.

Доктор ловко отсоединил датчики. Никита сел на кушетке, голова закружилась. Он неспешно поднялся на ноги.

— На сегодня свободен, только без меня пока не балуйся, — весело погрозил пальцем доктор. — За этим делом пока нужно следить.

— Хорошо, Антон Владимирович, — пообещал доктору Никита.

— Как себя чувствуешь? Голова не болит сейчас? Не кружится? — уточнил Антон Владимирович.

— Все в порядке, — сверился с ощущениями Никита. — Голова покружилась немного, после…эм…после…

— Эксперимента, — бодро подсказал доктор.

— Ага, эксперимента. Но сейчас уже все прошло.

— Замечательно, — довольно произнес Антон Владимирович. — Не смею задерживать.

— Спасибо. До завтра! — Никита направился к выходу из необычной палаты.

Он шел по коридору, улыбаясь во весь рот. В области груди Никита чувствовал трепет, который словно теплый мед, разливался дальше по телу: в солнечное сплетение, по рукам, к лицу. Невероятное ощущение огромной удачи и блестящих перспектив. Хотелось бегать, прыгать от радости, танцевать, но силы еще полностью не восстановились.

Никита дошел до лифта.

— Здравствуйте, — с лучезарной улыбкой Никита поздоровался с медсестрой, когда уже вызвала лифт.

Это была та самая медсестра, что присутствовала при его выходе из наркоза.

— Здравствуйте, Никита, — мягко произнесла медсестра. — Рада вас видеть. Как вы?

— Отлично! Я сейчас с процедуры…с тренировки…с эксперимента, — Никита пытался подобрать нужное слово для того, что происходило в кабинете Антона Владимировича.

— Уже приступили? — радостно уточнила медсестра. — И как? Уже получается?

— Да! Сегодня третий день практики, и я, наконец-то, смог воспользоваться этой штукой, — Никита показал на левую часть головы.

— Это отличная новость! — с теплотой произнесла медсестра.

Лифт давно пришел. Никита и медсестра одновременно потянулись к кнопке, чтобы открыть двери. Пальцы соприкоснулись. Оба смущенное одернули руки. Никита повторно потянулся к кнопке. Они вошли в лифт и стали подниматься наверх в тишине. На лицах у обоих проступало смущение.

— А как вас зовут? Напомните, пожалуйста, — спросил Никита, когда медсестра доехала до нужного ей этажа и стала выходить.

— Софья, — представилась медсестра. А потом быстро добавила: Соня.

— Счастли… — хотел попрощаться Никита, но двери лифта закрылись. — Во.