Непокорные небеса. Из цикла «Сказания Ардоса»

Мария Новик

Рабство с древности воцарилось в мире. Предательство и ложь правят балом. Смерть собирает дань каждый день, а с заходом Илсаяна на охоту выходят слуги Мрака. Но восставшие саимы не позволят Илсир Наречённой творить беззаконие. Их лидер, Аманкиль, обрушит непокорные небеса на голову Падшей.

Глава 6. Откровение

Илсаян ярко сиял, одаривая теплом и светом священное озеро-море Анкам. Его чистые синие воды блестели в золотых лучах, переливаясь бликами. Птицы напевали свои трели, сидя на ветвях величественных толстоствольных акаров, листья которых яркой зеленью контрастировали с тёмно-коричневой грубой корой.

Ноним причалил к берегу. Аорин упёрся носом в невысокий обрыв и качнулся. Мужчина быстро вылез, верёвкой крепко привязал лодку к столбику, торчащему из земли, и отправился в храм Воды.

Внезапное чувство преследования заставило обернуться. Ардиец оглядел местность вокруг. Он пристально всматривался в каждый куст. Ощущение, что за ним наблюдают, не покидало ни на миг. Мысли никто не читал, ментальный блок такой силы даже Илсир не сможет преодолеть. Она давно растеряла былую мощь. Только корысть и ярость остались, они двигают ею, затмевая взор. Убедившись, что никого нет, мужчина продолжил идти. На входе он встретил нескольких лариимцев, которые приходили воздать почести Ладии, Вахди Воды. Учтиво пожелал светлого дня, дежурно улыбнувшись, придержал дверь, пока пожилые арди выйдут из здания.

Внутреннее убранство храма было неброским, но успокаивающим и милым. Умиротворяющую атмосферу в просторном каменном зале создавали звуки воды: у самых стен, отгороженные бортиками, располагались бассейны. Снизу били маленькие, но сильные ключи. Блики от журчащих вод отражались на стенах, создавая ощущение волн. В храме никого не было. Обеденная молитва закончилась. Осмотревшись по сторонам, Ноним ещё раз убедился, что за ним никто не наблюдает. Опасно снимать морок при посторонних. Многие его знали как рыбака Нонима Миорасса. И развенчивать этот миф мужчина не собирался.

Арди прошёл за статую Ладии и вдавил один из камней кладки внутрь. Рядом синие кирпичи, покрытые золотом, начали расходиться, открывая взору потайной проход. За мгновение до того, как двери храма распахнулись и внутрь вошли молящиеся, Ноним проскочил внутрь, и стена снова стала целой.

На стенах загорелись факелы, прогоняя мрак. Арди привалился к стене, облегчённо выдохнув. Синие глаза изменили цвет на зелёный с золотым продолговатым зрачком. Драконий рык вырвался из груди и растворился в пустом коридоре. Мужчина потянулся пальцами к лицу, он стащил его с себя, словно маску, и скинул на пол. Не успев коснуться камня, морок рассеялся, лишь зеленоватые искры разлетелись в стороны.

Теперь у стены стоял Вахди Воздуха. Аарис Первородный, Первенец Иллахима. Длинные тёмные волосы разметались по плечам; высокий лоб, крылатые густые брови, глаза с драконьим прищуром, яркой зеленью сиявшие в полутьме, точёные скулы. Одежда тоже изменилась. Раньше была рубашка из гладкой синей ткани, поверх неё плотный жилет на жемчужных пуговицах, обтягивающие штаны на завязках, заправленные в высокие сапоги с голенищем до колена, на шнуровке. Теперь же — свободная рубаха с вышитой ардийской символикой на рукавах и вороте, а также гербом на груди, выполненном в виде распустившего крылья дракона, что стоял на задних лапах, передними держа за рукоять прямой меч, находящийся остриём вниз. Она прихвачена поясом из выделанной змеиной кожи. Пояс завязан сбоку на широкий узел, вниз опускались концы с прикреплёнными драконьими шипами, они терлись друг о друга при ходьбе владельца, потрескивая. Низ — широкие штаны с узкой обтягивающей талией и полузакрытые тапочки бледно-зелёного цвета.

Аарис быстро миновал коридор и спустился по каменной винтовой лестнице. Храмерийцы, которые охраняли вход в залу с подземным озером и Провидцем, насторожились, стоило услышать тихие шаги. Они закрыли собой спуск и угрожающе выставили длинные копья вперёд. Но как только увидели Вахди, тут же вытянулись по струнке, приставив оружие к себе и прижав плотнее зеркальные щиты. Дракон, не обращая никакого внимания на солдат, гордо прошёл в залу.

Ладия купалась в чистых водах, омывая тело, длинные чёрные волосы с жемчужным переливом разметались в стороны, серебряное тело, усеянное татуировками на древнем языке, сияло, мерцая голубоватым светом.

— Айна илиа «Светлого дня», — поприветствовал Аарис сестру, привлекая к себе внимание. Он не заметил, что одежда её лежала у дальней стены.

— Айнара «Светлейшего», — ответила доброжелательно Ладия и поднялась из воды, открывая взору обнажённое тело.

— Элхи пуру! Ниами део! «Высшие силы! Оденься!» — Дракон тут же отвернулся, принявшись настойчивым взглядом сверлить стену. Он услышал всплески воды, а после медленные шаги.

Прошептав пару ругательств на древнем, Аарис на мгновение закрыл глаза. Сестра нисколько не стеснялась посторонних взглядов. Охрана ли это, или же брат пришёл навестить. Если Ладия была обнажена полностью, то представала во всей красе, демонстрируя свою раскованность.

— Кине то пора ат форхэтэй лито и Кхэрэм ияр «Иногда ты напоминаешь мне Керем», — произнёс с нотками иронии Аарис. Он с досадой вздохнул. Желание повернуться усиливалось. Но он стерпел, не желал смотреть на обнажённую сестру.

— Ярми фру`дэ ссахрэниай? «Я такая же неуправляемая?» — шутливо отозвалась Ладия.

Она надела длинное голубое платье, опоясав талию белой лентой. Широкие рукава одежды с прорезями чуть выше локтя были украшены причудливой вышивкой. Мокрые волосы свисали до самого пояса, с них перестала капать вода, но они не высохли. Не обладала Вахди даром нагревать своё тело, как её сестра, Феникс.

Аарис продолжал стоять спиной. Женщина улыбнулась и направилась к брату. Она нежно коснулась плеч мужчины, потянув слегка на себя. Вахди повернулся к сестре, одарив порицающим взглядом.

— Ат фру`дэ миаран кюн «Ты такая же развязная», — проговорил с укором Дракон. — Мос лео вин бо`оа Оин-Эллахэм хора муоллири бэрроса «Не этого хотел Отец, когда создавал нас», — колко продолжил Вахди Воздуха.

— Хассрай! «Хватит!» — простонала женщина, закатив глаза. Ей не впервой слышать такие речи от брата. Каждый раз он приходит и говорит подобные слова, читает морали о чести и праведности. Отчасти Ладия понимала, почему стала объектом нравоучений Первородного, но не хотела принимать эти доводы. — Имони браста персой имо э`мор!? Лэ ати хо`ам минур гуайтаси бор су? «Сколько можно говорить об этом!? Или тебе нечем заняться?»

Аарис пристально смотрел в глаза Ладии. Синий омут затягивал в себя. Эта непорочность, что показывает Вахди всем ардийцам, она напускная. Разглядел Дракон желание и похоть внутри сестры и… одиночество. Оно заполняло душу, вытесняя искренность и праведность далеко за пределы сущности. Вот уже вечность минула, а у дочери Иллахима нет до сих пор Навадай, спутника жизни.

— Э зорта! Ярми ворсо хора харид! «Воины! Оставьте нас!» — рявкнул мужчина на охрану грота. Но стража не сдвинулась с места. Не понимали солдаты языка древних. И Вахди это запамятовал.

— Пошли вон! Живо! — скомандовала Ладия. Воины Храмерии вытянулись по струнке, пристукнули сапогом и быстро покинули грот. Их шаги ещё несколько мгновений эхом доносились до слуха Стихий.

Теперь можно расслабиться и говорить спокойно, не опасаясь лишних ушей. С недавних пор для всех Детей Иллахима тишина — величайшее оружие, которое они используют против Илсир.

Разделение Книги не прошло бесследно. Илсир совершила страшное — обрекла невинных на смерть. Лирис и Дирияк были чисты. Они просто не хотели расставаться. И за преданность, любовь и искренность понесли наказание. Пытки только подготавливали тела и души к ужасной участи. Вечная ненависть поселилась внутри, изувечив двоих влюблённых.

Смерть настигла парня и девушку одновременно. Их, во избежание последствий, отправили по разные стороны света. Но судьба распорядилась жизнями иначе. Пару дней назад на рассвете случилось непоправимое — Тени убили друг друга. Их нашли в поле. Они лежали, обнявшись в последний раз. Связь Немьерси не позволила расстаться и забыть. В руке у каждого покойного были кинжалы, ими они пронзили прежде любящие сердца, положив конец мучениям. Хранителей Атаран Руррис и Атаран Турвад не стало.

Равновесие нарушилось. Только теперь Вахди поняли, что натворили. Кого поставили во главе себя. Не реинкарнацию создателя, не справедливого владыку и сильного воина. Монстра. Убийцу. Зло. Стихии не могли осознать своих ошибок даже после того, как Ясара, хранительница Единого Вселенского знания, покинула их и канула в небытие. Но сейчас, когда мир оказался на краю пропасти… они воспротивились воле высшей и решили действовать по-своему.

С того самого момента, как Ладия увидела, что сотворят саимы по приказу Илсир в Тирне, праведном городе, что находился в крае Воды, Вахди попросила Аариса вмешаться. Не должно невинное дитя страдать из-за слепо верующей крылатой ардийки.

И Аарис вмешался. Под мороком невидимости пробрался он в город следом за краснокрылыми воинами и перевоплотился в смертного. В Нонима. Парень умирал от страшных ран, нанесённых саимским клинком. Успел Аарис уничтожить тело, превратив в пепел, прежде чем Иромея, знакомая лариимского рыбака, не увидела его. Вахди чуть не попался, но план сработал. Удалось спасти мальчика. Сам же город был уничтожен. Нет его на карте отныне. И не будет. История запомнит сие ужасное событие, как Тирново побоище… Навеки…

Память Нонима при перевоплощении передалась Аарису. Он мудр. Знал, как распоряжаться ею грамотно и осторожно. Мужчина пошёл на великие жертвы, чтобы сохранить истинный облик в тайне. Не действовал безрассудно, почти не использовал магию.

— Так не может продолжаться, сестра. Аманкиль растёт, — вздохнул устало Аарис, взяв за плечи Ладию.

— Мы не можем бросить его сейчас, — настаивала женщина. — Иромея не справится. Не сможет. Мальчик силён. Он станет саимом, Око уже предвидело его будущее.

— Нельзя, чтобы Илсир узнала про него! — взволнованно сказал Дракон. — Если он будет служить под её началом, то непременно падёт от клинка за родство с Тенями!

— Не позволено вмешиваться в будущее, — с досадой проговорила Ладия. — Мы рискуем уничтожить всё, чего добивались с таким трудом. Если изменим судьбу Аманкиля — конец. План наш рухнет, и Ардос сгинет во мраке забвения.

Аарис понуро опустил голову, прорычав от отчаяния. Он не понимал, как это — видеть сотни вариантов будущего каждый день, мучиться от осознания собственного бессилия, выбирая верное направление. Его стихия Небо. Желание ощутить воздушные потоки под крыльями, вдохнуть холод, подпалить небеса жаром белого дыхания, почувствовать себя свободным, почувствовать себя Ветром.

Но нельзя. Пока что есть дела поважнее.

— Тебе пора идти, сэо, — тихим голосом оповестила Ладия. — Тебя скоро хватятся.

Аарис шутливо поклонился, отведя ногу назад и приложив руку к груди, а затем отправился восвояси.

— И брат, — опомнилась Вахди, метнувшись к Первенцу Иллахима, — будь осторожен с мальчиком. Береги свои мысли.

— Почему?

— Он может их слышать, — тревога звенела в голосе. Как только Аманкиль узнает в лже-Нониме великого Дракона, шанс будет упущен. — Если он начнёт видеть истинные сущности — нам всем придётся готовиться к худшему. Илсир узнает о нём, обязательно. Такое от неё не скроется.

Вахди утвердительно кивнул. Отныне стоит быть крайне осторожным. Ментальный блок теперь не поможет Дракону. Илсир не в состоянии видеть глазами Вахди, все они прячут от неё свои разумы. Но Аманкиль… Для него нет преград. Он сын Лирис и Дирияка. Его долго питала магия Атарра Наорэ.

***

Горные вершины окутал густой туман. Снежные шапки были едва видны сквозь клубящуюся завесу. Илсаян медленно заходил за горизонт, прощально тускнея.

Холодный ветер хлестал ветками раскидистой ролы по плотным стёклам комнаты. Симеок Алайиль не спал. Среброкожий мальчик опасался темноты, смотрел в потолок золотыми глазами, рассматривая пугающие тени. Они двигались, а воображение дополняло общую картину, открывая двери кошмарам. Спина сильно болела в области лопаток. Но это было меньшей проблемой, сейчас страх окутал полностью, колючим холодом обвивая ноги и обручем сдавливая шею.

Молодой Саим поднялся и свесил ноги с кровати. Он устало вздохнул, кинув настороженный взгляд на окно. Звёзды, яркими точками появляющиеся на темнеющем полотне неба, понемногу меркли, всё заволакивали низкие тяжёлые тучи. Надвигалась буря.

Крылья уже начали расти. Из-под рубахи виднелись два острых отростка на спине. Ткань топорщилась, на ней проступили капли голубой крови. Симеок отвёл руку назад и принялся чесать, шикая от боли. Костные наросты страшно зудели, не прекращал одолевать и озноб. По серебряному лицу стекали мелкие ручейки пота. Сколько не вытирал их юнец, они продолжали проявляться.

Внезапно отворившаяся дверь заставила юного арди подпрыгнуть. Внутри всё перевернулось и застыло тяжёлым комом. В спальню вошёл рыжеволосый мужчина в лёгкой кофте без рукавов, с подсвечником в руке. Отец. Взволнованно посмотрев на сына, он быстрым шагом подошёл нему и присел рядом на кровать.

— Не спится? — спросил негромко оин, поставив подсвечник на столик возле постели.

Вот уже третий день ньин не встаёт с постели. С тех самых пор, как прошёл ритуал помазания и определилась судьба юного ардийца, не было покоя в семье Алайиль. Не помогали ни травы, ни примочки. Озноб мучил тело, зуд не отставал.

— Я не могу спать, когда природа злится, — жалобно прошептал молодой Саим. — Эти ветки… они пугают меня.

— Не поддавайся страху, — рудокоп обнял сына за плечи и притянул к себе, поглаживая заботливо по руке. — Как бы он не нападал, как бы не кусал — не преклоняй перед ним колен. Потому что он не отступит. Стоит лишь потерять уверенность, как этот зверь вцепится в душу и погубит, придавит к земле, обвив руки и ноги ледяными щупальцами. Нужно бороться. До конца, до последнего вздоха. Иначе ты станешь рабом своего страха. Навсегда.

Симеок улыбнулся. Отец всегда говорил мудрые слова, которые, как бальзам, успокаивали и дарили надежду на будущее. Когда юнец слышал голос родного арди, то исчезали тревоги, меркли страхи, туманом клубившиеся рядом, ожидая момента для рывка. Оставалась лишь вера. Она мерцала слабой искрой, медленно разгораясь в душе, согревая своим теплом и давая силы для борьбы с тьмой. И не так опасны эти ветки, а тени — всего лишь безликие образы, которые не причинят вреда.

— Хочешь, я расскажу одну историю? — спросил оин сына. Чтобы успокоить Симеока и открыть его разум для крепкого сна, мужчина решил, что пришло время для рассказов. — Давным-давно, на заре времён, когда не было Добра, не существовало Зла, явился в безжизненную и бескрайнюю пустошь Иллахим. Решил он мир создать редкой красоты, невиданной широты и наполнить его знанием своим и мудростью…

Юный арди слушал, не перебивая. Он прекрасно помнил легенду об Иллахиме-Создателе, отец рассказывал её сотню раз. Но всегда эта история была особенной. Она воодушевляла, поселяла уверенность внутри, умиротворяла. Прижавшись к оину крепче и обняв, паренёк внимал словам, что успокаивали и усыпляли.

Дремота быстро свалила Симеока. К концу легенды он уже крепко спал, положив голову на колени отцу. Сон окутал разум своим туманным саваном, формируя картинки и образы, которые складывались в видение.

Именно в этот момент с юным Саимом впервые заговорил таинственный голос. Книга Бытия ожила и уже выбрала себе хранителя…