Золотые вёсла

Мария Папаянни (2020)

Всё меняется, когда в жизнь врывается новость: папа тяжело болен, и лето придется провести в деревне. Сестры — Леда и Иро — совсем этому не рады: что им делать в горной глуши с дедом-несмеяном, которого они и не видели ни разу? Но обычные летние каникулы превращаются в невероятное приключение, когда сестры узнают деревенскую легенду о могущественном Царь-Древе с золотыми веслами, способном творить чудеса… 5 причин купить книгу «Золотые вёсла»: — Нежный и трогательный роман-притча от Марии Папаянни, греческой сказочницы и автора книг «Одинокое дерево» и «Крылатые сандалии»; — Книга о том, как принять и пережить утрату и держать курс на жизнь; — Увлекательный роман о летних каникулах в загадочной деревне, где жители хранят мрачные тайны, в деревьях живут духи, а в лесах скрывается загадочный волк; — Книга о ценности жизни, любви и дружбы; — Мария Папаянни дважды номинирована на премию памяти Астрид Линдгрен и по праву заслуживает звание современного классика.

© S. Patakis S.A. (Patakis Publishers) & Maria Papayanni, Athens 2020

© М. Казакова, перевод, 2024

* * *

Твоим семи гномам, любовь моя:

Дидо, Таносу, Элли, Стергиосу, Ианде, Коке и Селе¹

Первое «почему»

Две детские кроватки оторвались от пола, вылетели из открытого окошка и поплыли по темному небу. Леда спохватилась первой. Оглянулась на соседнюю кроватку. Иро беззаботно скакала на матрасе. Леда посмотрела вниз: под ними разверзлась огромная, безбрежная тьма. Иро картинно прыгнула в пропасть. Леда ринулась за сестрой, пытаясь ее ухватить… и проснулась. Машина тряслась вдоль моря по узкой проселочной дороге, подскакивая на ухабах. Леда посмотрела на Иро: та спала рядом.

Вот и славно, а то Иро уже всю душу вымотала: «Леда, может, там не так уж и плохо».

Леда тогда вперила в нее убийственный взгляд. А Иро продолжила: «Может, окажется, что дедушка очень даже милый человек». Последовал убийственный взгляд номер два.

— Настолько милый, что мы сроду его не видели?

— Может, он просто очень старенький, поэтому не путешествует.

— Ясно одно: ты глупышка, каких свет не видывал.

В другой раз Иро дернула бы Леду за волосы или укусила бы, но сейчас лишь выдохнула — «уф».

Все началось…

Леда закрыла глаза и постаралась вспомнить, как проходили дни, когда все еще было нормально. Полдень. Вся семья в сборе. Большую часть времени проводили на кухне. Там ели. Все вместе накрывали на стол. Ну, точнее, почти все: папа часто пытался ухватить лакомый кусочек прямо из кастрюли. Мама на него ругалась:

— Ну что за дурная привычка — лезть в еду руками?

— Но так вкуснее!

Папа подмигивал им и корчил рожицы. Мама строила гримасы в ответ. Девочки смеялись. Папа хватал по кусочку и отправлял дочкам в рот.

— Отличный пример ты им подаешь. Есть руками.

— Я учу их выживать.

— На случай, если они окажутся одни посреди леса?

— Посреди леса или посреди любой середи, где нет ножей и вилок.

У папы всегда получается перевести маму в турборежим. То в режим турбо-хохотаний, то в режим турбо-рыданий.

Однажды папа ушел, и мама была по уши в турбо-рыданиях. По вечерам он звонил им сказать «споки-зевоки» — так они желали друг другу спокойной ночи.

— Пап, а нам точно нельзя прийти тебя проведать? — спросила однажды Иро.

— В больницу не пускают маленьких детей.

— Тогда обещай, что скоро приедешь.

— Я мечтаю об этом так сильно: отсюда до туда и обратно, до неба, вокруг горы, а затем…

— Пап, остановись!

— Спокойной ночи, мои незабудочки.

— Доброй ночи, папоротник.

Вот такой у них папа: всегда найдет способ рассмешить.

В те дни мамы подолгу не было дома, но девочки отлично проводили время у госпожи Катерины в соседней квартире. Госпожа Катерина готовила наивкуснейшие булочки и апельсиновые пироги². Но что самое замечательное, так это возможность видеться с Ольгой, дочкой госпожи Катерины: она была красавицей и училась танцам. Ее уши были увешаны несметными сережками, а в волосах пряталась самая настоящая татуировка. Крошечная птичка, порхающая по шее, показывалась, только когда Ольга собирала волосы в конский хвост.

— Мам, ты видела? У Ольги на ушах так много сережек!

— Нет, моя хорошка, не видела.

— Да как так-то, мам! Их очень-очень много!

— Не видела, Иро. Я устала. Дай мне отдохнуть.

— Леда, а ты видела?

— Да, Иро, но не считала.

— Вполне может быть, что их аж двадцать.

— Нет, пять на правом ухе и шесть на левом.

— А говоришь, не считала! Когда вырасту, я тоже буду носить пять сережек на правом ухе, шесть на левом, а может, и бабочку на шее набью.

— Но это же повторюшничество! И вообще не дело, что ты вечно за всеми повторяешь. За мной тоже!

— А почему бы и нет, Леда? Это несправедливо. Когда вырасту, хочу стать как Ольга. И танцевать днями напролет.

— Повторюшка… повторюшка…

— Вовсе нет! Мне просто нравится то же, что и ей. Мам, скажи Леде! Это нечестно… И потом, я ж не птичку хочу набить, а бабочку!

— Повторюшка… И трусиха! Чуть что, сразу маму зовешь.

Тут мама разрыдалась. Вот так внезапно. Иро тоже заплакала и побежала обнимать маму. И Леда. Они и уснули все вместе на двуспальной кровати: не почистив зубы, не надев пижамы.

На другой день мама объявила, что вечером ее не будет дома.

— Вы посидите с Ольгой.

— Ольга сюда придет?

— Да, девочки, придет. Ведите себя хорошо, и чтоб в десять были уже в кровати.

— Но мам, завтра ж суббота.

— Суббота? Тогда в одиннадцать.

Тот вечер был одним из лучших. Ольга пришла со своей пижамой. Целую ночь гостья была в полном их распоряжении. Божественно! Они ели пиццу и болтали о всяком.

Заливаясь хохотом, выдали папу с потрохами: рассказали, как он ест из кастрюли. Потом играли в «правду или действие». Нужно отвечать честно, иначе проиграешь. Вот Леда и спросила Ольгу: «Ты знаешь, почему нашего папы нет дома?» — но Ольга не ответила и воскликнула: «Это не игра, а полная скукотища. Время танцевать!» Тогда-то и началась настоящая пижамная вечеринка. Ольга включила громкую музыку и закружилась в танце. Леда с Иро любовались, смеясь.

— Давайте, девчонки! Потанцуйте со мной!

Сестры смотрели на нее в нерешительности. Топтались на месте: шаг вперед, шаг назад. Танцевать хотелось, да не умелось. Тогда Ольга устроила для них мастер-класс. Вскидывала руки, махала ногами, прыгала — и девочки повторяли за ней. Они смеялись и танцевали.

Наплясались так, что пот катился градом. Ольга умостилась меж двух кроватей.

— Ольга, здорово так двигаться, да?

— Да, здорово!

— Тоже хочу стать танцовщицей, когда вырасту.

— Даже если не получится, все равно танцуй. Всегда. В танце удивительная сила. В древние времена на Мадагаскаре, когда мужчины пропадали на войне, женщины и девочки танцевали днем и ночью не переставая. Они верили, что своими движениями посылают мужьям силу, храбрость и удачу. Потому и не останавливались ни на минуту.

На следующий день мама принесла им два небольших свертка: подарки отпапы. Девочки с нетерпением их развернули. Внутри были маленькие блокноты: красный для Леды, голубой для Иро. «Для записей отом, как проходят ваши летние дни вгостях удедушки. Так вы незабудете мне всё-всё рассказать, когда вернусь».

— Мам, что за бред тут папа написал? — спросила Иро.

— Мам, скажи, что мы не поедем к деду, — возмутилась Леда.

— Поедете, девочки. Вы проведете лето у дедушки.

— Мам, я хочу остаться здесь, с тобой. Когда ты будешь уходить к папе, мы можем побыть с Ольгой и госпожой Катериной.

— Так не пойдет, Леда. Вы поедете к дедушке в деревню. Взгляните на это с другой стороны. Лето вдали от города, — ответила мама таким тоном, что девочки умолкли. Только через некоторое время Иро прошептала:

— А там есть море? Надо купальник брать?

Леда разозлилась на сестру:

— Иро, мы же не на каникулы.

— Мама, а это близко к Мадагаскару?

— Иро! Заткнись наконец.

— Леда, не кричи на нее. Иро, малышка, в деревне нет моря. И Мадагаскар от нее далеко. Зато рядом с домом есть большое озеро. Вам понравится на дедовой земле, я уверена.

— Вы все обманщики! — закричала Леда. — Никуда я не поеду. Почему, мам? Почему? Я деда никогда не видела даже. А тот единственный раз, когда, как ты говоришь, он приезжал на нас посмотреть, я не помню. Я была грудничком, а Иро и вовсе еще не родилась.

— Ну вот и шанс вам познакомиться, Леда.

— Мам, а ботинки надо брать, чтоб по горам лазить? — спросила Иро, пытаясь сдержать слезы.

В последний вечер перед отъездом мама на цыпочках зашла к ним в комнату. Леда не пошевелилась. Мама, сев на кровать Иро, погладила ее, поцеловала, а потом пересела к Леде. Та обняла ее.

— Мам, а папа когда-нибудь вернется домой?

Но мама будто не услышала. Вместо ответа выдала белиберду, какую обычно говорила, когда читала им сказки, проваливаясь в сон. Она сказала: «Папа, ты, Иро — вы мой дом».

На следующее утро приехала машина, чтобы забрать девочек и отвезти к дедушке. Мама надела цветочное платье. Она стояла у двери дома и улыбалась дочкам.

— Мам, приезжай поскорее. Поклянись, что и папу привезешь! — крикнула Иро.

Тут мама принялась посылать им воздушные поцелуи, а Иро их ловила на ветру. Леда раздраженно опустила голову. Поэтому она не увидела, как мама подняла руку, приложила к сердцу и произнесла: «О-бе-ща-ю».

Едва машина скрылась вдалеке, Марфа разрыдалась в голос. Мир вдруг раскололся на две части.

* * *

Девочки ехали к незнакомому деду. Дедушка этот жил на отшибе — вел хозяйство в деревне, которую еще попробуй найди на карте. На родине Марфы.

Вез их мужчина, высокий и тощий:

— Леда, наш водитель — макаронина.

— Не болтай, а то он тебя услышит.

— Ладно, но скажи ведь, он точь-в-точь макаронина?

Господин Макаронина служил водителем в компании, где работал отец, и девочек он согласился отвезти по доброте душевной. По правде говоря, еще чуть-чуть, и он протаранил бы головой крышу автомобиля.

— А-а-а-а-а-пчхи. — Он чихнул и забрызгал лобовое стекло слюнями.

— Буэ, ну и Макаронина, — сморщила нос Иро.

Водитель завел мотор. Иро зарядила без остановки:

— Пока, домик. Пока, мама. Пока, папа. Пока, школа. Пока, Ольга. Пока, друзья с площади. Пока, ларек Фимиоса с изумительным мороженым. Пока, моя кроватка.

К моменту, когда автомобиль покинул город и начал движение по большой автотрассе, Леда насчитала минимум пятьдесят сестриных «пока». Иро продолжала, но Леда уже не считала. Она смежила веки и задремала.

Тогда-то ей и приснился тот кошмар. Распахнула окно — и кровати полетели высоко-высоко. Над бездной, тьмой, пустотой. Леда взглянула на младшую сестру. Та спала, прильнув к противоположному окну. Леда притянула Иро к себе, положила ее голову себе на коленки и стала смотреть в окошко.

Сколько часов придется провести в пути? Желудок запротестовал, и Леда вновь сосредоточилась на виде за окном. Казалось, они на краю света. Только и видно, как громадные волны обрушиваются на скалы. Куда они направлялись? Ладно, пусть это и не край света, но одно ясно: они на другом краю от дома. На другом краю от мамы. На другом краю от папы. На другом краю от счастья.