Настоящее желание

Мария Перевязко, 2021

Если накануне Нового года слепить снеговика и рассказать ему о своем заветном желании, оно сбудется. Эту теорию решает проверить мальчик по имени Марк, однако его желание сбывается не совсем так, как он задумал…

Марк следил за родителями из своего наблюдательного пункта под лестницей. Он уже давно притащил сюда огромную подушку и свою игрушечную подзорную трубу. Мальчик представлял, что он пират, наблюдающий за жизнью простых людей. Однажды его корабль причалит к берегу, и все будут смотреть на него с восхищением, а может, даже с уважением. Ведь он покорил столько морей, участвовал в стольких сражениях, видел столько всего…

— Кажется, я тебе уже говорил, что подсматривать плохо, — прозвучал строгий голос отца.

От неожиданности Марк выронил свою подзорную трубу. Он разглядывал спину отца, отчаянно стараясь понять, каким образом он был замечен. Подобное случалось довольно часто, и мальчик даже начал подозревать, не обладает ли папа какой-нибудь супер способностью. Теперь Марк ждал, что папа нахмурит брови и выдаст какое-то новое непонятное слово.

— Это неприемлемо, — продолжил мужчина, подтверждая мысли Марка.

Теперь отец стоял вполоборота и прищуренными глазами смотрел на сына. Ничего хорошего это не означало.

— Извини, пап.

Марк вылез из-под лестницы и, понурившись, изучал свои тапки.

— Иди сюда.

Марк повиновался. Мама молча мыла посуду с задумчивым выражением лица.

— Зачем ты это делал? — поинтересовался мужчина, и мальчик съежился под его пристальным серьезным взглядом.

— Я… Я играл.

Отец ухмыльнулся.

— Опять игрушки, Марк? Тебе пора повзрослеть.

Марк заметил, как мама бросила на папу быстрый неодобрительный взгляд.

— А что значит «неприемлемо»? — аккуратно спросил мальчик.

Отец закатил глаза.

— Это значит, что так делать нельзя. Непозволительно. Недопустимо.

Марк дважды кивнул. Нельзя. Но почему?

— Отправляйся в свою комнату.

— Но мы же собирались ужинать, — с укором вставила мама. — Садитесь за стол. Малыш, иди вымой руки.

Марк шёл в ванную, когда услышал шёпот мамы над самым ухом:

— У папы просто плохой день. Он очень тебя любит.

Марк слабо ей улыбнулся. Да, он знал, что папа его любит. И он любит папу. Но они совсем разные. Как он может угодить папе и разом повзрослеть, если он ребёнок?

После того как тарелка опустела, папа вытянул ноги, и его лицо просветлело. Марк понял, что теперь можно задать вопрос, который вертелся у него в голове последнюю неделю.

— Скоро Новый год, — начал он и отложил вилку, — значит, мы будем дарить друг другу подарки. И украшать дом. И…

Отец внимательно посмотрел на сына, и тот осекся, не закончив предложения. Однако глаза папы смеялись.

— Хочешь попросить что-то у Деда Мороза? — улыбнулся он.

Марк улыбнулся в ответ довольной широкой улыбкой.

— Да!

Мама рассмеялась, а отец продолжал сверлить сына взглядом.

— И что же ты хочешь?

— Гончарный круг, — быстро ответил Марк с сияющими глазами.

— Что? — отец в недоумении почесал затылок.

— Хочу делать горшки. И вазы всякие… Однажды я попробовал, и это так здорово!

Отец отрицательно мотнул головой и уткнулся в тарелку. Глаза мамы были устремлены вдаль. Марк взглянул на неё, и понял, что она снова задумалась. Ее как будто и не было в этой комнате.

— Думаете, Дед Мороз исполнит это желание? — Марк натянуто улыбнулся.

Он решил позволить отцу сказать то, что он так любит повторять перед Новым Годом. Отец вздохнул. Но сказал совсем не то, на что рассчитывал Марк.

— Дед Мороз считает, что это занятие не для тебя. Может быть, хочешь книгу? Или мяч? Не думал о карьере футболиста?

Марк вспомнил, как однажды попытался играть в футбол, и мяч прилетел ему в голову. На вид такой легкий, но ему было так больно, что он точно решил для себя: больше никогда.

— И откуда ты знаешь, что думает Дед Мороз? — невинно спросил Марк и наконец получил те слова, которые ждал.

— Деда Мороза не существует, — резко ответил отец. — Мы об этом говорили миллион раз. Так думает не он. Так думаю я.

— Понятно, — ответил Марк и поднялся из-за стола.

Отчего-то к горлу подступили слёзы. Да, он давно понял, что Деда Мороза не существует. Просто он хотел хоть раз почувствовать какое-то волшебство. И в глубине души все-таки рассчитывал на то, что отец даст ему поверить в чудо.

— Тогда, может быть, книгу о пиратах?

Марк стоял спиной к отцу и тщательно намыливал тарелку.

— О пиратах?

— Да. О приключениях.

— Ты весь в свою мать, — с тяжелым вздохом отозвался отец, — тоже вечно погружён в свои фантазии.

— Это так плохо? — мамин голос был спокойным и каким-то чужим.

Марк решил, что она ещё не здесь. Здесь только ее голос.

— Будет тебе книга о пиратах, — отец проигнорировал мамин вопрос и теперь бережно укладывал тарелку в раковину к остальной посуде.

Марк мельком посмотрел на его лицо. Отчего-то оно было грустным, и мальчику захотелось обнять папу. Но он поборол это желание и с силой отжал губку.

Марк поднялся в свою комнату, вытирая мокрые руки о штаны. Он завалился на кровать и повернул голову к клетке. Его морская свинка по имени Полундра прикрыла глаза и не двигалась.

— Эй, — позвал ее Марк, — ты не спишь?

— Нет.

Марк подскочил на кровати и выпучил глаза. Раньше она никогда не отвечала.

— Ты что, разговариваешь?

— Нет.

Марк прижался лицом к клетке и уставился на рот морской свинки. Шерсть немного мешала разглядеть его полностью, но он изо всех сил пытался рассмотреть его.

— Врешь! — сказал он с вызовом.

— Нет.

Рот не шевелился. А значит, говорила не она. Однако этот звук был очень похож на голос морской свинки. Хотя откуда он это может знать?

Марк немного растерялся.

— Кто это говорит?

— Я.

«Логично, — подумал Марк, — надо спросить по-другому».

— Это ты, Полундра?

В какой-то момент Марку почудилось, что свинка улыбнулась. И это было жутковато.

— Да, это я.

— Но почему ты разговариваешь?

Полундра подняла на него свои чёрные круглые глаза, в которых явно читалось неодобрение.

— Я не разговариваю. Я думаю. Не одно и то же, знаешь ли.

— Извини, — пробубнил Марк, сам не понимая, за что извиняется.

— Да ладно уж.

Марк приоткрыл один глаз. Солнце уже вовсю светило и по-весеннему согревало щеку мальчика. На него внимательно глядели глазки-бусинки его морской свинки.

Марк резко отодвинулся от клетки. Морская свинка не пошевелилась, все так же пристально разглядывая его.

— Привет? — неуверенно пробормотал Марк.

Свинка моргнула. Марк почесал голову. И приснится же такое. Как она могла вчера разговаривать с ним? Вернее, думать. Очень громко думать. Марк скорчил гримасу и потянулся.

Сегодня тридцать первое декабря. А значит, время наряжать елку, развешивать разноцветный дождик и мишуру и самое важное: папа достанет с антресоли гирлянду, включит ее, и тогда всё вокруг изменится. Родители будут о чем-то переговариваться, а он под шелест их голосов будет смотреть на то, как предметы меняют привычные очертания и превращаются во что-то совершенно необыкновенное. В такие моменты дом становится то пещерой с сокровищами, то дворцом с рыцарями, то пирамидой с мумиями.

Марк зачарованно смотрел в потолок, затем резко подскочил. Его размышления были грубо прерваны недовольным писклявым голоском:

— В поилке закончилась вода!

— Что?

Марк уставился на Полундру. Она осуждающе смотрела на него, склонив голову на бок.

— Вода. Я понял. Сейчас принесу.

Марк поднялся с кровати, подошёл к двери и наконец осознал происходящее:

— Подожди, ты что, все-таки говоришь?

Конец ознакомительного фрагмента.