Луна на Луне

Мария Фомальгаут

– А давай ты будешь ты, и я тоже буду ты.– Это как?– А вот так.– Ну, давай.– А давай ты меня к черной дыре пошлешь.– Это еще зачем?– Ну… интересно же, что там в черной дыре.– Тоже верно.

Герти

Герти.

Герти, Герти, Герти.

Почему Герти, почему, почему Герти. Ойлер не знает, как-то так сразу пришлось к слову — Герти. Вот и получилось:

Герти.

Герти, Герти, Герти.

— Гоо-о-о-сти-и-и-и!

Это Ончутка маленький кричит. В их краях гости большая редкость, уже сколько гостей не было, целую вечность, а Ончутка четыре вечности живет, для него вечность — ой, как много. А тут —

— Го-о-о-сти-и-и-и!

Распахивается портал.

Ончутка бежит, спотыкается, никто Ончутку не держит, не останавливает, а-а-а, опа-а-а-сно-о-о-о… Ончутка умный, Ончутка смотрит, если трава инеем покрылась, значит, не страшный портал, а если загорелась трава, значит, страшный.

Выходят гости. Один гость, ну да это ничего, один тоже хорошо. Выходит, потирает нос двумя пальцами, с одной стороны, с другой стороны. Чемодан большой на траву ставит и Ончутку на руки подхватывает, у-ух, какой парень большой. И Ончутке вкусностей дает, умный гость.

— Папка-то твой дома?

— Ага… а он сегодня крышу чинил!

— Ой, молодец какой…

И гость к папке идет, и чемодан с собой тащит. Папка гостя увидел, побледнел как мертвец, и на крыльцо пятится. А гость к папке идет, и руку пожимает, и улыбается.

Ончутка-то не будь дурак пока суд да дело, тянется к чемодану, открыть хочет, там же у гостя столько всего интересного. Да гость и сам все покажет, вот как в прошлую вечность гость показывал…

А папа Ончутку — хлоп по рукам!

А Ончутка — Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!

А гость руками машет, да что вы, что вы, да там и не страшно совсем…

Герти.

Герти, Герти, Герти.

Ойлер торопится через терминалы, краем уха слушает бормочущее радио, девять миллиардов за голову Ойлера, тихонько посмеивается про себя, а чего так мало…

Спешит к порталу, тащит за собой чемодан, занимает очередь за сухоньким старичком с палочкой, спохватывается, кивает старичку, да вы на чемодан мой садитесь, чего вы мучаетесь, старичок головой мотает, да я сяду, я не встану потом.

Ойлер ждет.

(Герти)

(Герти, Герти, Герти)

Считает людей перед ним, смотрит на часы, какого хрена они обещают портал в двадцать два сорок пять, если уже за одиннадцать перевалило…

Женщина с коляской просачивается через толпу, подбирается к Ойлеру, а можно мне вперед, Ойлер пожимает плечами, можно-то можно, только черта с два вы в этом портале чего-то дождетесь, тут пускают в час по чайной ложке…

Женщина идет вперед, нетерпеливо переминается с ноги на ногу, наконец, спешит в соседнюю очередь.

Герти.

Герти, Герти, Герти.

Три человека перед Ойлером. Ойлер успевает поравняться с зеркалом, удивленно смотрит на незнакомое вытянутое лицо с оливковыми глазами, не узнает, ну да, теперь Ойлер себя никогда не узнает… а надо привыкать…

Ойлер проходит еще два шага вперед.

Потирает нос.

С одной стороны и с другой стороны.

Харрад смотрит, Харрад кивает сам себе: вот оно, есть.

У Харрада погоны на плечах. А на погонах три креста.

Харрад идет к Ойлеру, который не Ойлер а не пойми что. Переглядываются, смотрят друг на друга, Ойлер уже все понимает, как тут не понять…

Харрад подходит.

Представляется по протоколу, как положено, честь имею, документы ваши, будьте добры.

Ойлер бледнеет.

(Герти)

(Герти, Герти, Герти)

Пртягивает документы, пытается вспомнить, что там написано, как его теперь зовут…

— Чемодан откройте, будьте добры.

— А?

Харрад чеканит слова:

— Чемодан. Откройте. Будьте. Добры.

(Герти)

Ойлер пожимает плечами, долго возится с чемоданом, делает вид, что заклинило замок…

Герти.

Почему Герти, откуда Герти…

Ойлер не знает.

Просто.

Герти.

Черное осклизлое месиво, из которого сочится иссиня-черный туман.

Ойлер бросает камень — далеко-далеко в пустыню. Герти кидается за камнем, несет Ойлеру.

Летчик осторожно покашливает, напоминает, что надо бы лететь, а то ищут Ойлера, ой, ищут…

Ойлер кивает. Оборачивается. Смотрит на Герти. Почему Герти, откуда вообще Герти, а вот — Герти.

Открывает чемодан, высыпает на дно флаера нехитрый скарб, снова идет в пустыню.

— Герти!

Герти знает, что он Герти. Он. Она. Оно. Они. Оне. А может, и не они, и не оне, а не пойми что…

Герти бежит к Ойлеру, смотрит на чемодан, чего Ойлер от него хочет с чемоданом этим…

— Ну что же?

Харрад хмурится.

Ойлер распахивает чемодан.

Харрад вздрагивает, лениво перебирает тюбики с одеждой, пластинки с кормом, долго смотрит на экран, завязанный узлом, думает развязать, наконец, нехотя закрывает чемодан.

Ойлер торжествующе проходит мимо.

Ончутка бросает палку, Герти срывается с места, несется за ней.

Герти умный. Это гость Герти принес. Гость тоже хороший, он Ончутке вкусностей дал.

А тут портал открывается.

А это значит —

— Го-о-о-о-о-о-сти-и-и-и-и-и!

Ончутка смотрит, трава у портала горит, значит, плохой портал, значит, подождать надо, не бежать со всех ног, но все равно —

— Го-о-о-о-ос-ти-и-и-и-и-ии-и!

И гости выходят. Один гость. Ну тоже хорошо. Хороший гость, Ончутку на руки подхватывает, от малец какой, ты чей такой будешь, а Ончутка руки расставил, в самолет играет…

— А у нас вон чего есть…

Это Ончутка говорит, и на Герти показывает. Осторожно показывает, а то вдруг гость испугается. А гость хороший, гость, смотрит и радуется, ух ты, зверюга какая, и к Герти тянется — не съест? Не съест? И чешет Герти промеж ушей, ну, у Герти ушей нет, ну что у него там…

Мы его не найдем.

— Харрад смотрит на говорившего, презрительно фыркает:

Считайте, что мы уже его нашли.

Люди с презрением смотрят на Харрада, кто его вообще пустил, Харрада этого, ладно бы самого Харрада, а то ведь притащил с собой что-то, не пойми, что, говорит — Герти.

Герти, Герти, Герти…

Герти бросается на неприметного человека в углу, сбивает с ног.

Люди испуганно ахают.

Человек обнимает Герти, кидает тюбик с одеждой, Герти приносит.

Герти.

Герти, Герти, Герти.

Люди смотрят на Харрада, тактично напоминают:

— Вы сказали… что мы его нашли.

Харрад мотает головой.

— Я… ошибался.

Незнакомый человек уходит, уводит Герти.

Герти, Герти, Герти.