Подселенец. Если снег падает вверх

Мариям Бижикеева, 2015

Люди часто благодарят своих ангелов за чудесное исцеление, спасение жизни, за рожденных детей и настоящих друзей. Но достаточно ли слов благодарности, когда таким ангелом становится блуждающий Дух? Окружив героиню вниманием и заботой, он намерен получить за свои труды больше, чем признательность – ее любовь. Она оказывается перед выбором: либо избавиться от Духа, ценой собственной жизни, либо смириться с его присутствием, признав фантом своим пожизненным опекуном.

Глава 2

— Мне нужна помощь… Я сильно замерз, — Дамиан понимал по-русски и даже мог изъясняться простыми предложениями. Он рассчитывал, что этого будет достаточно, чтобы его поняли. Но охрана на входе в больницу просто проигнорировала мужчину. Тогда темный силуэт вошел в автоматически открывающиеся двери.

Зажав руки в подмышках, он, не глядя вперед и не замечая людей, оказался в освещенном холле приемного отделения. Дамиан околел настолько, что еле плелся к стойке дежурного. Медработники, снующие из здания больницы и обратно, не обращали никакого внимания. Ему ничего не оставалось, как покорно встать в очередь. Прошло минут пятнадцать, и он наконец оказался перед женщиной в белом халате за стойкой. Быстро попросить помощи не получилось: пока он мямлил и вспоминал русские слова, дежурная повернулась к стоящей за ним девушке.

— Слушаю вас, Марта, — женщина вытянула шею и прищурила близорукие глаза.

— Мне график дежурства отделения хирургии, пожалуйста.

— Сейчас глянем, — дежурная уткнулась в экран монитора, застучав полными пальцами по клавиатуре.

Мужчина в пасторской рясе резко обернулся. Он отстоял очередь и мертвецки замерз, а на него даже не посмотрели, не говоря о том, чтобы выслушать. Девушка, общавшаяся с дежурной медсестрой, тоже не обратила на него внимание. Он испепелял ее взглядом, пытаясь вслух возмутиться отношением к людям, которым действительно нужна помощь, но от переполнявшей злости, не смог вымолвить ни слова. Марта, как ее назвали, стояла рядом, с нетерпением ожидая результата поиска.

— Марта, держите ваш график. Вроде без изменений. У вас будут правки?

— Нет-нет. Я по просьбе Давида. Он говорит, кто-то хотел в отпуск уйти, а кто именно, не помнит.

Девушка, постепенно продвигаясь к дежурной, оказалась прямо перед немолодым мужчиной. Он еле сдерживался, чтобы не прикрикнуть на нее, но боялся, что тогда ему как иностранцу могут отказать в помощи. К своему удивлению, он даже перестал мерзнуть и наконец выпрямился. «Невозможно, чтобы меня никто не заметил», — подумал он и оглянулся. Люди, подходившие и отходившие от стойки дежурного, едва задевали его, но не выталкивали из очереди, как это обычно бывает в городских больницах.

Марта, сделав два шага вперед, остановилась, подняла голову и увидела мерцающий свет люминесцентной лампы. Она оказалась прямо перед ним, но ему было неловко высказывать свою претензию, и он отступил. Девушка еще несколько секунд смотрела ему прямо в глаза без каких-либо эмоций и двинулась вперед. Дамиан не успел даже вскинуть руки, чтобы не столкнуться с ней, и врач прошла сквозь.

Мужчина встал как вкопанный. Только сейчас он начал понимать, что девушка его не видела. Его вообще никто не видел. Он как бы был пустым местом. Дух обхватил ладонями голову и едва не упал на колени. Лампа, часто моргавшая над его головой, в последний раз щелкнула и лопнула. Зал, заполненный людьми, дружно охнул. Никому не было дела до Дамиана, и он, шатаясь, пошел к выходу. Бесконечная больничная суматоха не прерывалась ни на минуту, но люди не чувствовали как темная тень прошла сквозь них. Дамиан особо не всматривался в живых. Единственное, что осталось в его памяти, — это лицо девушки-врача с детскими кудряшками и ясными серыми глазами.

Взрывающиеся лампочки не были редкостью для холла больницы. Они, не выдерживая круглосуточного режима работы, сгорали за два-три месяца и тут же обновлялись техническим персоналом. Но, услышав хлопок, Марта вздрогнула. Она обернулась и увидела, как к выходу шел высокий мужчина в черной рясе. Это было неожиданно. Врач бы обязательно его заметила, когда была у стойки дежурного, но его там не было. Быстро войти и выйти, пока она шла к лестнице в семи метрах от дежурного, мужчина не мог. Силуэт двигался против людского потока, но никто на него не реагировал. Не было даже намека на сопротивление. Кроме того, Марта знала, что его не выпустят: выход из холла был из других дверей, слева от дежурного. Она спустилась на несколько ступеней вниз, чтобы предупредить его, но он вышел. Ни охранники, ни персонал, снующий между дверьми, не сказали ему ни слова. Он просто прошел мимо них.

— Нина Сергеевна, кто был тот мужчина в черной рясе? — сходу задала вопрос Марта, вернувшись к дежурной.

— В какой рясе? Какой мужчина? — женщина округлила глаза.

— Он шел от стойки к выходу. Похожий на священника, — Марта знала, что врать Нина Сергеевна не станет, но могла в суматохе посетителя не заметить.

— Высокого мужчину я бы точно заметила, Марта. Тебе показалось. Если сомневаешься, давай посмотрим по камерам в холле? Может, и правда кто был…

— Да, точно. Я позже подойду к Борису Игнатьевичу, попрошу показать. Может, иностранец какой? Не смог попросить помощи и тихо ушел.

— Спроси, конечно! Мне теперь тоже интересно.

После того как Марта рассказала Борису Игнатьевичу о мужчине в рясе и попросила его посмотреть, почему его никто не заметил, он немедленно прокрутил запись с видеокамер холла. Но на видео ни до ее прихода к дежурному, ни после никакого священника и в помине не было. Марта стояла перед сотрудником службы безопасности как нашкодившая школьница и только разводила руками: она точно видела его, выходящего из холла, когда стояла на лестнице. В ответ на все эти оправдания охранник посоветовал взять Марте отпуск.

— Я подумаю об этом, — Марта не стала настаивать на повторном просмотре. — Я пойду, наверное. А то меня ждут с графиком.

— Ложная тревога, Марта. Не переживай. Бывает такое, что померещится от переутомления, и сам не знаешь, что это вообще было.

— Так я только заступила на дежурство, Борис Игнатьевич. Ну ладно, пойду я…

Она вышла из коморки службы безопасности, про себя решив больше никогда не вмешиваться в работу дежурных врачей.