Пустой Сосуд

Марк Адамов (2024)

За четыре века до Звездоявления жители некогда свободного царства Ашмазира пытаются найти своё место под знамёнами Альдеваррской империи. Некоторые, подобно молодому плантатору Эши, ищут благополучие семьи в честном труде. Иные же, как его старший брат Руй, готовы зайти дальше, чем позволяет закон. Пусть первый путь и не приносит столь быстрого успеха, Эши оставил позади все тёмные дела юности. Он привык к новой жизни и не отступился бы от неё, не появись Руй на пороге его дома спустя четыре года изгнания из Ашмазиры. Эши оказался перед трудным выбором. Он мог и дальше боронить неблагодарную землю меж законниками и бандитами, что подмяли под себя половину Ашмазира. Но уверения Руя посулили недюжинную награду за одно-единственное дело. Осталось всего лишь выкрасть ценный груз из одного из роскошнейших поместий города. В идеале — оставшись при этом в живых.

Глава 6

Восемью годами ранее

Красные знамёна сползали со сторожевых башен, обрамляя врата. Обычно наглухо закрытые, в день новолуния две тяжёлые деревянные створки распахнулись, чтобы впустить на главный плац гарнизона вереницу ашмазирских сыновей. Скорбным шлейфом восходила к небу пыль из-под десятков ног.

Семьи шли следом: шли и скорбели. Скорбь эта опережала само время, скользящее по сверкающей чешуе Шепзириара тугим переплетением нитей. Их сыновья ещё были живы: они дышали, а сердца их бились даже рьянее обычного, но во взглядах родителей уже отпечаталась утрата, которой ещё предстояло случиться.

Руй вышагивал впереди, широко вынося колени вперёд. Подбородок кверху, глаза сощурены — он явно старался походить на законников, что патрулировали улицы Ашмазира. Отец едва поспевал за стремительным маршем старшего сына, и Эши пытался не отстать, хоть ему и приходилось останавливаться, чтобы дождаться запыхавшихся маму и сестру.

— Брейхи!

Знакомый голос раздался с того места, где неровная вереница ашмазирцев сбивалась в одну толпу перед высокими бревенчатыми баррикадами. В середине, перекрыв единственный проход, уже выжидал отряд альдеваррских солдат вместе с долговязым стариком с длинным свитком.

— Кайош! — воскликнул отец при виде старого знакомого.

Кайош владел просторными угодьями к юго-западу от Бенезилов. За те луны, что Эши его не видел, сосед заметно потолстел, а его отёкшие ступни уже не помещались в старых сандалиях и стекали с обеих сторон подошв.

— Вот уж не думал тебя здесь увидеть, — забормотал Кайош, когда Бенезилы подошли поближе. — Как же ты согласился, а?

— У меня был выбор? — изумился отец.

— Пожалуй, не было… Не знаю, — толстяк медленно качал круглой головой, поглядывая на крепкого юношу слева. — Я и сам пытался брыкаться, чтобы Захрана им не отдать. Змей, зараза, так и шутит надо мной. Четвёртая дочь, представляешь? Четвёртая!

— По-моему, Ютика справляется с посевами лучше нас обоих, — припомнил отец.

— Всё равно это неправильно, что они единственного сына забрать готовы, — Кайош вздохнул. — Но законникам не докажешь. Когда я послал их в Змеево гузно, наутро сгорела пятая доля всей делянки. Они сказали, что заберут пепел на удобрение своих виноградников, и то будет первая подать из многих, представляешь?

— И стоила она того, гордость твоя? — презрительно спросил Руй. — Исход-то один, чего было упираться?

— Ишь, как заговорил-то юнец, — процедил Кайош в сторону отца. — Свои сыновья будут — поймёт.

— Будут, — заверил Руй. — И они, сука, будут жить в роскошном доме и гордиться мной.

Когда Кайош удалился, настал черёд томительного ожидания. Солнце жгло с особой жестокостью, пока употевшая толпа ашмазирцев медленно продвигалась к баррикаде. Тихий плач матери лишь бередил раны, а её уныние подхватила и Итаки. Отец настаивал на том, чтобы они обе остались дома и присматривали за работниками, и теперь Эши считал, что так и следовало поступить.

— Стоять! — выкрикнул солдат, когда перед ним возникло носатое лицо Руя. — Имя вашего рода?

— Бенезил, — гордо ответил старший брат. — Руй Бенезил.

Старый писец обмакнул облезлое перо в глиняную чернильницу и заскрипел по папирусу, который держали двое солдат. Он медленно водил рукой, то и дело останавливаясь и причмокивая. Наконец, старик обнажил редкие зубы и отшагнул в сторону.

— Проходи, Руй из рода Бенезил, — прошелестел писец. — Прощайся с семьёй тут.

Но Руй лишь бегло обернулся через плечо, улыбнулся и широким шагом отправился по ту сторону альдеваррской заставы. Отец протянул руку в немом вопросе, бросилась вперёд мать, но солдаты сомкнули строй в ожидании следующего сына на заклание.

— Скоро вернусь! — донёсся крик Руя поверх гомона толпы. — Вы только ждите!

***

— Нет, — на выдохе произнёс Эши, пока гнев застилал его глаза. — Нет. Нет, Руй! Я этого не сделаю!

Старший брат качнул головой и отвернулся. Он смотрел сквозь узкую арку окна на объятый жарким светом сад, а его челюсть медленно двигалась в такт неслышимым рассуждениям. Руй выглядел раздосадованным тем, как быстро брат отмёл его ужасную задумку. Ужасную и жестокую.

— Эш, ты же слышал, — сказал он с ноткой мольбы. — Нам нужно попасть внутрь, и шанс будет только один. Если мы не выясним заранее, как всё выглядит изнутри…

— Не такой ценой, Руй, — твёрдо произнёс Эши. — Мы найдём другой путь. Такой, при котором Клавидар не убьёт Итаки.

Выкрасть одежду Клавидара, переодеть в законника служащего Фаттак альдеваррца и заявиться на порог виллы Аганнара от лица десятника, скрытого под бронзовым шлемом… Эши считал, что такой замысел провалился бы, даже пойди он на то, чтобы подставить сестру вместе с юными племянниками. Аганнар не для того окружал себя элитой наёмников из дальних концов империи, чтобы пускать каких-то законников туда, где хранятся его сокровища.

— Брат, ты меня сейчас очень сильно подводишь, — правая рука Руя дрожала, как он ни старался прикрыть её левой. — Я обещал Фаттак, что так мы легко зайдём внутрь, разведаем всё…

— Значит, мы пойдём по-другому, — настаивал Эши.

— Слушай, — старший брат развернулся. — Я бы сам поговорил с Итаки, но мы с ней сколько лет не виделись, пять? Придётся ждать, пока от обморока отойдёт.

— Ты только ради этого меня позвал на дело? — Эши поджал губы и оттянул ворот туники. — Молчи, не вздумай отвечать. Запомни только, что никто не уговорит Итаки лечь под кулаки Клавидара ради этого. Даже я. Даже папа, будь он жив.

— Насколько всё плохо? — голос Руя окаменел, стал ровным, а рука перестала трястись. — С ней и Клавидаром.

— Если скажу херово — всё равно преуменьшу, — Эши подобрал пустую бутыль и провёл ногтем по шершавой глине. — Новый командир гарнизона и пить-то не запрещает им, так что…

Руй сжал кулаки и рыкнул.

— Зачем папа с ней так поступил? — тихо спросил он.

— Затем же, зачем ты так поступил с ним, когда склонил головушку и пошёл на войну, — Эши поспешил объясниться, когда грудь Руя надулась перед тирадой. — Да, он тоже решил, что спорить бессмысленно. Ты первый понял, что Клавидар плохо принимает отказы, как бы сладко он ни пел на нашем языке. И папа тоже был уверен, что семье так станет лучше. Спокойнее.

— И как, помогло?

— Ну… — Эши задумался. — Мы уцелели и после того, как дом и посевы Кайоша сгорели вместе с хозяевами. Не говоря уж о том разе, когда Клавидар вытащил тебя из подземелья Ородаила.

— Нас.

Руй вытянул руку и провёл пальцем вдоль всей арки окна, от одного конца к другому. Он опустил голову, хмыкнул и обернулся.

— Я тебя понимаю, Эш, — сказал старший брат. — Я бы не хотел, чтобы Итаки было больно, сам знаешь. Но если мы победим… Не будет больше никакого Клавидара!

— Если, — повторил Эши и поморщился от кислого привкуса. — «Если» — это очень много. Иногда оно означает шаг от жизни до смерти.

— Но я обеща

л Фаттак, что так мы и проникнем внутрь виллы, — продолжал Руй. — Она одобрила, а это дорогого стоит.

— И что же она одобрила? — удивился Эши. — Даю руку Змею на съедение, что Аганнар не пустит за порог какого-то неизвестного законника.

— А Фаттак решила, что пустит. Не обижайся, но она-то побольше твоего знает.

— Пока она меня в этом не убедила, — плантатор поднялся со своей дырявой подстилки и накинул лёгкий плащ.

— И куда ты? — спросил Руй возмущённо.

— Найдём твою мудрую Фаттак, — пояснил Эши. — Найдём и предложим такой план, из-за которого нашу сестру и племянников не изобьёт до смерти пьяный Клавидар.

***

Эши быстро утомился от хождения по низким коридорам «Скорпионова Жала». Руй вышагивал впереди, по-свойски заглядывая за занавески, переговариваясь с хмурыми местными и оглядывая очередной закуток этого убежища.

Но Фаттак им не встретилась ни в задымленной комнатке на втором этаже, ни в общем питейном зале — полупустом в разгар дня. Не было её и в верхних палатах, где торговка накануне поведала свой замысел: дверь оказалась стянута крепкой бечёвкой заместо замка.

— Ушла на прогулку? — предположил Эши, посмеявшись.

— Фаттак не уходит из «Жала», — Руй затряс грязными космами. — Я знаю, где она.

Он слетел по шатким, узким ступеням, вновь пересёк питейный зал, промчался мимо хмурой троицы ашмазирцев, куривших белый дым из толстых полых трубок. Путь старшего брата лежал в сад на задворках «Жала». Иссохшие кусты да тонкие пальмы едва ли отбрасывали достаточные тени, так что укрыться от дневного зноя можно было только в беседке, по белым колоннам и сетчатой крыше которой ползли зелёные лозы.

Нутро укромного убежища с дорожки было и не разглядеть, а подступы к ней надёжно перегородил Гуйрах. Капли пота стекали с выпуклого лба, мокрые пятна расползались по белой тунике без рукавов, пока сам он тщетно жался в крошечную тень шипастого куста, неспособную вместить его тело.

— Фаттак тут, я полагаю? — Руй кивнул на беседку вместо приветствия.

— Тут, беседует, — Гуйрах медленно опустил подбородок груди. — Пока нельзя к ней.

— Вот как? — старший брат встрепенулся. — С кем же беседует?

— Не знаю, — силач пожал плечами. — Мне знать не нужно, пока они проблем не устроят.

Эши выглянул из-за их спин, но не смог ничего рассмотреть меж зелёных переплетений лоз.

— А ты-то чего от неё хочешь? — тянул тем временем Гуйрах. — Про наше дело поговорить, да?

— Угу, — Руй огляделся. — Мы тут подумали, что не стоит одевать Ганорала в законника и стучаться в парадную дверь виллы. Видишь ли…

— Вижу и соглашаюсь, — Гуйрах улыбнулся. — Ты изначально глупость придумал, Руй. Законников держит комендант Галедор, а Аганнар с ним не в ладах. Боится, мол, что комендант хочет мзду торговую на себя взять вместе с надзором за караванами.

— И откуда ты это знаешь? — спросил Эши с прищуром.

— Старый знакомый из Ям рассказывал. Видел, мол, как Аганнар не так давно пересекался там с Галедором. Даже руки не пожали друг другу, — Гуйрах покрутил головой в поисках подслушивающих. — Так что — скверная это идея.

— Вот-вот, — неуверенно согласился Руй. — И я о том же подумал.

«Трепло», — Эши фыркнул.

То, как Руй выставлял себя вдохновителем лучших замыслов, его уже давно не удивляло, зато рассудительность Гуйраха стала для Эши неожиданностью. И неожиданностью приятной, поскольку он ожидал, что громила сгодится лишь на то, чтобы вышибать двери и слепо верить любой мысли Фаттак.

А торговка как раз закончила беседы, и её гости спешили удалиться по одной из дорожек сада. Эши насчитал шесть фигур в тугих одеяниях и белых капюшонах. Особо выделялся рослый, плечистый замыкающий с длинными чёрными косами, собранными в хвост, который он перекинул на грудь. Гуйрах заиграл мускулами при виде незнакомца, что выглядел даже выше него.

— О, Змей, — простонала Фаттак, едва выйдя из беседки. — Вам что-то от меня нужно, да?

Руй кивнул с ехидной ухмылкой, и тогда торговка устало кивнула и позвала братьев внутрь. Эши довольно вздохнул, когда тень широких виноградных листьев закрыла его от колких лучей. Он присел рядом с братом и тут же подвинулся, когда в проём беседки протиснулся сгорбленный Гуйрах.

— Ты что-то невесёлая, — подметил Руй, скосив взгляд на пузатую бутыль и несколько пустых чаш. — Разговор не задался?

— Этот разговор тебя не касается, Руй, — сурово ответила Фаттак.

— Я думал, нам предстоит самая важная кража всей жизни, — промолвил Эши, отодвинув кисло пахнущую чашу.

— Это повод забросить другие дела? — Фаттак сощурилась. — То-то же. Давай, Руй, не тяни. Что за срочность такая, что мне уже на горшок нельзя сбегать?

— Насчёт нашего дела, — старший брат прильнул к столу. — Насчёт того, как мы попадём к Аганнару.

— А ты времени зря не теряешь, — торговка пристально изучала Эши. — Уже раздобыл доспехи законника? Хочу примерить их, пока Ганорал не потёрся о них потным телом.

Плантатор поджал губы и опустил голову. Он до последнего не желал отводить взгляд, но что-то в узких угольных глазах Фаттак отталкивало его. Эши сделал вдох, открыл рот, тут же закрыл его снова.

— В другой раз примеришь, Фаттак, — с неожиданным вызовом в низком голосе произнёс Гуйрах. — Ребята поняли, что план — дерьмо.

— Прости? — дама заёрзала на вырезанной из камня скамье и склонила голову набок. — Что ты задумал, Руй?

— Короче, мой брат… Эши, — Руй посмотрел на него в немом призыве. — Он думает, что, ну, так не получится.

— Хватит мямлить, Руй, — жёстко сказала Фаттак. — Только мы всё решили, только договорились… И как же иначе вы собираетесь выяснить, что внутри виллы? Я не хочу, чтобы вы вслепую бились об закрытые двери в нужный день, как пауки в горшке!

Эши вёл рассуждения в глубине разума, но воцарившееся в беседке молчание подсказывало, что пора было высказаться. На то же намекал и болезненный тычок локтем от брата.

— Ты сказала, что Аганнар оставляет совсем мало работников к приезду этих странных гостей, — припомнил Эши, глядя на лоб Фаттак. — Это точно?

— Как и всё, что мне доносят проверенные люди, — дама уверенно кивнула, качнулись её пышные кудри. — Точнее не бывает.

— Значит, мы устроим всё так, чтоб нашлось пару свободных мест среди его работников, — теперь кивал Эши. — И займём их.

Фаттак выгнула брови и откинулась на спинку скамьи, как бы разглядывая Эши чуть издали. Её рот приоткрылся, а губы едва заметно двигались. Руй же резко придвинулся к брату и засопел в ухо.

— Ты чего за херь задумал? — шипел он. — Каких работников?

— Эши, — как бы мягко ни старалась говорить Фаттак, яд разве что не капал с пухлых губ. — Ты совсем не понял, что я тебе толкую со вчера. Гости Аганнара желают, чтобы работников было так мало, как только возможно. Понимаешь, нет? Суть в том, чтобы как можно меньше зевак видело их, видело их груз и знало, где он находится…

— Точно, Фаттак, — буркнул Гуйрах, властно протянув руку вдоль спинке за обоими братьями разом. — Он оставит так мало людей, как только можно оставить, чтобы хозяйство не развалилось. И если мы уберём ещё нескольких…

— Им придётся взять замену! — воскликнул Руй, подскочив на сиденье. — Точно, да!

— И так мы сможем проникнуть внутрь, — заключил Эши. — А моя сестра обойдётся без синяков.

Фаттак взглянула на него в недоумении, явно не зная ничего об Итаки и о том, чего мог стоить прошлый замысел Руя. Но под её миловидной личиной кипел гнев, и Эши отчётливо ощущал его в каждом движении узких ноздрей, в набухших в уголках челюсти желваках, во взбухших жилах на лбу.

— Я не согласна, — медленно выговорила Фаттак. — У нас есть план, Руй, и ты несколько вечеров подряд убеждал меня в нём. Им ты и доказал свою полезность, как и полезность своего брата…

Гуйрах издал несколько рыков, скорее отдающих замешательством, чем злобой. Он чуть подался вперёд и положил безразмерную ладонь поверх аккуратной руки торговки.

— Фаттак, — вкрадчиво сказал гигант. — Мысль дельная. Лучше, чем делать вид, будто из Ганорала получится законник. Или что Аганнар вообще станет с ним разговаривать. Или что…

— Ты опять со своими домыслами из Ям? — воскликнула торговка, вырвав руку из-под лапы Гуйраха. — Пожри меня Змей, мы ещё ничего толком не начали, а вы уже сводите меня с ума!

— Дай нам шанс, — попросил Руй не то с мольбой, не то со злобой в голосе.

— А что насчёт подстраховки? — Фаттак просунула кончик языка через уголок губ и облизнулась.

— Насчёт чего?

— Запасной план. У меня, например, он есть всегда. Советую и вам обзавестись.

— Не волнуйся, — твёрдо сказал Эши. — Чем дольше мы пробудем внутри, тем больше узнаем.

Фаттак смерила Руя прищуренным взглядом, а уставилась куда-то поверх плеча Эши. Дама приставила палец ко рту, пару раз легко ударила им по губе и тут же встрепенулась, будто вспомнив нечто очень важное.

— Эши, — голос её смягчился. — Ты не придумал ответ на вопрос, который я тебе задала в первую встречу?

— Вопрос? — переспросил тот удивлённо. — Про то, почему знания — самый дорогой товар?

— Самый ценный, — поправила его Фаттак. — И почему же?

Эши вздохнул и почувствовал, как зреет напряжение в висках. Загадки он не любил, как не проникся почтением и к этой женщине. В конце-то концов, он и соглашаться с ней не спешил: за все походы на рынок у ашмазирского дворца он ни разу не встречал оживлённый прилавок со «знаниями».

— Если оно и так, — начал он отстранённо. — То это потому, что за знания готовы платить. В общем-то, любой товар стоит ровно столько, сколько за него готов отдать кто-то другой.

— Думай дальше, Эши, — строго велела Фаттак. — А ты, Руй, поступай как знаешь, но в нужный день я хочу видеть результат, а не ваши отрезанные головы на крыльце Аганнара.

Она подобрала сине-белый подол, встала и двинулась прочь из беседки. Мужчины помолчали ей вслед, а после изумлённо переглянулись.

— Это что значит? — тихо спросил Эши.

— Это значит, что мы попробуем проникнуть в дом Аганнара по-нашему, — пояснил Гуйрах, глядя на выжженный камень, где только что была нога Фаттак. — Но на вопрос её ты ответил неправильно.

Великан утопал из сада и скрылся в здании, для чего ему пришлось сгорбиться под низёхонькой аркой входа. Братья же всё переглядывались, наперебой вздыхали, но слова держали при себе. Руй одновременно злился и надеялся: это удивительное сочетание проявлялось складками на его лбу и взглядом, потухшим лишь для того, чтобы вновь заискриться.

— Брат, — наконец произнёс Руй. — Я сейчас охереть сколько поставил на тебя перед Фаттак. Обосраться нельзя.

— Найдём лазейку к его кухаркам или садовникам, прорвёмся внутрь… — рассуждал Эши, глядя в зеленеющие лозы на стене. — Если обделаемся, разницы всё равно не будет.

— Будет, чтоб тебя! — старший брат уронил ладонь на стол. — Обосранный труп Аганнар выложит на потеху или обычный — думаешь, нет разницы?

Эши не стал напоминать брату, с какой охотой гадились свежие трупы: в конце-то концов, это Руй прошёл войну. Плантатор пододвинулся к краю лавки и покашлял, намекая, что желает выйти из беседки, пусть каменистая земля за её порогом уже вскипала от объятий солнца.

Но покинуть живительную тень младший из братьев не успел. Едва он выбрался из-за стола и занёс стопу, как от посеревших на жаре кустов отделилась вытянутая фигура мужчины в тугом капюшоне. Мужчина стремительно пересёк опустевший двор и остановился всего лишь в шаге: Эши даже смог разглядеть капли пота в заострённой бородке.

— Ахот, — Руй чуть преклонил косматую голову.

— Чего она говорила? — забурчал вожак второго отряда.

Эши отодвинулся к дальней стене беседки, чтобы Ахот смог войти в тень. Учитывая, как тот озирался, сделал он это лишь для того, чтобы избежать непрошенных взглядов.

— Чего она говорила? — повторил Ахот всё так же тихо, но жёстко. — Фаттак. Она что-то говорила.

— Следишь за нами? — Эши бросил колкий взгляд исподлобья.

— Да, — Ахот ни единого биения сердца не провёл за сомненьями. — Нам вместе идти на дело: я должен знать, что у вас на уме.

Руй засмеялся. Он вновь уселся на край скамьи и протянул руку, приглашая Ахота сделать то же самое. Суровый наёмник лишь качнул головой.

— Слушай, брат… — заговорил Руй, искоса глядя на собеседника.

— У нас разные матери, — одёрнул его Ахот.

— Точно-точно, — Руй отвёл взгляд и облизнулся. — В общем, Фаттак устраивает дело, и она же создаёт правила. У каждого отряда история своя, и она не велела знать, кто чем занят. Вот и мы с ней перетёрли то, что касается моих людей.

— Херня, — рыкнул Ахот, и лицо его скривилось в обиде. — Со мной будет шестеро лучших парней, переживших самые тёмные дни в Сигерите. Они резали соперников и били законников, а потом мочились на их прах.

Эши закатил глаза. Предусмотрительно отвернувшись, конечно.

— Я верю, что с тобой мощные ребята, — уверил Руй, выставив ладони. — А ты, должно быть, ещё круче, раз ими командуешь.

— Я их люблю, Руй, — Ахот припал к столу, опёршись на руки. — И жить люблю. Не хочу умереть от того, что не разглядел что-то важное.

Старший брат бросил беглый взгляд Эши и откинулся на спинку. Лицо его разгладилось, а в глазах загорелся интерес.

— Ты так хочешь выяснить, что происходит в моём отряде? — вкрадчиво спросил Руй. — Интересно, зачем? Нам ведь нечего знать друг о друге, кроме того сигнала, который я дам. Ну, когда груз будет готов.

— Боишься, что я просто выуживаю сведения? — Ахот фыркнул. — В моём отряде будет шестеро, помимо меня. Двое займут места за валунами на южной дороге, к городу. Одного посажу в заброшенной сторожевой башне для обмена сигналами. Огонь подойдёт, наверняка подойдёт… Я с остальными и колесницей сяду в старой ореховой роще к северу. Когда ты дашь сигнал…

— Хватит-хватит! — запричитал Руй, сморщившись. — Правду тебе говорю, Ахот: Фаттак не просто так велела нам…

— Не просто, — подтвердил главарь второго отряда с кивком. — Она не хочет, что кто-то знал детали всего дела. Кроме неё, конечно.

Эши протянул руку с выставленным пальцем, чтобы обратить на себя внимание Ахота.

— А почему так? — спросил он, когда наёмник повернулся.

— Это очевидно, — неказистая улыбка тронула лицо Ахота. — Чтобы только она могла перепродать этот план другим, если у нас не выйдет ничего дельного.

Руй хлопнул в ладоши: лишь раз, но достаточно громко, чтобы вернуть внимание наёмника. Последний промолчал, лишь выжидательно разглядывая командира первого отряда.

— Я много работал с Фаттак, — проговорил Руй. — Я знаю её, я уважаю её. Я ей верю.

— Раз так, значит, не так уж и много ты с ней работал, — Ахот пожал плечами. — Руй, запомни: ты должен знать, с кем ты идёшь на дело всей своей жизни. Любая ошибка любого из этих людей — и ты труп. Гуйрах слишком громко пукнет внутри виллы — ты труп. Мой человек слишком медленно подведёт колесницу — ты труп. Кайхи проговорится про место сброса груза — мы все трупы, разом.

— И ты знаешь всё обо всех? — вставил Эши. — Про наш отряд?

— Не всё и не обо всех, к сожалению, — Ахот наклонился назад и выглянул из беседки. — Гуйрах волочится за Фаттак, но почти с ней не говорит. Ханай бесцельно теребит свою флейту, пока Ганорал льёт байки ей в уши, потому что она единственная, кто не посылает его в пасть Змею. Скорпион… Его почти не видно в эти дни. Делает вид, что уехал в Шор-ар-Дарх. Но я хочу понимать больше. Знать, что на уме у вас двоих.

Руй поднялся. Он был на полголовы выше Ахота и теперь смотрел на него сверху, как бы бросая вызов. Эши задержал дыхание: случись схватка, на брата он ставить не будет.

— Время есть, Руй, — спокойно сказал Ахот. — Его мало, но оно есть. Найди меня, когда будешь готов разговаривать так, будто и впрямь хочешь добиться успеха на этой вилле.

Наёмник удалялся неспешно, и Эши разглядывал его плащ, развевающийся за прямой спиной. Руй же провожал Ахота оскалом и прищуром.

— Мудак, — шикнул старший брат.

Эши кивнул, чтобы угомонить его ненадолго. Его разум ещё звенел в такт всем словам Ахота, и он понимал, что мысли их совпадали. Разлад на любом деле губил всех, кто оказывался в нём замешан — чего уж говорить о таком крупном замысле? В последний раз, когда случился такой разлад, девушка по имени Майш истекла кровью в осыпающейся башне к северу от плантаций Ашмазира.

Раз и Ахот считал, что Фаттак заранее выстилает соломку под возможное падение — всё могло повториться с куда большей силой.