Принц и Нищий. Перевод Алексея Козлова

Марк Твен

Новый, адаптированный перевод Алексея Козлова знаменитой повести Марка Твена (Самюэля Клеменса) «Принц и Нищий» («The Prince and the Pauper»)

Дизайнер обложки Алексей Борисович Козлов

Переводчик Алексей Борисович Козлов

© Марк Твен, 2018

© Алексей Борисович Козлов, дизайн обложки, 2018

© Алексей Борисович Козлов, перевод, 2018

ISBN 978-5-4493-8018-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я расскажу вам эту историю, как мне её рассказывал один человек, который когда-то как-то слышал её от своего отца, а тот в свою очередь слышал от своего, а тот — от своего и так далее, и тому подобное, всё глубже и глубже в прошлое, и так триста лет и более их отцы рассказывали её своим сыновьям, таким образом, сохранив её для нас. Может быть, всё это было на самом деле, может быть это только сплетня, легенда, дань традиции. Это могло случиться наверняка, этого могло не быть вовсе, но мне кажется, что это несомненно было! Пусть мудрецы и книгочеи узнали эту историю в далёкие времена, зато простые люди любят её до сих пор.

«Двойным добром нас дарит милосердье,

Кто милует, блажен, блажен и тот,

Кто милован. Оно виднее

В делах у сильных мира — королей,

И служит украшеньем их короны!»

Шекспир. «Венецианский купец»

Глава I. Рождение Принца и рождение Нищего

Во второй четверти долгого шестнадцатого века, в старом городе Лондоне одним мрачным осенним днём в бедной семье, носившей фамилию Кенти, родился никому не ведомый английский мальчик, и его появление на свет было не замечено никем. Да и сам он был совершенно никому не нужен! В тот же день в богатой семье по фамилии Тюдор родился еще один английский мальчик, на появление которого все надеялись и которому все были несказанно рады. Вся Англия боготворила его. Вся Англия желала его, вся Англия надеялась на него, вся Англия так усердно молилась за него Богу, что теперь, когда он появился на свет, люди просто посходили с ума от радости. Знакомые обнимались, люди целовались и плакали. Везде звучала музыка, и звенели радостные голоса. У всех был праздник, и высокий и низкий, богатый и бедный, здоровые и больные, все они пировали, танцевали, пели и пили, и так продолжалось несколько дней и ночей кряду. Днем Лондон пестрил цветастыми флагами, вымпелами и лентами, реявшими со всех балконов и крыш, и любой в толпе был поражён грандиозным великолепием этих шествий. На каждом углу пылали огромные костры, и ночью на улицах было светло, как днём. Целые полчища гуляк сутки напролёт веселились и плясали вокруг. Все слова всей огромной Англии произносились только во славу долгожданного новорожденного наследника престола — Эдварда Тюдора, принца Уэльского, который лежал теперь в шелках и атласах, не понимая всей этой суеты, и не зная, что великие лорды и дамы ухаживают и наблюдают за ним — плевать ему было на всё это. Но никто и слова не сказал о другом новорождённом младенце — Томе Кенти, завёрнутом ныне в жалкие, грязные лохмотья, — никто, кроме нищего семейства, в которое вместе с Томом вошли новые тяжкие заботы и хлопоты.