Жизнь со вкусом Moёt

Марта Кауц, 2019

Ее любимая поза – женщина сзади. Москва, наши дни. Город тщеславия и пороков, хищных женщин и состоятельных мужчин. Красивая жизнь совсем рядом, только протяни руку. Погрязшая в серых буднях Венера, няня из детского сада, мечтает о новой, лучшей жизни. Она знакомится с эскортницей Оксаной, которая уверена, что любовь – это сказка для бедных и нужно самой диктовать мужчинам правила игры. Хотите получить рецепт сладкой жизни? Тогда будьте готовы обнаружить, что на вашей кухне к батарее прикован личный раб.Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Чемодан занимал полкоридора, и протиснуться между этим гигантом и вешалкой было делом нелёгким. Если сравнивать его с моим шкафом для одежды, то последний явно проигрывал по размерам. Катерина, что ли, вернулась? Никогда не замечала у неё любви к поросячьему цвету. Второе, что поразило меня до глубины души — это Андрей. Он перестал ходить по дому в трусах и натянул треники. Выглядеть лучше он, конечно, не стал, но что заставило его изменить свои привычки? Я терялась в догадках. На кухне за столом, покрытым липкой драной клеёнкой, сидела она!

Какай-то непонятный сбой в матрице. Иначе как объяснить появление у нас в квартире длинноногой загорелой брюнетки? Новое приложение от Инстаграм — погружение в реальность в 3D? Я поняла, почему завис Андрей. Шикарные волосы, идеальная грудь, накачанная попа в коротких шортах. Девушка смотрелась здесь инородным предметом. Хотелось поставить лайк и пролистать дальше. Я пару раз моргнула, но картинка не исчезла. Тем более на кухне витал изумительный аромат ванили и кокоса. Вряд ли мои галлюцинации теперь снабжаются запахами. Это явно были духи нашей гостьи.

— Оксаночка, — заблеял Андрей. — А вот и твоя соседка.

— Привет! — улыбнулась девушка, обнажив ряд белоснежных виниров. — Я поживу с тобой пару недель. Андрюша был так добр и приютил меня.

— Привет, — растеряно пробормотала я.

Мне казалось, что Андрей сейчас лопнет от важности, а мне придётся отмывать стены от его внутренностей. Хотя какая разница, чем заляпаны потускневшие обои — жиром или кишками?

— Я племянница тёти Кати, — добавила Оксана. — Она пока готовится к свадьбе, а мне надо перекантоваться пару недель. Я только что вернулась из Италии. Андрюша, лапочка, я так устала с дороги. Отнеси, пожалуйста, мой чемодан в комнату, — промурлыкала она.

Андрей встрепенулся и резво поскакал в коридор.

Оксана оценивающе меня осмотрела и шёпотом спросила:

— И как ты с этим ебобо живёшь?

Андрей что-то кудахтал из моей комнаты.

— Ты идёшь? — спросила моя новая соседка и, пока я пыталась придумать ответ, отправилась в свою новую опочивальню. Едва за нами закрылась дверь, Оксана принялась раздеваться. Она даже не пыталась прикрыться. Глядя на неё, все мои комплексы поползли наружу. Груди у меня нет, жопы нет, ростом не вышла. Правда, достались волосы якобы модного нынче пшеничного цвета, но мы-то знаем, что это цвет мышиной жопки. Я моль, серая обыкновенная моль. И даже загар меня не берёт. Я сначала краснею, как варёный рак, а потом облажу, как удав обыкновенный. А на Оксану словно была наложена парочка фильтров. Заметив мой ошарашенный вид, она улыбнулась.

— Силиконовые, на парься. Хочешь потрогать?

С этими словами она подошла ко мне, взяла мою руку и положила себе на грудь. Я даже не успела ничего возразить.

— Щупай. Не для себя делала, для других, — пошутила она. — Влетели мне в копеечку, конечно.

Силиконовую грудь живьём я видела впервые, а уж трогала и подавно. Как, впрочем, и любую другую женскую грудь. Ну не воспитывалась я в институте благородных девиц, где напичканные подростковыми гормонами девушки не прочь поэкспериментировать.

— Ничё такие, да? — кокетливо поинтересовалась она.

Сверху на ощупь грудь была обычной, а снизу, под кожей, ощущался словно какой-то целлофановый пакет. Не уверена, что мне когда-нибудь захотелось бы себе такую. Я обожаю спать на животе, и даже мой первый размер иногда мешает. Но смотрелась грудь, и правда, роскошно.

— Супер, — подтвердила я.

Оксана тем временем открыла чемодан, натянула первую попавшуюся футболку и, уперев руки в боки, стала по-хозяйски осматривать комнату.

— Блин, я даже вещи сюда вешать не буду, — сообщила она, критично оценивая внутренности шкафа. — Всё провоняет этим вонючим лаком.

Оксана плюхнулась на кровать. Та протяжно заскрипела.

— И давно ты в этой дыре живёшь?

— Полгода уже, — ответила я.

— А ты знаешь толк в извращениях, как я погляжу…

— Сама-то тут что забыла?

— Да бортанул меня мой итальяшка. Бабки есть, но это НЗ. Пока другого не найду, буду тут торчать. Это я себя так мотивирую. Но это ненадолго, гарантирую.

Оксана порылась в чемодане и достала оттуда красное стеклянное сердечко на прозрачной подставке и протянула его мне.

— На, это тебе. Из муранского стекла. Возил меня мой Лучиано в Венецию, заезжали в Мурано.

— Спасибо, конечно, но не стоит…

— Эй, расслабься, — одёрнула она меня и поставила сердечко на тумбу возле моего дивана. — Нам тут минимум две недели бок о бок торчать. Давай дружить по мере возможности.

В дверь кто-то начал шкрябаться.

— Да? — спросила Оксана, закатив глаза.

— Оксаночка, — раздалось из-за дверей, — я тут чайник вскипятил. Хочешь тебе чаю сделаю?

Ну ничего себе! Сам царь и владыка роскошных столичных апартаментов снизошёл до плебеев. А ещё утром требовал от меня горячих обедов.

— Андрюша, — нежно проворковала Оксана. — Я так устала, что, пожалуй, лягу спать.

— Ну ладно… — грустно пробубнил Андрей и, по-видимому, никуда не ушёл. Его сопение доносилось сквозь щели.

— Он там всю ночь будет стоять? — шёпотом спросила Оксана.

— Ты его весьма взволновала, — также шёпотом ответила я, пытаясь не рассмеяться.

— Две недели, две недели, — как мантру повторила она. — Больше я здесь не вынесу.

Я подошла к двери и резко распахнула её. Андрей подпрыгнул от неожиданности.

— Я… это… тут вот…

— Спокойной ночи, — отрезала я ледяным тоном.

Андрей пулей метнулся в свою комнату.

— Стопудово дрочить пошёл, — пришла к выводу Оксана. — Жуть как хочется курить. Ты не против? — не дожидаясь моего ответа, она распахнула окно. В комнату ворвался свежий воздух. Дождя почти не было, лишь шелест листвы доносился из тьмы.

Я не любила запах сигарет, но возразить не смогла.

— Да, конечно, кури. А потом у тебя какие планы?

— А потом я планирую переехать в Москоу Сити.

— Ого, там же нереально дорого снимать, наверное.

Оксана с наслаждением затянулась сигариллой и с прищуром на меня посмотрела.

— Я не хочу, чтоб мне снимали квартиру. Я хочу, чтоб мне её там купили.

Я не нашлась, что ответить.

— Это, конечно, не сразу, — продолжила она. — Но по-другому быть просто не может. У меня одна жизнь, и я не планирую провести её ущербно. Я люблю Москву. И совсем не понимаю москвичей. Ты посмотри на этого придурка! — она махнула в сторону двери. — Это же театр абсурда. Ладно, жили бы где-то в Зажопинске, но здесь! Как можно жить в таком большом городе и игнорировать всё вокруг? Не ходить в нормальные рестораны, закрывать глаза на дорогие машины, проходить мимо красивых домов? Словно всего этого не существует. И это жизнь?! Пашешь на отстойной работе за копейки, жрёшь паршивую еду, бухаешь по пятницам, копишь на взнос по ипотеке, трахаешься с теми, кто не умеет трахаться, и ждёшь, когда ты уже наконец сдохнешь? Нет уж. Это не про меня.

Оксана выкинула окурок в темноту и закрыла окно.

— Ну что, спать?

Я лежала на диване, мне не спалось. Старые пружины сегодня как-то отчётливей давили в спину. За окном снова лил дождь. Душ я приняла, смыв с себя грязь из лужи, а вот почитать не получилось. Но событий хватило и так. Перед глазами всё еще стояла грудь Оксаны. Вот я бы так не смогла: вложить свои сиськи в руки человеку, которого знаю пять минут.

У Оксаны под кроватью беззвучно загорелся мобильный.

— Вот придурок, — пробормотала соседка, посмотрев на экран.

— Надоедливый поклонник? — поинтересовалась я.

— Я думала, ты спишь. Да кретин один, привёз меня из аэропорта. Теперь надеется, что я буду лобызать ему чресла. Пусть спасибо скажет, что я вообще в его «Хендай» села! Мужики после сорока в России — полная некондиция, а самомнение выше, чем Бурдж-Халифа.

— Бурдж-Халифа? — переспросила я.

— О мать! — хмыкнула Оксана. — Дубайская башня — самая высокая башня в мире. Почти километр в высоту. Там внизу шестизвёдочный отель, дизайном которого лично занимался Джорджио Армани.

— Шестизвёздочный отель? А такие бывают? — удивилась я.

— В Дубаях и не такое бывает. Там всё есть. Хочешь море? Хочешь горнолыжный склон? Французский ресторан? Шопинг? Дельфинов? Верблюдов? Вертолёт, яхту, самолет? Золотой унитаз? Там тебе предложат даже то, о чём ты вчера не знала и не думала, что тебе вообще это может понадобиться. Ты понимаешь, сколько там бабла? Они в пустыне горнолыжный курорт устроили! Снег в пустыне! А вы тут огурцы в «Копеечке» по акции покупаете…

— Ну тебе-то хорошо. Ты вон какая… — с лёгкой завистью возразила я.

— Какая? Ты думаешь, быть красивой легко? Подруг нет. Все бабы меня люто ненавидят. Мужики либо боятся, либо пытаются завалить трофейную лялю. Меня мать родная из дома выгнала.

— В смысле?

— В прямом!

— За что? — искренне не понимала я.

— Так вот самое смешное, что ни за что. У нас сначала нормальная семья была. А потом… Помню, мне где-то пять лет. День ещё такой дождливый был и пасмурный. Мы с мамой возвращались домой. Я несла из садика поделку на картоне — косорылого ёжика из пластилина. Мне не терпелось показать его папе. У нас привычка была не запирать входную дверь, если кто-то дома есть. И вот я вырываю руку из маминой руки и бегу в нашу квартиру, открываю дверь, а там отец… Повешенный. Прямо в проходе. Босые ноги висят в воздухе, а на полу лужа. И едкий запах мочи в воздухе.

Я была ошарашена. Оксана замолчала. В таких случаях надо говорить какие-то слова поддержки, но у меня нужные слова почему-то не находились. Я вздохнула с облегчением, когда она продолжила.

— Ни мотивов, ни причин до сих пор никто не знает, да и смысла умирать вроде бы у него не было. Только теперь я постоянно боюсь открывать двери пустой квартиры. Мало ли что там… за ней…

— Мне жаль… — выдавила я из себя.

— Да ладно, уже столько воды утекло, — отмахнулась Оксана. — В общем, мама погоревала немного. А потом появился Дима. Мой отчим. Нормальный мужик. Мы с ним вместе в лес ходили по грибы. На рыбалку меня с собой брал. Так что я и костры разводить умею, и мотыль собирать, и по мху на деревьях ориентироваться. Заблудишься в лесу — зови! Мы отлично проводили время. Я росла, а мать потихоньку начала превращаться в ревнивую истеричку. Её словно подменили. Дима повода никакого не давал, да и я тоже. Но моя фигура и внешность жутко маму бесили. Даже ужинать меня звала после того, как они поедят. Летом жара, а она заставляла меня дома в штанах ходить, представляешь? Шорты были под запретом. Один раз она вообще психанула и изрезала мои шмотки, те, которые у неё фейсконтроль не прошли. Топики, платья в обтяжку, короткие юбки — всё полетело в мусорку. И как только я закончила школу, меня спровадили подальше. С семнадцати лет живу одна.

— А чем ты сейчас занимаешься? — поинтересовалась я. Мне было жутко любопытно, не проститутка ли она. Но вот так напрямую спрашивать было как-то неловко.

— Скажем так, я оказываю эскорт-услуги, — отозвалась Оксана. — Сопровождаю мужчин на отдых за их счёт. Вот, например, с Лучиано мы познакомились по интернету. Он архитектор, живёт в Вероне.

— Ух ты! Как у Шекспира, — восхитилась я.

— Я тебе больше скажу, там даже памятник Джульетте есть. Можно загадать желание, если потереть её грудь. А над памятником балкон, якобы тот самый, под которым ей Ромео стихи читал. Завтра фотки тебе покажу. Мы даже красный замочек в виде сердца купили, написали на нём: «Лучи и Оксана равно сердечко» и повесили на решётку. Там все влюблённые так делают.

— Так у вас всё серьёзно было? — удивилась я.

— С кем? — не поняла Оксана.

— Ну с Лучиано.

Оксана засмеялась.

— Ну если замочек для тебя доказательство любви, то нам не о чем с тобой говорить. Ему от меня нужен был секс, а мне от него — деньги. Это достаточно серьёзно? И почему все держатся за эту любовь, как засохшая гречка за стенки кастрюли? Мы вот отлично проводили время. А в Венецию я и правда влюбилась. Безумно красивый город.

— Говорят, там вода воняет, — вставила я свои пять копеек. За пределы Российской Федерации я не выезжала, и рассказать мне было нечего.

— Так говорит тот, кто там никогда не был. Город пахнет церковным миром* и нежнейшей выпечкой. А лёгкий запах сырой древесины лишь подчёркивает ощущение прикосновения к древности. Единственный минус — слишком много китайцев.

— Китайцы в Венеции? — удивилась я.

— О да, группы китайских туристов заполоняют всё. Там улочки местами шириной в метр, а на тебя движется эта непобедимая терракотовая армия. Но если дождаться ночи, можно увидеть совсем другой город. Пустые улицы, пустая площадь Сан-Марко, словно весь город принадлежит тебе. Луна и звёзды плавно качаются на волнах Гранд-канала, и кажется, можно услышать шёпот влюблённых, живших здесь сотни лет назад.

— Да ты и вправду влюбилась, — улыбнулась я. — А говоришь, что не веришь в любовь.

— Ну, может, только совсем чуть-чуть, — зевнула в ответ Оксана.