Сумеречный разум, или Людка

Марта Матвеева, 2010

У Людки жизнь круто поменялась: она влюбилась в известного гитариста. Однако её герой не похож на римского бога или Руслана из поэмы Пушкина. Вопросов много… Верить или не верить в благородство? Нести свой крест до конца? Отказаться от любви в обмен на бурные приключения, обещанные художником, или на спокойную жизнь с Профессором? Куда заведёт героиню её судьба? Сможет ли она справиться с искушениями? И, самое главное: неужели у неё тоже, как и у брата, больного шизофренией, разум порой становится сумеречным?

Глава 3. Натурщица

После работы она пришла домой и сразу стала откачивать брата, который кинулся к ней с воплями: «Она в меня стреляет! Она в меня стреляет! Она в меня стреляет!» Глаза подростка были полны ужаса, а показывал он в свою комнату. Людка прижала брата к себе, стала гладить его коротко стриженую шишковатую голову. Когда он уткнулся ей в плечо и тихонько заскулил, она, как можно ласковее, спросила: «Кто стреляет?» «Подушка!» — тут же резко выкрикнул он, отступил от сестры и, присев на корточки, закрыл голову руками. Людка пошла в его комнату, взяла с диванчика, на котором спал брат, подушку и спрятала её в шкаф.

— Иди сюда, её больше нет!

— Она ушла?

— Да, она ушла и велела тебе передать, что больше никогда не будет стрелять! Никогда, слышишь? Никогда… Никогда! Никогда!!!

Людка вдруг осознала, что не просто говорит, а выкрикивает слова. «О, Боже! Не дай ей сойти с ума тоже!» — взмолилась она про себя, побежала в ванную, открыла кран и стала со страхом смотреть на струю: ей внезапно вспомнился кадр из какого-то мистического триллера — там из крана текла не вода, а кровь.

Наревевшись и умывшись, Людка почти выползла из ванной, проковыляла в комнату и там, прислонившись к стареньким обоям, резко и отчаянно застучала в стену. Это был их с Андреем условный сигнал SOS. «Когда тебе будет плохо, простучи мне о спасении своей заблудшей души, и тебе сразу станет хорошо, потому что приду я — твой отчаянный любитель и могучий избавитель, и ты, хочешь того или не хочешь, будешь спасена!» — примерно такую ахинею нёс обычно её сосед художник, когда она заходила к нему, чтобы поболтать, посмотреть «полотна мастера» и немножко пофлиртовать. Флирт обычно заканчивался жанром «ню», после чего Людка неизменно возвращалась к себе, а Андрей неизменно говорил ей в спину: «А не стать ли тебе моей штатной музой? Муза — не обуза! Если что, сигнал SOS, ладненько?»

Через минуту Андрей уже звонил в их дверь, а ещё через минуту обнимал Людку в тесной прихожей. «Я согласна стать твоей штатной музой», — прошептала Людка куда-то в плечо своему спасителю. «Муза — не обуза», — тоже шёпотом отозвался, как на пароль, Андрей.

***

Жизнь с художником разделила существование девушки на два разных по размеру полушария: в одном помещались мать с братом, а в другом — они с Андреем, его друзьями, выпивкой, травкой, ночными спорами о высоком в искусстве и утренними «встречами» с низменным в быту. Одно объединяло эти два разных полушария: они ощущались Людкой как северные. Ей постоянно было холодно. Возвращаясь с работы, она сразу заворачивалась в старенький плед, да так и ходила по квартире. «Девушка, закутанная в плед» с картины известного художника Андрея Хомутова. А, может, ей было холодно потому, что в их доме во всех квартирах батареи этой зимой были чуть тёпленькими, а старые рамы ощутимо продувались?

Она, действительно, позировала Андрею. Позировала неумело, непрофессионально. Часто сеанс прерывался где-нибудь на втором часе, потому что художник раздражённо говорил: «Ты скверная натурщица! Позвоночник у тебя некрепкий, сидишь ты не прямо, стойкости и терпения у тебя не хватает. Впрочем, яркости и самобытности с избытком. Ну, хоть что-то в этот мрачный зимний вечер поиметь. Ты моя Муза — основа нашего союза! Почти Семонетта Виспуччи, а я — посмотри! — чем не великий Боттичелли? А, нет, ты — Гала, а я — Сальвадор Дали, скрывшийся в тёмной дали, потому что вдохновения не дали…» Всего он сказать не успевал. Людка кидалась на него с пледом наперевес.

***

Когда картину не взяли на выставку, случилось самое страшное. Андрея она нашла лежащим в ванне без сознания, вода была красной от крови. Спасло его то, что шпингалет у двери висел на одном шурупе, а пробка не плотно закрывала сливное отверстие ванны.

Людка застыла на пороге и молча смотрела на тело Андрея, но не могла видеть его целиком. Взгляд почему-то остановился на ноге — волосатой мужской ноге сорок пятого размера. Эта мысль о размере, это воспоминание из реально-нормального, обувного мира вернуло её к себе прежней, она кинулась в прихожую, выхватила из кармана телефон и набрала 03. «Скорая» увезла Андрея.

Конец ознакомительного фрагмента.