Заказ на фею. Часть 1. Фея света

Маруся Хмельная, 2020

Я – ценное приобретение Эндергарда и самое сильное оружие в борьбе с врагом. Я фея жизни и света, и я с Земли. Главной энергией магии жизни и света является любовь. К моим услугам любой мужчина Эндергарда. Каждый из них почтет за честь, если я выберу его. Но что делать, если моё сердце выбрало того, кто любить не умеет? Но долг для него – превыше всего. Если я укажу на него – он будет обязан подчиниться. Оставит в прошлом невесту, друзей, семью. Что принесёт мне мой выбор – счастье и любовь или боль и страдание?

Глава 6

— Феи не участвуют в войне, они оказывают свои услуги по договору определённому государству в рамках прописанных обязательств. К тому же феи жизни и света также нуждаются в людях, как и мы в них.

— Феи жизни и света? Есть ещё другие феи?

— Другие феи есть, но мы их почти не видим и мало что о них знаем — феи воды, лесов, воздуха, земли и так далее. Им незачем контактировать с людьми. Они и не контактируют. Единственные, кто держит связь с людьми — феи жизни и света. Что такое магия? Магия — это энергия. Её надо откуда-то черпать. Феи воды черпают энергию в воде, лесные феи — при контакте с растениями. Где черпать энергию фее жизни и света? — спросил Пашка.

Я задумалась.

— По логике в любом проявлении жизни. А свет… в солнечном свете?

Пашка необидно засмеялся.

— Нет, Лерунь. Свет тут в переносном значении. Феи жизни и света черпают силу в радости, счастье. Позитивные эмоции — вот их пища. Это есть в природе, но в небольшом количестве. Больше всего это можно получить от людей, подпитываясь их эмоциями. Поэтому они контактируют с людьми, иногда помогая им.

— Но при чём тут война? — растерялась я. — Разве это не противоречит тому, что ты сказал?

— Они не за войну, и они не воюют, Лер. Заключается договор между императором и феями. За всё, что для них делают люди — за бесперебойную, вне очереди поставку бельвейля, который как раз больше всего нужен феям жизни, за то, что позволяем питаться нашими положительными эмоциями, они платят своей магией жизни.

— В чём она заключается?

— Во-первых, это благословление. Воины войска, которое благословляет фея, имеют, как бы у вас сказали, несколько очков удачи. Они лечат. И даже, если их магия сильна — воскрешают. На это есть несколько первых секунд после смерти. Когда душу можно вернуть в тело. Согласись, это большое преимущество в битве у одной из сторон. Ты смертный, а там почти бессмертные.

— Соглашусь. А где они берут позитивную энергию в войне?

— Даже во время войны случаются приятные события — люди рожают, влюбляются, женятся, отмечают праздники. Торжество победы — тоже сильная эмоция.

— Я всё равно не понимаю. Выступая и помогая одним, они приносят боль и страдания другой стороне. Разве это не против их сущности? Они должны оставаться нейтралитетом, никому не помогать.

— Лер, ты сейчас рассуждаешь наивно, как ребёнок. В идеале, конечно, да. Но политика есть политика. У фей тоже есть иерархия. Есть главная, верховная фея, есть совет. Каждый ищет выгоду для себя, чтобы улучшить своё существование. За всё приходится платить. За удобства и безопасность других фей, расплачиваются феи света. Договор заключается не с конкретной феей, а с верховной. Она же выбирает, кого кому послать.

— Понятно.

Политика никогда не была чистым делом. Даже во имя благих целей для одних, приходится жертвовать другими. Вопрос лишь в цене. И к какой стороне ты относишься, к тем ради кого жертвуют или тем, кем жертвуют.

Это несправедливо, это грязно, это неправильно, но от того осуждаешь ты это или нет, ничего не изменится. Поэтому мне надо думать о себе.

— Как вы нашли меня? Почему выбор пал на меня?

— В отличие от вас, мы знаем, что существуют другие миры и сотрудничаем с ними. Конечно, это не так просто, как звучит. Но существуют такие люди как… назовём их «странники». Они умеют создавать порталы и путешествовать по мирам. То есть ни я, ни кто либо другой из нашего мира, как и многих других, этого делать не умеет. Также эти странник не могут прийти к нам в любой момент, это происходит в особые астрономические фазы. Вот как у вас, например, день зимнего солнцестояния, который мы ждали, чтобы забрать тебя в наш мир.

О, а я-то думала, что меня забрали с вечеринки, из-за костюма. А оказалось, что дело было в дате, в ночь на 22 декабря.

— Несколько лет назад мы сделали им заказ на фею из другого мира. Год назад в их приход они сообщили, что нашли фею. Так как плата была высока, меня послали в ваш мир, чтобы убедиться, что ты та, кого мы ищем.

— И как ты это сделал?

— Можно я пока оставлю это в секрете? Я тоже не могу рассказать тебе всё сразу.

Я пожала плечами.

— Не понимаю, если у вас есть связи с другими мирами, лучше бы приобрели какое-нибудь настоящее оружие. Взять хотя бы наш танк. Как проехались бы на нём перед вашим врагом! Как пальнули бы в воздух! Так они бы сразу сдались. И воевать не надо было бы.

Пашка рассмеялся.

— Хорошая идея, но, к сожалению, высшие силы, что создали миры, обезопасили их от такого исхода. Я не знаю, как в другие миры, но в магические миры нельзя перенести технику, она не будет здесь работать. Кроме самой простой, механической. К тому же у нас нет бензина, порох нам тоже делать не из чего — у нас нет селитры и уголь другой по составу. Так и в вашем мире магия будет бесполезна.

— Почему? Откуда же тогда, по-вашему, там взяться фее?

— Хороший вопрос. Именно поэтому поиски феи так затянулись. Искали в магических мирах, а в сторону технических не смотрели. А потом случайно напоролись на тебя. Любой мир развивается по одному из двух путей — либо работает с энергией, либо выбирает технический прогресс. Твой мир в какой-то момент пошёл по второму. Но не так давно, поэтому остатки энергии остались. Слабенькая магия на Земле есть, но энергетические потоки всё больше ослабевают и перекрываются.

— Ну, судя по вашему миру, это не так уж и плохо, — подколола я.

— Как сказать, Лер. Я точно знаю, что наш мир будет таким же через тысячу и две тысячи лет. А твоему миру я бы не дал и пару сотен. Вы идёте к уничтожению мира. Что-то появится после него, конечно. Но что? Возможно, вас отбросит на несколько тысяч лет назад.

Что ж, как не хотелось признавать, но правда в его словах была.

— Этот спор бессмысленен, — сказала я. — Никому не предугадать будущее.

— Да, можно лишь учесть ошибки других. История же повторяется. Ведь и вас так учат, не правда ли?

Возразить мне было нечего. Но упрямство подняло голову. Сдаваться я не собиралась.

— Будем считать, что как уникален каждый человек, так уникален каждый мир. Значит, я должна уравновесить ваши силы в войне… А потом я смогу вернуться домой? Когда в следующий раз придут эти странники, кстати?

Пашка перевёл взгляд на кого-то за моей спиной.

— Через год. Сможешь. Если захочешь, — вздрогнула я от голоса сзади.

Ах, мы ещё и подслушиваем!

— Вы гарантируете это? Я хочу заключить договор, — обернулась я и посмотрела в глаза атону.

И снова вздрогнула. Да что ж такое! Не собираюсь я его бояться. Но в глазах его читалось то жестокое равнодушие убийцы, которое яснее всех слов говорит о том, что чужая жизнь для этого человека не стоит ни гроша.

— Моё слово тебе твой договор и гарантия, — процедил он.

— Как-то ненадёжно. Вдруг вы умрёте, не дожив до этого светлого дня.

Глаза верховного вспыхнули предостерегающим огоньком, но он сдержался.

— И не надейся, — послал он мне кривую усмешку, развернулся и ушёл.

О, это ведь была типа улыбка, да? Мы даже умеем улыбаться?

— Зачем ты дёргаешь тигра за усы? — спросил Пашка, показав осведомлённость в народном творчестве нашего мира. Он покачал неодобрительно головой.

Но я уже его не слушала. У меня появилась надежда вернуться домой через год. Правда Пашка пояснил, что год имелся в виду по их летоисчислению, нашего атон и не знает. А их год намного длиннее, чем наш, почти как два наших.

На странное добавление условия о моём желании или вернее нежелании возвращаться, даже не обратила внимания. Они жители этого мира, им не с чем сравнивать, поэтому и кажется, что кто-то может не захотеть отсюда уйти. Какой бы этот мир не был, он привычный для них, свой, родной. Как мой для меня. Поэтому даже не буду разубеждать их, пусть наивно думают как хотят. Вопрос лишь в том, как прожить этот год?

— Утром выступаем, — послышался приказ атона, и лагерь ожил, засуетился, начал подготовку.

Атон подошёл к нам, и опять, не замечая меня сказал:

— Ночевать будет с Никтой и другими женщинами.

Пашка кивнул. Но тут встряла подошедшая и услышавшая Никта:

— Почему сразу Никта? Потому что я женщина? — возмутилась она. — Я не собираюсь с ней нянчиться. Может, к Полу её? Убьём сразу двух зайцев, — перевёл мне встроенный переводчик подходящую фразу, так как зайцы тут вряд ли были.

Атон смерил её своим фирменным взглядом, и Никта сразу замолчала и потупила взгляд. Затем он всё-таки соизволил заметить меня:

— Она не будет тебе досаждать, правда? — глядя мне в глаза, задал он вопрос тем тоном, на который не требуется ответа. Потому что ответ один, согласие. — Завтра будет тяжёлый день. Долгий путь. Поход. Я понятно объясняю?

Обратился он ко мне как к неразумному ребёнку, который может понимать предложения только из двух слов.

— Поэтому надо выспаться. Иди.

Угу, спасибо за разрешение. Но у меня есть вопросики.

— А куда мы идём? Что там будет? — невинно хлопая глазами, спросила я.

На лице атона промелькнуло явное раздражение, он перевёл тяжёлый взгляд на Пашку. Тот недовольно передёрнул плечами, мол, я тут при чём.

— Пол расскажет. Но завтра. А сейчас надо спать. И к Никте не приставай. Ей тоже надо выспаться. Всем надо выспаться. Я понятно говорю?

— Понятно, — буркнула я.

Атон кивнул и пошёл по своим делам. За ним, обсуждая завтрашний поход, пошла Никта.

— Пойдём, я покажу тебе, где ты сегодня будешь спать, — позвал Пашка. — И постарайся уснуть пораньше, а то потом дождь начнётся, вдруг напугает, уснуть не сможешь. А выспаться и правда надо. Ты к таким физическим нагрузкам не привыкла. Атон будет недоволен, если из-за тебя придётся часто останавливаться.

Какой дождь, удивилась я, на небе ни облачка. Пашка привёл меня в отдалённую хижину, в которой были четыре лавки по стенам.

— Здесь может капать, поэтому спи в коконе. И тепло и сухо будет. Если захочется выйти, одна не выходи, буди Никту. Но особо к ней не приставай. Она у нас любит показать свою независимость, а если ей с тобой придётся нянчиться, она посчитает, что её принизили.

— Не буду. Лучше к тебе обращусь. Может, мне правда лучше с тобой спать? То есть ночевать. Под одной крышей. Спать с тобой я не собираюсь.

Пашка покачал головой. Сказал серьёзно. Из-под маски дружелюбного шутника выступило то, что я всегда в нём видела ещё в институте, жёсткость на грани жестокости:

— Лер, я готов тебе помогать привыкнуть к этому миру. Понимаю, ты цепляешься за меня, потому что ты меня знаешь по своему миру. Но тебе надо становиться самостоятельной, ради самой себя. Мы все будем защищать твою жизнь, но здесь и правда опасно. Мы каждый день подвергаем свою жизнь риску. Меня могут убить завтра. Или послезавтра. И ты останешься без моей поддержки, как беззащитный котёнок. Так нельзя, понимаешь? Я предлагал атону на первое время уехать, чтобы ты быстрее привыкала. Как у вас есть метод, чтобы ребёнок научился плавать бросить его в воду посреди реки, помнишь? Не цепляйся за кого-либо здесь. Кто бы тебе не предлагал помощь. Помни, ты должна рассчитывать прежде всего на себя. Это закон этого мира. Это я тебе как друг говорю. Не думай, я чувствую свою ответственность за то, что произошло с тобой. Но у всех нас бывает ситуация, когда выбор один, даже если он не нравится.

Сказал мне Пашка то, что стоило понять с самого начала, друзей здесь у меня нет и не будет. Я у себя одна в этом мире.

— Давай, Лер, я покажу тебе как сделать кокон, — прежним, знакомым тоном сказал Пашка, и мы начали готовиться к ночёвке.