Слава Империи

Марцин Гузек, 2021

На войне невиновных нет. Люди мстят за тех, кого убили в отместку за других. Этот порочный круг вечен, а разжигают костер войны чужие амбиции и жажда власти. Император Аурелиус желает расширить Империю, склавяне – захватить имперские территории, Серая Стража пытается сохранить нейтралитет. Магнус и Натаниэль выбирают свои стороны и становятся врагами. Проверка верностью жестока, и предатели часто губят лучших, а сильнейшие стоят в стороне, считая, что их время не пришло. Но бывшим друзьям придется ответить – стоят ли их цели всех этих жертв.

Глава первая

Прибывшие с востока склавянские воины кричали что-то на своем странном языке. Они смеялись и пели посреди криков умирающих. Марьяна припала к земле, скрывшись в высокой траве, и наблюдала. Она была слишком парализована страхом, чтобы пробовать бежать. Вместо этого приходилось только смотреть, давя рыдания. Хотела отвести взгляд, но даже этого ужас ей не позволял. Как в кошмарном сне. Ее отец, растянутый на земле и перепиливаемый живьем. Ее любимый, прибитый гвоздями к дверям пылающего амбара. Ее младшая сестра, которую жестоко насиловали озверевшие налетчики.

А еще несколько часов назад для шестнадцатилетней Марьяны мир был добрым и безопасным. Перед самым закатом она сидела на лугу у деревни, размышляя о близящейся свадьбе с Элианом. Она всегда знала, что это будет самый главный день в ее жизни. Свадебное платье у нее было уже готово, отец договорился с музыкантами из самого Роева, угощения уже готовились. «Всего три дня, и все было бы так прекрасно», — подумала она, глядя, как горит весь ее мир.

— А это кто? — услышала она поблизости неприятный голос.

Марьяна с трудом повернула голову. Увидела покрытого кровью демона в человеческом облике. Ее тело само бросилось бежать, к сожалению, слишком медленно. Мужчина догнал ее, повалил на землю и придавил собственным телом.

— Думала, что сбежачь, — сказал он, гладя ее черные волосы. — Люблю брюнетки. Одна забрачь мне глаз! — Указал на свое обезображенное лицо. — Но я ей отомстичь, сильно ей отомстичь… — Его дыхание пахло смертью. — Ты немного ее напоминачь. — В медленной ухмылке оскалил зубы.

Девушка отвела взгляд, снова взглянула на горящую деревню. Прежде чем нарастающая боль сбросила ее в объятия темноты, успела еще увидеть, как склавяне насаживают тела детей на штакетник.

* * *

Когда на следующий день пришли люди из ближних сел, Марьяну посчитали мертвой. И только когда тела бросали в братскую могилу, кто-то заметил, что девушка дышит. Прошло много месяцев, прежде чем ее тело выздоровело. Но разум к ней так и не вернулся. До конца ее короткой жизни девушку мучили кошмары. Она не могла вынести прикосновения других людей, постоянно боялась. Наконец, через два года, она вернулась на руины своего дома и перерезала себе вены. Но, даже умирая, по-прежнему слышала ужасные крики своей семьи и безумный смех одноглазого.

* * *

— Это прежде всего политика, — объяснил Яромир, глядя на своего повелителя единственным глазом.

Король Гракх испытывал большое желание вырвать ему этот глаз.

— Политика? — переспросил он, с трудом сдерживая ярость. — Сколько вы людей убили, сколько деревень сожгли?

— Меньше, чем нужно, — прозвучал надменный ответ.

Король безрадостно отметил, что часть присутствующих в тронном зале одобрительно закивали. Ошибкой было вести этот разговор публично. Еще несколько лет назад он не позволил бы себе такой ошибки.

— В мирном договоре я гарантировал, что подобные нападения прекратятся. Что грабить мы перестанем.

— А мы и не грабим. Нет нужды; ты ведь сам указал нам путь. — Эти слова явно не были обращены к суверену, их адресатом была собравшаяся публика. — Серый Мир пять лет назад дал нам территории, с которых мы уже прогнали драконоубийц. Теперь двигаем наши территории дальше на запад. Я думаю, это правильный шаг. В итоге мы вернем себе все, что они у нас забрали. И, само собой, потом пойдем еще дальше — пока не сбросим этих сукиных детей в море! — Он прервался, чтоб позволить аплодисментам отзвучать. — Но пока нам хватит и расширения наших территорий. Они бегут, как испуганные крысы. Следующий мирный договор даст нам половину Границы.

— Для мирного договора нужна война, — вмешался королевский советник Владимир.

— Она все равно случится рано или поздно, — огрызнулся воин. — Ты, король Гракх, может, и растерял зубы, но Сыновья Змеи все еще желают почтить Перуна и добыть славу. Все еще жаждут крови драконоубийц! — Очередной перерыв на овацию. — Новый король наверняка…

— Это что, угроза?! — вскочил один из служащих королю воинов.

— Разумеется, нет, — ответил Яромир. — Но наш любимый повелитель — один из старейших людей во всей Склавии. И скоро уже сядет пировать с богами. И тогда нам придется выбрать кого-то нового. И кого мы выберем? Молодого Лютогнева и потенциальных его наследников от брака с этой заграничной курвой? Или кого-то, кто уже сейчас заботится о наших интересах и сражается за расширение нашей территории?

— Сражается? — удивился Владимир. — Этим занимаются Сыновья Змеи в беззащитных деревнях? Вот уж и впрямь Перун очень вами гордится, вашими славными победами над невооруженными женщинами и детьми. Ты путаешь отвагу с обычной жестокостью, парень. И дешевую риторику с настоящими делами.

— Мы делаем достаточно, старый ты дурак! Уж наверняка больше, чем ты и наш благородный повелитель! — Яромир издевательски мотнул головой. — Но пока что я напрасно потратил тут уже много времени. Нам еще предстоит перебить множество паразитов и вернуть много земель. — Яромир повернулся и вышел, причем многие из присутствующих устремились за ним.

— Простите, мои дорогие, но я уже устал. — Король попытался спасти остатки достоинства. — На сегодня аудиенция завершена.

Через минуту тронный зал опустел. В его каменных стенах остались лишь повелитель и его старейший друг и советник. Как всегда одетый с ног до головы в черное, Владимир задумчиво потирал свой длинный нос. Во всем его облике было что-то, сильно напоминающее ворона, все с этим были согласны — вот только несколько десятилетий знакомства так и не помогли Гракху понять, что же именно.

— Нам надо с ним разделаться, — оценил ситуацию Владимир.

— Безусловно, — признал суверен. — Пять лет назад я бы точно так и сделал. Проблема лишь в том, что он прав. Я уже стар и устал. Мой внук — идиот, которого контролирует его жена-имперка. Она и ее дети — это единственная надежда моей династии и одновременно потенциально наихудшее, что может ожидать моих подданных. Раз уж об этом зашла речь, мне бы надо послать ей письмо. «Дорогая Ольга, тебе следует знать, что…» — Он заколебался. — Не важно. Я уверен, что ее шпионы доставят ей вести быстрее, чем мои посланцы. Есть там еще какие важные вопросы или я уже могу вернуться ко сну? В последнее время это у меня лучше всего стало получаться.

— У меня тут рапорт относительно нашей колонии. Имперцы пропустили еще тысячу людей. Сейчас в Убежище живут уже четыре тысячи наших, мы надеемся, что через несколько месяцев будет уже пять. Что, к сожалению, всего лишь капля в море наших потребностей. В будущем году должна появиться очередная волна беженцев с востока. Я не вижу возможности разместить их без помощи Империи… или войны.

— Ну вот я и говорю, эта одноглазая жаба могла быть в чем-то права. Так или иначе это проблема…

Огромные железные ворота тронного зала приоткрылись, и в помещение скользнул слуга. Подошел к Владимиру и что-то шепнул ему на ухо.

— Пусть войдет, — решил советник. — Маркус попросил аудиенцию, — объяснил он собеседнику. — Какие-то важные новости.

Через минуту створки ворот раздвинулись пошире, и в зал вступил Серый Стражник. Крепко сбитый и нечеловечески заросший, он заставлял вспомнить легенды о волколаках и других подобных существах. Серый плащ был у него наброшен поверх дорожной одежды.

— Куда-то собираешься, Странник? — спросил король Гракх, кивнув ему.

— Боюсь, что да, — ответил тот, преклоняя колено перед властителем. — Меня вызывают в Черную Скалу. Как и всех других командоров. Наш Гроссмейстер умер, ожидаются выборы его преемника.

— Да уж, я смотрю, вопросы выбора нового вождя висят над всеми нами. Сам не планируешь выставлять свою кандидатуру?

— Однозначно нет. Проголосую и как можно скорей вернусь на свой пост. Ваши леса мне подходят намного больше, чем политические игры в древнем замке.

— Приятно слышать, — король усмехнулся. — Мой замок хоть и новый, но я тоже предпочел бы проводить больше времени в Чаще, чем в его стенах. Так или иначе передавай привет Натаниэлю. И скажи ему, что он должен нанести нам визит, а то мы подумаем, что он совсем забыл о нас на своем новом посту.

* * *

Олаф вынырнул из воды и понемногу побрел в сторону пляжа. Привычно огладил свои знаменитые усы, сейчас насквозь вымокшие в соленой воде. Он вышел на берег и уселся рядом с остальными старыми развалинами. Последние лучи весеннего солнца согревали их старые кости, а легкий бриз играл остатками волос. Так и проходили дни в Командории 11, повсеместно называемой Домом Престарелых. В месте, куда Серые Плащи, достаточно невезучие, чтоб дожить до старости, отправлялись мирно проводить оставшиеся дни.

Сначала эта монотонность мучила Олафа, но за десять лет здесь он привык к беззаботной лени. Он даже стал меньше пить, а также обнаружил, что определенные травы помогают не ощущать старость в любовном досуге. Единственное, что ему серьезно не нравилось тут, была местная компания. Десять остальных пенсионеров, как он привык их называть, проводили свои дни в основном в воспоминаниях о минувших славных днях. Он сам был не заинтересован подобной глупостью, и, слава Господу, это обычно позволяло ему не участвовать в разговорах. К сожалению, в последнее время дискуссии свернули на более актуальную тему, да еще вдобавок такую, где мнение Олафа все жаждали выслушать.

— Ты слышал? — Вопрос Марко был риторическим. — Мадор вышел из гонки. Это значит, что осталось только два кандидата.

— Твои подчиненные, — сказала Сив, шамкая беззубой челюстью. — Князь Телила и плавая лука Импелатола.

— Да ну, разве это конкуренция. — Дугальд зажмурился, зевая. — Аристократ с Юга, к тому же глава Братства Командиров. Ясно, что этот Эверсон и выиграет.

— Ну не знаю… — как обычно, не согласился с ним Даг. — Магнус тоже ведь Паладин. Да и он ведь братоубийца, Натаниэль. А некоторые говорят, что и отцеубийца. Эверсоны никогда не согласятся, чтоб он возглавил Орден. А с их мнением все еще считаются на Центральных Территориях.

— Да, это правда, — подтвердила Белла. — Говорят, его брат Криос объявил, что если Натаниэля выберут главой Ордена, то он вышвырнет Орден из Терила. И я слыхала, что он давит на других магнатов Юга, с тем, чтоб они присоединились к такому протесту.

— А какая у нас другая возможность? — взорвался Марко. — Выбрать эту подстилку Императора? А где же независимость Серой Стражи? Где наши исконные права?

— А что ты об этом думаешь, Олаф? В конце концов, это ведь ты учил обоих, — спросил Дугальд.

Вызванный встал и заявил:

— Я думаю, что нам хватит уже по кругу трындеть об одном и том же.

— А что нам еще тут делать-то? — засмеялась Белла.

— Ну, тоже правда. Слушайте, я их знал десять лет назад, они еще совсем щенками были. К тому же бо́льшую часть времени я был пьян, так что помню их весьма так себе. Аристократ, которого ненавидит аристократия, и мужик, которого обожает Император. На мой взгляд, они оба не подходят и оба безнадежны. Точно так же, как и любой другой Гроссмейстер за всю историю. А теперь собирайтесь, уже почти темно, пора ужинать. Сегодня запеченная утка.

— Ха! Самое влемя! — согласилась Сив. — И кости у меня ноют. Чувствую, будет какая-то война.

— Э, да ты всегда войну чуешь, — заметил Даг.

— И я всегда плава.

— Конечно, в этом паршивом мире всегда где-нибудь да идет война! — засмеялся Даг.

— Вот, помню, когда я был молодым… — начал Марко.

Олаф двинулся вперед, оставляя своих товарищей с их воспоминаниями. Он не любил думать о прошлом, да и настоящее не больно жаловал, а будущее так и вовсе его пугало. Что-то таилось за горизонтом, что-то очень мерзкое. Будто черная туча на краю поля зрения. Он всегда чувствовал такие вещи, потому и дожил до своего проклятого возраста.

«Напьюсь сегодня, — подумал он. — Я уже сколько недель не пил, заслужил. А потом пойду на ночь к Танис. Но сперва спиртное».

* * *

Бедвир адор Бедриданд обожал весну на Границе. Как оруженосец наемного рыцаря, сэра Вильгельма дор Гильберта, за последние пять лет объехал бо́льшую часть Империи, от промороженного Севера до жарких пляжей Центральных Территорий. Но нигде он не чувствовал наступления нового так сильно, как здесь. Как будто языческая Дзеванна действительно прогуливалась по этим местам. Даже сейчас, хоть они и торчали на грязной улице переполненного города, запах жизни превозмогал вонь сточных канав, а пение птиц сражалось со звуками боя, что доносились из дома, перед которым они стояли.

— Должны ли мы ему помочь? — спросил Бедвир своего старшего товарища.

— Если ему потребуется помощь, он нас позовет, — ответил Вильгельм. — Он наверняка отличный боец, ведь носит два меча, — добавил рыцарь язвительно. — Какой дурак носит на спине два одинаковых меча?

— Он Серый Стражник, значит, наверняка умеет ими владеть.

— Большинство людей так и полагают, но подумай о том парне, который нас нанял, об этом Люциусе. Он не похож на того, кто бы умел владеть мечом.

— Это тебе в самом деле мешает, я смотрю. — Подросток-оруженосец посторонился, освобождая место для вылетающего из окна мужчины.

— Я просто не люблю людей, которые выпендриваются. После этого все начинают ждать подобных же чудачеств. — Наемник лениво пнул жертву дефенестрации, проверяя, не сбежит ли тот. — Когда-то один факт того, что я опоясанный рыцарь, был достаточен для того, чтоб поднять цену моих услуг.

— Ну, мне кажется, что мы не страдаем от нехватки работы. К тому же мы всегда можем вернуться к княгине Ольге.

— И носить их на спине неудобно. — Дор Гильберт, как всегда, ушел от темы постоянного трудоустройства. — Ну я еще понимаю, в дороге, но не ежедневно же? В кресле нормально не усядешься. А доставать их как? Ну понятно, у него такие коротенькие, что он справляется, но мое оружие если взять, ха! Мне бы длины руки не хватило, если б я так его носил. Нужны были бы специальные ножны, с щелью с одной стороны, или… — Его мысль прервал очередной нехороший человек, поспешно покидающий заведение не предназначенным для этого путем.

На этот раз адор Бедриданд отреагировал первым, поднимая новоприбывшего за грудки и нокаутируя мощным правым хуком.

— И вдобавок два меча! — продолжал его господин. — Что не так-то с дуэтом меча и щита? Может, это и старомодный подход, но он себя оправдывает сотни лет, даже тысячи! А тут появляется какой-то засранец и заявляет вдруг, что это скучно и он будет драться двумя клинками. Идиотизм.

Бедвир задумчиво потер шрам на щеке. Он-то сам полагал, что бой с оружием в каждой руке выглядит очень зрелищно, но совершенно не имел желания ввязываться из-за этого в спор.

Двери с грохотом распахнулись, и в них появился Родерик. Рукояти мечей, торчащие у него над плечами, сейчас были скрыты серым плащом, который тем более делал невозможным их быстро достать. Стражник тяжело дышал, а правый глаз его закрывал впечатляющих размеров синяк. Выходя из здания, он тащил за собой какого-то оборванца.

— Спасибо за помощь, — бросил он сухо в сторону наемников.

— Я не сомневался, что ты справишься сам, — заверил рыцарь. — Кроме того, тебе достаточно было нас позвать. Мы не хотели сами встревать в твое задание.

— И мы даже поймали тех двоих, что пробовали бежать — на случай, если кто-то из них был тем, кого ты ищешь, — добавил оруженосец, указывая на полуживых жертв.

— Не был, — ответил Родерик крайне невежливым тоном. Потом он наклонился к пойманному и показал ему перстень из лунного камня. — Откуда у тебя это?

— Что? — поразился несчастный. — Так дело в этой безделушке? Надо было сразу так и сказать, я-то думал, что речь о долгах или еще чем-то таком.

— Ты смеешься надо мной, что ли?

— А ты им сказал, что это дело Серых Плащей? — поинтересовался Вильгельм.

— Не успел, — признался Стражник. — Я только и успел сказать, что ищу вот этого вот, и тут вся их малина с ходу на меня налетела.

— Видимо, ты это сказал как-то слишком агрессивно и нагловато, — предположил оруженосец. — Так же, как и все остальное, что ты говоришь, — добавил он вполголоса.

— Заткнитесь. А ты давай выкладывай про этот чертов перстень, пока я всерьез не разозлился. Откуда он у тебя?

— Да украл у одного тут. Йорин его звали. Неделю назад встретил его в корчме на перекрестке. «Под Расстегнутым Корсетом». Он там, похоже, завсегдатай.

Родерик взглянул на товарищей.

— Это где-то час езды от «Красного Двора», — сказал дор Гильберт. — Как раз на обед успеем. И я ни на что не намекаю, но, может, в следующий раз я начну говорить первым?

* * *

Колокола в Великом Соборе Света пробили двенадцать. Магнус вышел из своих комнат и двинулся в сторону главного вестибюля дворца. Дворяне, что встречались ему на пути, низко кланялись; он отвечал легким кивком головы. Когда-то это смущало бы его, сейчас же он лишь едва осознавал их существование. Добравшись до цели, оглядел гигантское помещение, наполненное неуместно высокими колоннами. Аристократы различного происхождения стояли небольшими группами, как торговки ругаясь о судьбах сотен, а то и тысяч людей.

— Дядя Магнус! — донесся до него голос маленького Лисандера Младшего. Ребенок подбежал, размахивая игрушечным мечом. Серый Стражник изобразил испуг и после нескольких ударов безоговорочно капитулировал, а довольный собой мальчик побежал дальше, в поисках кого-нибудь, более достойного вызова.

— Не уверена, выдержит ли твоя репутация подобное поражение, — с улыбкой сказала мать мальчика, Вивьен аван Драконис.

— Думаю, что переживу как-нибудь, — ответил Магнус весело. — Кроме того, в ребенке течет кровь великих воинов… ну и твоего мужа, — пошутил он.

— Смеешься над интеллектуалами, нехорошо, — ответила она, оценив шутку еще одной улыбкой.

При дворе Императора было не так много людей, что вызывали у Магнуса искреннюю симпатию. Вивьен и ее муж, принц Лисандер, представляли собой исключение из этого правила. Оба они казались тут совсем не на месте. Она — дочь наемного солдата, который заслужил дворянский титул на поле битвы, он — член правящей семьи, который предпочитал политике поэзию и философию да к тому же совершил мезальянс, женясь по любви. Паладину иногда казалось, что они были единственными настоящими людьми, которых он здесь повстречал. Все остальные были просто истуканами. Разумеется, за исключением самого Императора Аурелиуса IV Дракониса. Он, едва лишь надел корону, превратился в бронзовый памятник монаршего достоинства.

— Я слышала, ты готовишься к отъезду, — сказала Вивьен.

— Да, меня ждут в Черной Скале.

— Как нового Гроссмейстера?

— Как кандидата.

— Как скромно. Уж, наверное, ребенком в своей деревушке посреди запустения ты никогда не думал, что станешь левой рукой Императора и кандидатом в Гроссмейстеры Серой Стражи.

— Левой рукой?

— Нет, ну я же обязана заботиться о добром имени своего мужа?

— Ясно. Так, значит, деревушка посреди запустения? Правда, что ли, госпожа — дочка простого наемника?

— Не знаю, о чем ты говоришь. Я таких благородных кровей, что почувствую горошинку через тысячу перин, — ответила она с наигранной серьезностью.

Внезапное движение привлекло их внимание. Ворота в тронный зал распахнулись, и из них вышли одетые в золото и пурпур солдаты Имперской Гвардии. Под аккомпанемент звона сегментированной брони они окружили Магнуса и Вивьен, развернувшись скрытыми за железными масками лицами в сторону остальных. Через минуту в созданную таким образом зону безопасности вступил Император Аурелиус. Высокий брюнет, одетый в более простую и менее украшенную версию доспехов своих охранников.

— Обязательно было именно так входить? — спросил Серый Плащ.

— Я хотел удостовериться, что весь город обратит внимание на твой отъезд, — ответил номинальный властитель большей части обитаемого мира. — Как вступление к триумфальному возвращению.

— Если я выиграю, мне придется остаться в Черной Скале.

— Знаю, и это хуже всего. Я как будто руку теряю. Левую, — добавил он, глянув на жену Лисандера. — И да, я знаю, что опоздал, но у меня была очередная встреча с Криосом Эверсоном.

— Он опять требовал голову Натаниэля?

— Причем даже громче обычного. Не знаю, сколько я еще смогу его держать в узде, если выборы пойдут не так, как мы спланировали.

— Я уверен, что ты сможешь.

— Как-то очень пораженчески это прозвучало, — вмешалась женщина. — Неужели ж ты хочешь остаться в Драконьем Логове?

— Ты точно шутишь, но, честно сказать, пожалуй, что буду скучать по этому городу. И, может, даже по этому кошмарному лабиринту, что зовется Императорским Дворцом.

— Я сейчас доктора вызову — ты, похоже, серьезно головой ударился, — изобразил беспокойство Аурелиус.

— Поздно, надо было это сделать тогда, когда я согласился стать кандидатом в Гроссмейстеры.

— Да, я знаю, что у тебя были сомнения. — Аурелиус положил руку на плечо друга. — Но ты же знаешь, насколько это важно для нашего плана. И для будущего всей Империи.

* * *

Натаниэль поднял коня в галоп, наслаждаясь ощущением ветра в волосах. Ему хотелось мчаться так бесконечно, подальше от каждодневных забот и сомнений. К сожалению, даже в этот краткий миг забвения не удалось сбежать от вида Черной Скалы — древняя крепость все так же величественно вздымалась над горизонтом. Построенная из темного камня, источник которого не удалось найти нигде в целом мире, крепость с незапамятных времен вмещала штаб-квартиру Серой Стражи. Целое крыло замка занимала огромная библиотека, которая носила даже свое название — Скала Воронов. Официально книгохранилище опекал глава Братства Мудрецов, однако престарелый Морган уже три года как передал эти обязанности своему протеже, Люциусу. Монаху, как до сих пор его называли, несмотря на наличие жены и двух детей.

— Помедленней! — закричал страж библиотеки, трудно сказать — то ли товарищу, то ли собственному коню.

— Тебе надо бы почаще покидать стены командории, — ответил Натаниэль. — За десятилетие твои навыки верховой езды не улучшились ни на грош.

— Моя должность в Ордене не требует постоянного участия в конных погонях.

— Да, к счастью, для этого у тебя есть другие. Кстати, раз уж зашла речь, что слышно от Родерика?

— Пока ничего. — Люциус наконец догнал замедлившего ход коня друга. — Я все еще не уверен, что эту миссию стоило доверить ему.

— Ну, у него есть для помощи Вильгельм, так что… Я убежден, что он справится, — однако этому ответу тоже явно недоставало твердой уверенности.

— А мне вот кажется, что в последнее время мы слишком сильно стали полагаться на этого наемного рыцаря с его оруженосцем. — Монах поерзал в седле. — Задница у меня будет болеть до завтра, — упрекнул он друга. — Уже можно возвращаться? Амелия нас убьет обоих, если я опять опоздаю на обед.

— Ясно. — Хорошее настроение у Натаниэля явно куда-то пропало.

— Тебе все равно не удастся сбежать от этих выборов, — утешил его приятель.

— Знаю. Но иногда все же хочется сделать перерыв в постоянных мыслях. О том, не приведет ли мой приход к власти к войне между Стражей и моей семьей.

— Ты драматизируешь. Я проверил по хроникам, и хотя действительно было несколько случаев, когда магнаты выгоняли Орден со своих земель — но каждый раз это было ненадолго. С другой стороны, никогда этого не делали настолько значительные люди, как твой брат. Обычно это были либо ярлы с Севера, либо аристократы со Спорных Земель. Кстати, я вчера раскопал интересную личность двухсотсорокалетней давности! — Люциус возбужденно затараторил, как всегда, когда начинал рассказывать о чем-то, что случилось задолго до его рождения. — Радульф де Ирвинг захватил тогдашнюю Командорию 18, поскольку она представляла собой важный стратегический пункт. Буквально через месяц в одной из его деревень появился какой-то демон и за считаные дни перебил больше сотни человек. И остановил его лишь какой-то Номад. Народ возложил на своего господина вину за это — и всего через несколько дней толпа подняла его на вилы.

— Вот да, напиши моему брату и изложи ему эту историю.

— Я понимаю, что это сарказм. Но, знаешь, идея все равно хорошая, так что, возможно, так и сделаю. Да и вообще, может, еще и обойдется, может, Магнуса выберут.

Натаниэль не ответил. Как Магнус, так и Аурелиус были его ближайшими друзьями, и тем не менее перспектива захвата ими руководства в Страже вызывала у него беспокойство. Он сам оказался в Ордене, потому что его отец хотел иметь политическое влияние на эту организацию. И после всего того, что Натаниэль совершил, чтоб предотвратить это, ему совершенно не хотелось отдавать власть над Орденом в руки другого аристократа.

— Так или иначе похоже на то, что результат решат буквально считаные голоса, — продолжал Люциус. — Центральные Территории проголосуют за Магнуса, чтоб успокоить местную аристократию. Представители Вольных Городов — за тебя, чтоб подчеркнуть свою независимость от Императора. Север будет за Магнуса благодаря его репутации жесткого сукина сына — как выразился один из тамошних командоров. Спорные Земли будут твои, потому что люди тут узнали тебя за последние два года. И это значит, что решающими станут голоса Границы.

Глава Братства Командиров рассмеялся.

— Неужели все в моей жизни будет зависеть от этой проклятой страны?

— Вот ты смеешься, а ведь это правда. И в выборе между легендарным Защитником Границы и не менее легендарным победителем в Битве на Чертовом Поле — как знать, за кого проголосуют тамошние командоры.

— Слава, знакомства и политика. — Натаниэль вздохнул. — Приятно видеть, что наш Орден избирает свое руководство, опираясь на значимые мотивы. Вот именно поэтому я с самого начала считал это дурацкой системой. Нигде такая не приживется больше, слишком уж коррумпированная и нечестная. Не то что феодализм. С монархией всегда знаешь, чего ожидать.

* * *

Корчма «Под Расстегнутым Корсетом» во многих отношениях весьма точно отображала всю эту страну. Окруженное со всех сторон лесами заведение расположилось при старом имперском тракте, на перекрестке двух дорог. Благодаря выгодному расположению тот или иной трактир существовал здесь на протяжении веков. Даже после Катастрофы, когда торговля встала, а природа начала поглощать дороги, каждый путник мог рассчитывать, что найдет тут приют. Просто так было заведено, и все об этом знали. В конце концов через несколько десятилетий торговые пути снова ожили, и шли они ровно по тем же маршрутам, что и раньше. Казалось, что цивилизация просто взяла паузу на решение своих проблем и вернется, начав ровно там, где остановилась.

Само здание было идеальной в своей неидеальности смесью старого и нового. Потрепанные временем каменные и новые деревянные элементы совмещались таким способом, который противоречил всякой архитектурной логике — но при этом был весьма эффектным и удивительно функциональным. Проехав ворота, створки которых исходно принадлежали двум разным комплектам, путники попадали во двор, окруженный стеной, местами переходящей в частокол. Тут они могли оставить коней на грязной придомовой площадке, выложенной досками, а кое-где — мраморной плиткой.

Потом гости заходили в главное здание, окруженное, впрочем, несколькими зданиями поменьше — выполненными в совершенно разных стилях и зачастую используемыми категорически не так, как задумывалось изначально. Были тут и каменная защитная башня, и деревянный барак при ней — но также и мраморный хлев, и украшенная мрачными горгульями конюшня. А главный зал корчмы был обширным помещением, которое могло похвастаться почти полностью каменными стенами. Зато пол застилала удивительная смесь из проеденных молью ковров, звериных шкур и соломы.

Да и собравшиеся здесь были такой компанией, которую кроме как на Границе искать было бесполезно. Купцы и наемники из самых дальних закоулков Империи делили столы и скамьи с местными крестьянами и лесниками. Священник Господа зыркал исподлобья на склавянского жреца, а западный медик совещался со знахаркой. Скальд составлял компанию местным скоморохам, а на импровизированной арене в углу зала здоровенный заросший воин-северянин с каким-то местным Йонтеком лупили друг друга по мордасам.

Когда Вильгельм с товарищами вошли в помещение, никто не удостоил их более чем одним взглядом. Здесь трое до зубов вооруженных гостей, из которых один носил мечи за спиной, не представляли собой ничего особенного. Именно за это рыцарь так и любил эту страну. Она была еще больше сумасшедшей, чем он. И даже больше его плевать хотела на законы и правила.

Корчмарь кивнул им на Йорина, не задавая никаких вопросов и даже не намекнув на вознаграждение. Может быть, он заметил перстень с гербом Серой Стражи на пальце Родерика, а может, ему просто все было безразлично.

Сам разыскиваемый оказался индивидуумом не особо выдающимся. Низкий, толстый и лысеющий, он наслаждался одиночеством у своего столика. Попивал разбавленное пиво да глазел на сидящих чуть дальше шлюх. Сперва даже не обратил внимания на окруживших его мужчин, и лишь вид серого плаща вырвал его из забытья. На коже Йорина выступили крупные капли пота.

— Господа, можете Магнусу передать, что я уже больше ни одной ведьмы не трахнул, — заверил он, давясь пивом. — Ну максимум одну, да и то я не знал, что она чародейка. Думал, обычная лекарка.

Прибывшие остолбенело переглянулись.

— Магнусу? — переспросил наконец Стражник. — В смысле Магнусу Охотнику на Ведьм?

— А, так господа не от него? — сообразил мужчина. — Тогда извините, забудьте, что я что-то говорил. И вообще, что это такое, так пугать невинного. Стыдно.

Вильгельм вытряхнул из рукава перстень из лунного камня и положил его на стол.

— О, нашелся, — обрадовался Йорин. — Спасибо, я уж везде его искал. Наверное, кто-то у меня его украл. Какой-то коварный вор, похититель перстней.

— Это собственность Стражи, — сообщил рыцарь.

— Да какой там, ведь нет же на нем герба.

— Есть! — не выдержал Родерик. — Прямо на перстне.

— Да ну, герб Стражи — это башня, а тут глаз.

— На фоне башни, — уточнил оруженосец.

— Что? О, в самом деле! — Завсегдатай трактира, похоже, был искренне удивлен. — Извините меня, господа, зрение сейчас уж не то, что раньше. Но это очень кстати выходит-то, вы у меня его, может, выкупить хотите?

— Нет, перстень мы уже реквизировали, — твердо сказал Родерик.

— Как так реквизировали, он же мой. Я его сам нашел.

— А раньше был наш.

— Ну так следить за ним надо было лучше.

— Это точно, надо было, — сказал Вильгельм, наклоняясь над сидящим. — А теперь ты нам расскажешь, где его взял, или этот предмет будет наименьшим из того, что ты потеряешь. — Он со значением положил руку на рукоять меча.

— Думаешь, я тебя боюсь?

— Думаю.

Минуту они вели дуэль на взглядах.

— Правильно думаешь, — признал наконец Йорин. — Ладно, зачем мне лишние проблемы. Я его в руинах нашел, несколько часов пути отсюда. Пришел один такой тип, весь в черном, и сказал мне, что там клады-богатства, вот только место про́клятое. А я ему говорю, что призраков не боюсь. Но если по правде, то стремно. Так что в итоге только этот перстень я и хапнул, да и сбежал.

— Как проклятое? Что за призраки? Конкретно говори, — допытывался Серый Стражник.

— Обыкновенные. А что, господа хотели посетить это место? Ну если с вами Плащ, то наверняка призрака прогоните. Может, кстати, и я с вами, а то там наверняка еще есть что взять.

Никто не счел нужным ему ответить. Скальд все еще тянул свою балладу о поисках волшебного клада, битве с драконом и могучем маге, что жил в одинокой башне посреди озера. Северянин на арене рухнул под ударами Йонтека, а медик с Запада выпил очередной кубок травяной наливки, что поднесла ему знахарка. Жизнь в корчме, как и на всей Границе, текла своим чередом, совершенно не задумываясь о каком-то призраке. Вильгельм, осознав это, весьма ей позавидовал.

* * *

Магнус взглянул на могучие стены Командории 1. Этим дождливым вечером им бы следовало предстать теплым приютом, но Магнусу, как всегда, они показались холодными и чужими. Гнедая кобыла медленно поднялась на пригорок и прошла два кольца стен. Мальчик-конюший неохотно выбежал во двор, заливаемый дождем; занялся лошадью. Охотник на Ведьм коротко поблагодарил, затем вошел в фантастически огромные двери, ведущие внутрь монументального комплекса сооружений, что составляли сердце крепости.

— Мы уж начинали бояться, что проворонишь все самое интересное, — поздоровался с ним Эдвин.

Бард сильно постарел за последние пять лет. Хотя ему еще и не исполнилось тридцать, но на висках уже обозначились следы седины, а на лбу явственно начали проступать залысины.

— Поверь, я старался, — ответил Магнус с кислой физиономией.

— Я даже и не сомневался. Натаниэль меня послал, чтобы удостовериться, что ты все же окажешь нам честь своим скромным присутствием.

— Я бы предпочел отдохнуть.

— А что для этого может быть лучше, чем спиртное, музыка и хороший разговор со старыми друзьями? — не отступал Эдвин, избыточно жестикулируя.

— Ага, и еще сотня других людей, которых и как звать-то уже не помню, — громко вздохнул герой Границы. — Дай мне хоть минутку, соберусь и переоденусь.

— Ровно минутку. Ты уже и так опаздываешь.

— Я смотрю, ты как получил собственную командорию, так сразу раскомандовался.

— А я их предупреждал. Но они настаивали. Говорили, что без меня не справятся, что только я смогу весь этот балаган утихомирить…

— А, то есть других дураков для этой работы не нашлось, — догадался Магнус.

— Вот именно. А теперь давай шевелись, и через минуту чтоб уже был на пиру. Касс тебя дождаться не может.

* * *

Магнус медленно вошел в главный зал, подсознательно надеясь остаться незамеченным. В помещении собралось больше сотни Серых Плащей, но, несмотря на это, им удалось заполнить лишь незначительную его часть. Да и тысяча людей не лучше бы справились. Черные стены тянулись вверх на такую высоту, что свечи и факелы не могли дотянуться своим светом до потолка. Популярная среди рекрутов байка гласила, что на нем живет целая колония летучих мышей.

Мужчина двинулся вдоль скамей, кивком здороваясь с командорами и местными Стражниками. Неуверенно оглядывался в поисках места, куда мог бы сесть, когда в него на полной скорости попал снаряд в виде невысокой девушки.

— Я уж боялась, что ты не приедешь, — пожаловалась Касс, вжимаясь в огромного по сравнению с ней друга.

— Не сказать, чтоб у меня был выбор, — признался Магнус.

Они присели сбоку, у одного из многочисленных каминов. Вскоре к ним подсели Люциус с семьей, Эдвин, Риа, Натаниэль. Проговорили много часов, за последние пять лет накопилось, о чем поговорить. Было много тостов и песен. И воспоминаний — из таких уже давних лет молодости. Из Командории 54 и безумных, а часто и страшных приключений, что встретили их там. Вспоминали Гиганта, одержимых демоном волков, плащеубийцу. Когда стало уже совсем поздно, Амелия забрала детей, Риа отправилась поговорить с Вульфом, и осталась на месте только их пятерка. Пятерка рекрутов из маленькой командории на краю света. Те, кто выжил в Заднице Мира. Они подняли бокалы, вспоминая погибших — Ульгара, Матильду, Клару и Дункана. Наконец зал начал пустеть, указывая на то, что пора уже отправляться в объятия языческого Морфея. Эдвин ушел первым, все еще подыгрывая себе на лютне. Потом попрощался Натаниэль, обдумывающий, что еще нужно подготовить перед завтрашними выборами. И, наконец, Люциус, который явно уже соскучился по семье.

Магнус и Касс на какое-то время остались вдвоем.

— Мой голос ты получишь совершенно точно, — сказала Зрячая. — Тогда тебе придется здесь остаться, и мы снова будем все вместе.

— Я и не знал, что у тебя есть голос в совете.

— А у меня и нету, — грустно призналась она. — Я просила, но Морган не согласился. Он сказал, что я слишком быстро теряю интерес. Но у меня есть свои способы, чтобы все равно обеспечить тебе голос. — Она заговорщически улыбнулась.

— Так или иначе твоя поддержка — честь для меня.

— Само собой. В конце концов, семья всегда должна держаться вместе.

* * *

— Следующим голос отдаст представитель Командории 52, — прочитал Великий Ворон.

— Голос за Магнуса, — ответил тот.

Почти полсотни командоров столпилось в конце огромного зала. Высоко над ними через маленькие окошки в помещение проникал дневной свет, тем не менее, поскольку день был сумрачным, все равно пришлось воспользоваться свечами и факелами. Напротив собравшихся поставили стол, который обычно находился в комнате Совета. За ним располагались пустой трон Гроссмейстера и четыре кресла для глав элитарных братств. Каждое из них стояло напротив своего герба, вырезанного в столешнице перед соответствующим членом совета. Крайний справа символ меча указывал на Натаниэля, главу Братства Командиров, именуемых также Паладинами. Рядом с ним над барельефом черепа наклонялся Одноглазый Вульф, легендарный убийца, представляющий Братство Экзекуторов, или Жнецов, как обычно их было принято называть. С левой стороны первое место занимал Морган из Братства Мудрецов, а стол перед ним украшал Ворон, с которым историки Ордена делили свое прозвище. Последнее же место, обозначенное символом глаза, оставалось пустым весь последний век. Однако сегодня, к значительному ошеломлению многих присутствующих, ситуация изменилась. От имени Братства Зрячих выступал девятнадцатилетний Альдерман Мердок. Невысокий и худенький юноша выглядел значительно младше своего возраста, а снежно-белые волосы, фарфоровая кожа и красные глаза придавали ему неестественный вид. И уж особенно для целого зала людей, обученных обращать внимание на такие детали и уничтожать тех, у которых они встречаются.

— И, наконец, представитель Командории 54, — продолжал Морган.

Через минуту с дальнего конца зала донесся гулкий голос Маркуса Странника.

— Натаниэль.

Великий Ворон наклонился над своим списком и некоторое время считал, а потом откашлялся и громко объявил:

— Отдано сорок восемь голосов. Двадцать три за Магнуса и двадцать пять за Натаниэля. Остались еще голоса членов самого Совета.

Он красноречиво посмотрел на сидящих за столом.

— По очевидным причинам я воздерживаюсь от голосования, — сказал Эверсон.

— Клинок не должен решать о том, кто будет его держать, — мрачно заявил Вульф. — Я тоже воздерживаюсь.

— Братство Зрячих… — начал было Альдерман Мердок. Неожиданно юноша застонал и схватился за голову. — Да… перестань кричать… Хорошо… — негромко пробормотал он. — Мы голосуем за Магнуса, — сказал он наконец, украдкой вытирая кровь, что закапала у него из носа.

Все глаза обратились на старейшего члена Ордена. В перешептываниях ясно были слышны вопросы, что же делать в случае ничейного результата.

Старец минуту присматривался к собравшимся, то ли задумавшись над ответом, то ли просто нагнетая напряжение. И наконец развеял все сомнения:

— Натаниэль. И если я подсчитал все верно, а я в этом уверен, то это означает, что новым Гроссмейстером становится Натаниэль Эверсон, да будет плодотворным его правление.

Крики «браво!» огласили помещение. Несколько командоров с Центральных Территорий демонстративно встали и двинулись к выходу. Тем не менее эффект от этого демарша был подпорчен огромными размерами зала, поскольку еле слышный звук хлопнувших дверей прозвучал не скоро после окончания овации.

Магнус остался сидеть в стороне, принимая выражения симпатии к себе и подчеркивая, что новый Гроссмейстер будет пользоваться полной его поддержкой. Обождал, пока Натаниэль примет все поздравления, после чего велел одному из слуг принести вино и два кубка. Когда зал наконец опустел, мужчины присели у одного из столов и подняли тост.

— Когда возвращаешься в столицу? — спросил Князь, наливая спиртное.

— Завтра на рассвете.

— Я надеюсь, ты не планируешь остаться там надолго. Мне нужен будет человек, который заменит меня на посту главы Братства.

— Это повышение, или ты просто хочешь иметь меня под присмотром, потому что боишься, что мы с Аурелиусом что-то плетем? — спросил Магнус, глядя товарищу прямо в глаза.

— Сомневаюсь, что когда-либо смогу упрекнуть тебя в таком. Это не в твоем стиле. И, кроме того, Касс очень огорчится, если я тебя не переведу сюда насовсем. Она все время жалуется, что наша семья неполна.

— Довольно странная семья.

— Что правда, то правда.

Выпили еще по кубку. Снова наполнили сосуды. Слуги начали собирать кресла и стол Совета, чтоб вернуть их на обычное место. Из одного окошка, высоко над их головами, раздалось громкое карканье.

— Нехорошее слово «плести». Оно подразумевает, что мы затеваем что-то плохое, я и Аурелиус, — прервал тишину Охотник на Ведьм.

— Вы пытаетесь использовать Стражу в своих целях, — мрачно ответил Натаниэль.

— В отличие от тебя и короля Гракха?

— Мой компромисс со склавянами дал Ордену новые возможности.

— Компромисс. — Слово оставило горечь на языке Магнуса. — Некоторые используют слово «коллаборация».

— Некоторые?

— Я получил почти половину голосов. Это, думаю, показывает, что не все довольны курсом, который ты выбрал. Тем, что ты сделал с Границей.

— Я предотвратил войну! — В голос Гроссмейстера вкралось раздражение.

— Ты правда так думаешь? Два года назад в Драконьем Логове встретился мне один человек. Алхимик из жарких стран на дальнем юге. — Магнус допил очередной кубок, язык у него явно развязался. — Он дал показательное выступление при имперском дворе. Смешивал между собой разные субстанции в определенных пропорциях. Совершенно безвредные субстанции. А когда закончил, то сказал — сейчас достаточно одной капли и будет «бум». И долбануло так, что Имперская Гвардия чуть не разорвала его на месте за попытку покушения. И мне так кажется, ты именно это сделал с Границей. Вы с Гракхом мешали, мешали… и дошло до точки, где достаточно одной проклятой капли. И эта капля упадет наконец — и тогда все заплатят за ваш компромисс.

Натаниэль допил свой кубок и вылил туда остатки того, что еще было в бутылке. Потом посмотрел на товарища и грустно улыбнулся.

— Вот об этом я и говорю. Если ты веришь, что эта капля должна упасть, что ничего ее не удержит, то единственным логичным выходом становится сбросить ее самому. Тогда ты хотя бы готов и можешь контролировать ситуацию. Это же и есть ваш план, правда, раздолбать всю Границу, потому что это все равно неизбежно.

— Это неизбежно, здесь я с тобой согласен. И с той стороны тоже это знают. Ты же видел рапорты. Насилие все растет и растет, нас провоцируют все сильнее с каждым месяцем. Я знаю, что ты действительно хотел как лучше и что даже на какое-то время получилось. Но долго это продолжаться не могло. Гракх уже стар, и он устал, уже не владеет ситуацией. Этот мирный договор уже не спасти, и вопрос только в том, кто нанесет первый удар.

— Вы ведь даже не пробуете его спасти. — Эверсон допил вино. — Я не дам втянуть Стражу в это безумие.

Магнус помолчал, потом допил свой кубок и поставил его кверху дном.

— Идет буря, — сказал он жестко. — Она уже на горизонте, и на этот раз Империя не может себе позволить пассивно ее ожидать. Говорят, что зло побеждает только тогда, когда добрые люди не делают ничего. Мне очень жаль, но я не могу быть пассивным. Больше не могу. — Он встал и неуверенно подал другу руку. — Удачи на новом посту.

Натаниэль не без колебаний ответил пожатием руки.

— Удачи нам всем. Она очень понадобится.

* * *

Указанные Йорином руины были и вправду кошмарным местом. Разрушенный замок занимал небольшой холм, когда-то, видимо, окруженный маленьким озерцом, ныне превратившимся в заболоченный луг. Вокруг в обилии росли плакучие вербы, закрывая вид гребешками своих продолговатых листьев. Родерик вынужден был признать, что сам никогда не смог бы обнаружить такое место. Даже Вильгельм блуждал целый день, расспрашивая встреченных крестьян, которых, кстати, в этой округе было на удивление мало. Несмотря на это, опасения Стражника не оправдались; им удалось прибыть на место за добрых несколько часов до захода солнца. К сожалению, как назло, одновременно с их прибытием небо застлали черные тучи, а горизонт укрыл молочно-белый туман.

— Замечательно, — подвел итог Бедвир, приглядываясь к покрытым мхом руинам.

— Удачи тебе там, — сказал дор Гильберт, не глядя Родерику в глаза.

— Мне что, одному идти?

— Это ты специалист по сверхъестественным явлениям. Наша работа была служить проводниками и охранять тебя от бандитов.

— Охранять меня, точка. Что, если этот призрак меня убьет там?

— Лучше, чем если он убьет нас всех троих, — заметил адор Бедриданд.

— Хорошо сказано, — похвалил его учитель. — Так я и думал, что эти уроки чтения на что-то да сгодятся.

Серый Стражник понял, что дальнейшая грызня смысла не имеет. С трудом контролируя дрожь в ногах, он сделал первый шаг, потом следующий. Прошел едва видимой тропкой через болото и встал перед разрушенными воротами небольшого замка. В последний раз обернулся и вошел внутрь.

Сразу же за воротами появились типичные признаки присутствия призраков. Неуловимый шепот, резкое похолодание, странные звуки с верхних этажей. Родерик тихо выругался. Он ненавидел эту часть своей работы. Чародеи не представляли проблемы, достаточно было подкрасться к ним и перерезать горло, пока они не успели ничего сделать. На оборотней и тому подобных тварей тоже были обычные методы — соль, серебро, соответствующие зелья. Но с призраками это не работало. Тут каждый случай был уникальным, и самый распространенный совет, ходивший на их тему в Ордене, был следующим: держись от них подальше или найди Видящего, который сможет вычислить, как избавиться от духа.

Что-то пошевелилось на краю его поля зрения. Он инстинктивно отпрыгнул в сторону. Поправил скатку плаща на плечах, чтоб легче было выхватывать мечи. Понятно было, что вряд ли они смогут помочь, но их наличие добавляло Родерику уверенности. Он миновал несколько выпотрошенных комнат и взобрался по скрипящей лестнице на следующий этаж. Только здесь ему пришло в голову, что, видимо, стоит обыскивать помещения, но он даже не знал точно, чего ищет. Ему велели проверить, откуда взялся этот проклятый перстень, но едва ли в этих руинах можно было бы найти ответ. Ну, может, хотя бы попадется ему старый скелет, и тогда можно будет заявить, что вот он, владелец перстня, мертвый со времен Чумы.

Что-то пролетело рядом, Родерик почувствовал прикосновение к спине. Нет, не прикосновение, скорее… он сам не мог этого описать. Просто знал, что там что-то было. Вокруг начали раздаваться звуки. Стук, ворчание, плач. Снаружи ударила молния, а сразу за ней с неба хлынул настоящий водопад дождя. Через минуту он услышал с первого этажа, что наемники вводят коней в здание, ругаясь при этом вслух. Он ощутил определенное злорадство. С другой стороны, бежать через болото в такую погоду было бы очень неприятно. Он еще раз осмотрелся на втором этаже, но ничего не привлекло тут его внимания, так что пришлось идти дальше. На следующем этаже его глазам предстал длинный коридор, ведущий к крепким деревянным дверям, на которых был выжжен символ глаза. Это было настолько очевидным указанием, что до него даже дошло не сразу.

Он двинулся в сторону дверей и немедленно об этом пожалел. Ставни замахали, как крылья птиц, старые картины на стенах зажглись зеленым огнем, вокруг заклубились едва видимые фигуры с ревом, воем и отчаянным визгом. Снизу донеслись крики наемников. Несмотря на это, Родерик бросился вперед. Бежал вслепую, надеясь добраться до двери, прежде чем ему действительно придется туго. Оказалось, что это было не лучшим решением. На середине коридора некая невидимая сила подхватила его и бросила о стену. Родерик не успел подняться, как что-то схватило его за ногу и начало тащить в одну из боковых комнат. Мужчина с трудом выхватил один из мечей и вбил его в пол, чтобы было за что зацепиться. Это подарило Стражнику немного времени, которое он использовал, чтоб достать из сумки горсть соли. В панике он немедленно швырнул ее в направлении ноги. О чудо, это сработало. Родерик вскочил на ноги и бросился наутек. К сожалению, ему не удалось добраться до лестницы — что-то вновь его схватило и отбросило назад, на середину коридора. Огни с картин дотянулись до него, и он покатился по полу, чтоб затушить загоревшуюся одежду. Потом отполз к стене и сжался в клубок. Какой-то призрак хотел броситься на него, но, столкнувшись с ладонью Серого Стражника, развеялся как дым. От страха он уже плохо соображал, поэтому не сразу понял значение того, что произошло. Перстень.

— Это все не настоящее, — прошептал он с трудом. — Это не духи, это охранная система. Это не настоящее!

Как бы в ответ с ближайших дверей отскочила ручка и ударила его прямо в нос. Что-то хрустнуло.

— Да мать его! — вскричал он и вскочил на ноги. Сделал уже два шага к выходу, но что-то его остановило. Это было не чувство долга, сроду такого не имел. Скорей понимание того, что все равно придется возвращаться.

Обернулся в сторону дверей с символом глаза. Поднял вверх правую руку, демонстрируя свой бронзовый перстень, и бросился бегом. По дороге несколько канделябров просвистело у его головы, а огни местами обуглили одежду, но пока что план работал. Когда Родерик коснулся дверной ручки, почувствовал резкую боль в руке. Источником боли оказалась Печать, магическая татуировка, нанесенная ему в день принятия в Орден. Но колющая боль исчезла в тот момент, когда дверь открылась — а вместе с ней исчез и весь кавардак.

Серый Стражник стоял в оглушительной тишине. Стены темной комнаты были полностью исписаны символами. Он не сразу пришел в себя после пережитого за несколько последних минут. И еще больше времени у него заняло, чтобы понять, что видит перед собой.

— Уже все? — спросил Вильгельм, входя следом за ним в комнату. Рыцарь был бледен, как стена, на щеку капала кровь из разбитой брови.

— Да, похоже на то. — Родерик постарался показать, что контролирует ситуацию. — Вы-то сами целы?

— Мне в лицо прилетела рама от какой-то картины, Бедвиру досталось по спине старым шкафом, но за вычетом этого мы всего лишь здорово перепугались. Холера, вот именно поэтому не стоило от вас принимать никаких заданий. Ну ты хоть нашел то, что искал?

— Да. И даже больше, чем хотел.

— Это… А что, эти надписи кем-то написаны? Слушай, это ведь даже не настоящее письмо, какие-то закорючки.

— Это секретный язык Серой Стражи, — объяснил Родерик. — Его знают только полноправные Плащи.

— Значит, это написал один из вас. Отлично, что интересного пишет?

— Это загадка, — с явным неудовольствием ответил через минуту Родерик. — А скорей карта в виде загадки. Отдельные фрагменты косвенным образом описывают места, которые надо найти, чтоб двинуться дальше. Я точно не собираюсь это все разгадывать.

— Ну, в конце хотя бы будет клад?

— Для меня — нет, но для кого-то наверняка да, — ответил Серый Стражник, присматриваясь к трем последним символам на стене: VII.

* * *

Аурелиус сидел в зале, как обычно, ерзая на своем мраморном троне. Бывали моменты, когда это искусно украшенное восседалище сильно облегчало императору задание, но бо́льшую часть времени оно было попросту орудием пыток.

Двери распахнулись, и в них появился Магнус, как всегда, с мрачным выражением лица. И, как всегда, горой навис над окружающими.

— Я не смог, — сказал он извиняющимся тоном.

— Ну и ладно, — успокоил его монарх. — Ну будет чуть труднее, но результат показал, что значительная часть Ордена на нашей стороне. Остается надеяться, что этого хватит. Тут, пока тебя не было, я наткнулся на одну историю. Она случилась в Тонущем Порту, лет четыреста назад. Они там выбирали нового бургомистра, и среди кандидатов нашелся один жулик по имени Гаммельн. — Аурелиус жестом подозвал собеседника ближе. — Ну так вот, этот мошенник заявил, что если его выберут, то он решит проблему с крысами. Само собой, это не была жизненно важная проблема для города — ну не более чем всегда. Однако это вовсе не помешало Гаммельну. При каждом удобном случае он повторял, что лишь он может решить крысиный кризис. Заплатил куче народу, чтоб те разносили по городу слух о страшной армии грызунов. Когда другие кандидаты не реагировали на эту очевидную чушь, то он обвинял их в том, что они игнорируют проблему, поскольку не знают, как ее решить. Это был дополнительный аргумент за то, чтоб выбрать того единственного человека, который не закрывает глаза на эту страшную беду — которая уже вот-вот приведет город к гибели и разорению, как уже довела до них остальные Вольные Города. Под конец уже и его оппоненты вынуждены были тоже включиться в его игру, бороться с несуществующими вредителями — очевидно, безуспешно, ибо как победить то, чего нет? И, само собой, Гаммельн выиграл те выборы и стал бургомистром. — Эта часть явно позабавила Дракониса. — Потом он даже нанял армию крысоловов, в основном бездомных пьянчуг, заданием которых было шляться по улицам и демонстрировать, что Власть Борется. Разумеется, платил он им из городской казны, хотя фактически они получали гроши, а бо́льшая часть денег оседала в карманах нового управляющего. Через два месяца он вновь разослал своих агитаторов, на этот раз для того, чтоб везде провозглашали: война окончена победой, великолепный Гаммельн исполнил предвыборные обещания! Крысиный кризис преодолен! Ты понимаешь, к чему я веду?

— К тому, что люди легковерны? — спросил неуверенно Магнус.

— И это тоже, да. Но для меня вывод из этой истории гораздо интереснее. Подумай, если Гаммельн сумел прийти к власти, борясь с придуманными крысами, то сколь же многого сможем добиться мы с настоящим врагом! И вдобавок куда худшим, чем любые грызуны.

— Значит, переходим к следующему этапу?

— Однозначно. Я уже вызвал своих главных советников. Думаю, подготовка займет около месяца, а потом будет, как у того алхимика. Бум.