Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

Марья Димина, 2014

У всех свои планы на лето. Я вот направляюсь с визитом к бабушке. И что в этом необычного?! Да все! От общения с призраками до уничтожения зомби-орков. А еще у меня есть верные друзья и персональный телохранитель. И еду я, чтобы принять родовой Дар Целительницы. Но обо всем по порядку…

Глава 2. Первое июня.

Рассвет застал меня уже одетой. Я затолкала косу под широкополую шляпу, закинула на плечо собранный с вечера рюкзак, попрыгала, чтобы убедиться, что ничего не гремит, и еще раз огляделась вокруг.

Моя гостиная была предметом вечного недовольства королевы. Небольшой сундук в углу с тренировочными мечами, ухоженными, всегда готовыми в дело. Лук и колчан на стене в идеальном состоянии. Диван, два кресла, небольшой кофейный столик, вот и вся обстановка. Через открытую дверь виднелся кусочек спальни. Кровать без балдахина, мне никогда не нравились эти пылесборники, пара стульев и туалетный столик. Шкаф у стены, вот он-то скоро зарастет паутиной, там собрана коллекция моих одноразовых платьев. Одноразовых — в том смысле, что надеты они были лишь единожды, на какое-нибудь официальное мероприятие. Ненавижу чертов протокол! Знала бы кто его настрочил, я бы ему показала! Фу, затягивали в тесный корсет, волосы прятали под скользкую шелковую сетку, душили-румянили, потом еще весь вечер приходилось танцевать со всякими болтливыми дураками, выслушивая цветастые комплименты и улыбаться, так что щеки потом болели.

Я вздохнула. Ну, пока. Не скучайте тут без меня. Скоро буду.

Во дворе меня ждали две запряженные лошади и хмурый телохранитель. Я вскочила в седло и в последний раз окинула взглядом родной замок. На втором этаже, в спальне родителей, чуть заметно дрогнула занавеска. Отец? Или мать? Чем старше я становилась, тем все откровеннее из зеркала на меня смотрело ее лицо. Нет, к своей внешности у меня не было никаких претензий, единственное, что меня не устраивало: наше сходство. Я всегда хотела быть похожей на отца. На вечно занятого, сурового отца, у которого для меня никогда не хватало времени. Нет, он, конечно, любит меня, вот только, всерьез не воспринимает. Все, хватит, ехать пора.

Мы никуда не торопились, но и намеренно не мешкали, просто спокойно ехали рядом. Молча. Каждый думал о своем. Сперва моя Ласточка с подозрением косилась на попутчиков, только я не поняла: кто именно вызывал ее неприязнь. Конь Лукаса сначала немного нервничал, но потом успокоился и обреченно отдался своей судьбе.

А я вспоминала: с чего все началось…

— Поймите, Мелисса, у каждого из нас есть свои обязанности, — ровный голос королевы был совершенно бесцветен. — Пока Вы были ребенком, никто не пытался возложить на Ваши плечи непосильную ношу. Но теперь Вы уже девушка, а стало быть, должны взять на себя определенные обязательства перед семьей.

Я удивленно пялилась на нее. Впервые в жизни кроме нотаций и упреков я услышала о каком-то неведомом долге.

— К десятому июня Вы должны быть в Кервельском замке, — продолжала меж тем она. — Естественно, Вам будет выделена соответствующая свита и охрана. Там Вы пробудете три дня. Затем вернетесь домой, — что-то в ее интонации меня напрягало.

Я подозрительно прищурилась.

— А зачем мне туда ехать?

Королева поджала губы.

— Это достаточно сложно объяснить. Вы все поймете на месте, — нахмурилась она.

Мне было двенадцать лет. Из дворца нас выехало двадцать пять человек. А через месяц вернулось только семь. А на следующий год — одиннадцать, а два года назад — семнадцать, а в том году — двадцать два. Такая вот статистика. Именно поэтому я заявила тогда, что уже достаточно взрослая, и не нуждаюсь в сопровождающих. Просто устала сжигать своих друзей. И свою душу…

Я покосилась на спутника. На лице Лукаса было написано полнейшее равнодушие, и этим он меня даже впечатлял. Все начинали расспрашивать, как только за холмом пропадали шпили дворца. Конечно, рассказывать о «визите» в Кервельский замок вернувшимся запрещали, их тут же осыпали золотом и отсылали с глаз долой. Но слухами земля полнилась. Во дворце меня негласно жалели и слегка опасались. Кому угодно покажется подозрительным, что умелые опытные бойцы погибают, а девчонка, вчера взявшая в руки меч, возвращается, как заговоренная. Но, видимо, по намекам и обмолвкам моих прежних спутников, мнение обо мне у народа сложилось скорее положительное. Меня никто ни в чем не обвинял. И всегда находились отчаянные головы, готовые рискнуть за хорошие деньги. После того, как я напросилась в ученицы к отцовскому телохранителю, он каждый год просил разрешения, чтобы его сын сопровождал меня. И к моему немалому облегчению и тайному злорадству, парень всякий раз оставался во дворце. Я опять покосилась на Лукаса и обнаружила, что он тайком наблюдает за мной. Увидев, что я его засекла, он тут же принял невозмутимый вид.

— Что? — ворчливо поинтересовалась я.

Гигант пожал плечами.

— Спросить хотел, — повернулся он ко мне.

Ага, сейчас начнутся расспросы: что да как. Но его следующие слова заставили мои брови взметнуться вверх.

— Принц Миркус — любимчик королевы, на тебя она обращает внимание, только когда надо прочитать мораль или привести, как отрицательный пример…

Откуда он знает?! Подслушивал?! Маман всегда изображала трогательную заботу обо мне при посторонних, даже при слугах.

Видимо, выражение моего лица что-то сказало ему, он смешался и пробормотал:

— Извини, это не мое дело.

— Вот, именно, не твое, — угрюмо согласилась я. — Ты, что, следил за нами?!

Лукас досадливо ухмыльнулся.

— Почему, если ты чуть наблюдательнее других, тебя всегда подозревают в слежке?!

Я, развернувшись, заглянула ему в лицо.

— Потому, что ты первый, кто заметил. Так, что ты хотел спросить?!

Он помялся.

— Вы так дружны с братом. Неужели ты не ревнуешь его к матери?!

Я пристально смотрела в его прозрачно-льдистые глаза. И что мне оставалось?! Нахамить ему, послать куда подальше?! Если повезет, нам еще целый месяц вместе тусить. Стоит ли обострять отношения?!

— Давай определимся в терминах, — со вздохом предложила я. — Итак, ревность — это желание получить такую же любовь, какой одарили кого-то менее достойного, чем ты. Во всяком случае, по твоему мнению, согласен?!

Лукас задумчиво кивнул.

— Ну, по сути, да. И что?!

Я скорчила гримасу ужаса.

— И то. Упаси меня, Создатель, от такой материнской любви. Она же любит его фанатично, не рассуждая, не сомневаясь. Миркус — бедняга — попал по полной. Маман считает, что если уж она готова ради него на все, то и он должен соответствовать ее представлению об «идеальном сыне». Во всем спрашивать совета, каждый час прибегать «к ручке», беспрекословно слушаться, не перечить. Короче, своего мнения не иметь, жить ее мозгами, и танцевать под ее дудку. А Миркус не дурак, он давным-давно понял, что матушкой можно манипулировать, поскольку ей и в голову не придет такая кощунственная мысль, что ее «уникальный мальчик» на это способен. Вот он и забавляется. Пока мне это не вредит, я на его стороне. Разве он виноват, что маман заклинилась на нем?! Так что ревность тут не причем, — покачала я головой. — Тут другое. Я с раннего детства пытаюсь доказать, что тоже заслуживаю внимания, не только «когда надо прочитать мораль или привести, как отрицательный пример», — процитировала я — И доказать это я хочу не ей, а отцу. Но отец вечно занят, — я отвернулась.

А дальше я чуть с лошади не свалилась потому, что неожиданно почувствовала, как его рука несмело коснулась моего плеча. Это было так… так… трогательно, что мне пришлось слегка прокашляться, чтобы проглотить комок в горле.

— Да ты не думай, у меня было время привыкнуть, — уже спокойнее ответила я.

— Но не смириться, — сочувственно закончил он.

Так, все, хватит!

— Тебе ножи поострее дать?! — сквозь зубы прошипела я.

Брови Лукаса взметнулись к самой челке.

— Зачем? — удивился он.

— Чтобы освежевывать меня удобнее было, — рявкнула я, посылая кобылу вперед.

Он догнал меня через пару секунд.

— Извини, принцесса, — смущенно покаялся он.

— Пустое, бодигард, — неискренне заверила я.

Великан обиженно посопел.

— У меня, между прочим, имя есть, — в пустоту бросил он.

Я хмыкнула, остывая.

— У меня, между прочим, тоже.

Видимо, нам обоим хватило полученной информации, поэтому все оставшееся до вечера время, мы ехали молча, изредка поглядывая друг на друга.

Я размышляла о нашем разговоре, и в результате с удивлением обнаружила, что моя неприязнь к нему потихоньку тает, перерастая в опасливое любопытство. Я одернула себя. Ну, сколько можно наступать на одни и те же грабли?! Ты знакомишься с людьми, привыкаешь к ним, считаешь их друзьями, а в итоге заваливаешь их сухими ветками и поджигаешь, захлебываясь злыми слезами, и в сотый раз даешь себе обещание: никого больше не пускать в свою душу. Нет, его я должна привести обратно любой ценой. Он сын наставника, время платить долги, а Канусу я жизнью обязана, если бы не его уроки…

Мы, не торопясь, въехали в большую деревню, и мальчишки, игравшие у околицы, стрелой полетели к постоялому двору, предупредить, что долгожданные гости прибыли. Хозяин заведения, толстый добродушный Бериус, вышел нам навстречу.

— О, наше высочество прибыло, — поздоровался он, удивленно косясь на моего сопровождающего. — А где твоя свита? Отстала?

— Привет, Бер, — спрыгивая с лошади прямо в его подставленные руки, просияла я. — Вот этот достойный представитель мужского рода и есть вся моя свита.

Я указала на Лукаса, который тут же напрягся, застывая лицом. Бериус неверяще пошарил глазами по пустой дороге.

— Шутишь?

Я покачала головой, выскользнула из его объятий и потянула за руку в сторону крыльца.

— Она совсем очумела, мать твоя?! — гаркнул он, дергая меня назад.

Я поморщилась, стрельнув глазами на телохранителя.

— Бер, не начинай, — с намеком гладя на него, попросила я. — Мое мнение на этот счет тебе известно, и, видимо, она решила к нему прислушаться.

Толстяк возмущенно фыркнул.

— А твой отец, как всегда, весь в заботах.

— У него много дел, — отводя взгляд, пробормотала я. — Бер, ну, пожалуйста, не надо! И потом, я есть хочу! Меня кормить кто-нибудь собирается?!

Хозяин таверны обреченно кивнул.

— Конечно, моя принцесса. Жаркое и тушеные овощи, все, как ты любишь, — вздохнул он.

Я нежно погладила его по волосатой руке.

— Бер, ты прелесть. Ой, я же не представила вас. Это Лукас — мой телохранитель, а это Бериус — мой друг, ну и заодно, владелец этого процветающего заведения.

Мужчины с подозрением рассматривали друг друга.

— Ты сын королевского побратима? — прищурясь, уточнил трактирщик.

— Это так заметно?! — усмехнулся мой бодигард.

Бериус пристально смотрел Лукасу в глаза.

— Еще бы. Добро пожаловать, дети! Проходите, буду вас кормить, — пригласил он.

Ну, кто еще так вкусно накормит, как ни Бериус?! Мой друг, усевшись напротив, с умилением смотрел, как я за обе щеки уплетаю его творение. Для меня он всегда готовил сам. Как и тогда, пять лет назад. Он был одним из тех счастливчиков, которых я привела назад. Когда на следующий год, ночуя в этой таверне, я узнала в новом хозяине Бериуса, моей радости не было предела. Помню, как он возмутился, когда казначей нового отряда попытался расплатиться с ним.

— Друзья — это гости, а не клиенты, — сурово отрезал он.

Больше мы про деньги не говорили. Да и про наше совместное путешествие тоже. Не буди лихо, пока оно тихо.

— Бер, хватит смотреть мне в рот, — притворно возмутилась я. — Подавлюсь ведь.

Толстяк добродушно пофыркал.

— Милая, я искренне радуюсь такому здоровому аппетиту. Девушки твоего возраста так боятся располнеть, что кормить их совершенно неинтересно. Шпинат, сельдерей и прочая трава. Не то, что ты! Мяско, хлебчик, картошечка, — расплылся он в улыбке.

Невозможно было устоять, и я улыбнулась в ответ.

— Если бы я ела этот сельдерейчик, то тяжелее вилки ничего бы не подняла, — хихикнула я. — А за свою фигуру я не боюсь. Пару часов тренировки и три кило минус.

Трактирщик перевел взгляд на моего соседа, и бодигард как-то подобрался.

— Твой отец по-прежнему гоняет ее, как сидорову козу?! — насмешливо осведомился он.

Лукас скосил на меня вопрошающий взгляд, и я пожала плечами.

— Думаю, сидоровой козе повезло больше, — серьезно заверил он. — Мой отец все делает на совесть.

— Да уж, я в курсе, — хмыкнул Бериус, вставая. — Наелись? — мы хором кивнули. — Стало быть, отдыхать. Ваши апартаменты, как всегда, на втором этаже. Бадью к тебе уже принесли, водичка чуть теплая, как ты любишь, — порадовал он меня и повернулся к Лукасу. — А для тебя, парень, душ во дворе.

Какая прелесть! Я блаженно замерла в прохладной воде. В голове лениво копошились мысли. Откуда Бериус знает моего наставника?! Тьфу, память девичья, толстяк же служил поваром во дворце, а значит, обоих Деменли видел и раньше. Хотя чисто внешне отец с сыном не настолько и похожи. Ну, рослые оба, и что?! Вон папенька мой сто девяносто пять, да у нас большинство мужчин за метр восемьдесят перерастают. Сам Бериус сантиметров на двадцать выше меня. Я выползла из бадьи и, завернувшись в простыню, подошла к раскрытому окну. Теплынь. Не буду на ночь закрывать, а то задохнусь. Я задернула занавески, дунула на свечу и шагнула уже к постели, когда внизу послышались голоса.

— Постой, парень. На пару слов, если не возражаешь, — это Бериус.

— Слушаю, — а это Лукас.

— Я знаю: кто ты, — голос трактирщика напрягся.

— И что? — было слышно, как телохранитель поморщился.

Они помолчали. Потом Бериус кашлянул.

— В твоих делах я тебе не советчик, но, если с ней что-то случится, я сам объявлю на тебя охоту. И вместе со мной тебя будут искать полсотни человек. Все, кого она вытащила оттуда. Не хочешь таких кровников, помни об этом, — слова моего друга падали, как тяжелые капли.

— Я услышал тебя и понял, — наконец, произнес Лукас. — Обещаю: она вернется, даже если ради этого мне придется умереть.

Опаньки! Ничего себе!

Мой друг неожиданно рассмеялся.

— Мы с тобой нашли самое «удачное» место для разговора. Пойдем уже, пока наша любопытница в окно не вывалилась.

— А я думал, ты меня специально здесь остановил, чтобы она услышала, — в тон ему фыркнул бодигард, и они удалились, продолжая беседовать уже шепотом.

Черт, они меня засекли! Ну, с Бериусом все понятно, а Лукас-то как?! Меня же снизу не видно, я у стены стою. Недоуменно пожав плечами, я отправилась спать.