Стоять, бояться, раздеваться!

Марья Коваленко, 2022

Она: Меня отдали ему как подарок на Новый год. Перевели из приемной генерального в приемную начальника Службы безопасности. К тупому солдафону без манер и совести. К двухметровому медведю гризли, который умеет лишь нагонять страх на подчиненных и заставлять конкурентов трястись от ужаса. Он: Мне выдали ее как наказание за грехи. Тупая блондинка с четвертым размером и внешностью Барби. Она даже не заметила, что благоверный занимается шпионажем, а теперь мне придется стеречь аппетитный зад и расхлебывать дела, которые натворил ее охреневший бойфренд. Книга содержит нецензурную брань

Глава 4. Секретарша маньяка

То ли просекко у Ленки было поддельным, то ли шоколадка оказалась несвежей, но голова у Вероники не просто болела — она раскалывалась. Гада в багажнике, который громко мычал и бился чем-то о перегородку, хотелось добить собственными руками. А Бадоева — отправить в пеший поход по интимным местам.

Не собиралась она никуда ехать с этим маньяком. Присела на секунду, чтобы перевести дух до рывка в аптеку, но у извращенца-босса, как обычно, не хватило мозгов уточнить.

Когда он устроился на сиденье рядом, она почти отжилась. Когда завел двигатель — готова была продолжить свой нелегкий путь.

То, что машина тронулась, оказалось для Вероники и для ее желудка полной неожиданностью. Оба тут же одинаково сильно захотели на выход. И чтобы не упасть в глазах бывшего начальства ниже плинтуса, пришлось вжаться пятой точкой в сиденье, крепко стиснуть зубы и стараться не ворочать головой.

В рейтинге самых незабываемых поездок на работу эта заняла первое место. Со стороны Вероника, наверное, смотрелась королевой. Прямая спина, гордый взгляд и царственное молчание. Хотела бы произвести на извращенца впечатление, ни за что бы не додумалась до такого способа.

Но впечатления сейчас не волновали. К головной боли добавилась вчерашняя обида. Морозный воздух холодил под пальто тело, одетое лишь в короткий домашний топ и облегающие брючки. И что вообще она делает возле офиса компании, Вероника искренне не понимала.

Однако непонимание продлилось недолго. Маньяк, как и положено маньяку, даже в публичном месте не пожелал оставить ее в покое. Несмотря на четкое «нет» и каблуки, вгрызшиеся в асфальт парковки, Бадоев буксиром потянул ее к лифту, а потом лично сопроводил на тринадцатый этаж службы СБ.

— Вам свежих фото не хватает или болезнь прогрессирует? — Уже в приемной она со злостью вырвала свою руку из медвежьей лапы и отшатнулась на пионерское расстояние.

— Жить не могу без твоих фото! Даже кофе в глотку не лезет! — Оскалившись, чудовище показало на незаправленный кофейный аппарат.

— А ничего, что я здесь больше не работаю?

От желания убивать аж перед глазами потемнело, но Вероника взяла себя в руки. Подхватила со стола злосчастную папку «На подпись» и, как слепому, сунула боссу свое заявление под нос.

— Желание работника нанимателя не касается.

Словно туалетную бумагу, Бадоев порвал заявление пополам. А потом снова зыркнул хмурым взглядом в сторону кофемашины.

— Солнце уже высоко. Пора за работу! — Кое-кто совсем утратил инстинкт самосохранения.

Как отреагировать на такое хамство, Вероника думала целых пять секунд. Сверлила взглядом высокий лоб драгоценного начальства. Кляла его на все лады. А потом, начхав на все, одним движением сбросила с себя пальто.

— За работу, значит?

От резкого жеста грудь, не сдерживаемая никаким бюстгальтером, колыхнулась. От прохлады напряглись соски. И внимательные синие глаза босса остекленели.

Сейчас они были точь-в-точь как в тот роковой момент, когда это чудовище пыталось трахнуть ее рот своим пальцем.

— Дресс-кода сегодня не будет! — Чтобы уж точно добить маньяка, Вероника лениво потянулась. Выпрямив спину, уперла руки в бока. И сквозь адскую головную боль растянула губы в улыбке. — Вам кофе с ядом или водичку из-под крана попьете?

— Кофе?

Кадык на горле начбеза дернулся. Лицо вытянулось еще сильнее. Не говоря больше ни слова, эта гора мышц развернулась на месте и строевым шагом потопала в свой кабинет.

Если бы не хорошее воспитание, Вероника обязательно показала бы в спину мерзавца средний палец. Свеженький маникюр с красным лаком был как создан для такого жеста. Но унижать себя хамскими жестами казалось ниже ее достоинства.

Так, прикрыв руками соски, чтобы не светили в видеокамеру, Вероника вернулась на свое кресло. Отгородилась от мира экраном монитора. И очередной раз с тоской вспомнила вчерашнее просекко.

Не хотелось об этом думать, но, похоже, кто-то все же ее сглазил.

Позавчера ни с того ни с сего, разбив ей сердце, ушел Паша. Вчера новый босс оказался извращенцем и чуть не изнасиловал на рабочем столе. А сегодня утром кто-то пытался напасть возле дома, и лишь вовремя подоспевший маньяк спас от кошмара.

Наверное, было даже хорошо, что у нее раскалывалась голова. Нормальный человек без головной боли заработал бы уже паранойю и депрессию.

Вероника нутром чуяла, что все эти события как-то связаны. Но еще ее нутро чувствовало и другое…

— Таблетки… Таблетки! Таблетки?

Подрагивающими руками она перепроверила все ящики своего рабочего стола и даже набрала номер Брошкиной. Тут же выяснилось, что в отделе кадров водится лишь средство от поноса, а в сметном почему-то только презервативы.

В отчаянии Вероника заглянула в огромный опенспейс, где располагалась служба безопасности. Прикрыв руками грудь, попыталась выяснить у местных зомби про обезболивающее. Но то ли всех свалила какая-то болезнь, то ли босс устроил своим подчиненным ночную тренировку, от Вероники все отшатывались, а при просьбе помочь странно бледнели.

Через час безуспешных поисков она сдалась.

От боли и слабости уже хотелось плакать. Во всей огромной компании не нашлось ни одного сочувствующего. А собственный босс как закрылся с утра в своем кабинете, так и не выходил.

Выход оставался лишь один. Под грустное: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих» — она вошла к боссу. Не обращая внимания на удивленный взгляд, подошла к сейфу. Плюнув на все свои принципы, набрала двенадцатизначный код, который умудрилась запомнить еще при монтаже этого самого сейфа несколько лет назад. И стала перебирать бутылки.

Приличный коньяк нашелся в самом конце за водкой, виски, ромом, горкой ключей и горой каких-то запечатанных конвертов.

— Мне нужно только пятьдесят грамм. Исключительно в медицинских целях, — соизволила объяснить начальству, когда наливала в рюмку ароматную золотистую жидкость.

Словно каждый день бухает с секретаршами, Бадоев даже не моргнул.

Отодвинув налетчицу от сейфа, могучая рука достала оттуда водку, и рядом с одной рюмкой оказалась вторая.

— На брудершафт пить не буду! — Вероника не знала, что пришло в голову этому маньяку, но предупредить заранее посчитала нелишним.

Все тем же заторможенным взглядом Бадоев снова прошелся по крутым изгибам своей помощницы. Махнул по первой. И лишь потом со вздохом произнес:

— Что ты такое?

* * *

За свою жизнь Руслан Бадоев пил и с мужчинами, и с женщинами, и с существами радужного пола. Бухал по поводу и без. Но никогда еще не вливал в себя алкоголь только для того, чтобы не слететь с катушек.

Новогодний «подарок» от генерального рвал все шаблоны и заставлял извилины скрипеть от напряжения.

В неприметном гараже на окраине Питера его люди допрашивали придурка, напавшего на секретаршу. А он сам с возвращения и до эпического появления Вероники возле сейфа ломал голову над ее личным делом.

Сказанное сисадмином Володей упрямо не вязалось с привычным образом Пожарской, который уже много лет проживал в воображении начбеза.

До вчерашнего дня он был уверен, что она пустоголовая кукла, заработавшая дипломы тем самым местом, которое выключало мозг всему мужскому коллективу.

У Руслана даже обоснование этой теории имелось!

Все, чем эта звезда занималась на работе, — часами сидела в интернете, сплетничала со всеми, кто приходил по душу генерального, готовила кофе и носила бумажки. Туда — сюда. Сюда — туда. От одного стола к другому без изменений в маршруте.

Даже для мелких поручений босс предпочитал вызывать помощницу Аглаю. Грудастый памятник никогда не покидал вверенную территорию. И именно Вероника умудрилась спутаться с осведомителем, работавшим на рейдерскую компанию.

Последнее, по мнению Бадоева, никак не вязалось с двумя дипломами и наличием мозга под белондинистыми патлами.

Он не понимал, как можно было вестись на ту романтическую чушь, что впаривал ей ненаглядный Павлуша о совместном отпуске на Бали, о новой квартире «для нас двоих», о «жить без тебя не могу» и «давай поженимся».

Бадоев даже записи их разговоров слушать не мог. Пользуясь служебным положением, заставлял заместителя насиловать уши, а ему приносить готовые рапорты.

Но ещё больше Руслан не понимал другого. Не укладывалось у него в голове, что это была за любовь такая, что Пожарская в упор не замечала двойной жизни своего хахаля. Сама собирала его в регулярные командировки. Встречала после походов налево как героя. Не видела жучка в телефоне. И искренне верила, что он бросил ее, а не слился, почуяв, как запахло жареным.

Даже бывшая жена Бадоева в сравнении с Вероникой казалась гением. Та контролировала каждую СМС. Ежедневно устраивала личный досмотр с пересчетом наличности в кошельке. И с помощью целой сети подруг-осведомительниц контролировала каждый шаг благоверного.

Забухать невозможно было без Всевидящего Ока Саурона! Захоти Руслан пропасть без вести, нашли бы без полиции хоть на краю земли.

А Пожарская… М-да. Дал Бог сиськи, но засмотрелся и совсем забыл про мозг.

Во всяком случае, именно так Руслан думал о своей секретарше до вчерашнего дня. «Красивая, но дура».

Однако то, как эта дура по памяти за несколько минут хакнула их сложнейшую систему защиты… на пустом ноутбуке, который ей выдали, чтобы отцепилась…

По долгу службы Бадоев не верил ни в совпадения, ни в карму, но тут впервые готов был уверовать. Два часа он просматривал личное дело Пожарской, убеждая себя, что взлом — всего лишь удача. Почти сторговался с совестью.

А потом это «совпадение» вломилось в его кабинет. Без единой заминки вскрыло сейф (самую защищенную модель на рынке!). И, сдвинув в сторону секретные документы, изъяло бутылку коллекционного французского коньяка.

То, как у него упала челюсть, слышно, наверное, было даже на первом этаже. Сердце за грудиной тоже болезненно сжалось. А весь словарный запас сузился до короткого: «Какого хрена?», которое Руслан открытым ртом даже произнести не смог.

Стоял как истукан. Пялился на свой суперзащищенный сейф, на ароматную драгоценную жидкость, которая переливалась сейчас из бутылки в обычную рюмку. Наблюдал высшую степень сосредоточенности на кукольном женском лице. И уже совсем ничего не понимал.

— Мне нужно только пятьдесят грамм. Исключительно в медицинских целях. — Длинноногая катастрофа даже взглядом его не удостоила. Оттопырив мизинчик, взяла в руки рюмку и сделала глубокий вдох.

За вдохом Бадоев смотрел еще внимательнее, чем за переливанием коньяка. Было в этом что-то фатальное и безнадежное. Как непроглядный утренний туман над Финским заливом осенью или головная боль после нокаута.

Реанимация пока еще не требовалась, но комплекс спасательных процедур лучше было не откладывать.

Он и не отложил. Под возмущенное «На брудершафт пить не буду!» достал из бара водку. Махнул первую. С трудом удержавшись, чтобы не занюхать своим новогодним «подарком», налил вторую. И только тогда смог наконец озвучить единственную фразу, крутившуюся в голове:

— Что ты такое? — Самый дурацкий вопрос, который он когда-либо задавал женщинам.

Таким идиотом, как сейчас, не чувствовал себя еще никогда. Но слегка нетрезвое видение не стало крутить пальцем или фыркать в своей привычной царственной манере.

Проведя ладонью по вискам, Вероника блаженно зажмурилась. На пухлых губах мелькнула улыбка Джоконды. И бархатный, идеально поставленный голос шарахнул тягучим ответом по всем нервным окончаниям начбеза:

— Антилопа. Гну.