Отдаться ректору или умереть

Матильда Старр, 2019

Меня выдернули из родного мира, чтобы принести в жертву. Но прежде чем моего тела коснулся жертвенный нож, появился тот, кто меня спас. Неудавшийся ритуал – и вот уже мы связаны проклятьем. Если в ближайшие три дня мы не переспим – оба погибнем.

Глава 8

Алекс открыл передо мной дверь, и я вошла в уже знакомый кабинет с идеально ровно расставленными книгами и убранным столом.

— Добрый вечер, леди Виктория, — поприветствовал меня магистр, и мое сердце обеспокоенно трепыхнулось.

Сегодня с ректором что-то было не так, словно его непоколебимая уверенность вдруг как-то внезапно пошатнулась.

— Ступайте, Алекс, — сказал он моему спутнику.

Тот потоптался в дверях, видимо, не желая оставлять своего кумира с неопознанным существом наедине, но все же скрылся за дверью.

— Я слышал, вы уже начали осваиваться в нашем учебном заведении. Как вы устроились? — спросил магистр, но было видно, что это всего лишь дань вежливости, словно он оттягивал какой-то другой, очень важный разговор.

Теперь мне стало по-настоящему тревожно.

— Что-то случилось? Что-то пошло не так? — спросила я, не потрудившись ответить.

Он отвел глаза, а у меня похолодели пальцы. Это что же такое должно произойти, чтобы невозмутимый магистр, ректор, царь и бог этого учебного заведения вел себя вот так! Впрочем, через мгновение его лицо снова стало непроницаемым.

— Ритуал действительно пошел не так. Вы сдвинулись с места, вихри магических сил сорвались и вошли в неуправляемый винт Коссиуса… Я не буду вдаваться в подробности, это сложно понять без соответствующего образования. Смысл в том, что результат оказался плачевен.

Я закусила губу и замерла, ожидая услышать приговор. И приговор был оглашен:

— Смертельное проклятие.

— Смертельное? — переспросила я. Сердце тревожно ускорилось, но в голове было пусто. Всякие проклятия и прочее до сих пор были от меня неизмеримо далеки. Да я даже в экстрасенсов не верила!

— Пойдемте, вы все увидите сами.

Магистр достал из ящика обтянутый лиловым бархатом футляр и предложил мне пройти в спальню. Подвел к зеркалу, достал из футляра нечто похожее на очки, только без стекол, и осторожно нацепил их мне на нос. Я спокойно вытерпела процедуру, только от тепла его рук сердце невольно забилось быстрее.

Глупости…

— Магам высокого уровня не нужны очки, чтобы видеть ауру, но вам они помогут, — сказал магистр, отстраняясь.

Я взглянула в зеркало и вздрогнула. Зрелище ужасало. У меня над головой клубился черный дым, извивался змеями, удушливо сжимал шею. К горлу подкатила тошнота.

— Что это? — Я резко обернулась к магистру и ахнула. Над головой магистра металась и извивалась точно такая же черная штука. — Так это у всех такое? Зачем же вы меня пугаете?

— Не у всех, — он легонько подтолкнул меня к окну, отдернул тяжелую портьеру.

Из окна открывался вид на парк, по дорожкам которого торопливо бежали или чинно прогуливались студенты. Свет над их головами был разный. Золотистый, синеватый, а у некоторых даже яркое облачко переливалось радугой.

Но такого черного хищного кошмара, как у нас с магистром, не было ни у кого.

— Это и есть проклятие? — Я резко отвернулась от окна, и наши с магистром взгляды встретились.

Он стоял очень близко ко мне, почти касаясь, но сейчас даже это не пугало так, как жуткая штука у него над головой. Движимая странным порывом, я протянула руку, чтобы дотронуться до этой хмари, словно ее можно было пощупать, но он отстранился.

— Пройдемте. Нам предстоит серьезная беседа.

Мы вернулись в кабинет, он усадил меня в кресло и сел напротив.

— У нас есть где-то три дня, чтобы снять это проклятие. Если ничего не изменится, боюсь, до четвертого дня ни один из нас не доживет.

То, что он сказал, никак не укладывалось у меня в голове. Три дня? Я точно не была готова к тому, чтобы умереть так рано. Мне едва исполнилось девятнадцать, и на эту жизнь у меня были огромные планы. Путешествовать, разбогатеть, обзавестись семьей, получить образование, искупаться в океане, завести экзотическое животное… Список был огромен, и в три дня он никак не уложится.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Я изучил все что можно по этому вопросу. Способов снять проклятие не так много. И реальный из них — один.

Я выдохнула с облегчением. Ну и зачем же так пугать? Если проклятие снимается? Любят они тут нагнетать обстановку.

— Это какой же?

Он помедлил. Уронил взгляд в сторону, на каменном лице вдруг резко обозначились желваки. Потом снова взглянул на меня, и под этим тяжелым взглядом мне стало трудно дышать.

— Зайду издалека, — сказал он. — Дело в том, что это проклятие формируется с использованием самой низкой, самой грубой энергии. Скажем так, земной. В нашем случае проклятие сформировалось, по всей видимости, спонтанно, а такие проклятия особенно сильны и цепки. Для того чтобы снять его, необходим сокрушительный выброс такой же по типу, грубой, земной энергии. В нашем случае самый доступный вариант обеспечить такой выброс — это, э-э… соитие. Естественно, участниками должна быть та пара, что попала под воздействие. То есть мы с вами…

Он ещё что-то говорил, губы шевелились, но слух перестал мне повиноваться. В голове взвился какой-то бешеный калейдоскоп. Нет-нет, я чего-то не понимаю!

— Что вы сказали? Со… со… — я никак не могла выговорить это дурацкое слово. И переспросила вообще в надежде, что здесь так называют что-нибудь другое.

Магистр словно смутился. Растерянно заморгал.

— Соитие? Конечно, я понимаю, вы молоды и неопытны… Но не думал, что… В общем, мужчина и женщина, когда испытывают взаимную симпатию…

— Замолчите! — замахала руками я. Урок сексуального ликбеза от этого мужчины я точно не выдержу. — Я знаю, что такое соитие, но не собираюсь делать ничего подобного!

— Я понимаю ваше возмущение. Признаюсь честно, я бы тоже предпочёл этого избежать. Но я боюсь… для нас с вами это сейчас единственный способ остаться в живых.

Ох, магистр, в отличие от Алекса, не краснел, не бледнел и не заикался. Он выглядел так, словно мысль о близости не вызывала в нём вообще никаких эмоций. Ну, может, разве что был не в восторге, что ему придется заниматься чем-то подобным со мной. И это было вдвойне обидно.

— Вы говорили, есть что-то еще! — напомнила я.

— Да, есть пара способов. Один из них — трижды в день пить настой на жабьем камне…

Я поморщилась: звучало не слишком аппетитно. И все же лучше пить какую-нибудь гадость, чем это… вот это самое… с человеком, который к тебе абсолютно равнодушен. Но не успела я воскликнуть, что согласна на жабий камень, как магистр добавил:

— Но пить его надо тридцать дней кряду. Лишь тогда накопится достаточно земной энергии, чтобы снять проклятие.

Зародившаяся было надежда быстро растаяла.

— То есть как — тридцать дней? Вы же сказали, у нас есть всего три…

— Да, поэтому жабий камень не подходит.

Он издевается!

— А еще способы есть?

— Перо феникса. Но в это время года фениксы не линяют, поэтому случайно обронить перо не могут.

— А если выдернуть? — спросила я, хоть понятия не имела, что за штука эти фениксы.

Магистр посмотрел на меня укоризненно, но потом, видно, вспомнил, что я полный профан в вопросах местной фауны, и сказал:

— Поверьте, леди Виктория, этого не стоит делать, лучше уж спокойно умереть от проклятья. Вряд ли сгореть заживо будет приятнее.

Выглядело так, будто я загнана в угол.

Я накрыла ладонями пламенеющие щёки. Вдруг накатила подозрительность. Он ведь не пытается таким образом затащить меня в постель? Воспользоваться тем, что я ничего не знаю об их мире!

Но магистр смотрел на меня спокойно и слегка виновато. На человека, желающего затащить девушку в постель, он совсем не походил. Скорее наоборот, если бы мог, с радостью бы от этой постели открестился.

— Поверьте, я и сам не в восторге от сложившейся ситуации, — со вздохом сказал он.

Я сразу поверила.

— Сколько, вы сказали, у нас есть времени? — обреченно спросила я.

— Три дня, один из которых уже на исходе.

Черт, вот же идиотское положение! Мне надо все обдумать. А думать вот так, когда магистр Дарквиль смотрит на меня, словно уже прикидывает, с какой стороны лучше приступить к делу… А главное — подходит к этому вопросу как к решению какой-то сложной магической задачи, а вовсе не как… к занятию, которому предаются «мужчина и женщина, когда испытывают взаимную симпатию».

Во всяком случае, с трудом сдерживаемой страсти я тут не вижу.

— Мне нужно подумать… одной, — пробормотала я.

— Конечно. Только прошу вас, не думайте слишком долго. Проклятье уже нас убивает, хоть это пока не так заметно. Мне бы не хотелось умереть с мыслью о том, что прекрасная леди предпочла погибнуть, чем отдаться мне.

В его голосе слышалась невеселая усмешка.

Я не стала ничего на это отвечать и молча вышла из апартаментов.