Невеста для министра

Маша Брежнева (2024)

Стас Быстрицкий — самый главный козел на свете, а по совместительству — бывший парень моей подруги. Так вышло, что мне пришлось работать на него, и я накосячила. Очень крупно накосячила, попав на деньги и подмочив свою репутацию.Но Стас предложил замять скандал и даже решить финансовые проблемы в обмен на «небольшую услугу» — сыграть роль его девушки для создания образа идеального семьянина. Скоро его назначат министром, и журналисты бегают за ним толпами ради сплетен.Я могла послать Стаса куда подальше и решать проблемы самостоятельно, но зачем-то я согласилась, сама не понимая, к чему приведет эта глупость…

Глава 5

Алена

Его гребаный электронный будильник в соседней комнате звонит так, что у меня аж стены трясутся. Ну как у меня… Это очень даже его стены. И все равно, жизнь меня не готовила к подъему в шесть тридцать! Саммер начинает радостно лаять, предчувствуя скорую прогулку, и дверь в комнате Стаса открывается и закрывается, судя по звуку. Думаю, он отправился в ванную, и раз я уже проснулась от этого кошмара, надо встать, водички попить. По дороге на кухню пару раз спотыкаюсь с непривычки, но и я, и вся мебель в квартире сохраняем себя в целости.

Вчера меня ничего не напрягало, и я спокойно приготовила ужин, оказавшись здесь впервые в жизни.

А этим утром не могу понять, а есть ли у Быстрицкого вообще чистая вода не из холодильника, потому что взбодриться ледяной я не готова. Получается более шумно, чем я планировала, а на звук гремящей посуды прибегает радостная Саммер, а за ней уже прямиком из ванной выходит ее хозяин.

В одних, блин, трусах. И я понимаю, что Стас у себя дома, но это… Это же невозможно! Я ведь в монашки не записывалась и своим природным инстинктам противостоять не собиралась.

— Куда ты смотришь? — спрашивает Стас, ухмыляясь и выгнув бровь.

— Поверь, Быстрицкий, мне не пятнадцать, и я знаю, куда смотреть, если вижу голого мужчину.

— Я не голый, я одет так, как все нормальные люди у себя дома.

— Я могу ходить так же, как все нормальные люди, — делаю особый акцент на слове «нормальные», а потом сбрасываю с себя халат, ведь дома я бы точно его не надела.

Остаюсь только в кружевной короткой пижаме — той самой, которую вчера вывесила в ванной перед носом у Стаса.

— И как это понимать? — взгляд Стаса впивается в мое почти обнаженное тело.

— Повторяю за тобой.

Наливаю себе воды из кувшина в высокий стакан и спокойно пью, совершенно не смотря в сторону Стаса. Да, он сейчас пялится на мою грудь, на мой живот, на мои ноги. А я — на него.

Этот человек вообще работает в министерстве или в качалке? Почему у него фигура, как у греческих скульптур, блин? Как будто Стасика Быстрицкого вылепили в шедевр мирового искусства. Четкие мышцы, сильные руки и широкие плечи, обалденный пресс. Я вроде думала, что для своих двадцати семи с учетом, что не сижу на вечных диетах, иногда позволяю себе коктейльчики и тортики, выгляжу очень прилично. Но Стас… Ему же тридцать четыре! А это на целых семь лет больше. И по словам Тани, он тоже не прям праведник в плане алкоголя и еды. Но его тело — это какое-то чудо.

— Раз уж ты проснулась, слушай. Вчера я внес правки в федеральный сборник и договорился, чтобы перепечатали первую партию. В наши материалы правки внесешь сама, я приеду на работу и пришлю тебе скриншоты, где подчеркнуты ошибки. Переделаешь и пришлешь мне до обеда, проверю и отдам в печать. Все понятно?

— Предельно.

— Вот и чудно, план на половину дня у тебя уже есть. Ты будешь работать из дома?

— Я подумаю. Пока прекрасная погода, стараюсь не сидеть в четырех стенах. Впрочем, тебя же это не касается? — я улыбаюсь и смотрю на него так, словно он задал только что самый идиотский вопрос в своей жизни.

— Абсолютно не касается. Мне это неинтересно, я просто спросил.

Смеюсь. Неинтересно, но просто спросил. На всякий случай.

— Я иду бегать и выгуливать Саммер, буду минут через сорок.

— Если больше не засну, приготовлю завтрак, но не обещаю, — прохожу мимо него к выходу с кухни, попутно виляя попой в супер коротких шортиках. Я сама не понимаю, почему у меня такое неистовое стремление бесить его и почему я точно знаю, что мои провокационные действия его бесят. Хотя еще вчера я довольно ясно дала понять, что спать мы не будем. Эта опция в нашу сделку не включена и дополнительно включаться не будет.

— А у тебя все прикиды для дома такие будут? — спрашивает Стас, когда я уже практически исчезаю из его поля зрения.

— Ну… Как тебе сказать. Зависит от моего настроения.

— То есть сегодня оно хорошее, я правильно понял?

— Прекрасное, — и после этого хлопаю дверью, надеясь уснуть обратно и в следующий раз проснуться уже после того, как господина первого зама увезут на работку.

Да только хрен мне. Я слышу, что он собирается и выходит из квартиры, кручусь с бока на бок, скидываю одеяло, взбиваю подушку, но спать мне больше не хочется. Едва я пытаюсь закрыть глаза, как мое подсознание тут же подсовывает образ голого Быстрицкого в черных боксерах. Я умудрилась запомнить каждый чертов сантиметр его идеально натренированного тела и главное, да, главное, что я отлично успела оценить, какой он у нас «большой мальчик».

Ну разумеется, Танька настолько подробно мне не рассказывала об интимной составляющей их отношений, хотя я в курсе, что в последнее время в постели они как будто повинность отбывали.

Вот глядя на Стаса в трусах, просто невозможно представить, что этот мужик может не хотеть с утра до ночи в любую свободную минуту. С трудом рисую себе картину, в которой ему вполне достаточно ровно пять минут перед сном пару раз в неделю.

Ну нет, это точно не про него. И это еще одна из причин, по которой они с Таней явно не подходили друг другу, хотя и продолжали из года в год тащить свои отношения. Правда, сейчас, когда я думаю о Тане, мне становится немного страшно.

Надо ведь будет что-то ей сказать, хоть отдаленно похожее на правду? Признаться, что живу у ее бывшего? Она не поймет. Я всегда была латентным хейтером Стаса и особой поддержки ему не оказывала, а за то время, когда мы находились в одной компании, обмолвились максимум парой-тройкой общих фраз. Думаю, он чувствовал, что я не слишком расположена к нему, но осуждать выбор подруги не имею права и не лезу. А теперь я просто взяла и притащила свои вещи в его квартиру, чтобы он подчистил за мной все хвосты по работе.

Пожалуй, мне придется соврать. Да, я буду плохой подругой, но ложь во спасение в моей системе координат все-таки существует и не осуждается. Скажу Тане, что сняла комнату в квартире, где живет кто-нибудь еще, поэтому позвать в гости не могу. А про сказку сказочную, где мне предстоит играть невесту Стаса, поведаю как-нибудь потом.

Понимаю, что с момента ухода Быстрицкого прошло двадцать минут, а мой сон лишь еще больше отдалился от меня. Ладно, так и быть, раз все равно бесцельно валяюсь, пойду лучше завтрак сделаю. Поднимаюсь и двигаю на кухню, где так и остался брошенным мой халат, принимаюсь за приготовление омлета и тостов с сыром, попутно продолжая свое знакомство с кухней Быстрицкого. Как раз в тот момент, когда я отправляю использованную посуду в посудомойку, Саммер оповещает меня о том, что они с хозяином вернулись. Стас отстегивает ошейник, и собака радостно бежит на кухню в ожидании утреннего перекуса, и уже через минуту Стас приходит на кухню с целью покормить пушистика. При этом видит разложенный по тарелкам завтрак и в непонимании сводит брови. Значит, не верил, что я это сделаю.

— Да, зайчик, я приготовила завтрак.

— Не называй меня так, — негодует Быстрицкий.

— Ой, простите, будущий министр, никак не привыкну, — подкатываю глаза и наклоняюсь, чтобы погладить собаку.

— Покорми Саммер, пожалуйста. Я в душ.

Ничего себе. Прямо даже «пожалуйста», это какой-то прогресс. Оказывается, он умеет не только приказания раздавать.

— Стас, Таня не говорила, что у тебя есть собака, — успеваю спросить, пока он не ушел.

— Мне оставил ее друг, который недавно переехал, Таня ничего об этом не знает, собаки у меня не было. Хорошо, что она хотя бы взрослая, ее не надо дрессировать и приучивать ко всему, а еще гулять два раза в день достаточно. Только ей тут скучно одной, так что можешь пока побыть няней для Саммер.

— Няней?

— Да. Так и пользы от тебя будет больше.

— Ты еще мой кпд собираешься измерять, видимо? Смотри, Быстрицкий, вот это все быстро можно прекратить — и завтраки, и разговоры, и кружевные пижамы. Буду ходить в бабкином халате, молчать и варить исключительно на себя десять пельменей.

— Давыдова, давай без этого всего. С кружевной пижамой и завтраками будет лучше. Все, я в душ, — он показательно включает воду, лишая меня возможности ответить ему.

Завтрак проходит в полнейшей, даже странной тишине. Мы реально молча жуем и не говорим ни слова. Потом Стас поднимается и убирает наши тарелки в мойку, также промолчав. Окей, я не против, мне и не нужны светские диалоги с ним для галочки. Когда уходит одеваться, я слышу, что в своей комнате он успевает еще и поговорить по телефону. Сама тоже решаю заняться делом, хотя не уверена, что так рано могу хоть что-то соображать. А мне, между прочим, написал один из прошлых заказчиков. Кажется, наклевывается новое предложение, которое очень кстати. Отвечаю, и тут же у нас завязывается диалог с обсуждением, и я даже не замечаю в процессе, в какой именно момент Быстрицкий вновь оказывается на кухне.

Не понимаю, почему этому мужику одинаково идет ходить в одних трусах и полностью одетым? Вот сейчас он застегивает пуговицы на рукавах рубашки, и этот жест выглядит так красиво, добавляя автору пижонства, что я просто балдею сама. Ткань рубашки обтягивает и обрисовывает крепкие руки, а брюки скроены так удачно, что мне хочется вытаращить глаза куда-то Стасу за спину. Ладно, не просто за спину, а конкретно на его задницу, красивую мужскую задницу.

Да, я все та же Алена Давыдова, которая еще пару месяцев назад говорила подруге, какой же козел этот Стас Быстрицкий. Козлом он быть не перестал, но и самым горячим молодым почти министром — тоже.

Правда, ему об этом знать не надо. Выпроваживаю Стаса, когда ему звонит водитель, карикатурно машу ручкой и закрываю входную дверь, бегу в свою комнату и врубаю музыку на ноутбуке.

Надо сделать зарядку и подумать, что я скажу Тане и куда поеду работать.