Компот из сладкой лжи

Маша Ловыгина (2023)

Наденька Чарушина — молодой адвокат и счастливая невеста. Казалось бы, жизнь устроена и вполне благополучна.Но, как это часто бывает, события пошли не по прямой, а наперекосяк.Любимый изменил? Не верь глазам своим!Обвиняется в преступлении? Докопайся до истины!Кто-то говорит, что ты достойна лучшего? Но разве настоящая любовь продается?Придется распутывать этот клубок проблем…Ты умная женщина, Надя, ты справишься!

10

Надя ошеломленно застыла, раздумывая над ее словами, а затем спросила:

— А вы случайно не в курсе, менял ли он обратные билеты?

Зая пожала плечами и поставила рамку на место, повернув ее к стене лицом.

— Все может быть, я не в курсе. И вообще, у меня нет привычки обсуждать решения Павла Александровича, — заявила она как нечто само собой разумеющееся. — Вы же знаете, какой он занятой человек, и сколько вопросов ему приходится решать каждый день.

Надя знала. Закусив нижнюю губу, она посмотрела в окно — клены шумели, и в лучах августовского солнца первые желто-красные резные листья смотрелись как дорогое украшение на темно-зеленом кафтане.

— Сколько вам лет? — не выдержав, спросила она Заю. В том, что одна женщина интересуется возрастом другой, кроется момент истины, говорила ее мать. Наде же казалось, что вопрос ее был задан только потому, что Зая производила впечатление довольно сообразительной, хоть и совсем юной девушки.

— Девятнадцать. Я полиграфический колледж окончила, — важно заявила Зая. — И сразу в рекламное агентство попала. Представляете, как повезло?

Надя опустилась в кресло Ржевского, и Зае пришлось слезть со стола.

"Интересно, — подумала Надя, — откуда у секретарши Ржевского привычка седлать любую поверхность, которая появляется в поле ее зрения? Неужели генетика? Бескрайние степи, табуны, юрты…"

— А чем занимаются ваши родители, если не секрет? — спросила она.

Зая прикусила нижнюю губу, а затем сказала:

— А почему вас это интересует? Наверное, думаете, что они пасут скот в степях? — Девушка оперлась руками о столешницу и перенесла корпус вперед, сокращая расстояние между ними.

— Вовсе нет, просто… — Надя с трудом удержалась, чтобы не цокнуть языком — Зая будто прочла ее мысли. — Ничего не знаю о калмыках.

— Да ладно, я привыкла, — отмахнулась секретарша. — Мой народ пришел из Монголии 400 лет назад. И теперь все вокруг удивляются — как, значит вы монголы? Вы же калмыки? А мы объясняем — калмыки! Но вообще-то монголы…

Ее лицо оказалось очень близко, и Чарушина восхитилась ее гладкой смуглой кожей. Такой цвет в солярии не получишь. Это степной ветер, солнце и кумыс — многовековое влияние генов и природы.

— Не обижайтесь, — сдержав завистливый вздох, сказала Надя. — У меня такое странное чувство, будто я что-то упускаю. А ведь я адвокат и должна обращать внимание на детали.

— Павел Александрович говорил, что вы очень увлечены своей работой, — с кислой полуулыбкой заметила Зая.

Надя вновь посмотрела в окно. Ей вдруг подумалось, что она никогда вот так запросто не делилась чем-то личным ни с кем, кроме Павла. Конечно, у нее были институтские приятельницы, но, когда появился он, необходимость в подобном общении резко пошла на убыль. К тому же ее окружали коллеги, с которыми было гораздо интереснее обсуждать текущие дела и разные процессуальные тонкости, чем собственную жизнь и, тем более, отношения. А вот Павел, оказывается, был не против того, чтобы обсудить ее жизнь с кем-то. И это ощутимо напрягало.

Зазвонил телефон. Сняв трубку, Зая ответила:

— Рекламное агентство «Рожь». Добрый день! Да, правки внесены. В течение получаса отправлю на почту. Павел Александрович занят. Все передам. Всего доброго. — Положив трубку, она шмыгнула носом: — Звонят и звонят. Вы не подумайте, что я бесчувственная. Улыбаюсь, как будто ничего не произошло. Это выглядит странно, да?

Надя промолчала.

— Нам ничего толком не объяснили. Сунули постановление в нос и все. Мне кажется, что они не знали, что искать. — Зая опять подергала за колечко в носу. — Но вы-то знаете. Я же вижу, что знаете. Тогда почему молчите? Кто-то настучал на нас в налоговую? Или Роспотребнадзор? Хотя, при чем здесь тогда прокуратура?

— Это недоразумение. Я уверена, что скоро все выяснится, — сдержанно заявила Чарушина.

— Понятно. А где же сам Ржевский? — Раскосые глаза Заи выражали неподдельное беспокойство.

— Я… я не знаю. — Кресло под Надей скрипнуло, когда она закинула ногу на ногу. — И как найти его, не представляю. Трубку не берет.

— Мы тоже звонили, — со вздохом кивнула Зая. — Он должен был дать распоряжения по поводу работы. Те заказы, которые уже выполнены, мы отдаем. Но вот как быть дальше… Потапов говорит, продолжать. Шурик ссыт, извините, а Анна Феликсовна включила пожарную сирену… ну вы видели. Я ее понимаю — она бухгалтер, первый человек после Ржевского. Я еще утром подумала, что нужно вам позвонить, когда не смогла связаться с Павлом Александровичем. А тут вы сами явились.

Надя откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на Заю. Что-то в словах секретарши зацепило ее, но она еще не понимала, к чему клонит луноликая красавица.

— Знаете, как переводится мое имя? — внезапно спросила Зая. — Счастливая судьба. Вы будете смеяться, но я должна вам сказать, что Павел Александрович, он, — она воздела длинные тонкие руки к хай-тековской лампе у нее над головой. — Он…

Надю обдало холодной волной — только этого не хватало! Девица, влюбленная в своего босса — что может быть тривиальнее и пошлее?

Зая опустила руки и подлила масла в огонь:

— Павел Александрович мог кого угодно найти на мою должность. Человека намного умнее, опытнее, и вообще… Но выбрал меня, — голос ее дрогнул. — Он такой… Необыкновенный! И я его очень…

Их с Надей взгляды пересеклись.

— Очень боюсь потерять, — упрямо тряхнула Зая волосами. — Мы так трудно притирались друг к другу, что я думала, он меня придушит или закопает!

Надя слушала ее и не шевелилась. У нее складывалось ощущение, что она сидит в первом ряду и смотрит театральную постановку. На сцене перед ней была молодая неопытная актриса Зая Церен, вот только от ее монолога у Нади сейчас приподнялись волосы на затылке.

— Что за бред… Придушит, закопает… Вы специально?! — Теперь ее бросило в жар. — Ржевский никогда бы…

— Во-о-от! — выставила указательный палец Зая. — А у вас такое лицо, будто вы верите, что Павел Александрович может быть виновен в преступлении. Зачем приходили полицейские? Что они хотели найти? Какую-такую гадость они решили повесить на нашего Ржевского?

— На нашего Ржевского, — Надя перевела дух, — хотят повесить… — Она никак не могла произнести страшные слова вслух. Горло сжимало, а в груди саднило.

— Ну же, наран-царан!* — Зая ударила по столу кулаком. — Не ходите вокруг да около! Говорите!

— Убийство! — прошипела Чарушина и в сердцах пнула подставку для ног. — Его обвиняют в убийстве молодой женщины!

Секретарша Ржевского открыла рот и со всей силы дернула себя за пирсинг. Маленькое колечко осталось у нее в руке, и Зая, не глядя, пихнула его в задний карман джинсов.

— Ну и дела… Теперь я все понимаю. Но мне вы можете доверять! — Зая спешно оглянулась, затем быстро подошла к двери, распахнула ее резким движением и выглянула наружу. — Потапов, вы еще здесь?

Из глубины офиса послышалось недовольное ворчание. Надя не разобрала слов, но Зая ответила:

— Если захотите чаю или кофе, наливайте сами! Только воду в чайнике проверьте! — обернувшись к Чарушиной, она пояснила: — Потапов важный заказ доделывает, так что нам не помешает.

Надю передернуло от такого напора. Помешает чему?! В конце концов, она ничего не обещала этой девице.

— Итак, я готова слушать! — Зая оседлала стул и обхватила руками спинку.

— Ну, как бы… это я вас готова слушать, — раздраженно заметила Надя. — Начните с того, когда он вам звонил в последний раз.

— Да-да, я все вам расскажу, только и вы мне, ладно? Баш на баш! Кого убили? Где?

Надя набрала в грудь побольше воздуха и сосчитала до пяти.

— Погибшая была найдена недалеко от дачного поселка Кукушкино, — сказала она, откашлявшись. — Задушена этой ночью.

Зая, не отрываясь, смотрела на нее, и Надя видела, что даже столь короткое повествование произвело на нее сильное впечатление.

— А Ржевский? Он-то каким боком причастен к этому убийству? — спросила Церен.

Надя занервничала — все, что происходило сейчас в кабинете Павла, на ее взгляд, было неправильно. Если бы напротив нее сидел Рур, или Кораблев, она бы даже вела себя иначе, потому что обсуждать произошедшее с незнакомой девушкой, к тому же такой импульсивной и явно влюбленной в Ржевского, было по меньшей мере странно. Она и так была с ней чересчур откровенна.

Зая стала рыться среди цветных файлов и папок. Наконец вытащила чистый лист бумаги и карандаш. Поставив посреди него точку острозаточенным грифелем, она выжидающе посмотрела на Надю:

— Ну же, рассказывайте дальше!

Чарушина покачала головой: Зая не была похожа на человека с тонкой душевной организацией, и роль бессловесной секретарши была точно не ее. Зачем Ржевский взял ее на работу? Ради головной боли? Или…

— Давайте каждый будет заниматься своим делом? — предложила она, пожалуй, слишком сухо, и встала. Взвесив все за и против, Надя решила не делиться с Заяной Церен своими проблемами. Причин было достаточно, и если бы она начала их перечислять, то… Начала бы с того, что, находясь рядом с черноволосой красавицей, она нервничает и постоянно рисует картины того, как та кружит вокруг ее Ржевского. А он улыбается ей и, возможно, ласково гладит руки…

Следующая фраза Заи заставила ее снова сесть.

— Павел Александрович ни за что бы не отменил эту поездку, если бы его не отвлекло что-то по-настоящему важное. Нам заказ пришел из Питера, из художественной галереи. Они заказали разработку, оформление и продвижение рекламной кампании, буклеты выставок и аукционов, представляете? Думаете, так просто обойти столичных рекламщиков? — Церен прищурилась и с вызовом посмотрела на Надю.

Чарушина помотала головой — нет, она так не думала.

— Это большой заказ. С очень сытным бюджетом и огромным жирным плюсом в резюме нашего агентства. Так что поверьте, Ржевский никогда бы не пошел против такой возможности заработать.

— Скажите, Зая, он вам звонил в эти дни? — Надя невольно напряглась, с трудом превозмогая чувство собственничества.

— Нет, но присылал на почту варианты договоров по разным вопросам. — Зая вдруг нахмурилась: — Я что-то совсем не о том! Женщину убили, полиция пришла к нам, потому что они думают, что ее убил Павел Александрович… Кто она вообще такая?

— Елизавета Тураева. Она жена…

— А… — протянула Зая. — Я в курсе, чья она жена.

— Вот как? — удивилась Надя. — Тураев ваш клиент?

— Нет-нет! — Острый кончик карандаша быстро нацарапал на белом листке инициалы «Е.Т.». Зая обвела запись и склонилась к Чарушиной. — Нашим клиентом Тураев не был.

— Тогда откуда вы…

— Вообще-то у нас есть специальная база, — Зая понизила голос, — в которую мы заносим данные потенциальных клиентов. Знаете, удобно заранее изучить финансовые возможности в случае чего. Ну и вообще… Много всего интересного можно найти. Так вот…

— Хорошая идея, — заметила Чарушина, скептически поджав губы.

— Мы придумали это вместе с Павлом Александровичем, — гордо заявила Зая.

— Хорошая, если бы не противоречила закону. Статья 137 УК РСФСР, не слышали? Нет? Нарушение неприкосновенности частной жизни, незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющей его личную или семейную тайну, и тэдэ, и тэпэ, — уголовно наказуемо, — продекламировала Надя.

Они с Заей некоторое время сверлили друг друга глазами. Первой не выдержала Чарушина — с шумом выпустив воздух, она спросила:

— И все это было на жестком диске Павла?! В его рабочем компьютере?

— Нет! На моем ноутбуке, — передернула плечами Зая. — Мне его Павел Александрович подарил в счет будущих побед, — лицо ее вновь озарилось восторженной улыбкой.

Определенно, это был вызов.

Надя разжала губы, старательно изображая радостное удивление.

«Терпеть это просто невыносимо, — подумала она. — Сейчас или никогда…»

— Все с вами ясно! Всего доброго, Зая. Очень жаль, что наше знакомство произошло при подобных обстоятельствах, — Надя бросила взгляд на листок в руках секретарши, досадливо подумав о том, а так ли много на самом деле знает эта мисс Калмыкия, и как далеко она могла зайти, чтобы привлечь внимание Ржевского.

— Как вы намерены поступить? — спросила Зая, не обращая внимания на Надину эскападу.

— Это мое личное дело, — мягко, но решительно заявила Надя и двинулась на выход.

Но когда она взялась за ручку двери, в спину ей прозвучало:

— Тот, кто любит по-настоящему, никогда не оставит того, кого любит.

Дверная ручка в ладони стала горячей, словно раскаленное железо.

— Это вы ВКонтакте цитат нахватались? Чего вы хотите, Зая?

— Я буду искать Павла Александровича.

«Я тоже… — подумала Надя. — И лучше бы тебе не путаться у меня под ногами!»

Наран-царан* — туда-сюда, вокруг да около (калмыцк.яз.)