Сахар на дне

Маша Малиновская, 2019

Когда-то он сломал мои крылья, заставив сердце осколками осыпаться у его ног. Мой сводный брат… Я пыталась забыть… Но он снова ворвался в мою жизнь, снова заставил тонуть в его тьме. Бежать куда подальше или попытаться идти навстречу? Может, если нырнуть с головой, то можно коснуться его души? Ведь, как известно, сахар всегда на дне… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

Прогулявшись по скверу, покормив уток у пруда и даже съев целых два мороженых, я вроде бы как привела свои эмоции в порядок. А вот когда подошла к дому, настроение поползло вниз.

Не знаю почему, но в последнее время общество Саши меня угнетает. Начались какие-то придирки и претензии, когда я отказалась переехать к нему. Частые звонки, где слышала недовольный голос. Даже длина моей юбки его не устраивала или яркая помада.

И вот сейчас у подъезда стоит ярко-синий Сашин «Форд», а сам Терентьев расположился на лавочке.

— Привет, — здороваюсь я без энтузиазма.

— Ну привет, — Саша поджимает губы.

— Давно ждёшь? — я присаживаюсь рядом на лавочку.

— Если бы отвечала на телефон, то знала. Где ты была ночью?

— На дежурстве, — меня утомляет этот допрос.

— В первый же день?

— Именно, — я разворачиваюсь и смотрю на парня в упор. Кажется, ссоры нам уже не избежать. — Поступили раненные из Сирии, рук не хватало.

— И твои руки, как психиатра, пригодились? В отличие от рук Копыловой.

Злость и обида разливаются внутри. Я резко встаю с лавки и одергиваю пальто.

— Я, вообще-то, ещё и невропатолог. Так что да — мои руки были нужны, — отрезаю и разворачиваюсь в сторону подъезда.

Но Саша перехватывает моё запястье и тянет обратно, только не на лавочку, а к себе на колени.

— Ну ладно тебе, не шипи, — он идёт на попятную, как и всегда: сначала разозлит своими придирками, а потом делает вид, что это я фурия, а он весь такой миролюбивый и правильный.

Позволяю усадить себя, но тут же чувствую его губы у себя на шее.

— Саша, прекрати, — выбираюсь из объятий. — Мы же на улице.

— Так пойдём к тебе. Лизка всё равно уже убежала.

Это же сколько он ждал? А Копылова, получается, его не заметила. Иначе бы сказала. Наверное.

— Только если на чай, — грубо обозначаю границу и иду к двери.

Терентьев, вздохнув, плетётся сзади. Я открываю дверь и вхожу. Скидываю обувь и вешаю на крючок сумочку. Саша снова ловит меня в объятия, прижимая к стене.

— Ян, — шепчет в ухо, а мне хочется зажаться плечом от его дыхания. — Ну…

— Саш, пусти, я устала. Мне надо в душ и спать. Хочешь — жди чай, если нет — увидимся завтра.

— Гонишь меня? — Терентьев отталкивается от стены и смотрит со злостью.

— Нет, просто… — Господи, как же я устала за эти сутки.

— Год прошёл почти, — повышает голос, и мне хочется зажать уши руками. — Ты говорила… Сколько ещё тебе нужно времени?

— Хватит…

— Яна, я не железный!

— Хватит!

— Ты постоянно говоришь одно и то же.

— Саша, уходи!

Терентьев со злостью дергает дверь и вылетает из квартиры, громко хлопнув. А я оседаю на пол. Сколько можно? Как ещё ему дать понять, что мне трудно переступить через тот кошмар. А теперь ещё и Шевцов объявился. Как мне справиться со всем этим? И как дождаться сегодня Лизу, чтобы свернуться калачиком, положив голову ей на колени, и просто расслабиться и успокоиться?