Курортный Vампир

Мелина Боярова

Когда замок захвачен, а враги штурмуют последнюю крепость, у Мейзерин Кайо не остается иного выбора, как уйти в другой мир и уничтожить «Зеркало миров». Однако слуга не успел выполнить последний приказ Перворожденной. Ренегат, прыгнувший в портал вслед за беглянкой, сбил настройки, и они оба оказались в мире без магии, в стране под названием СССР.

Глава 2

— Майка! Эй! Ты куда запропастилась? — завопила странная девчонка в коротенькой синей юбке и белой рубашке с повязанным на шее красным платком.

Я не обратила на нее внимания, потому что у меня в самом разгаре шло поглощение новой личности и ее памяти. В этот мир я попала без возможности вернуться. Значит, прежняя хозяйка со странным именем Майя, мне не нужна.

На удивление, личность оказалась сильной. Не ожидала, что у молодой и хилой на вид особи обнаружится такая устойчивая тяга к жизни.

— Эй! Ты чего? Тебе плохо? — настырная мелочь нагнала меня и цапнула за плечо.

Я увернулась, но от резкого движения закружилась голова. Не устояв на ногах, бухнулась на землю. Тело попалось жутко неуклюжее, хрупкое, оно пока еще плохо подчинялось командам. Падение нас ошеломило, сопротивление соперницы на миг ослабло. Я тут же воспользовалась моментом и вышибла Майю на задворки сознания. Теперь она не скоро оттуда выберется, уж я об этом позабочусь.

На последнем этапе борьбы я уже не следила за окружающей обстановкой, полагая, что за пару минут ничего не случится. Особи вокруг выглядели безобидно, вели себя неагрессивно и не обращали на меня внимания. Ну, кроме одной ненормальной. Однако в тот момент, когда я уже праздновала победу, в нос шибануло едким запахом, каким смердят отхожие места звероящеров.

Неужели меня успели запихнуть в аномальную зону? — с ужасом распахнула глаза, и едва не заорала, увидев над собой круг из любопытных мордашек.

— Майя, как ты себя чувствуешь? Палец видишь? — В районе переносицы возникла пухлая ручка с коротким указательным пальцем и обкусанным ногтем. Невольно проследила за ним глазами. Вот он, сдвинулся влево, затем вправо, замер на переносице. — Открой рот и скажи: «А-а»! — потребовала обладательница круглого лица и светлых кудряшек, упакованных в разноцветный головной убор с широкими полями. Из памяти Майи почему-то всплыло слово «панама».

Что за бред? — инстинктивно стиснула зубы. Но мне под нос сунули кусочек белого хлопка, и ядреный запах нечистот вышиб скупую слезу. Я закашлялась.

— «А-а»! Скажи: А-а», — загалдели дети, которых сначала не восприняла, как угрозу. Зря…

Эти исчадья тьмы так восторженно глазели на меня, будто жаждали кровавых зрелищ. Угу, не дождутся! Но мне-то деваться некуда. Я чуть разомкнула губы и пискнула: «А-а». Тотчас в рот мне просунули металлическую пластину.

— Шире открой! Ничего же не видно.

Что это за мир? — по спине пробежал холодок. — Что этим маленьким монстрам, возглавляемым пышнотелой особью в белом халате, от меня нужно? Неужели догадались, кто я?

— Хм, горло чистое, температуры вроде нет, — тем временем констатировала женщина, накрыв потной ладонью мой лоб. — Тошнота, слабость, головокружение? — Я машинально кивнула, чтобы не провоцировать агрессию. — Ну, дело ясное — укачало в автобусе.

Очевидно, целительница, раз так быстро определила симптомы и поставила диагноз. А с целителями надо вести себя осторожно. Косого взгляда достаточно, чтобы на тебя наслали болотную лихорадку или расстройство желудка.

— Косицына, Сойкина! — суетливо позвала она кого-то. — Отведите больную в лазарет к Науму Петровичу. И вещи… вещи сразу захватите.

— Конечно, Арина Ильинична, — отозвалась та самая ненормальная, что пыталась меня схватить. — Мы позаботимся о Майке, будьте уверены. Пионеры своих не бросают.

— Жданов! — взвизгнула целительница на ультразвуке, от которого барабанные перепонки едва не лопнули. — Брось палку, Жданов. Кому сказала! Брось! Иди сюда. Поможешь старшим чемоданы дотащить.

Я скосила глаза, чтобы посмотреть на смертника, посмевшего вызвать гнев целительницы. Невысокого роста и круглый, как шарик, детеныш с румяными щеками и глазами, в которых не ощущалось ни капли страха или раскаяния. Мальчишка на окрик отреагировал спокойно, бросил палку и неторопливо направился к нам. Но, едва особь отвернулась, опрометью метнулся назад, подобрал палку, засунул ее сзади в шорты и продолжил путь.

— Майка, ты как? Поднимайся. Давай я тебе помогу! — настырная девчонка подхватила меня под мышки и вздернула наверх.

Зоя Косицына, — всплыло в памяти имя липучки. — Староста класса, активистка, отличница. Вторую зовут Лида — скромница и тихоня, всюду хвостом таскается за Косицыной. Место, куда мы приехали в душных металлических повозках, называлось пионерский лагерь «Буревестник».

Просторная площадка, где нас высадили, раскинулась как раз перед железными воротами с облупившейся голубой краской. Дальше среди хвойных деревьев вилась каменная тропинка, ведущая в горку, на вершине которой виднелось строение из белого камня.

— Я сама, — процедила, натянуто улыбаясь.

— Нет, нельзя тебе! — категорично заявила Зоя, подхватывая меня под руку. — Арина Ильинична строго наказала, никуда тебя одну не отпускать.

— Когда только успела? — я вроде присутствовала при разговоре, но ничего подобного не услышала.

— Ай! Брось придираться! — Отмахнулась девчонка. — С медсестрой лучше не спорить.

Мы приблизились к воротам, через которые, бодро выстроившись в шеренгу по два человека, уже прошагали младшие отряды. Старшие, вроде нас, разбрелись по поляне. Одни облюбовали спасительный тенек под деревьями, другие помогали выгружать вещи из повозок, третьи собирали в кучу галдящую малышню.

— А где этот… медпункт находится? Что мне там делать? — поинтересовалась осторожно.

— Как где? В лагере! Не переживай, найдем. Надо только не пропустить здание с красным крестом на входе.

— Крестом? — переспросила, недоумевая, зачем рисовать символ опасности и смерти.

— Ага! Если почувствовала себя плохо, значит, тебе — туда, — охотно пояснила Зоя.

— Я-асно, — протянула, приуныв. Значит, вот как тут обходятся с больными — добивают, чтобы не мучились. — Но мне туда еще рано.

— И ничего не рано! — радостно приободрила Косицына. — Надо же кому-то открыть сезон. Говорят, в прошлом году весь поток в лазарет на карантин по краснухе загремел.

— Околеть — не встать! — невольно повторила любимую фразу дедушки Эйба, которого в молодости угораздило сто семь лет пролежать в саркофаге с тисовым колом в сердце.

— Киреева, что за выражение? Голову напекло? — Строго посмотрела на меня еще одна особь среднего возраста, сопровождающая группу детей. — Где головной убор? Не отвлекаемся, проходим! — моментально переключилась на подопечных. — Повторяйте за мной: кто шагает дружно в ряд?

— Пионерский наш отряд! — хором подхватили дети. — Пионеры — ленинцы, ленинцы идут…

Я проводила процессию мрачным взглядом и вздохнула. Ох, и непросто мне здесь придется. Пожалуй, пару дней осмотрюсь, а потом сбегу. Что-то подсказывало, адаптироваться в такой обстановке будет непросто.

— Майка! Ну, ты чего застыла? — поторопила Косицина. — Не загораживай проход!

Я мысленно пообещала себе избавиться от настырной девчонки при первой же возможности. Интересно, несчастные случаи тут часто бывают? Память Майи подсказывала, что любое преступление в этих краях — событие мирового масштаба. Последнее семнадцать лет назад произошло, когда во время обвала погибли отдыхающие.

Шагнув на территорию лагеря, отгороженного деревянным забором, я будто прошла через невидимую стену. Уши неприятно заложило, снова закружилась голова. Я обернулась, пытаясь понять, что случилось. Попробовала выйти и не смогла.

Это ловушка! — я запаниковала, озираясь по сторонам и выбирая пути отступления.

— Майя, что? Плохо стало? И, правда, где твоя панама? На вот, держи мою! — Косицина нахлобучила на меня головной убор, подхватила под руку и потащила за собой по тропе.

С панамой стало намного лучше. Исполинские деревья хоть и создавали тень, но жаркое солнце просачивалось сквозь ветви и опаляло кожу.

Что это за магия странная? — соображала я лихорадочно. — Зачем кому-то ограждать это место? Судя по тому, что нас тут же не атаковали вооруженные отряды вампиров, а окружающие почти не обращали внимания, нападать никто не собирался. К тому же, я сама видела, как люди спокойно проходили через ворота туда и обратно.

Значит, ловушка либо старая, либо кто-то поставил ее именно на вампиров. Но тот зеленоглазый нахал, что пытался меня загипнотизировать, находился по ту сторону преграды. Следовательно, есть способ отсюда выбраться.

Каменная тропинка петляла среди ухоженного леса и забирала все выше и выше. Я запыхалась и взмокла, пока мы достигли вершины. Противное ощущение собственной слабости злило до ужаса.

— Вот это, да-а! — ахнула Косицина, восхищаясь открывшимся пейзажем.

Перед нами расстилалась площадка с зеленым газоном, а вдали у подножия гор в тени исполинских деревьев примостилось двухэтажное здание из белого камня. Несмотря на обшарпанный вид, постройка сохранила следы былого величия. Массивное крыльцо с колоннами и навесным балконом, башня со шпилем, на верхушке которого развивался красный флаг, открытые террасы на втором этаже, откуда, вероятно, открывался потрясающий вид на окрестные земли. У мастера, построившего этот дом, определенно, имелся вкус. И никакого понятия о безопасности! Большие и низко расположенные окна, куда легко забраться по рельефным выступам, отсутствие крепостной стены или хотя бы рва с кольями. Задумай враг штурмовать крепость, и он сделает это играючи.

— Мда-а, — ничуть не оценила восторгов девчонки. — Нам точно сюда? Чей это дом?

— Бывшая графская усадьба. После войны тут реабилитационный центр для раненых организовали, потом его в санаторий для членов обкома переделали, — охотно поделилась информацией Косицина. Интересно, есть ли хоть что-нибудь, что не вызывало бы у нее нездорового энтузиазма? Бесит! — Но после несчастного случая санаторий закрыли. Десять лет здание пустовало, пока не пришло в запустение. Но не пропадать же добру? Два с лишним года длилось строительство. Для пионеров домики поставили, новую столовую открыли и спортивную площадку, облагородили спуск к озеру. Пять лет подряд здесь отдыхают ребята из разных уголков нашей области. Воздух тут целебный, горы, красота…

— Воздух как воздух. — Я небрежно пожала плечами. Не говорить же, что в моем мире он пропах железом и кровью, а солнце в полуденные часы жарило так, что опасно выходить на улицу из-под защиты крепких стен. — Остальное я пока еще не видела.

Но даже эта старая усадьба смотрелась гораздо надежнее хлипких деревянных построек, в которых разместили детей. Местным настолько плевать на безопасность?

Среди деревьев виднелись одноэтажные строения, рассчитанные на пару десятков человек. Они располагались по периметру воображаемого квадрата с открытой площадкой в центре. На возвышении там стояла трибуна и длинный шест с болтающейся на нем тряпкой.

— Эх, распределение пропустим! — посетовал мальчишка с фамилией Жданов, утирая со лба проступивший пот. — А я во второй отряд хотел попасть, к ребятам из класса, — расстроился, брови насупил, и тут же выдал. — Все! Дальше сами тащите! — бросил в пыль потрепанный коричневый чемодан, который всю дорогу волочил по земле. При этом за спиной у него висел мешок на лямках с личными вещами, а по ногам била палка, с которой ребенок явно не желал расставаться.

— Ну, и ладно! — Косицына проводила пацана осуждающим взглядом. — Мы почти пришли. Лида, присмотри за вещами, — поставила рядом с коричневым чемоданом свою дорожную сумку.

— Куда пришли? — я опешила.

Кроме линялой деревянной будки, когда-то выкрашенной в белый цвет, поблизости ничего не было.

— Так, вот же, медпункт! — радостно указала девчонка на будку, дверь которой украшал выцветший красный крест.

У нее с головой все в порядке? Чему тут радоваться? Запирать меня там бесполезно — сбегу. Только оклемаюсь немного, так сразу и дам деру из этого жуткого места под названием пионерлагерь.

— Долго же вы! — на пороге нас встретила Арина Ильинична. — Проходи, Майя, доктор тебя осмотрит.

Прозвучало угрожающе, но спорить с целительницами — себе дороже. Я вошла, мимоходом отмечая, что дверь тут хлипкая, а засов легко открыть, если поддеть чем-нибудь острым.