Немного волшебства

Мелисса Макклон, 2013

Молодая вдова Грейс вместе с маленьким сыном переезжает в другой город, чтобы начать новую жизнь. Ее машина застревает в сугробе в метель. Она ищет помощи, и судьба приводит ее к дому очень симпатичного холостяка…

A Little Bit of Holyday Magic © 2013 by Melissa Martinez McClone

«Немного волшебства» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

* * *

Глава 1

— Грузовичок, миленький, только не заглохни!

Грейс Уилкокс сильнее вцепилась в руль, усилием воли заставляя двигатель работать. В салоне играла веселая рождественская музыка, но взволнованной Грейс было не до песен.

Колесные цепи хрустели по снегу. Неистово рабо тали «дворники», очищая лобовое стекло от падающего снега. Мотор кашлянул.

Она убрала ногу с педали газа. От ужаса у нее скрутило живот.

До штата Орегон сегодня вечером не добраться. Машина не поднимется на Маунт-Худ.

Грейс застряла на дороге вместе с трехлетним сыном. Была метель.

Ее трясло от страха и леденящего холода — печка выключилась час назад. В флисовой куртке и трикотажных перчатках не согреешься.

Грейс нажала на педаль газа, надеясь на чудо, и посмотрела в зеркало заднего вида.

Лиам спал в своем автомобильном кресле, положив голову на синего плюшевого слона по имени Арахис.

Мальчик был укрыт несколькими спальными мешками и одеялами.

У Грейс потеплело на душе. Лиам — лучик света в ее мрачном существовании. Ради него она живет.

— Надеюсь, тебе снится хороший сон, малыш.

Грейс понимала, что должна сделать все, чтобы мальчик был в безопасности.

Лиам устал. Уже почти одиннадцать часов, и ему давным-давно пора лежать в кроватке.

— Похоже, до Астории мы сегодня не доедем. — Ее голос дрожал от холода, разочарования и страха.

Поскорее бы добраться до северного прибрежного городка в штате Орегон, что примерно в трех часах езды от Маунт-Худ. Там они с Лиамом начнут новую жизнь.

Работала только одна фара. Грейс почти не видела дорогу из-за метели.

Двигатель звякнул, потом загрохотал и заглох.

Нужно найти где переночевать, пока машина окончательно не сломалась. Она вдруг заметила указатель. «Худ-Хамлет». Стрелка показывала направо.

Грейс понятия не имела, что такое «Худ-Хамлет». Она включила поворотник, не совсем понимая, зачем это делает в таких условиях, и свернула направо.

Колеса погрузились в глубокий снег. Снега на съезде было на полметра больше, чем на шоссе. Костяшки пальцев Грейс побелели, когда она сжала руль, как спасательный круг. Вокруг только снег и кромешная тьма.

Она наклонилась вперед, щурясь, пытаясь разглядеть, что впереди.

Т-образная развилка. Куда теперь — налево или направо?

Грейс повернула направо.

Внезапно машину повело вбок. Охнув, она сильнее вцепилась в руль:

— Нет. Нет, нет…

Вспомнив уроки вождения Деймона, она крутанула руль, и машина выровнялась.

Грейс оглянулась на Лиама — мальчик спал.

Автомобиль снова повело. Она попыталась его выровнять, но он повернулся в противоположном направлении и стал вращаться на месте.

У Грейс чаще забилось сердце.

«Все будет хорошо, детка».

Вспомнив голос Деймона, она почувствовала, как на глаза наворачиваются жгучие слезы. После его смерти все пошло наперекосяк.

Перед ней возникла стена из снега.

Напрягшись всем телом, Грейс закрыла глаза и вцепилась в руль изо всех сил.

— Деймон, помоги нам! — взмолилась она.

Машину тряхнуло, послышался жуткий металлический скрежет. Что-то хлопнуло и ударило Грейс в лицо.

Мотор заглох окончательно.

Лиам расплакался.

Грейс откашлялась:

— Лиам…

Он закричал громче. От ужаса у нее перехватило дыхание. Грейс отстегнула ремень, спущенная подушка безопасности лежала у нее на коленях.

— Сейчас, мой маленький.

Мальчик всхлипывал, икая, и кричал:

— Арахис! Где Арахис?

— Я его найду. — Она включила освещение салона.

По щекам Лиама текли слезы.

— А-рахис!

Грейс увидела игрушку, застрявшую между передним и задним сиденьями, достала ее и сунула в руки сына:

— Вот твой Арахис.

Он перестал плакать и прижал к груди любимую игрушку:

— Мой.

— Ты поранился?

Он поцеловал слона:

— Нет. Я хорошо. Арахис тоже хорошо.

К горлу Грейс подступил ком. Облегчение было недолгим. Если она что-нибудь быстро не предпримет, они замерзнут.

Кашляя, она накрыла мальчика одеялами и спальными мешками.

— Мамочка должна проверить грузовик. — Она схватила мобильный телефон. Он оказался разряжен. Грейс не могла найти зарядное устройство, пока они ехали по Юте. — Сиди в машине и согревай Арахиса. Я сейчас вернусь.

Дверцу удалось открыть только с третьей попытки со стороны пассажирского сиденья.

Грейс вылезла из машины — ее тканевые кроссовки погрузились в мягкий снег, и пальцы ног свело от холода. Ветер хлестал по лицу. Вероятность умереть от холода усиливалась с каждой секундой.

Скрестив руки на груди и заложив дрожащие пальцы под мышки, она закрыла дверцу бедром. Нельзя, чтобы Лиам замерз.

Грузовик застрял в двухметровом сугробе.

— Помогите! — закричала Грейс что есть мочи. — Помогите нам!

Сдаваться нельзя. Она будет сильной ради сына.

Если бы не Лиам, то Грейс умерла бы в тот день, когда ей сообщили о том, что ее муж Деймон — боец диверсионно-разведывательного подразделения, которого она любила с пятнадцати лет, — погиб в Афганистане. Деймон спас трех солдат и погиб как герой. Но какое Грейс дело до его геройства? Прошло два с половиной года, а она по-прежнему горюет.

Деймон всегда говорил: «Все будет хорошо, детка».

Закрывая глаза рукой от снега, она с трудом пошла вперед. Она оглянулась на грузовик, не желая упускать сына из виду. Пристально вглядываясь направо и налево, она видела только снег и деревья.

И вдруг… Грейс моргнула.

Впереди возникла освещаемая фигура Санта-Клауса, а за ней — дом в разноцветных рождественских гирляндах.

Подняв глаза к небу, Грейс прошептала:

— Спасибо, Деймон.

— Не беспокойся. Электричество в доме есть. — Билл Полсон вышел из кухни, держа в одной руке бутылку пива, а другой прижимая телефон к уху. — Ты звонишь третий раз за сегодня. Уже поздно. Ложись спать. Утром я приеду и расчищу тебе дорогу. И еще мне нужно проверить дома, которые я сдаю в аренду.

— Если только снег не прекратится.

Мать Билла предпочла бы, чтобы он сидел дома и не ввязывался в неприятности. Казалось, она забыла, что ему тридцать три года, а не тринадцать. Хотя, надо признать, что иногда он вел себя скорее как ребенок, а не взрослый.

— Лучше бы снег прекратился. — Он сел в свое любимое большое и удобное кожаное кресло. Работал телевизионный спортивный канал, но без звука. Пламя танцевало на потрескивающих поленьях в камине. — Не хочу терять еще один день зря.

Мать протяжно вздохнула. Он уже знал, что последует дальше.

— В жизни помимо альпинизма и лыж много интересного, — сказала она.

— Ты не занимаешься альпинизмом и не катаешься на лыжах.

— Нет, но этим занимаешься ты.

— Моя жизнь связана с горами, — произнес Билл. — Я люблю помогать людям спускаться вниз с горы или нарезать лыжню по свежему снегу. А вечерами залезать в удобную и теплую постель.

Особенно вместе с женщиной. Но, к сожалению, сегодня Билл один.

— Ты упрямый, как твой отец. Всегда поступаешь по-своему.

Билл вырос, выслушивая, до чего он похож на своего отца, который не поддерживал и не любил его мать. Она не понимает его страсть к горам, желания рисковать, удовлетворения от успешно выполненной спасательной миссии. Она слишком беспокоится, что рано или поздно Билл поранится или погибнет.

Пора переменить тему.

— Сегодня утром я поставил перед домом твоего Санта-Клауса и установил елку. У меня под ней лежат подарки.

Он не сказал матери, что один из подарков предназначен для Линн Томас и Кристиана Велтона — двух пожарных, которые поженятся в субботу. Вскоре Билл будет единственным холостяком в команде.

Наплевать.

Он не создан для семейной жизни. Его родители не развелись, хотя очень много времени проводят порознь. Может, когда Биллу стукнет сорок лет, он пересмотрит свое отношение к браку. Хотя, возможно, и не пересмотрит. Не нужно, чтобы еще одна женщина от него зависела, как его мать. Он не желает слышать, как его упрекают в том, что он недостаточно хороший мужчина, муж и отец.

— Я с радостью помогу тебе украсить дом к Рождеству, — сказала мать.

В этом Билл не сомневался. Он уже представлял, как мать с удовольствием украшает его дом, надев вышитый рождественскими мотивами свитер и серьги в виде колокольчиков. Редко видясь с мужем, она сосредоточила все свое внимание и энергию на Билле. Так было всегда.

После того как у нее случился выкидыш, она превратилась в одержимую мать. Сколько бы лет ни исполнилось Биллу, его мать крутилась вокруг него как наседка.

— Давай через недельку.

— Мы поговорим завтра. — Она чмокнула губами, желая сыну доброй ночи. — Спи спокойно, дорогой.

— Слушаюсь. Спокойной ночи, мама.

Положив телефон на столик, он сел в кресло в форме шезлонга и сделал большой глоток пива.

Билл посмотрел на фотографию на стене. Джейк Портер, Линн, Ник Бишоп, Тим Морено и он стоят на горе Смит-Рок солнечным днем, в центре Орегона. Он поднял бутылку в память о Нике, погибшем в горах несколько лет назад.

В окна хлестал ветер.

Билл допил пиво. Не добавляя звук, он переключал телевизионные каналы. Все передачи казались ему скучными.

Вдруг послышался стук. Сегодня вечером Билл никого не ждал. Должно быть, по стеклу ударила ветка дерева.

Снова постучали. Он поднялся. Стук продолжался — быстрый и резкий. Билл пошел открывать дверь.

Холодный ветер резко охватил его тело, метель ослепила. Моргнув, он сосредоточился.

На крыльце стояла женщина, засыпанная снегом, держа в руках кучу одеял. Билл провел ее внутрь и закрыл дверь. Ее лицо облепили темные мокрые волосы. Она стучала зубами. Ее джинсы, куртка и перчатки намокли.

Билл отряхнул ее куртку, его ладони стало жечь от холода.

— Что с вами?

— П-попали в з-занос.

— Вы были пристегнуты?

— Да.

— Вы ударились головой?

— Нет. П-подушка б-безопасности.

— Боли в спине или шее?

— Нет.

— Болит что-нибудь?

— Л-лицо. Холодно. Т-трудно дышать. Н-но уже лучше. — Она вздрогнула. — Просто з-з-замерзла.

Билл отвел влажные волосы от ее лица, чтобы лучше рассмотреть незнакомку.

Широко раскрытые глаза цвета янтаря, красные щеки, шмыгающий нос. И полные губы, которые хочется поцеловать.

Ее губы дрогнули.

«Сосредоточься, Полсон!»

— Давайте снимем вашу мокрую куртку.

Она протянула ему стопку одеял:

— М-м-мой с-сын.

Билл насторожился. Схватив ребенка, он положил его на ковер в гостиной у камина:

— Он ранен?

— Н-не думаю.

Билл отодвинул в сторону мокрое верхнее одеяло:

— Сколько ему лет?

Она с трудом сняла мокрые перчатки и теплую розовую куртку:

— Три.

Билл продолжал разворачивать мальчика:

— Как его зовут?

Женщина сняла тканевые кроссовки. Она была без носков. С какой стати она так оделась в метель?

— Лиам. — Она шагнула в сторону от лужицы воды, образовавшейся под ее обувью. — Я Г-Грейс. Грейс Уилкокс.

— Я Билл Полсон.

— Мама? — испуганно позвал мальчик из-под синего флисового одеяла.

Грейс опустилась на колени рядом с сыном. На ней была футболка с короткими рукавами. Ее руки покрылись мурашками.

— Я здесь, дорогой.

Билл приподнял синее одеяло:

— Лиам?

Маленький темноволосый и бледнолицый мальчик уставился на него широко раскрытыми голубыми глазами. На нем были красные варежки и темно-зеленая пижама с футбольными мячами.

Билл одарил малыша лучшей из своего арсенала улыбок:

— Привет, маленький модник!

Губы Лиама дрогнули.

— Мама?

Грейс положила его руку в рукавичке себе на колени:

— Все в порядке.

— Лиам был в автокресле?

Она сердито посмотрела на Билла, словно спрашивая: «Я похожа на нерадивую мать?»

— Конечно, мой сын был в автокресле, на заднем сиденье.

— Я просто спросил. — Билл не увидел у мальчика порезов или ушибов. — Не хотел вас обидеть. — Он коснулся плеча мальчика.

Грейс схватила руку Билла ледяными пальцами:

— Что вы делаете?

— Осматриваю вашего сына. — Билл знал, что встревоженная мать следит за каждым его движением. — Я пожарный и работаю в пожарно-спасательной команде Худ-Хамлета. А еще я специалист ПССО.

— ПССО?

Женщина определенно не местная, если не знает, что это такое. Он покосился на нее:

— Поисково-спасательная служба в горах Орегона.

Недоверчивость в ее взгляде сменилась облегчением.

— Похоже, я обратилась куда нужно.

— Это точно. У тебя что-нибудь болит, приятель?

Малыш наморщил нос:

— А-хис.

Билл посмотрел на Грейс:

— Что он говорит?

— Вот твой Арахис. — Она протянула ребенку плюшевую игрушку. — Скажи мистеру Полсону, что у тебя болит.

Глаза малыша заблестели от слез. Еще чуть-чуть, и он расплачется.

— Живот. — Голос Лиама надломился.

У Билла сдавило горло.

— Мне нужно проверить его живот.

Грейс побледнела и прижала руки ко рту:

— Может, позвонить 911?

— Я сам 911, только без грузовика, мигалок и униформы. — Билл потянул вниз молнию на пижаме мальчика. — Успокойтесь. Я знаю, что делаю. Если ему понадобится помощь, я ее окажу.

— Хочу есть, — сказал Лиам.

Рука Билла замерла.

— Ты голоден?

Мальчик кивнул.

— Если хочет есть, значит, все в порядке. — Он еще раз внимательно оглядел Лиама. — Будешь печенье?

Улыбка мальчика была ярче огоньков на рождественской елке.

— Печенье! Буду. П-жалста.

Билл облегченно вздохнул. Малыш в порядке. Но его мать паникует и сильно замерзла.

Он заметил под глазами Грейс темные круги. Она выглядит измученной, взволнованной и очень нервной. Ее взгляд мечется с одного предмета на другой, она не в состоянии сосредоточиться на чем-то одном. Но с каждой секундой она немного успокаивается. Ее настороженность взбесила Билла. Такое ощущение, будто она забыла, что сама постучалась в его дверь сегодня вечером.

— Хотите печенье? — спросил он. — Шоколадное. Его пекла моя мама.

Грейс кусала губу:

— Нет, спасибо.

Билл поднялся. Он принес из кухни два шоколадных печенья. Одно печенье он вручил Лиаму, который снял рукавички, а другое — Грейс. Она взглянула на печенье так, словно Билл протянул ей гранату с выдернутой чекой.

Она смущенно смотрела то на печенье, то на Билла:

— Я не хочу.

— Вы должны поесть. — Он взглянул на причмокивающего Лиама. — Аппетит у него хороший.

— Аппетит у него пропадает, когда я пытаюсь накормить его овощами.

Билла удивил беззаботный тон Грейс, но ему было приятно, что она решила пошутить.

— Разве кому-то захочется есть противные зеленые и оранжевые овощи? — спросил Билл.

Малыш кивнул и наклонил голову Арахиса в знак согласия.

— Зеленые и оранжевые овощи полезны для человека, чтобы он стал высоким и сильным. Я уверена, мистер Полсон не стал бы пожарным, поедая нездоровую пищу и попивая газировку.

— Твоя мама права, Лиам. Ешь много овощей, фруктов и белка, если хочешь быть высоким и сильным, как я.

Она смерила Билла взглядом:

— Да вы скромник.

— Скромность — это добродетель.

Грейс открыла рот, но не произнесла ни слова. Отвернувшись, она откусила печенье.

Билл встал на колени рядом с ней. С волос Грейс капала вода — ее футболка намокла. У нее была хорошая фигура. От нее пахло ванилью, корицей и чем-то еще, что Биллу не удалось определить.

— Давайте я вас осмотрю.

Держа печенье, она скрестила руки на груди:

— Я в порядке.

— Осмотр не займет много времени.

Она резко от него отпрянула:

— Я в порядке.

Билл придвинулся к ней:

— Позвольте мне самому в этом убедиться.

Грейс встала. Казалось, ей с трудом дается каждое движение.

— Вы сделали достаточно.

Он оглядел ее с головы до ног:

— Я пытаюсь выполнить свою работу, вот и все. Пожалуйста, дайте мне вас осмотреть. — Он терял терпение. — Я должен определить, нужно ли отвезти вас в больницу.

Она прикусила губу.

— Вы успокоитесь, если я надену униформу? — спросил он.

— Мне все равно, — решительно ответила она. — Я благодарю вас за то, что позволили нам согреться, а теперь мне нужно найти место для ночлега.

— Вы никуда не пойдете в такую ужасную погоду. Переночуете у меня. Я за вами присмотрю. Возражения не принимаются.

Грейс скривила губы.

— У меня две свободные спальни. Занимайте одну из них или обе. — Билл указал на ее куртку. — Вы немного согрелись без мокрой куртки и обуви, но должны переодеться.

Грейс потерла шею.

— Болит? — спросил Билл.

— Все нормально. — Она облизнулась. — Вся моя одежда в грузовике.

— Я найду для вас одежду. Сейчас вернусь.

Билл пошел к себе в спальню за фланелевой пижамой — прошлогодним рождественским подарком от родителей. Вернее, от матери. Его отец, как правило, приезжал домой в канун Рождества и уезжал двадцать шестого декабря, оставляя Билла с матерью, которая чрезмерно его опекала. Возможно, если бы у него был родной младший брат или сестра, все было бы иначе. Однако его мать после выкидыша не могла иметь детей.

Вернувшись в гостиную, он отдал пижаму Грейс:

— Она будет вам велика.

Женщина посмотрела на пижаму так, словно он вручил ей фривольный французский наряд горничной в комплекте с ажурными чулками и перьевой метелкой для пыли.

Грейс стиснула зубы:

— Вы хотите, чтобы я надела пижаму?

Он поджал губы, сдерживая улыбку:

— Она практически новая. Я только пару раз надевал брюки. Фланель теплая. Вы согреетесь.

Она снова с подозрением уставилась на него:

— Вы правда пожарный и горный спасатель?

— Посмотрите фото на каминной полке. — Он указал на статьи и снимки в рамочках. — И на стенах.

Оглядываясь вокруг, Грейс держала перед собой пижаму, словно щит.

Ладно. Зато она ее все-таки взяла.

Обручального кольца она не носит и очень беспокоится о ребенке. И она совсем не знает Билла. Она не в курсе, что от женщин с детьми он бежит почти как от прокаженных.

— Я помогаю людям в беде. Вот и все.

— Просто… — Грейс взглянула на Лиама, который играл с Арахисом, и коснулась головы мальчика. — Я никогда не ночевала у незнакомца.

— Не беспокойтесь. Я вас понимаю. Здесь вы в безопасности. Кстати, двери спальни закрываются на замок.

Ее глаза потемнели.

— Изнутри или снаружи?

Билл рассмеялся бы, если бы Грейс не выглядела такой серьезной.

— У меня идея! Я позвоню в офис шерифа и скажу, что ваш грузовик застрял в сугробе. Они вытащат его на буксире. Вы сможете поговорить с шерифом или его помощником. Они подтвердят, что у меня вы в безопасности.

— Шериф и его помощники поручатся за вас?

— Я прожил в Худ-Хамлете всю мою жизнь. Я всех здесь знаю.

Грейс снова посмотрела на статьи и фотографии на стене. Напряженность немного спала.

— Хорошо. Давайте позвоним шерифу. Я сомневаюсь, что в округе есть еще один черный пикап, застрявший в сугробе, но на всякий случай скажу, что на моем номера штата Джорджия.

— Далековато вы забрались.

Она пожала плечами.

Билл решил не лезть не в свои дела, хотя его распирало от любопытства.