Неверный. (не) твои дети

Мила Гейбатова, 2023

– У тебя есть дети, Катя? Еще и такие одинаковые, – удивленно произносит Влад.– Они двойняшки, естественно, они одинаковые, – отвечаю холодно. – Извини, но нам пора, привет жене и ребенку.Пытаюсь развернуть коляску, но мне не дают.– А нет больше никакой жены, я развелся. И беременности, как оказалось, не было.Зато моя беременность была. Но тогда, четыре года назад Влад вычеркнул меня из своей жизни, едва узнав, что супруга в положении, и больше нет надобности «делать ребенка» на стороне, не потрудившись заранее рассказать, что я всего лишь любовница, запасной вариант для продолжения рода.

Глава 14

«Раз она хочет тебя, она тебя получит», — в ушах звенит противный голос матери. Какая добрая у меня родительница, с ней такой и враги не нужны.

И Маргарита тоже хороша, зачем идти искать меня, если разговаривали несколько дней назад. Хочет лишний раз показать, что они меня найдут, если обману?

— Алло, Света, прикрой меня, пожалуйста, я опоздаю, — звоню коллеге.

Едва ли мать и Маргарита войдут в мое положение и перенесут нашу незапланированную встречу из–за моей работы. Эти скорее побегут меня самостоятельно по городу разыскивать. Вернее, маман побежит, чтобы угодить «красивой влиятельной женщине».

— Начинается, Катя, — отвечает недовольным голосом Света, — разбудила и давай плохие новости сообщать.

— Извини, что рано, непредвиденные семейные обстоятельства, не уверена, что смогу потом спокойно позвонить, — говорю, одеваясь впопыхах.

— Черте–во сколько вчера закончили, так с утра еще работа. Достали! — стонет Света. — Но тебя я прикрою, ты мою задницу спасала. Но знай, я тебя жду! Полностью сама не вывезу мероприятие, там нужно умный разговор поддерживать, а специалист по речи у нас ты.

— Филолог, — автоматически поправляю коллегу, — но это неважно. Спасибо тебе огромное, я постараюсь даже не опоздать, еще несколько часов есть, но не факт, что получится.

— Ладно уж, решай свои дела, — произносит Света, зевая, — а я еще полчасика до будильника полежу.

Отключаю телефон, хватаю сумочку и выскакиваю из квартиры, попутно размышляя, на чем будет быстрее доехать до квартиры матери и отчима. Не то, чтобы я переживала за комфорт маман или Маргариты, но за то, о чем они могут успеть поговорить за это время, я переживаю. Мне не нужно, чтобы все были в курсе беременности, когда я сама еще план не доработала.

Запрыгиваю в автобус и трясусь в нем по пробкам. Время самое ходовое, все спешат на работу. Не думала, что Маргарита ранняя пташка, но, видимо, чего только не сделаешь, чтобы лично проверить, успешно ли потрачены деньги. Надеюсь, она не собирается лично вести меня к врачу, а то вся легенда насмарку.

— Фух, — бормочу себе под нос перед входом в подъезд дома матери, — теперь нужно включить всю свою уверенность и актерские способности, которым меня научила работа.

Неспешно поднимаюсь на этаж, я не должна быть запыхавшейся, так я сразу буду выглядеть жалко, и с удивлением смотрю на закрытую дверь квартиры. Почему–то мое воображение рисовало другую картинку, что мать с Маргаритой разговаривают на лестничной клетке. О том, что маман обязательно пригласила бы столь «дорогую» гостью к себе, я не подумала. Все–таки меня она предпочитает оставлять за пределами квадратных метров своего мужа.

Жму на звонок, делаю глубокий вдох и надеваю на лицо непроницаемую маску.

— Катерина, наконец–то! — восклицает мать. — Как я рада тебя видеть, девочка моя, — обнимает и целует меня, чего не происходило несколько лет точно, — разувайся, милая, сейчас я тебе тапочки твои дам.

Озадаченно хмурюсь, но быстро осознаю, что спектакль для «дорогой» гостьи. Что ж, значит, Маргарита о настоящих причинах нашей встречи не говорила, иначе мать показала бы себя по–другому.

— О, Катя, привет, — из комнаты выглядывает младший сын Константина Димка, — зачетно выглядишь, впрочем, как всегда, — делает мне комплимент, а потом переводит взгляд на маман. — А разве у Кати есть свои тапочки? Ты же ее обычно на порог не пускаешь.

— Дима! — рассерженно восклицает мать. — Иди в свою комнату! Прогуливаешь школу из–за плохого самочувствия, так прогуливай молча! — на крик выходит и Маргарита из кухни. — У мальчика температура, он сам не знает, что несет, — говорит она Ивановой с приторной улыбкой. — Давай, доча, проходи, что ты как не родная, — подталкивает меня в спину, неприятно сжимая кожу.

Намекает, видимо, что я должна вести себя образцовой дочерью, не позволительно мне, как Димке, нести правду в массы. Хотелось бы не согласиться хотя бы из принципа, да только мне тоже нужно свою игру вести, а потому пусть она побудет хорошей мамочкой. И упустим тот факт, что хорошие матери в курсе, где живут их дети.

— Здравствуйте, Маргарита, — киваю женщине, — можем сразу уйти. Вы не предупредили, могли бы в кафе увидеться, не будоражить моих родственников.

— Какое кафе! Дочь, у тебя мать отлично готовит, — принимается суетиться маман, — только вчера испекла печенье, низкокалорийное, специально для тебя. Давай же на кухню, — толкает меня дальше по коридору.

Маргарита смотрит на разыгрываемую сцену с усмешкой. Она не глупая женщина, явно смогла сложить два и два. Но она понимает, что мать можно использовать против меня, вот и терпит разыгрывающиеся перед ней расшаркивания.

— Что ж, Катюша, проходи, отведай низкокалорийную выпечку, — произносит Маргарита с сарказмом.

Минут пятнадцать мы вынуждены терпеть пустой треп матери. Я усиленно делаю вид, что пью приготовленный ею кофе, а Иванова рассматривает маман, как забавную зверушку.

— Ладно, — наконец–то ей надоедает фарс, и она поднимается на ноги, — благодарю за гостеприимство, но, к сожалению, пора. У нас с Катей еще дела.

— Как, уже? И какие дела, вы так и не признались. Если Катерина что–то натворила, — начинает мать.

— Нет, ваша дочь — умная девушка, — резко отбривает Маргарита, выходя в прихожую.

— Спасибо. Но может еще как–нибудь зайдете? — спрашивает маман с надеждой. — Зачем где–то там дела решать, лучше ведь в домашнем уюте.

Попытка матери сблизиться с «красивой и влиятельной женщиной» выглядит откровенно жалко. Хватку потеряла, что ли? Или она мастер найти общий язык только с мужчинами?

— Вряд ли это понадобится, — отвечает прохладно Маргарита. — Прощайте.

Я быстро переобуваюсь и иду за ней следом.

— Пока, Димка, выздоравливай, — кричу в глубину квартиры, на мать предпочитаю не смотреть.

Но она способна прятать гордость, когда ей это выгодно. На самом пороге хватает меня за локоть и злобно шипит.

— Потом жду от тебя подробный рассказ.

Бросаю на нее взгляд, полный недоумения и покидаю–таки негостеприимную квартиру.

Мы молча спускаемся с Маргаритой, я не решаюсь начать разговор, и она молчит. Во дворе я не вижу их автомобиль, да и Иванова идет пешком дальше, мне же ничего иного не остается, кроме как приноровиться к ее шагу и пойти рядом.

— Интересная у тебя семья, — произносит она наконец, — не ожидала.

— Какая есть, — пожимаю плечами, мне не за что оправдываться. — Дело сделано, я ходила в клинику, как сообщала по телефону, — решаю сама начать нужную тему, — у меня и договор есть, — порываюсь достать его из сумки.

— Не нужно, — она останавливает меня, — я проверяла твои слова.

— Проверяли? — тут же испуганно заикаюсь, теряя свою хладнокровную маску.

— Конечно. Ты такая наивная, думала, поверю тебе на слово? — Маргарита смеется. — За небольшое вознаграждение можно с легкостью узнать, был ли в той или иной клинике пациент, и что он там делал.

— А, ясно, — киваю, — логично.

А у самой сердце бешено стучит о ребра, отдавая быстрым пульсом в висках.

— И я знаю, что процедура начата. Надо будет еще прийти, конечно, мало ли, не все вышло, но, главное, ты не стала юлить, пошла и сделала то, о чем мы договаривались, — говорит Маргарита, не замечая моего состояния.

— Ах да, конечно, вы правы, — произношу, усилием заставляя свой голос не дрожать, — иначе быть не могло, — как же хорошо, что мы перепутали договоры, и я упросила Женю продолжать ходить под моим именем, — не с моей работой беременеть.

— Верно, — Маргарита царственно кивает, — да и прятаться негде. Твою съемную квартирку мы быстро найдем, если понадобится. Да твоя мать сама нам ее найдет, если почувствует выгоду. Владик с Никой уезжают, но мы–то с Владимиром остаемся.

Мы останавливаемся у большого автомобиля, на этот раз белого.

— Я понимаю, — чувствую нужным что–то сказать.

— Вот и умница, — произносит Маргарита и садится в машину, — я навещу тебя еще как–нибудь. Надеюсь, в следующий раз ждать долго не придется.

Она хлопает дверью, и автомобиль резко отъезжает, едва не зацепив меня. Но такие мелочи меня мало волнуют. В этот раз пронесло, я выиграла время, но что она вздумает сделать в следующий раз, никому неизвестно.