Предатель. Ты не узнаешь о двойне

Мила Гейбатова, 2023

– Как ты могла скрыть от меня, детей, Юля?! Я имею на них такое же право, что и ты!– С чего ты взял, что имеешь? Ты развелся со мной! Выбросил на улицу без объяснения причин. Завел себе интрижку! Аня и Ваня только мои дети! И не смей к нам больше приближаться, они не твои.– Не мои, – Стас зло прищуривается, – что ж, проверим.Мы были женаты всего год, планировали ребенка. Но в один день Стас выкинул меня из своей жизни, подав на развод. Уже потом я узнала, что он променял меня на другую.Я гордо ушла, но не одна…

Глава 6

Сбрасываю звонок и стою в растерянности несколько минут. Меня подозревают в чем–то серьезном, потому такое отношение?

В душе появляется надежда. Это глупо, но она прямо–таки расцветает большим букетом луговых ромашек на весеннем поле. Очень глупо.

По сути, если даже меня в чем–то там без меня уличили, можно было поговорить, выяснить все с глазу на глаз. А они в итоге поступили не как с женой и невесткой, а как с простой наемной служащей с небольшими привилегиями.

Ох, но ведь я совершенно точно ничего никому не сливала, даже непреднамеренно не могла так поступить. Как? Если я ни с кем вне офиса не общаюсь. После работы домой и так далее. И какой любовник? Что за бред? Я обычная девушка, которой хватает молодого мужа. И я его вообще–то люблю. Гада такого неблагодарного.

Да и в офисе ничего лишнего я никогда не обсуждала, только по существу с сотрудниками. Елизавета Михайловна не в счет, мы с ней никогда про работу не разговаривали, потому что тошно от нее в таком количестве.

Чем дальше в лес, тем больше дров.

С трудом дожидаюсь времени, когда уже можно отправиться в город. Телефон Стаса по–прежнему молчит, заблокировать супругу это ведь очень по–мужественному. Из занятий, доступных мне — поедание собственного мозга.

С радостью выхожу из дома даже раньше, чем нужно. Паркуюсь возле кафе и в нетерпении ожидаю Лизу. Надеюсь, она придет, ничего не помешает.

— Здравствуй, Юля, — здоровается она со мной поцелуем в щеку, — что там у нас происходит, — качает глубокомысленно головой.

— Не у вас одних, — осторожно отвечаю, не зная, что стоит рассказывать, а где лучше промолчать.

— Говорят, ты сбежала с сыном конкурента и перевела все активы на себя, — весело произносит Елизавета, наливая себе чай из заварника.

— Что за бред? Да и с каким сыном? Они вроде все либо занятые, либо молодые слишком.

— Народ любит придумывать, ты же знаешь, — Лиза делает глоток и с наслаждением откусывает пирожное. — Вкусное, попробуй, а то тощая такая.

— Как–то не лезет после твоих откровений, — говорю честно. — Я ничего не делала, а как отмываться — непонятно. Обидно очень. Даже не знаю, может, лучше бы мне и не быть в курсе офисных слухов. Так хотя бы просто непонятно было, что происходит, а теперь недоумение и обида в голове. И кого обвинять в клевете, чтобы обелиться?

Вопрос скорее риторический, мое состояние из боевого скатывается снова в апатичное. И в голове доминирует одна мысль: «Как они могли кому–то поверить, не поговорив со мной». Больше всего коробит предательство Стаса, чтобы он там себе не думал, но найти в себе силы задать вопрос прямо мог.

— Не знаю, Юль, не знаю, — качает головой Елизавета Михайловна, горестно вздыхая. — Душа за тебя болит, — она накрывает мою руку своей, — как за свою младшую сестру переживаю.

Чужое прикосновение почему–то неприятно. Сочувствие главного бухгалтера внезапно видится неискренним, возникает ощущение, что она позвонила только для того, чтобы посмотреть на меня, как на загнанную жертву.

— Не стоит, — возвращаю себе запястье, — я справлюсь. Разберусь со всем, зачинщики еще пожалеют, — произношу твердо, смотря Елизавете Михайловне прямо в глаза.

— Да, конечно, разберешься, — она слабо улыбается и прячет собственный взгляд, что сразу видится мне подозрительным.

— Ты что–то еще знаешь? Помимо слухов. Видела какие–то документы, подставляющие меня? — спрашиваю прямо.

— Нет–нет, — она отвечает слишком поспешно, — ничего такого, откуда? Ладно, давай тему сменим.

— Давай, — киваю, а сама думаю, что женщина напротив меня явно не приятельница, как бы она не была участницей в афере.

Вот только снова вопрос в причине остается неразгаданным. Пока что.

С трудом дожидаюсь окончания нашего чаепития, дабы не вызывать подозрений, я решила сделать вид, что верю в сочувствие Лизы. Не знаю, зачем оно мне надо, но пока действую таким образом.

— Ох, к сожалению, мне пора, но сердце болит, куда же ты пойдешь? — снова причитает главный бухгалтер.

— Квартиру сниму, сейчас вещи в гостинице пока, — пожимаю плечами.

— А, да? Ну молодец, сообразила, как быть.

Она не удивляется тому, что меня выставили из дома, как и тому, что я не в своей однушке. Только отдел кадров знает мой адрес прописки?

— Да, справляюсь, не переживай.

— Звони, если что, Юлечка, не стесняйся, — она снова расцеловывает меня и удаляется.

— Если друг оказался вдруг, — бормочу себе под нос и тоже поднимаюсь на ноги.

Как интересно я живу, оказывается, никогда бы не подумала. Задумавшись, забываю про машину и шагаю мимо нее пешком. Прихожу в себя лишь возле другого кафе, на этот раз того, которое нравилось нам со Стасом.

Ох, его имя болью отражается в моей груди. Такое чувство, что за эти два дня я познаю пятьдесят оттенков собственных эмоций.

На автомате захожу в кафе и подхожу к барной стойке. У них отличная кухня, куплю что–нибудь на вынос и поеду в квартиру, раз все равно сюда дошла. Опираюсь о колонну в ожидании заказа, как боковым зрением вижу человека, которого постоянно вспоминаю второй день.

Мой муж Стас стоит возле входа в дамскую комнату. Долго гадать, что он там забыл, не приходится. Из нее выходит девушка и нежно берет его за руку.

— Что за?