Сквозь толщу веков

Мила Михайловна Стояновская

О чем может рассказать сон, что повторяется иногда? История девушки из Средних веков, которая пережила немало трудностей, прежде чем стала счастливой. Вас ждут невероятные путешествия по странам средневекового Востока и Европы, вместе с героиней повести.

~ Глава 4 ~

Ася вернулась из похода немного уставшая, но весёлая улыбка не сходила с её лица. Дома её радостно встретили сестрёнки. Помогая разбирать походный рюкзак, они с любопытством разглядывали старшую сестру, отмечая, что она загорела. Вскоре с работы вернулись родители. За ужином мама спросила.

— Вижу: удался поход? Понравилось?

— Ещё бы! — восторженно ответила Ася.

И она взахлёб начала рассказывать всем о том, как впервые в своей жизни сама рыбачила на удочку и даже поймала несколько рыбёшек, как пекли на костре картошку, как интересно было собирать растения для гербария и узнавать их совершенно удивительные свойства. Маргарита Ивановна умела рассказывать обо всём просто сказочно.

— А какой рассвет мы наблюдали! Солнце прямо перед нами всходило. Огромное! В полнеба, как в сказке! Я раньше никогда-никогдашечки такого не видела, даже в кино! Нет, этого рассказать нельзя, это увидеть надо! А знаете, с какими людьми мы встречались? Они самого Блюхера видели и столько нам про его походы рассказывали. Правда, они старые все, а глаза, как у молодых, горят. Сами в будёновках и сабли у них есть. Даже не верится, что они действительно красноармейцами были.

И она начинала новое повествование, спеша поделиться, переполнявшими её, впечатлениями. Но больше всего ей понравились вечера у костра, и походная пища. И уха, и каша получались так вкусно! Дома, ну, хоть расстарайся — так не получится.

Ася несколько дней перестраивалась на обычную жизнь, не прекращая рассказывать о походных событиях. Отвлекла её книга. Она побывала в библиотеке и взяла почитать книгу «Дмитрий Донской» С. Бородина. Ох, и интересная та книжка оказалась! Ася перечитала её дважды с большим удовольствием.

А впереди оставалось почти целое лето. Летом можно заняться чем угодно: купаться в реке (благо их в городе целых шесть), проводить время с подружками, обсуждая фасоны платьев и вообще одежды. Да мало ли тем для приятных бесед? Можно мечтать о чём угодно.

Находясь под впечатлением очередной книги, Ася представляла себя то в роли отважной партизанки в тылу врага, то знаменитой дрессировщицей тигров, то боярыней или крестьянкой четырнадцатого века. Она придумывала наряды для своей героини, представляла её окружение, речь и поведение в то древнее время. Это было так увлекательно! Но дни пробегали за днями, и лето помаленьку подходило к концу.

За неделю до начала нового учебного года учащихся старших классов пригласили в новую школу. Пришла туда и Ася. Вместе с другими ребятами она носила стулья, школьные столы в классы, протирала их и вместе с другими девочками мыла большие окна. Какое здесь всё было новое! Как приятно пахло краской и свежестью и как всё блестело! Ребята перезнакомились, но держались пока ещё напряжённо. К первому сентября класс был отмыт и украшен.

Ася сразу же погрузилась в учёбу, постепенно привыкая к одноклассникам, новым учителям и новым предметам. А привыкать было к чему. Собрались ребята со всего города, все со своими характерами. В общем, народец подобрался шебутной. Пара мальчишек соревновалась в чувстве юмора и умении повеселить класс. Несколько мальчиков и девочек были заняты исключительно учёбой и явно преуспевали в ней. Остальная масса учащихся вела себя, как обычные школьники, в меру проявляя старания во всех аспектах учебной деятельности.

«Вот зря считают, что дети, даже ученики старших классов, ничего не понимают в поведении взрослых. Не такие уж мы дураки. Можем хорошего преподавателя от плохого отличить. Хотя обсуждать учителей как-то стыдно. Ещё неизвестно, что из нас самих с годами получится…» — думала Ася.

В коллективе учителей новой школы тоже не было спаянности и единомыслия. Учителя появлялись и, проработав месяц, исчезали неизвестно куда, и они были такие разные. Учитель физики, например, уже третий за начало учебного года, голубоглазый брюнет, с именем Фердинанд сразу покорил сердца почти всех девочек. Они смотрели на него, не отрываясь, отчего он смущался и краснел. На его вопросы по теме урока мало кто мог вразумительно ответить, в голове девятиклассниц были только мечты о голубоглазом принце. Учитель истории частенько приходил на урок с глубокого «бодуна». Ася в этих случаях расстраивалась, ведь история всегда была её любимым предметом. Ведущая биологию дама, бывало, ела на уроках жареную рыбу, выглядывая из-за классного журнала с рыбными костями во рту, воинственно торчащими в разные стороны. Она бросала строгий взгляд на учеников, следя за дисциплиной во время самостоятельной работы по той или иной теме, и снова, прикрывшись журналом, продолжала есть свою рыбу. Наверное, очень рыбу любила. Хотя свой предмет знала и вела очень неплохо, если бы не эта рыба! Но зато уроки литературы проходили на редкость увлекательно. Полная и даже чем-то неприятная, на первый взгляд, учительница только открывала рот, как класс впадал в некую прострацию. Очарованные ученики замирали, слушая рассказы Клавдии Андреевны о жизни и творчестве писателей, в которых содержалось немало и исторического материала. На этих уроках времени всегда не хватало, хотелось слушать и слушать учительницу, поражаясь её глубоким знаниям предмета, выходящим далеко за рамки учебника. Так же интересно было на географии и на математике. Учительница по химии совсем не умела держать дисциплину и преподносила материал, не отклоняясь от учебника, монотонным, нудным речитативом. Класс в это время «стоял на ушах». Все занимались своими делами, перекидывались записками и вертелись на своих местах, как флюгеры. Одним словом, химия занимала у Аси последнее место в рейтинге школьных предметов. Эти впечатления останутся у Аси навсегда.

Тем не менее, жизнь продолжалась. Ребята не только учились, но и проводили какие-то игры, соревнования, конкурсы, олимпиады, викторины, вечера и состязания в спорте. Они подшучивали друг над другом по-доброму, без злости. В школе проходил конкурс плаката с темой «Мир во всём мире» к одноимённому вечеру. Выбрали редколлегию и приступили к выбору основного рисунка.

— А я совсем рисовать не умею, — сказала Тоня, — вот только: палка, палка, огуречик, вот и вышел…

— Кошмар какой-то вышел. Огурец с двумя палками! — заржал Витька Краснов, — И какое отношение огурцы к миру во всём мире имеют? Давайте голубя нарисуем и напишем что-нибудь про мир.

— Ага! — возмутился Рафаил, — Вот зуб даю, все классы голубей рисовать будут и наш пятым на конкурс прилетит.

— А может, первым? — возразила Люда.

— Первым, ну и что? Где оригинальность? Нет! Не вариант! — забраковал идею о голубе Рафаил, — Думайте, что ещё нарисовать можно?

— Слушайте, давайте лист на две части поделим. На одной стороне только чёрно-белые рисунки, ну, взрывы там, танки и надпись: Нет войне! А на другой — солнце, цветы. И надпись: Миру — да! — предложила Ася.

— Ну, ты — Малевич! — восхитился Краснов, — Вот и рисуй, давай!

— И нарисую. Я вообще рисовать люблю. А уж цветочки и солнышко, и ты бы нарисовать смог. Вот только, если мне кто-нибудь танки нарисовать поможет, — Ася обвела редколлегию вопросительным взглядом.

— Я могу. Я нарисую, — откликнулся Александр.

— Ну, вот. Можно сказать: полдела сделано, — подвёл итог Рафаил, — рисуйте, ребята. Да помогут Вам боги живописи!

Ася нарисовала несколько фигурок в одеждах стран мира, которые держали над головами транспарант с надписью «Миру — да!» Они стояли перед большой клумбой с цветами на фоне, пронизывающих всё пространство, солнечных лучей. Над второй частью рисунка трудился Саша, Ася лишь слегка корректировала композицию рисунка и надпись «Войне — нет!»

На конкурсе действительно были плакаты с одними голубями

— Вот! А я что Вам говорил? — гордо прохаживался вдоль стенда Рафаил, — всегда умных людей слушать надо!

Их плакат получил высшую оценку жюри и победил в опросе школьников. Класс наградили почётной грамотой. А Саша и Ася искупались в лучах славы и дружественных похлопываниях по плечу.

«Раньше я больше принцесс рисовала, а теперь вот… Что-то давно мне не снилась моя арфисточка, прошло три года с той поры, как этот сон впервые мне приснился, сейчас мне уже почти пятнадцать, значит и ей столько же», — думала Ася.

И, как будто прочитав её мысли, кто-то снова поставил для неё, как старое кино, её волшебный сон. Снова на балконе рядом с арфой сидела девушка, чем-то неуловимо похожая на Асю. Она по-прежнему смотрела на море. Но теперь это было раннее утро, когда ночная прохлада только — только отступала. Заря уже родилась, и её мягкий золотистый свет разливался по вершинам прибрежных скал, внизу же у их подножия ещё ютились мрак и свежесть. Маленькие рыбацкие лодочки под парусом стремились по, сверкающей, серебристой поверхности воды, к выходу из бухты. Запоздавшие рыбаки отправлялись на свой ежедневный промысел.

— Ах, госпожа, как рано Вы поднялись сегодня. Я уж перепугалась, не найдя Вас в Вашей опочивальне, — промолвила, выбежавшая на балкон служанка.

— Ну, что ты, Дебора, что может случиться со мной? Я не могла сомкнуть глаз ночью и еле дождалась рассвета. Ведь сегодня приезжает мой отец. Мне не хватает терпения до встречи с ним. Так хочется скорее увидеть его и припасть к его руке! Всё-таки четыре месяца напряжённого ожидания, это так много! Подавай скорее завтрак. А потом одеваться, и поспешим в гавань, навстречу ему! — возбуждённо и радостно говорила девушка.

— Сейчас, сейчас, госпожа. Завтрак будет подан через несколько минут. А потом я помогу Вам выбрать платье и украшения, — отозвалась Дебора.

После завтрака девушки торопясь выбирали из нарядов красивое и в то же время скромное платье для Паолины. Они остановились на платье из лёгкого шёлка в сиреневых оттенках, что очень шло к её глазам. Сверху девушка накинула плащ с прорезями для рук. Волосы подхватила лентой с серебристой вышивкой и жемчугом.

Через некоторое время Паолина и Дебора отправились в гавань Венеции, большого итальянского города, где уже собралась толпа встречающих корабли из дальнего плавания.

Невдалеке от берега под парусами стояло на приколе несколько кораблей и весёлые матросы, радуясь возвращению, быстро грузили товар с кораблей в лёгкие шлюпки, отправляя их к берегу. Здесь их встречали купцы в бархатных или шёлковых одеждах и замысловатых головных уборах с перьями и без них. Кричали матросы и возчики, восседающие в больших крытых повозках для груза. Толпа встречающих гудела множеством голосов, оживлённая радостной встречей.

Только выйдя из красивой, крытой повозки, принадлежащей её отцу, Паолина сразу увидела его. Он, был облачён в бархатный кафтан, мягкими складками спадающий с плеч, в белоснежный нагрудник из тончайшего шёлка, виднеющийся в глубоком вырезе. Отец размахивал руками, показывая то на тюки и сундуки, то на корабль. При этом колоколообразные рукава его кафтана то взметались вверх, то опадали вниз.

— Отец! — крикнула Паолина, пытаясь привлечь к себе его внимание.

Синьор Лоренцо Марино оглянулся и приветливо помахал ей рукой. Это был ещё не старый человек, которому минуло только пятьдесят четыре весны. Он был среднего роста, ещё достаточно бодр, крепок, и по-молодому худощав. Лоренцо не носил бороду и усы, брея лицо до лёгкой синевы, которое украшал крупный нос, широкие губы и добрые тёмно-карие глаза, окружённые сеткой морщинок.

Дождавшись шлюпку с недостающими вещами, Лоренцо приказал погрузить всё в повозку и пошёл навстречу дочери, распахнув руки для объятий. Среди толпы несколько человек внимательно следили за встречей дочери с отцом и среди них две пары глаз, обладателями которых оказались два молодых и очень богатых гражданина Венеции, не отводили взгляда от Паолины.

Лоренцо был богатым купцом, державшим в городе лавку, в которой продавались изысканные восточные ткани, благовония и драгоценные камни. К его услугам прибегали знатные особы, как представители известного семейства Медичей, так и другие богатейшие жители Италии. Дело Марино процветало, его товары ценились высоко и пользовались большим спросом. Он пожертвовал значительную сумму на строительство новых церквей в Венеции и Риме. Но оно ещё продолжалось и никак не могло закончиться потому, что зодчим не всё удавалось сделать, а именно построить купола церквей.

В доме Лоренцо Марино царила праздничная суматоха, вызванная приездом хозяина. Все залы его большого дворца были вычищены до блеска. К приезду хозяина повара приготовили роскошный обед. На столе было множество овощей запечённых и приправленных восточными пряностями. Здесь же на огромном золотом блюде с изысканной чеканкой лежала гора всевозможных отборных фруктов. В чашах исходила тонким ароматом искусно приготовленная фазанья грудка. На блюде поменьше возвышался горкой рассыпчатый рис. Несколько соусов стояли в изящных кувшинчиках с зауженным горлышком. Гора лепёшек манила своим запахом свежеиспеченного хлеба. Здесь были и сладкие конфеты, изготовленные из миндаля с мёдом, финики и фисташки, какие-то зёрна и семена, обжаренные в меду, привезённые отцом из дальних путешествий.

— Франки зовут эти лакомства confie или dessert, что переводиться, как «обжаренное» или «убирать со стола», и подают их в самом конце трапезы.

Конец ознакомительного фрагмента.