Отчим моей подруги

Милана Стоун, 2020

Мирослава: «Я решила во что бы то ни стало помочь подруге вывести на чистую воду этого подонка – её отчима. И все шло строго по плану, пока одной ночью он не стёр границы». Руслан: «Одна мелкая дрянь решила, что она вершитель чужих судеб. Мои преступления не остались безнаказанными, и я вернулся. Мстить». Отбыв срок, он вернулся, и теперь его главное желание – наказать тех, кто его подставил. Он думает, что это сделала я, но ошибается… Я бы никогда не предала отца моего ребёнка. Содержит нецензурную брань.

Глава 5 Вспышка

Я же, услышав шаги рядом с собой, поворачиваюсь на звук, чтобы посмотреть, и… это он! Мужчина. Руслан… Львович.

Что бросается в глаза — это его высокий рост и широкие плечи. Огромный. Такого редко встретишь на улице.

Одет во все чёрное, немного помята рубашка, но это совсем не портит общий вид. Грациозный. Я завороженно слежу за каждым его движением. Длинные пальцы медленно ослабляют галстук, шея напрягается, а кадык дергается вверх, и я поднимаю взгляд, смотрю на его напряжённый рот, в уголках которого пролегли морщинки. Выше — кривой нос с небольшой горбинкой, который не портил его лица, а делал более мужественным, даже придавал диковатый вид.

А его взгляд ошпарил. Недовольный, гневный, смотрящий прямо на меня, глубоко проникая в мое сознание, со смесью непонятного для меня презрения. Привел в чувство. И я отвернулась.

Хотелось убежать. Я просто желаю встать и уйти. Сердце бьется в сумасшедшем ритме, в голове стучит, и я ощущаю, как мое тело начало активно потеть. Щеки горят огнём, а в животе щекочущая дрожь, и я, ерзая на неудобном стуле, не могу унять это необычное ощущение.

Очень странная реакция. У меня чувство, будто бы меня поймали с поличным, за чем-то очень личным и… интимным. За подглядыванием. Я пялилась?! Не могла же? Да ну…

Мамочки, как же меня трясёт, что это за лажа такая?

Я копаюсь в своей тарелке и только краем глаза вижу, как он садится рядом с тетей Ириной и принимается за еду.

Не могу заставить себя поднять голову, она словно окаменела, тело тоже не хотело мне подчиняться… оно желало лишь трястись, как листочек на ветру!

По спине медленно стекает вниз капелька пота, затерявшись где-то между булок. Не заболела ли случайно?

Возьми себя в руки, Севостьянова!

Любопытство просыпалось, я хотела взглянуть ещё раз, потому что ничего особо разглядеть не успела.

Как можно более непринужденно поднимаю взгляд, и в этот момент сталкиваюсь с его.

Он, чуть нагнувшись, что-то шепчет своей жене, и смотрит прямо на меня, не отводя глаз темно карего цвета.

И мне не нравится этот взгляд, он странный… на меня никто так не смотрел. С ненавистью, враждебно, не знаю… плотоядно. Он поправляет выбившуюся прядь волос тети Ирины, и, улыбаясь уголком губ, оставляет на ее щеке поцелуй. И меня шарахает.

Мне кажется, что это неправильно, а вот что именно? Почему мне так стыдно? Почему мои руки так сильно сжимаются в кулаки?

— Может не здесь, я вообще-то ем! — подаёт голос подруга, и меня немного отпускает, и я вспоминаю, что не одна здесь нахожусь в неловком положении.

Руслан Львович отрывается от своей жены и кидает колкий взгляд в сторону Лерки, хмурится, от чего его лицо приобретает ещё более грубый вид. Он кривит рот в недовольстве.

А я же невольно любуюсь его чертами, у него внешность такая, как у главных красавчиков в турецких сериалах, жгучий, глаза — два уголька, по-мужски очень притягательный.

Не красивый, нет… красивые — мальчики со смазливой внешностью, вот Слава такой, а этот мужчина — он больше, чем идеальная внешность, он притягивает к себе все внимание. Но в то же время, есть в нем что-то такое, что немного настораживает, энергетика у него не самая хорошая. Грязная. Он плохой человек, это понятно сразу.

Я бы не стала с таким знакомиться, даже если бы он сам ко мне подошёл, чего по сути быть не могло, я бы бежала со всех ног. Прям так и ждёшь, что он, как в тех же фильмах, достанет свою пушку и снесет тебе голову. Хайдаров не внушает доверия. Сейчас я понимаю Леру.

Он мне тоже не нравится!

Я вспоминаю, что нужно есть, и приступаю к трапезе, только вот еда встаёт комом в горле.

— Я — Мирослава, можно просто Мира! — слова сами бесконтрольно вырываются из моего рта, стоило супружеской паре начать вести тихий, слишком интимный, по моему мнению, разговор между собой.

Лера прыскает со смеха.

— А вы не познакомились? — говорит Ирина Григорьевна, смотря удивлённо на обоих. — Лера, ты не представила их по-человечески?

Это так тупо. Зачем я открыла рот?

— Мы как-то не успели, — отвечаю за нее, — когда… когда Руслан… Руслан Львович, — резко поправляю себя, когда замечаю его недовольство на лице, — вёз нас на учебу. Мы болтали с Лерой, и я думала это новый водитель, — говорю я, не зная зачем, а в голове вспоминается наше неловкое знакомство.

Она знает? Ей кто-то рассказал?

Блин, лучше бы дома сидела сегодня. Вот приперлась же, никто меня силком не тащил!

— Что она вообще здесь делает? — мужчина говорит глубоким голосом, в суровой манере, обращаясь к жене, просто проигнорировав мою скромную персону. — Я устал и просил без посторонних в доме. Что из моей просьбы тебе было не ясно, женщина? — он откладывает вилку, вытирает рот салфеткой и поворачивается к ней в пол оборота. — Мне ещё раз спросить? — повторяет он, когда не получает ответа.

Фу, как некультурно! Меня это задевает. Я что, лишняя? И я скукоживаюсь на стуле, пытаясь казаться меньше. Прокашливаюсь.

Вижу, как они играют в эту игру «кто кого переглядит», и тетя Ирина сдаётся, тяжело вздыхает, улыбается мне грустной, извиняющейся улыбкой.

Я просто подскакиваю с места, слыша, как падают столовые приборы. Кидаю глупые извинения и выбегаю из столовой, на второй этаж, в ванную комнату. Запираюсь на замок, прислоняю ладонь к сердцу, которое готово было выпрыгнуть из груди. Прикладываю пальцы к глазам, пытаясь не дать слезам выступить. Дышу часто.

Мне почему-то так обидно, что глаза все равно намокают, я умываю лицо, и охлаждаю горящие щеки.

В этой семье ко мне никогда не относились с пренебрежением, мне всегда были здесь рады!

Прикипела к Меньшовым и хоть для них я не родной человек, любила, так как своего деда, не меньше!

Не нравится мне этот напыщенней урод! Вот мое мнение.

Я думала ко мне Сергей Викторович, папа Лерки относится с пренебрежением и отстранённо, но вот этот хмырь просто перешёл все рамки приличия!

Чем я ему так не угодила?

— Эй, ты чего тут нюни распустила? — дергаюсь от неожиданности, когда слышу мягкий голос мамы Леры.

Я умываю лицо ещё раз, вытираю его полотенцем и поворачиваюсь к ней, грустно улыбаясь.

Я сама первая тянусь к ней, чтобы получить тёплые объятия, и начинаю пускать слюни и сопли на ее идеальную белую рубашку.

— Все нормально? — спрашивает чуть погодя, немного отстраняя меня, смотрит с тревогой во взгляде.

— Извините, просто все навалилось слишком резко, — хрипло, шмыгая носом. — Месяц был напряженным, — добавляю, так-то не солгав.

И неделя отдыха вот совсем не помогла, наоборот, с каждой минутой сожалею, что потратила эти дни впустую. После придётся отрабатывать в двойном размере.

— Дочь сказала, что твой начальник до тебя домогался, это так? — спрашивает осторожно.

Вот болтушка! Я же просила никому не рассказывать, но снова наступаю на те же грабли, если моя подруга что-то знает, то это уже не такой уж и секрет.

— Ну он предлагал разное, за повышение зарплаты, — отвечаю, морщась в отвращении, от неприятных воспоминаний вся покрываюсь гусиной кожей.

— Это ужасно! — я вижу на ее лице искреннее недовольство и злость. — Тебе срочно нужно уволиться с этой работы, — я уже уволилась. — Начальник не должен себя так вести.

Ага, не должен, но повёл! И вот я без работы, целая и невредимая, без денег в кармане.

— Это уже не важно, — отмахиваюсь, не имея желания продолжать диалог об этом постыдном событии в моей жизни.

— Слушай… — ее лицо приобретает задумчивое выражение. — Тебя можно устроить на фирму чьим-нибудь помощником на неполный рабочий день. Да, у Катьки — нашего старшего бухгалтера — ушла девочка в декрет, тебя можно на ее место, — от такой приятной новости во мне загорается фитиль надежды, и я уже собираюсь согласиться, как… — Я поговорю с Русланом, и он решит этот вопрос, — восклицает с энтузиазмом. — Там тебе точно не придётся ни с кем спать за сохранение места.

Я и работать в одном здании с этим мужланом? Нет, уж лучше полы намывать!

Он сумел вывести меня на слёзы, кинув пару фраз, боюсь представить, что может происходить, если мы будем видеться каждый день.

— Не стоит, теть Ирин, какой из меня помощник? Тем более, — мнусь на месте, не зная, как тактичней объяснить и отказаться, — ваш муж, кажется, не согласится, — пытаюсь выдавить из себя хоть подобие улыбки.

Ещё прикидываю в голове, сколько может занять дорога до главного офиса ее строительной фирмы, далековато… с пересадками. Нет, так себе вариант все же. Как я люблю обманывать себя.

Дело же не в автобусах, да?

— Не переживай ты так, дело не в тебе, просто у Руслана тяжелый характер, и нужно время, чтобы свыкнуться и принять его. Он не самое страшное из зол.

Ну да, говорит женщина, которая, видимо, по нему сохнет. Это же видно по глазам, как они горят, когда она произносит его имя!

— Тебе стоит подумать, — она, взяв меня за плечи, ещё раз обнимает, — негоже такой красивой девушке марать себя грязной работой за три копейки. Тем более ты человек свой, от тебя не будет никаких проблем, так что считай уже решено! — уверенно заявляет.

— Я обещаю подумать над вашим предложением, — все же говорю, уже зная свой ответ.

Она просто чувствует неловкость за ситуацию, что произошла за столом, поэтому и хочет сгладить углы, я ее хорошо знаю, она не любит с кем-то иметь напряженные отношения.

Ещё поболтав о разной ерунде, она отправляется в сауну, как она сказала: «погреть косточки», а я измотанная не знала, куда мне идти.

Но оставаться здесь на ночь, я что-то не имею никакого желания, и, упаси меня Боже, ещё раз столкнуться с этим уродом — Леркиным отчимом.

Забираю свой рюкзак из комнаты подруги и спускаюсь на первый этаж на ее поиски, которые оказываются тщетными, и я, чтобы не шастать по всему дому, отправляю ей сообщение, что уезжаю домой, и провожать меня не нужно.

На улице довольно быстро начинает смеркаться, поэтому я, прибавив шаг, нацелено шла к остановке.

Коттеджный посёлок «Долина нищих», где проживали Меньшовы, находился в двадцати пяти минутах от моего района, но автобус должен был приехать лишь минут через двадцать. Но лучше ждать его там, чем идти одной в потёмках, а так — на остановке у людей на виду.

Уже подходя к намеченной цели, мимо меня проносится огромный чёрный внедорожник, но резко давит по тормозам и полностью останавливается немного дальше. Стёкла наглухо затонированы, и я даже не могу увидеть силуэт человека за рулем.

Присаживаюсь на скамеечку, в руках держу телефон и поглядываю на странную машину, которая не понятно почему там стоит.

Ощущение не хорошее.

И моя чувствительная на проблемы попа это подтверждает!

Оглядываюсь вокруг, понимаю, что совсем одна и никого больше нет на улице. Я стараюсь не паниковать, смотрю на время, ругаю долбанный график автобусов.

Вспоминаю, что у меня есть канцелярский ножичек, достаю его из потайного кармана рюкзака и держу в руке.

Если что, то насильнику или убийце, кто бы там ни был в этой махине — ему кабзда! Искромсаю его сардельку за раз, два.

Наверное, сидит там какой-нибудь старый извращенец и пялится, осматривает территорию, чтобы меня по-тихому выкрасть. Увидел, наверное, что я обычно одета и подумал, чего бы нет? Никто такую и искать не будет.

Машина, понятно сразу, ахринеть какая дорогая, на таких только Биг-боссы разъезжают, или бандиты те же, как этот самоуверенный хрен Хайдаров.

Автомобиль сдаёт назад, а мое сердечко трепещет по бешеному, я сильней сжимаю ножик, надеясь на свои навыки, если что.

Говорят, если у человека острый предмет в руках, он автоматически уже в выигрыше!

Машина останавливается напротив меня, и стекло опускается вниз, являя мне недовольную рожу Руслана, что смотрит опять же с каким-то отвращением, что меня начинает крайне бесить.

Так и хочется послать его на три веселых буквы, и ещё плюнуть вдогонку.

Откуда же такое пренебрежение во взгляде?

Он оглядывает меня медленно с головы до ног, и когда замечает мои голые ноги, его брови хмурятся ещё сильней, хотя, казалось бы, куда уже? От этого пронзительного взгляда я начала поправлять чуть задравшуюся юбку на коленки, сжимая их вместе до боли.